Надо сказать, что на всякого, кто приезжает сюда впервые, этот населенный пункт и его окрестности производят неизгладимое впечатление. Многие туристы сравнивают его со знаменитым горнолыжным курортом Куршевель. В таком утверждении, конечно, имеется некоторая доля преувеличения. Но все же поселок, расположенный в живописной долине с заснеженными склонами гор и ледников, с его преимущественно деревянными домами, окрашенными в яркие праздничные цвета, с многочисленными барами, ресторанчиками, магазинчиками и сувенирными лавками, в обрамлении включенной практически круглосуточно иллюминации, производит на путешественников большое впечатление…
Постоянное население городка насчитывает примерно тысячу триста человек. Большинство из них граждане Норвегии, но есть люди и из других мест и даже континентов. Несколько портят эту похожую на сказочную иллюстрацию картинку вид зашитых в короба или обработанных в несколько слоев «пеной» и теплоизоляцией коммуникаций труб. Разного диаметра трубы и скрученные в жгуты кабели повсюду. На улицах устроены мостки и пандусы для колесного транспорта – в основном это внедорожники – и для снегоходов. Но это обстоятельство – переплетение вынесенных наружу городских вен и капилляров – нисколько не портит праздничный вид самого городка, а лишь придает ему забавный оттенок.
– Леш, тебе не кажется, что за нами ведется наблюдение? – негромко произнес Воронин. – Не оглядывайся… Так вот, кое-кто снимает нас на камеру.
– Саныч, здесь половина народа ходит с «цифрой», – сказал Трофимов. – А другая половина городка – позирует. Они тут все друг друга знают. Ну а мы с тобой новенькие, приезжие. Все же не сезон пока, туристов совсем мало… Хотя все может быть.
Они зашли в магазин, у входа в который было выставлено чучело полярного медведя. Пробыв там несколько минут, вышли обратно на главную улочку этого раскинувшегося в окрестностях порта и функционировавшего некогда рудника полярного городка.
И не с пустыми руками…
– А вот это вы напрасно! – темноволосая, приятной наружности молодая женщина, в чей кабинет только что вошли двое русских туристов, покачала головой. – За цветы спасибо. Уберите свой пакет! Даже не хочу смотреть, что там, унесете потом с собой.
Трофимов приставил пакет с шампанским и конфетами к торцу стола. На лице у него светилась обезоруживающая улыбка. Женщина тоже улыбнулась: ну как можно сердиться на такого парня, с виду напоминающего огромного добродушного плюшевого медведя?..
– Присаживайтесь! Мне недавно звонила Виктория. Просила помочь решить ваш вопрос…
– Мы в долгу не останемся, уважаемая Тася! – Трофимов преданно посмотрел ей в глаза. – Эх, если бы я раньше знал, что на Шпицбергене живут такие очаровательные девушки, давно бы примчался сюда! Да вот хоть бы шахтером устроился… Все, пропала жизнь – влюбился!
– Я замужем, – улыбнувшись кончиками губ, сказала молодая женщина, работающая консультантом в штабе сиссельмана. – Быстро же вы влюбляетесь… – она посмотрела в загранпаспорт, – Алексей Романович!
– Да, я такой, – с деланой грустью произнес Трофимов. – Романтик… Вы разбили мое сердце. Ну что ж. Излечиться от очередной сердечной раны поможет лишь одно проверенное средство…
– Какое же?
– Дальний поход! Когда остаешься наедине с природой, быстрее и исцеляешься.
– Хм… Скажите, – Тася перевела взгляд на старшего по возрасту мужчину, – а почему вы не хотите взять в команду местного инструктора?
– Мы изначально планировали поход вдвоем, – сказал Воронин. – Не хотелось бы брать в коллектив чужого человека… Тем более что мы находимся, по сути, в чужой стране.
– Может, дело в стоимости услуг гида-инструктора?
