— Площадку видишь? — спросила я Дениса.
— Ну…
— Лезь туда. Ляжешь и понаблюдаешь за аллеей. Он должен подойти вон к той скамье у фонтана. Если все нормально, дашь знать. Если хоть что-то покажется тебе подозрительным, свистнешь дважды. Сзади нас дыра в заборе, думаю, удрать мы сможем. Если они меня все-таки прихватят, ты смирно лежишь на своем месте и никуда не суешься. Потом пойдешь к моему другу, его зовут Костя, адрес я тебе напишу.
— Может, вместе пойдем? — забеспокоился Денис. — Ну, к этому твоему, Саше то есть…
— Слушай, что тебе говорят. Держи адрес и лезь на вышку. Я укроюсь за детскими домиками. Все нормально — свистнешь один раз, опасно — два. Не перепутаешь?
— Дурак я, что ли? — обиделся Денис и стал подниматься на вышку, а я пошла к детской площадке. Конечно, подобные предосторожности были более чем смешны, им (бог знает, кого я обозначила этим словом) вовсе необязательно устраивать засаду в аллее. Можно дождаться, когда мы выйдем из парка. Или прочесать окрестности, обнаружить нашу машину и ждать там. Но об этом лучше не думать.
Я увидела Сашу. Он торопливо шел, оглядываясь по сторонам и явно кого-то высматривая. Оказавшись возле скамейки, сел, потом поднялся и прошелся до фонтана и обратно. Он смотрел по сторонам, я наблюдала за ним, а что делал Денис, мне неведомо, надеюсь, внимательно следил за аллеей. Тут раздался разбойничий свист, от неожиданности я подпрыгнула, хотя вроде бы должна была быть готова к условному сигналу, но у меня вечно все получается наоборот. Я замерла, ожидая, свистнет ли он еще раз. Повторный свист так и не раздался, видно, ничего подозрительного он со своей вышки не углядел, и я заспешила к фонтану. Саша заметил меня и пошел навстречу.
— Я уже начал беспокоиться, — сказал он, беря меня за руку. Мы устроились на скамье. — Что случилось? — спросил он.
Я коротко и по возможности понятно изложила нашу историю. Саша хмурился и выглядел озадаченным.
— То, что ребенок видел человека в форме, еще не значит, что тот действительно служит в милиции…
— Денис видел его не один раз… Он знает, что этот самый Вася точно из милиции… И я видела удостоверение у того типа…
— Удостоверение — это просто бумажка. Жаль, ты не догадалась позвонить и проверить, есть ли среди сотрудников человек с такой фамилией…
— В тот момент у меня не было повода подозревать его.
— Ладно, ситуация более-менее ясная: по какой-то причине эти двое совершили убийство, вы — свидетели преступления, и они хотят от вас избавиться.
— Что нам делать? — с надеждой получить ответ, который разом облегчил бы мое существование, спросила я.
— Что делают в случае убийства? — вздохнул Саша. — Заявляют в милицию.
Облегчать мне жизнь он не собирался, не хотел или не мог, что, в сущности, значения не имело. Главное — камень на сердце и петля на шее все еще давили и тянули, а облегчения не предвиделось.
— Сашенька, — сказал он и даже погладил мою руку. — Пойми, других путей просто не существует… Ты должна пойти в милицию и рассказать все, что видела. Возможно, это нелегко, но по-другому просто нельзя, — повторил он, — по-другому не бывает.
— А если я боюсь идти в милицию? — нахмурилась я. — Боюсь, что меня убьют.
— Где тебя убьют? — не понял он.
— Да где угодно: на улице, в квартире или в той же милиции. Запрут где-нибудь до выяснения всех обстоятельств, а потом окажется, что ночью я повесилась на шнурках, которых у меня не было.
— Ты сама-то в эту чушь веришь? — удивился он.
— Верю, — кивнула я и посмотрела на него.
— Тогда чего ты от меня хочешь?
Вздохнув, я извлекла из кармана приготовленную фотографию: она была сложена пополам, на той половинке, которую я сейчас протягивала Саше, был запечатлен улыбчивый лысоватый тип.
— Ты его знаешь? — спросила я с надеждой хоть что-то прояснить в этой истории.
Саша удивленно вскинул брови.
— Знаю, конечно. Откуда у тебя эта фотография? — Он попытался ее развернуть, но я взяла ее из Сашиных рук и спросила:
— Кто это?
— Логинов Валерий Семенович, начальник шестого отдела, мой шеф.
Я машинально отодвинулась, Саша взял меня за руку и легонько сжал ее.
— Почему ты спрашиваешь о Логинове? Откуда у тебя его фотография?
— Я думала, ты в милиции работаешь, — пролепетала я. — То есть… обыкновенным милиционером.
