– Да, – совершенно обалдев от услышанного, прошипела я.
– Внимание! У вас семь секунд. После звукового сигнала говорите четко и сжато. Пи-и-и…
Я растерялась. Семь секунд? Как успеть за смехотворно короткий срок сообщить анкетные данные плюс саму проблему, да еще подкрепив обосновывающими суть претензии материалами?
– Время истекло. Ваш звонок очень важен для нас. Спасибо за обращение в лучшую в мире почту ОВИ, – донеслось из трубки, и следом полетели гудки.
Я стиснула зубы, ощущая только одно желание: запулить телефоном в стену дома!
И тут дверь открылась. Оттуда выскочила огромная лохматая собака и подбежала ко мне.
– Не бойтесь, Марк не кусается, – произнес появившийся следом мужчина в майке цвета хаки.
Я положила руки на голову пса, почувствовала, как раздражение начинает утекать, и улыбнулась.
– Я не боюсь животных. У меня дома их много. Простите, вы здесь работаете?
– Служу, – поправил незнакомец. – А что?
– Хотела получить посылку, а почта ОВИ ее не выдает, – пожаловалась я. – Требуют какой-то ярлык номинации.
– ОВИ… – скривился мужик. – Тут совсем другая структура. Сотрудники почты постоянно что-то путают и своих клиентов к нам направляют. Уезжайте. Здесь ничего вашего точно нет.
– Странно, что вы со мной по-человечески разговариваете, – вздохнула я. – Человек за дверью общался иначе.
Хозяин Марка улыбнулся.
– На службе нужно беседовать по инструкции, а когда домой идешь, ты обычный человек. Надеюсь, вы не станете сейчас в истерику впадать?
– А что, некоторые граждане, в недобрый час связавшиеся с почтой ОВИ, идут вразнос? – заинтересовалась я.
Незнакомец погладил Марка между ушами.
– Я насмотрелся всякого. Одни плачут, другие дверь ногами пинают и орут… Повторять их слова не стану, при женщине такое не говорят. Ну а некоторых конкретно глючит. Вон, видите выбоину в стене?
Я посмотрела.
– Да.
– Неделю назад парень приехал. Сначала просто кричал, затем стал головой о стену биться и вопить: «Отдайте, суки, мою посылку!» Пришлось ему психоперевозку вызывать. А что у вас в отправлении? Дорогие вещи? Очень нужные?
– Да нет, дочка из-за границы всякие мелочи для наших собак прислала, – ответила я. – Легко можно без них обойтись. Но девочка старалась, не хочется ее обижать.
– Тогда наплюйте и забудьте, – посоветовал мужчина. – Скажите ребенку: «Спасибо, все вещи дома». Это не ложь, а защита собственного здоровья. А то ведь так и инфаркт получить можно, общаясь с этой почтой. Ну, нам пора на маршрутку. Уедет, придется к метро пешком топать, а это далеко.
– Давайте подвезу вас, – предложила я.
– Так я не один, с Марком, – напомнил собеседник.
– Машина у меня небольшая, но вы уместитесь, – пообещала я.
– Вот спасибо! – обрадовался мужчина. – Меня Леней зовут.
– Даша, – представилась я, распахивая дверь своей малолитражки. – Залезайте.
Глава 28
Марк вопросительно взглянул на хозяина.
– Можно, – кивнул псу Леонид. – Только не на сиденье, на пол.
Овчарка аккуратно протиснулась в узкое пространство и замерла.
– Какой ваш Марк умный! – восхитилась я. – Пусть устраивается, как человек, ему же очень неудобно.
– Еще испачкает сиденье, – возразил хозяин собаки.
– Вытереть нетрудно, – улыбнулась я.
– Повезло тебе, – вздохнул Леонид, глядя на питомца.
Марк, ловко извернувшись, залез к хозяину. Тот пристегнул собаку ремнем безопасности, потом погладил по голове.
– На редкость понятливый пес, – засмеялась я, выезжая на проспект.