– Да нет… Мы не олигархи, однако деньги на оплату сопровожатого найдутся. Но, повторюсь, с человеком, которого мы не знаем, в такой поход, как мне представляется, идти…
– Крайне нежелательно! – закончил фразу Трофимов.
– Ситуация такова, – сказала русскоговорящая сотрудница. – Сиссельман еще несколько дней назад ввел некоторые ограничения. И не только для туристов, но даже для местных жителей.
– Виктория нам об этом говорила.
– Что касается конкретно вашего случая. С завтрашнего утра, согласно распоряжению губернатора, будет разрешено выпускать из поселка на ближние переходы людей на скутерах и любителей лыжных переходов.
– С возможностью ночевок за пределами поселка?
– Да. Но с одним условием: группу – а вы и есть «группа» – должен сопровождать человек с местной лицензией. Само собой, эта услуга платная. Учитывая время и погоду, а также некоторые другие нюансы, местные инструкторы возьмут за подобную услугу… – Она подняла глаза к потолку. – Думаю, не меньше двухсот евро в сутки. Возможно также, придется доплатить за оборудование и снаряжение, если у вас при себе не окажется нужного. Сколько по времени вы планируете провести в походе?
– До восьми суток. Если, конечно, удастся завтра стартовать.
– Вот и прикиньте. С одним проводником получается – от полутора тысяч евро. Подумайте, подъемна ли для вас такая сумма. Если слишком затратно, то могу посоветовать наш базовый турлагерь. Это в шести километрах… Там можно поставить палатку и кататься по окрестностям сколько душе угодно! Но тоже под присмотром двух инструкторов, чьи услуги оплачивает наш местный туристический центр.
Мужчины обменялись взглядами, после чего старший спросил:
– А эти вот… инструкторы. Они все норвежцы?
– Ну да, конечно, – женщина бросила на него удивленный взгляд. – А в чем проблема? Языковой барьер? Некоторые из них довольно сносно говорят на русском.
– А наши соотечественники среди них есть?
– С местной лицензией? – Женщина на некоторое время задумалась. – Несколько человек проходили сертифицирование… И подрабатывали здесь в сезон. Но вот есть ли кто из них сейчас в поселке?
Она вдруг щелкнула пальцами.
– Я вчера вечером Ильину видела! Вот у нее-то все необходимые сертификаты и лицензии имеются.
– Ильина? – переспросил старший. – Знакомая фамилия… Не приходится ли ей Александр Ильин… известный полярник… родственником? Или они однофамильцы?
– Это ее отец. А вы его знаете?
– Читал его статьи, – уклончиво сказал старший. – Так-так… Скажите, Тася, а где нам найти эту девушку?
– Свету Ильину? Я видела ее вечером в одном местном кафе. Называется оно «Барак Мэри-Энн».
– Барак? – переспросил Трофимов. – Кафе устроено в бараке?
Женщина улыбнулась.
– В Лонгйире почти все строения называют «барак». Это название прижилось с давних времен, когда здесь действительно были одним бараки. Сейчас выйдете из офиса, свернете налево, пройдете по главной улице…
– Я видел вывеску, – сказал Воронин. – Это недалеко от отеля, где мы остановились. А у кого спросить?
– Спросите у хозяйки. Она, думаю, вам точно скажет, где можно найти Ильину или ее местную подругу Мэрит Ругстад. Или же объяснит, как с ними можно связаться.