— Я и есть обыкновенный милиционер, — улыбнулся он, — а на вопросы всегда отвечаю по возможности коротко. Вот мое служебное удостоверение, там все обозначено. Шестой отдел, заместитель начальника спецподразделения. Звучит немного таинственно, на самом деле работа довольно обыденная…
— А кто вот этот? — прервала я его, перевернув фотографию.
— Это? — Саша усмехнулся, но усмешка почти мгновенно исчезла с его губ, он развернул фотографию и, держа ее на коленях, разгладил шов посередине. Взглянул на меня, облизнул губы и спросил:
— Откуда? Откуда это у тебя?
— Пожалуйста, ответь на мой вопрос, — попросила я.
— Господи, не могу поверить… Это липа, это, конечно, чистая липа.
— Кто этот тип со шрамом на губе? — стараясь сдерживаться, вновь спросила я.
— Это Георгиевский Станислав Константинович, кличка Меченый.
— Бандит? — спросила я, не нуждаясь в ответе. — Как ты думаешь, это нормально, что они вот так, по-домашнему, сидят в обнимку?
— Не могу поверить, — покрутил он головой, точно отгоняя от себя муху. — Он честнейший мужик, может, бывает излишне суров, но… да его бандиты и те уважают…
— Это вполне возможно, — согласилась я. — Почему бы и нет?
— Откуда у тебя фотография? — впиваясь в меня взглядом, спросил Саша.
— Не одна. Двенадцать штук. На всех одно и то же: твой Логинов и этот Меченый в обнимку, в компании ребят бандитского вида и проституток…
— Вот это да! — брякнул Саша и даже присвистнул. — У тебя в руках бомба. Она не унесет десятки жизней, но кое для кого это конец.
— Для него?
— Само собой.
— Теперь главный вопрос: предположим, твой Логинов знает, что у меня есть эти фотографии, как по-твоему, мне стоит в этом случае идти в милицию? Даже если я лично оставлю все шнурки при входе?
— О господи, — с отчаянием проронил он. — Тебе надо исчезнуть, спрятаться на время.
— А ты притворишься, что никогда этих фотографий не видел? — спросила я и тут же пожалела об этом, лицо у Саши стало совершенно потерянным, он глубоко вздохнул, отвернулся, потом посмотрел на меня и, облизнув губы, сказал:
— Я попробую что-нибудь сделать.
Его чувства были мне понятны, они очень напоминали мои собственные: живет себе человек, решает каждодневные проблемы, большие и маленькие, иногда доволен жизнью, иногда не очень, и вдруг случается что-то из ряда вон выходящее, и все летит кувырком.
— Это очень серьезно, — сказал он, глядя куда-то вдаль. — Надо выходить на людей, способных решить такую проблему. Это раз. Есть еще и два: фотографии все-таки могут быть подделкой, и мы нанесем человеку удар ниже пояса. Свою невиновность он будет доказывать очень долго, да и потом… У нас ведь как говорят: дыма без огня не бывает.
— Извини, Саша, в настоящий момент мне наплевать на Логинова и его карьеру. Из-за этих фотографий уже погибли два человека, и вполне возможно, что на очереди мы: я и мальчишка.
— Ты считаешь, что твоего знакомого убили из-за этих фотографий?
— А ты как считаешь?
— Да… — протянул он. — Похоже на правду… Как эти снимки попали к тебе, ты так и не объяснила.
— Я их украла. Знакомый должен был мне деньги, и я задумала его шантажировать.
— Не зная, кто на фото?
— Я видела, что он заплатил за них деньги, большие…
— Ясно… Ты можешь дать мне фотографии?
— Конечно.
— У меня дружок в прокуратуре… посоветуюсь с ним, а вам лучше уехать из города… пока.
— И мы сможем вернуться?
— Надеюсь… по крайней мере все, что от меня зависит, я сделаю.
Голос его звучал неуверенно, и в целом перспективы ничего не обещали. Оптимистического, я имею в виду.
— Как с тобой связаться? — спросил он через минуту, за это время его лицо стало совершенно несчастным.
— Не знаю. Понятия не имею, где мы будем завтра. Я позвоню сама.
— Запиши рабочий телефон, — сказал Саша и продиктовал номер.
Я отдала ему комплект фотографий и, простившись, направилась к вышке. В душе не было и намека на оптимизм.
— Кто эти дядьки на фотографии? — спросил Денис уже в машине.
— Бандит по кличке Меченый и начальник шестого отдела милиции Логинов.
— Я ж говорил: у них все схвачено! — крикнул Денис и даже хлопнул себя кулаком по колену, потом испуганно посмотрел на меня и спросил:
— Ты боишься?
— Скажем так, — вздохнула я, — подозреваю, что нам будет нелегко. Еще вопросы есть?
— Ты притворяешься? — понизил он голос.
— Что значит «притворяюсь»?