– Каждая собака от рождения имеет способности к обучению, но не все владельцы занимаются с питомцами, – ответил Леонид. – Мне неприятно наблюдать невоспитанного, безостановочно, по-пустому лающего или агрессивного кобеля, который пытается доминировать над людьми. Но зверь тут ни при чем, виноват человек, который не удосужился выдрессировать того, кого приручил.
– Большинство людей не обладает навыками дрессуры, – возразила я.
– Можно нанять профессионала, – пожал плечами спутник. – Не очень дорогое удовольствие, зато потом будешь спокоен и за собаку, и за себя. Никто претензий не предъявит, в суд на тебя за укус не подаст.
– Я пыталась когда-то объяснить мопсу Хучу, что нельзя тырить со стола печенье, но он оказался упрямее меня, – пожаловалась я. – Пока в столовой находятся люди, Хучик с самым невинным видом спит на диване. Но едва он увидит, что комната опустела, устраивает разбой.
Леонид засмеялся.
– Знавал я одного мопса, который встречал своего хозяина с тапками в зубах. А пока тот переобувался, он несся на кухню и включал чайник.
– Верится с трудом! – воскликнула я. – Как песик до него доставал?
Леонид снова погладил смирно сидящего Марка.
– Электроприбор стоял на подоконнике, а рядом стул. Мопс запрыгивал на сиденье, лапой наступал на пипочку, и готово. Все очень просто.
– Похоже на сказку, – недоверчиво протянула я.
– Марк, подай мне сумку Дарьи, – неожиданно велел питомцу мой пассажир.
Пес заворчал.
– Прости, совсем забыл, – сказал Леонид и отстегнул ремень безопасности.
Марк «стек» на пол, просунул морду между передними креслами, взглянул на меня и тихонько кашлянул. Я, правильно истолковав звук, кивнула:
– Раз хозяин велит, выполняй.
Марк привстал, осторожно подцепил зубами ручку сумки, стоявшей на сиденье рядом с водительским, а потом переместил ее на колени Леонида.
– Спасибо. Теперь верни вещь назад и сиди смирно, – отдал новое распоряжение Леня.
Марк моментально повиновался.
– Создается ощущение, что пес извинился передо мной за то, что собрался схватить сумку, – восхитилась я.
– Так и есть, – подтвердил Леонид. – Марк понял, что я велел покуситься на чужое. Но, как бы он ни относился к приказам хозяина, его обязанность – беспрекословно их выполнять. Каждое животное можно обучить любым трюкам, главное – методичность, терпение и политика «кнут-пряник». Я противник битья зверя, есть другие методы воздействия, неболевые, которые прекрасно работают.
– Вроде страусы не поддаются дрессировке, – протянула я.
– Не знаю, – усмехнулся Леонид, – с гигантскими птицами дел не имел. А попугаи, сороки, канарейки, вороны, воробьи весьма понятливы. Знаете, кого очень трудно воспитывать, а подчас и невозможно? Людей! Спасибо большое, довезли нас прямо до метро.
– Если вы живете в этом районе, могу добросить до дома, – предложила я.
Леонид показал на высокую кирпичную многоэтажку.
– Мы вон там обитаем. Возьмите мою визитку. Если захотите получить консультацию по вопросам, связанным с собаками, звоните.
Я вытащила из бардачка блокнот.
– А у меня нет карточки, не обзавелась. Сейчас напишу свои контакты. До свидания, Марк, ты замечательный.
Пес тихо гавкнул, и Леонид выступил в роли переводчика:
– Вы тоже ему понравились. Марк весьма избирателен, если ему кто не по душе, по своей воле разговаривать с человеком не станет, уйдет или спрячется.
Леонид и пес вылезли из автомобиля и пошли к дому.
Я медленно отъехала от бордюра. Уйдет или спрячется… Что, если Катя решила схорониться? Нашла способ тайком покинуть поселок, а машину оставила, загнав в какой-нибудь закуток. Человека за рулем легко поймать, надо лишь сообщить номер автомобиля сотрудникам ГИБДД, и готово, тормознут мигом. Вдруг горничная, которая, как теперь выяснилось, была с хозяевами почти в родственных отношениях, знает правду о кончине Юрия и опасается за свою жизнь?