ГЛАВА 8
Ильина и ее подруга Мэрит, в доме которой Светлана временно остановилась, проснулись поздно, уже после полудня. Сходили в домашнюю сауну. Потом пили кофе, болтали о своем, девичьем, устроившись в пижамах возле камина…
У Ругстад, надо сказать, очень симпатичное и уютное жилище. Деревянный дом с тремя спальнями и гостиной достался ей от родителей. Расположен он чуть в стороне от главной улицы городка, возле здания местного музея. Мама Мэрит и ее брат проживают в Киркенесе, где у их семьи основное родовое гнездо. Ругстад-старший, к сожалению, погиб полтора года назад в результате – как гласит официальный вердикт властей – несчастного случая. В позапрошлом году, в октябре, когда вот-вот должны были начаться снежные бури, он и приехавший с материка молодой человек, оператор одной из норвежских телекомпаний, отправились снимать материал для какой-то передачи на один из заброшенных рудников. Эта законсервированная лет двадцать назад шахта находится сравнительно недалеко от Лонгйира, километрах в пятнадцати. Туда можно добраться на внедорожнике летом и в начале осени или на снегоходе в зимнее время. Имеется морской причал для отгрузки угля (тоже законсервирован).
Джип с двумя пассажирами и аппаратурой, потеряв управление, упал или съехал вместе с оползнем с обрывистого берега в воды еще не скованного льдом фьорда. Случилась эта беда как раз неподалеку от бывшего угольного причальчика. Тело журналиста нашли внутри лежащего на глубине в полста метров джипа – поисками занимались военные водолазы. А вот останки Рустада-старшего так и не были обнаружены. По-видимому, в момент падения машины с берегового склона его выбросило из салона. Ну а далее тело утащило в море течением, которое здесь довольно сильное и к тому же часто меняет свое направление.
Для Мэрит и близких Ругстад это был сильный удар. Поначалу девушка не могла смириться со случившимся и даже говорила, что не верит, что ее отец мог так глупо погибнуть. Если бы не эта трагедия, Мэрит, пожалуй, не осталась бы в Лонгйире, а продолжила учебу в Королевском университете Фредерика. Совмещая занятия по программе магистратуры с работой на полставки в офисе Den Norske Geografiske Selskab[18]. Да и в личной жизни у нее наверняка все было бы иначе… Но что теперь об этом говорить.
Для Мэрит и близких Ругстад это был сильный удар. Поначалу девушка не могла смириться со случившимся и даже говорила, что не верит, что ее отец мог так глупо погибнуть. Если бы не эта трагедия, Мэрит, пожалуй, не осталась бы в Лонгйире, а продолжила учебу в Королевском университете Фредерика. Совмещая занятия по программе магистратуры с работой на полставки в офисе Den Norske Geografiske Selskab[18]. Да и в личной жизни у нее наверняка все было бы иначе… Но что теперь об этом говорить.
Кому-то со стороны ее мотивы, ее рассуждения показались бы странными. Но Мэрит Ругстад не могла пока позволить себе уехать с архипелага. Что-то – или странная смерть отца, или же нечто иное, чего не объяснить словами, удерживало ее от переезда на материк. Это нечто цепко держало Мэрит на заснеженной суровой земле Свальбарда, как будто даже на невидимой глазу привязи.
Ругстад открыла дверку четырехкамерного холодильника. Фыркнула, смешно скривив веснушчатый нос – этот огромный агрегат не только пуст, но и отключен от сети.
– Э-э… Я, кажется, увезла все продукты на дачу. Есть хочется!
– У меня плитка шоколада должна быть где-то в сумке, – подала реплику Ильина. – Слушай… А пойдем-ка куда-нибудь перекусим? – Вспомнив, что за вчерашний ужин в ресторанчике у Мэри-Энн расплатилась Ругстад, Ильина выпалила: – Только чур, платить в этот раз буду я!
– Вот еще! Ты у меня в гостях.
– Мне неловко, Мэрит… Да и деньги у меня есть.
– Брось эти разговоры, – строго сказала норвежка. – Когда я приезжала к тебе в Москву, ты мне не дала и рубля потратить!..
– Ну давай хотя бы напополам.
– Ладно, – Ругстад махнула рукой. – Вы, русские, такие упрямые… Будь по-твоему.
Она подошла к окну, отдернув штору, посмотрела через него наружу, заодно бросила взгляд на старомодный термометр, прикрепленный к оконной раме с внешней стороны.