— Ну, тебе страшно, но ты думаешь, что я маленький и…
— Во-первых, не такой ты и маленький, вредности в тебе уже вполне достаточно. Во-вторых, я не притворяюсь, может, я просто не очень умная и не понимаю всей опасности, такое, говорят, бывает С другой стороны, пословица гласит, что дуракам везет. В этом случае есть свои преимущества. И вот еще что. Будь спокоен. Я сделаю, что обещала.
Он кивнул и нахмурился, разглядывая свои кроссовки, а я завела машину.
Итак, я знала, кто изображен на фотографии, я почти наверняка знала, за что убили Андрея и почему охотились на нас, но по-прежнему не имела ни малейшего представления о том, что следует делать дальше. Саша поговорит со своим другом из прокуратуры, и все как-нибудь устроится… до той поры надо затаиться и ждать Я покосилась на Дениса. Он смотрел в окно, тихий и грустный. Для начала следует решить бытовые проблемы: где мы будем жить, точнее, прятаться. Я с тоской подумала о родной квартире. Почему бы, проникнув в нее партизанским способом, там не обосноваться? Прятаться в квартире глупо и нелогично, надеюсь, так думают все нормальные люди, а я, ненормальная, смогу этим воспользоваться. Идея, сама по себе, мне приглянулась, однако проверить ее на практике я не спешила, оставив на крайний случай, и в ту ночь мы спали в гараже, устроившись в машине почти с комфортом. Здесь же, в гараже, я спрятала пленку, таскать ее с собой, когда вокруг творятся такие дела, было крайне неразумным.
Утром Денис проснулся раньше меня. Когда я открыла глаза, в темноте почти ничего не смогла разглядеть, зато почувствовала запах табака. Денис курил и время от времени вздыхал. Следовало его пристыдить за нарушение данного слова, но тяжкие мальчишеские вздохи направили мои мысли в другом направлении. Я села, потерла глаза и попросила:
— Дай-ка сигарету.
Он щелкнул зажигалкой, торопливо прикурил и протянул сигарету мне.
— С утра пораньше и натощак — страшная гадость, — мрачно заметила я через минуту, он со мной согласился:
— Да уж… — Помедлил и спросил неуверенно:
— Что будем делать?
— Сегодня или в принципе? — уточнила я.
— Сегодня, — проворчал Денис.
— Надо бы найти твоего Вовку, тех типов на «Хонде» он видел и, вероятно, сможет рассказать, как они выглядят.
— Зачем тебе? — насторожился он.
— А то ты не знаешь? — разозлилась я.
— Ты их правда убьешь?
— Вообще-то я не сторонник смертных приговоров. — Он насупился, а мне стало ясно, о чем он подумал, потому я добавила:
— Но можешь мне поверить: придется, так шлепну без душевной дрожи.
— И как ты думаешь это провернуть? Пальнешь из пушки? — съязвил он.
— А вот это тебя не касается Моя работа — мои проблемы. Выметайся из машины, открой дверь гаража и неси воды умыться. Пойдем завтракать, а потом к Вовке.
— Боюсь я туда идти, — помявшись, сказал он. — Во двор то есть.
— Хорошо, я схожу, а ты подождешь в машине.
— У Вовки телефон есть… можно позвонить.
После пережитого вчера ужаса Вовка вряд ли мог вспомнить что-либо ценное, однако пренебрегать такой возможностью не стоило, но и Денис, конечно, прав — телефон предпочтительней.
Мы покинули гараж и на машине отправились в ближайшее кафе завтракать. К моему удивлению, было уже десять утра. Спали мы долго, но чувствовала я себя скверно, не из-за жилищных неудобств, конечно.
Завидев телефон-автомат, решила позвонить Саше. На работе его не оказалось, и я позвонила домой. С первых же фраз, произнесенных им, мне стало ясно: судьба подготовила еще один сюрприз. Так и вышло.
— Вчера я разговаривал со своим другом, он хотел встретиться с тобой, поговорить…
— Ты отдал фотографии?
— Да… Я ждал его звонка все утро, потом…
— Он убит?
— Он жив. Его сбила машина. В суматохе портфель с фотографиями исчез.
— Ясно. Почти то же самое произошло со Степаненко. Он узнал, что типы в квартире Андрея были сотрудниками милиции, и сразу же угодил под машину.
— Без фотографий будет очень трудно что-то доказать… Вам надо уехать…
— Конечно, — согласилась я и повесила трубку.