Может, мне обратиться в полицию? Александр Михайлович в отпуске, но его отдел работает. Надо позвонить Сергею Дьяченко и рассказать, что я узнала…
И тут я вспомнила, как Сережа, часто приезжающий со своей женой Люсей в гости к Дегтяреву, совсем недавно, в конце июня, не зная, что я стою в доме у открытого окна и слышу все разговоры, что ведутся на террасе, спросил:
– А где наша мисс Марпл, Шерлок Холмс и Пуаро в одном флаконе?
– По хозяйству хлопочет, чай заваривает, – ответил полковник.
– Объяснил бы ты Дарье, что не надо постоянно занятым людям мешать и дурью маяться, – сказал Дьяченко. – А то лезет не в свое дело, и вечно у нее глупость получается, напридумывает, навертит, а начнешь разбираться, один пшик и бабская блажь.
Что ответил Дегтярев, я не услышала, потому что уронила на пол поднос с сервизом. Помнится, я здорово тогда разозлилась на Сергея. Даже не стала убирать осколки посуды и ушла к себе.
Вспомнив ненароком подслушанную беседу, я опять испытала дискомфорт и горько пожалела, что уже звонила Дьяченко и просила у него помощи. Я не имею привычки долго дуться, поэтому выкинула из головы неприятные слова Сергея. Но теперь они вновь ожили в памяти. Нет, обойдемся без полиции… К тому же в отделении заявления о пропаже людей принимают исключительно от родственников. И еще я отлично знаю, что там услышу: «Розова взрослая женщина, она решила сменить работу. Никакого криминала не прослеживается».
Снова звонить Дьяченко я ни за какие пряники не стану.
Нога легла на педаль газа. Мелькнула мысль: ничего, сама прекрасно во всем разберусь, зря Сергей считает меня клинической дурой.
* * *В кафе, где Майя Михайловна назначила мне встречу, шумел народ. Я в растерянности остановилась на пороге зала. Почти за каждым столиком сидит по блондинке неопределенных лет, замотанной в ожерелье и обвешанной браслетами. На табуреточках, придвинутых к креслам, стоят дорогие кожаные сумки с именными табличками. У красоток на подозрительно гладких личиках безупречный макияж, такой в салонах красоты называют «фарфоровая кожа», и прически у всех одинаковые. Ну и к кому из них направиться?
– Простите, не могу вас посадить, – защебетал, улыбаясь во весь рот, подбежавший метрдотель. – Или вы резервировали место?
– Нет, но меня ждет госпожа Остролистова, – смиренно ответила я.
Распорядитель сделал оскал еще шире.
– Вы Дарья Васильева? Маечка предупредила, что ждет подругу.
Ловко лавируя между тесно наставленными столиками, он провел меня к нише, где уютно устроилась худощавая дама в шелковом платье. Конечно же, она была платиновой блондинкой, правда, не с небрежно разбросанными по плечам локонами, а со стрижкой каре.
– Дашенька! – завопила Остролистова. – Ангел мой, прекрасны, как всегда! Вы едите в день четыре виноградины? Ну как можно оставаться такой стройной? Меня сжирает простая, как веник, зависть!
Я закатила глаза.
– Маечка, душенька, вы прелестны! Какой браслетик! Явно не новодел!
– Ах, ма шер, вас не обмануть, как некоторых, сразу видите раритетную вещь! – заверещала Майя Михайловна. – Серж купил этот «наручник» на аукционе в Нью-Йорке. Я взяла на себя смелость и заказала вам асьет[13] с пирожными. До шести вечера сладкое разрешено лопать в любых количествах. Доктор Покен так всем клиентам говорит.
– Я посещаю диетолога Мару, – закудахтала я. – А он не так любезен, эклерчики и корзиночки позволяет есть исключительно до полудня. Не врач, а тиран!
– И не говорите, душенька, ваш Мару просто злобный гризли. Надеюсь, ботокс колете у Набэ? – полюбопытствовала жена олигарха.