– Минус пятнадцать! – Девушка посмотрела на русскую подругу, которая, опустившись в кресло, натягивала узкие облегающие джинсы поверх тоненьких колгот. – А не слишком ли легко ты одеваешься?
– Долой зимние шкуры! – сказала Ильина. – Одевайся, Ругстад. Нет-нет, не в комбинезон! Для коротких юбок еще не сезон, а джинсы – самое то. Порадуем, Мэрит, местное мужское общество… А то они тут совсем одичали за зиму!
Ресторан с диковинным названием «Барак Мэри-Энн» занимает весь первый этаж длинного деревянного здания. В холле, сразу за входной дверью, чучело полярного медведя во весь рост и фотографии на стенах. Мэрит, девушка крайне основательная, за минуту до того, как они вышли из дома, позвонила хозяйке заведения. Та встретила их в холле, это была молодая, немногим за тридцать лет, энергичная стильная женщина. Обнялись, расцеловались, хотя виделись всего-то несколько часов назад. Сама приняла одежду. Девушки переобулись в принесенные с собой тапочки, прошли вслед за хозяйкой в зал, который уже примерно на треть был заполнен посетителями.
Мэри-Энн предложила своей соотечественнице и ее русской подруге пройти в зимний сад, где обычно она принимает самых дорогих гостей. Но те отказались, пожелав быть «поближе к народу».
– Классно выглядите, – сказала хозяйка. – Вчера вечером у меня было вдвое больше народа против обычного. А все потому, что мужчины сбежались со всего городка…
– А по-моему, они сюда приходят поглазеть на красавицу Мэри-Энн, – парировала Ругстад. – Вон как ты вчера отплясывала! Даже нас на пару с Ильиной зажгла…
– Ну, на меня-то они могут таращиться каждый божий день, – улыбаясь, сказала хозяйка. – Я здесь постоянный «атрибут» заведения. Вроде того чучела, что стоит у входа. А вот ваше появление здесь – это, знаете ли, событие для всего местного общества.
– Думаешь?
– Я вам говорю. Так что с меня вам, девушки, выпивка и… И гвоздь сегодняшнего дня – телятина с винным и грибным соусом!
От крепких напитков Мэрит и ее подруга отказались. Ругстад решила ограничиться стаканчиком глинтвейна с гвоздикой, Ильина попросила принести бокал красного вина. Они устроились за дальним столиком. За спиной у них был вход в помещение библиотеки, которое, впрочем, чаще используется как бильярдная (там стоит «снукерный» стол). Хорошо, тепло, уютно. Повар-филиппинец, работающий у Мэри-Энн, приготовил прекрасную холодную закуску. С горячим решено было обождать.
– Мэрит, я тебя не совсем понимаю, – продолжая начатый еще вчера вечером разговор, сказала Ильина. – Ты молодая, красивая, образованная. Это, конечно, твое личное дело… Но не кажется ли тебе, дорогая, что ты как-то подзависла здесь, на архипелаге?
– А кому я нужна? – Ругстад сказала это, глядя не на Ильину, а немного в сторону, туда, где в проеме камина весело потрескивали сухие колотые дрова. – Ты что, видишь здесь очередь?
– Очередь? – недоуменно переспросила Светлана. – Какую еще очередь?
– Очередь из желающих осчастливить Мэрит Ругстад. Я никому не нужна… Так, если только развлечься на день-другой.
– Тоже неплохо, – Ильина сделала глоток вина из бокала. – Почему бы и не развлечься. В нашем-то возрасте?.. И что значит – «я никому не нужна»? Не надо так мрачно смотреть на вещи, Мэрит.
В этот момент Светлана перехватила чей-то взгляд. Увидев, кто именно присел за один из соседних столиков, и какими глазами он смотрит в их сторону – в сторону Ругстад, конечно! – она, чуть понизив голос, сказала:
– Пришел твой воздыхатель!.. Почему бы тебе не пригласить Ларса за наш столик?