Мрачно усмехнулась, постояла, глядя в землю, и позвонила Вовке. Он держался молодцом: изъяснялся внятно и даже толково. Труп увезли, Дениса ищут еще усерднее и мной интересуются. Вовка внес во всеобщую путаницу свою лепту: он заявил в беседе с милиционером, что встретил Дениса во дворе, тот возвращался домой, они вместе вошли в квартиру, обнаружили труп, Денис очень испугался и убежал, а потом убежал и сам Вовка. Рассказал о происшедшем отцу, и тот вызвал милицию. На вопрос, где может быть Денис, ответить не смог. В общем, парнем он был крепким и за словом в карман не лез. На второй мой вопрос отвечал еще охотнее и типов на «Хонде» описал так подробно, что я усомнилась, а не сочиняет ли он. Однако мальчишка поклялся, что все сказанное — чистая правда, и мне пришлось поверить. Я вернулась в машину, закурила, забыв про воспитательную силу положительного примера, и уставилась в окно.
— Проехали? — невесело усмехнулся Денис, пытаясь что-то прочитать на моем лице, впрочем, особого старания и прилагать не стоило: вид у меня был кислый.
— Будь добр, помолчи немного, — попросила я. — Мне надо подумать.
А подумать было о чем. Происходящее мне очень не нравилось. Вчера я отдаю фотографии, Саша беседует со своим другом, а сегодня поутру того уже сбивает машина. Каким образом Логинов или его дружки смогли так быстро выйти на этого человека? Мысли прочли на расстоянии или Саша и его друг были столь неосторожны, что выдали себя? Сейчас мне эту загадку, пожалуй, не отгадать. Далее, Саша считает, что у меня были только фотографии, которые, кстати, исчезли. И посоветовал исчезнуть и мне. О пленке я ему не сказала. Если сказать сейчас, он, пожалуй, не слишком обрадуется. Человек сделал все, что мог, и совесть его чиста. Не мне судить… я, к примеру, поклялась разделаться с двумя типами, проходящими у меня как основные подозреваемые в деле об убийстве…
— Черт! — воскликнула я, впрочем, не очень громко, зато выразительно. Денис на меня покосился, а я махнула рукой:
— Саша вряд ли поможет.
Вопрос прежний: что делать? Бежать из города, прихватив Дениса? Я его даже в школу не смогу устроить. «А сама ты куда устроишься, дура несчастная? — мысленно прикрикнула я. — Бегство не выход, по крайней мере, в твоем случае… Придумай же что-нибудь…» Легко сказать… Гениальные мысли посещали меня довольно редко. Если честно, я такого случая вообще вспомнить не могла, и сейчас они явно не спешили. Ладно, обойдемся кое-чем попроще. Мне нужны два конверта — раз. Требуется узнать, смогу ли я войти в здание прокуратуры и в дом с колоннами, официально именуемый Управлением внутренних дел, в котором размещается контора Логинова (это, кстати, тоже не мешало бы проверить). В общем, работу я себе нашла и, честно признаюсь, была этому рада.
— Куда? — спросил Денис, сидевший до сего момента очень терпеливо. Обнаружив на моем лице осмысленное выражение, он обрадовался и даже открыл рот.
— Саша сказал, что эти фотографии — бомба. Так попробуем ее взорвать.
Конверты проблемой не являлись: их мы купили на почте через десять минут. В каждый я положила по три фотографии, остальные пока оставила себе. И мы отправились в областную прокуратуру. Областную я выбрала потому, что звучало это солиднее и люди там, по моему мнению, обладали большей властью. Размещалась она в довольно странном месте: красное трехэтажное здание, построенное еще до войны, с пятиконечной звездой над подъездом, было втиснуто между двумя заборами: за одним располагался военный городок, за другим — тюрьма. К нему вела широкая дорога, с двух сторон засаженная голубыми елями, тротуар отсутствовал, сбоку к зданию прилегал парк, небольшой и тоже за забором, налево дорога сужалась и плавно переходила в улицу Ново-Ямскую, с преимущественно довоенной застройкой: двух — и трехэтажной. Народ тогда был обстоятельный, и любой дом обрастал сараями и сараюшками, а также зелеными насаждениями. В общем, само здание прокуратуры было как на ладони, и даже лихому разведчику укрыться было бы негде, если не считать забора военного городка с двумя рядами колючей проволоки наверху. О том, что кто-то попытается использовать забор напротив, всерьез думать не хотелось.
Сначала мы просто проехали мимо, внимательно приглядываясь. Возле прокуратуры поджидать нас не должны: укрыться, как я уже сказала, негде, а человека или машину, стоящих напротив, непременно заметила бы охрана. Зато в близлежащих дворах могла расположиться целая армия. Это было одновременно и хорошо, и плохо: с одинаковым успехом там могли укрыться и мы, и наши враги.
Сделав несколько кругов вблизи прокуратуры, мы остановили свой выбор на одном из дворов. Дома здесь были казарменного типа и вид имели нежилой. Приткнув машину за сараями, немного прогулялись, причем я шла не спеша, а Денис, с видом веселого щенка на прогулке, носился как угорелый и успел заглянуть во все щели.