– Обожаю его, – заквохтала я, – никакой боли и море шарма.
Майя Михайловна кивнула и начала азартно уничтожать буше, наполеон, трубочки со взбитыми сливками и прочие пирожные. Набитый рот совершенно ей не мешал, и разговор продолжался. Он плавно перетек на тему одежды, затем повернул в сторону полезных продуктов, потом добрался до благотворительного фонда спасения гигантских бабочек. Примерно через полчаса я решила задать Остролистовой вопрос дня:
– Маечка, душенька, вы решились остричь свои роскошные волосы? Помнится, ранней весной или поздней зимой я увидела вас и от зависти покрылась зелеными пятнами. Такие локоны! Вились штопором! У меня развился комплекс неполноценности, у самой-то на макушке лысинка просвечивает.
Остролистова вытерла рот полотняной салфеткой.
– Ах, дарлинг, нечему завидовать. У меня пару лет назад случился гормональный сбой, волосы посыпались, как пьяные воробьи с веток. Натуральная катастрофа! К кому я только не обращалась – в Америку, Швейцарию, Германию, во Францию ездила. А результат – чистый зеро. Профессор из Нью-Йорка, мировая величина, сказал: «Буду откровенен. Лучше б у вас зубы выкрошились, стоматология нынче владеет прекрасными технологиями. А мы, трихологи, пока можем предложить только пересадку волос с донорской зоны. Но вам эта процедура не поможет. Советую обратиться к эндокринологу». Я ноги в руки и опять по кругу: Женева – Берлин – Париж. Насоветовали медики разных таблеток. Я человек аккуратный, отлично знаю, что надо слушать доктора. Пью пилюли, толстею, покрываюсь пятнами, чешусь, мучаюсь от болей в желудке и бессонницы, впадаю в истерику, потею, колочусь в ознобе, а головенка по-прежнему лысая.
– Вот беда, – совершенно искренне пожалела я собеседницу.
– Совсем на мыло изошла, – продолжала жаловаться Майя Михайловна. – От отчаяния смоталась к китайцам, и тамошний профессор посоветовал мне особые пилюли, приготовленные из медведей. Мне это показалось весьма логичным, у мишек-то шикарная шерсть. Сделал он мне капсулки, начала я их глотать. И такая у меня кровожадность открылась! Мяса хотелось. Сырого. Голос в бас превратился, волосы на ногах поперли, прямо колосья. На эпиляцию раз в два дня носилась. А что на голове? Пустыня. И тут мой муж возьми и скажи: «Пупсик! Когда я на тебе женился, у тебя не было гривы на башке. С чего она сейчас-то, в возрасте мудрой черепахи, отрастет? Я люблю тебя не за волосы, хрен бы с ними. Перестань здоровье гробить, ты мне очень дорога как память о юности. А еще я тебя бояться стал, опасаюсь проснуться утром и рядом с собой под одним одеялом Топтыгина увидеть. Кисонька, представляешь, что получится? Тело покроется бурым мехом, а головушка голой останется. Вышвырни все капли, микстуры, мази, таблетки и иже с ними. Закажи себе самые лучшие парики и забудь о проблеме.
– Разумный совет, – пробормотала я.
– Папочка умнейший человек, – застрекотала Остролистова. – Мы с дочкой всегда его слушаемся. Да и как иначе, если муж кредитки блокирует? Знаете, у него свой метод. Он нам все-все разрешает, но если вдруг скажет «нет», то это нет. Не следует в таком случае ему перечить, потому что подашь на кассу карточку, упс, а та не работает. Приходится папочке звонить, каяться… В общем, теперь я хожу в парике. Но возникла новая проблема. Где его купить?
– Сейчас, по-моему, с этим сложностей нет, – удивилась я. – Почти в каждом торговом центре они есть.
– Все вроде не проблема, пока она тебя не касается, – поморщилась Майя Михайловна. – Кругом одна синтетика. Она плохо выглядит, жуткая на ощупь, в общем, брр и фу!