Мэрит, найдя взглядом двухметрового гиганта, с прохладцей кивнула тому. Ларс сразу расплылся в улыбке. Ругстад, пожав плечами, произнесла:
– Это же Торенсен!
– Он тебе не нравится? – перейдя на шепоток, спросила Ильина. – Ларс, по-моему, просто с ума от тебя сходит…
Увидев, что на лице подруги промелькнула тень недовольства, она положила ладошку сверху на ее руку.
– Извини… не сердись, пожалуйста! Меня иногда заносит. Забываю о том, что у вас не очень-то принято обсуждать такие вот вещи даже среди друзей и близких.
– Я тебе уже как-то говорила, что со мной ты можешь беседовать на любые темы… Ты собираешься кому-то позвонить? – спросила девушка, увидев, что Ильина набирает на сотовом чей-то номер. – Ты ведь не обиделась на меня?
– Нет, что ты! С какой стати? Я в Баренцбург хочу звякнуть. Помощнику мэра Виктору, может, есть какие-то новости.
На архипелаге сотовая связь работает устойчиво лишь в районах норвежского городка Лонгйир и его российского побратима Баренцбурга. На вызов ответили, слышимость была прекрасной.
– Ильина? – переспросил мужской голос на русском. – Светлана, ты, что ли? Откуда звонишь?
– Я тут по соседству, в Лонгйире! Виктор, хочу спросить у вас: какие есть новости по розыску этих… пропавших без вести?
– Что? Новости? А зачем тебе?
– Как это «зачем»? Я ведь тоже волнуюсь!
– Вот что, Светлана, не до тебя сейчас! Идет поисковая операция. Это все, что я могу пока сказать.
– А когда будет вертушка в Лонгйир? Я хочу приехать в Баренцбург! Или прикажете мне на лыжах к вам добираться?
– Вертолет? Ну так сегодня уже летали к вам. Наши из следственной группы были в Лонгйире с утра. Они навещали офис сиссельмана по каким-то своим юридическим вопросам. А несколько минут назад, как нам доложили, они вылетели в поселок Пирамида.
– Эх, жаль… А почему меня не известили?
– Не понял! – Голос в трубке стал сердитым. – Ты кто у нас? Следователь прокуратуры? Или ты перешла на работу в трест «Арктикуголь», а нас об этом забыли известить?
– Я могла бы быть полезной… И я уже говорила мэру…
– Так, обожди!
Примерно полминуты в трубке царило молчание. Затем послышался еще один хорошо знакомый ей голос – это был глава администрации Баренцбурга.
– Алло! Ильина, ты еще на связи?
– Я вас слушаю, Павел Андреевич!
– Ну как ты там? Какие настроения в Лонгйире?
– В каком смысле?
– Ты не забыла о моей просьбе?
– О вашей просьбе? Хм…
– Так тебе есть что сказать по делу? – в мужском голосе прозвучали нотки раздражения. – В плане того, о чем тебя просили? Или не хочешь по телефону говорить?
– Знаете что, Павел Андреевич, – сердито произнесла Ильина. – Знаете что… До свиданья! Зря я вам позвонила!
Закончив разговор, Светлана в сердцах швырнула трубку в сумочку.
Ругстад, прекрасно изъясняющаяся на русском и слышавшая весь разговор, бросила на нее внимательный взгляд.
– Что-нибудь не так, Ильина?
– Да ну их! – сердито сказала Светлана. – Что ваши бюрократы, что наши…
– Да уж. Одним миром мазаны.
– Я еще вчера просила, чтобы меня тоже включили в группу спасателей. Понятно, что шансы найти двух пропавших без вести мизерны… Но все же! Я ведь здесь, считай, родилась! И знаю про местные особенности поболее, чем те мужики, которых перебросили из Мурманска, из местного управления МЧС.