– Можно заказать парик из натуральных волос, – не успокаивалась я.
Остролистова схватила очередной эклер.
– Дарлинг, я тоже так думала. Обратилась в фирму, приобрела десять штук, и тут Мэри Левитина мне глаза-то и открыла. Знаете, откуда настоящие волосы берутся?
Я вопросительно уставилась на собеседницу. Остролистова перешла на шепот:
– Их срезают с трупов азиатских женщин, моют, красят, а потом продают. Нет, только представьте – таскать на башке эдакое! Я сразу все лохмы выкинула и в панику впала. Делать-то что? Спасибо, папочка, как всегда, на помощь пришел. Определил меня в клинику, велел: «Пусенька, полежи, расслабься. Обещаю найти приличную, абсолютно здоровую российскую женщину, которая согласится продать свои волосы. Не хнычь». И вот в лечебнице мне встретилась девушка с роскошными локонами…
Я молча выслушала рассказ Майи Михайловны о том, как она подбила санитарку Инну, игроманку, нуждавшуюся в деньгах, срезать волосы Марины Бойко. В конце концов я не выдержала:
– Так почему сейчас у вас короткая стрижка?
Майя Михайловна пригорюнилась.
– Недолго я той красоте радовалась. Получила ее то ли в конце зимы, то ли в начале весны, а через неделю нас обокрали. Мы с папочкой пошли в театр… Муж у меня – душенька! Слово свое сдержал, купил разных париков, и все волосы от нормальных женщин взяты были. Теперь у меня на любой случай причесоны есть, но тот, что я сама в клинике нарыла, был самый любимый. Хотела я его в театр надеть, а потом передумала. Предстояла премьера, народу соберется уйма, надо нарядиться в длинное платье, надеть брюлики-шмулики, серьги-люстры в уши воткнуть. Но такие подвески требуют высокой укладки, а не локонов по плечам. В общем, осталась красотища обожаемая на болванке, я отправилась в театр с «башней» на макушке. Вернулись мы и ахнули – воры в квартире побывали. Представляете?
– Очень неприятно, – кивнула я.
– И не говорите! – вздохнула Остролистова. – Главное, никто так и не понял, каким образом нас обчистили. Дом семиэтажный, живем на пятом. Черной лестницы нет, в парадное без звонка не войти, у входа дежурят консьерж и охрана. Возле всех апартаментов, а их в здании семь, сидят парни в форме. Нашу дверь чужой открыть не мог, совершенно исключено. С крыши тоже не проникнуть, рельеф здания такой, что невозможно использовать систему тросов. Я, вообще-то, в этом ничего не понимаю, но в полиции сказали: «Чтобы к вам сверху спуститься, надо родиться человеком-пауком». Создается впечатление, что орудовал призрак, который влетел в открытую форточку, схватил в моей спальне парик, колье из шкатулки и удрал. А кольца, браслеты и серьги, что рядом валялись, не взял.
Майя Михайловна поманила официанта и заказала еще чаю. Затем продолжила:
– Полиция постаралась, кучу народа опросила. Напротив нашего здания расположен затрапезненький домишко, пятиэтажка с коммуналками. Всех жильцов обошли с вопросом: «Может, чего интересное видели? Хозяин ограбленной квартиры заплатит за информацию». Но никто ничего не приметил. Обнаружился лишь один свидетель, как потом выяснилось, алкоголик. Мужик явно хотел от мужа премию получить и нафантазировал вот что: «По стене дома быстро бежал вверх черт со светлыми длинными волосами, а на шее у него была намотана разноцветная елочная гирлянда». Даже полиция от его слов офигела и информатору сказала: «На улице уже темнело, как же вы дьявола-то заметили?» А пьянчуга им в ответ: «Здание напротив прожекторами подсвечивается, я видел Сатану, как вас сейчас. Ловко он карабкался, волосы на ветру трепались, гирлянда разными огоньками вспыхивала. То вроде ничего нет, потом огонек на шее сверкнет. Давайте мне деньги, я вам сведения на блюдечке преподнес».