Иван хотел броситься к своим, к тем, кто остался лежать на площадке перед входом в здание. Но Грэю его помощь явно уже не нужна. Да и дело еще не закончилось… Где-то неподалеку, судя по звукам, идет пальба.
Звонко лопнуло стекло на третьем этаже. То ли от пулевых попаданий, то ли изнутри выставили… Не поймешь вот так сразу. Осыпалось блестящими осколками на выложенную плиткой площадку. Промелькнула в голове сторонняя мысль: а ведь строители нахалтурили! Вот она, проверочка, пошла. Чего ж не вставили-то «усиленные» армированные стеклопакеты? Раз у вас тут, ребята хаджисы, так неспокойно в округе? Нехорошо… явный недочет!
Иван по-прежнему укрывался за бетонной «вазой». Над головой и чуть левее прошла очередь – неприятное, хотя и знакомое чувство.
«Что значит – «держи вход в участок»? – промелькнуло у него в голове. – В каком смысле? Что он хотел этим сказать?!»
Козак обернулся. Ирландец у него на глазах запрыгнул в кузов пикапа. Оттолкнул Бойко – которого, похоже, «заклинило» – в сторону. Что это О’Нил надумал? Разворачивает пулемет на шкворне… направляет на входную дверь здания полиции?! Изготовился к стрельбе!
Иван метнулся к «Коммандеру»:
– Босс! Что вы делаете?!
– Сейчас попрут!
Глаза у ирландца налились кровью. Сам он тоже весь раскраснелся…
– Kozak, держи окна!
– Что? Я не понял…
– Отойди за тачку, stupid! А то могут подстрелить через оконный проем!
Заработали портативные рации. Перекрывая шумовой фон, отчетливо прозвучал голос Сэконда:
– Браво, ответьте Чарли! Что у вас там происходит?
Ирландец вытащил из нагрудного чехольчика портативную рацию. Нажав на тангенту, зло произнес:
– Где тебя носит, ублюдок?! Нас тут прижали, мать твою!!!
– Оскар! Где вы находитесь? Доложите обстановку!
– Сейчас доложу… мать твою! Браво – убит! Его подстрелили! И еще двух завалили!!! Я возле здания полиции! Тут, похоже, хаджисы взбунтовались! Они открыли по нам огонь! Вызывай подмогу у «фобовцев», мать твою! Свяжись с ними по рации! И пробивайтесь к нам…
– Оскар, не горячись! Внимание, всем, кто меня слышит! Это Чарли! Беру командование на себя!
Козак, пригибаясь, метнулся к лежащим почти посреди площадки телам. Залег рядом, осмотрелся. Как он и предполагал, Грэй – мертв. Босс хотя и был в бронике, но это его не уберегло – пуля попала в левый висок…
Иракский офицер был еще жив. Но, судя по пузырящейся на губах кровавой пене и по мелкому подрагиванию конечностей, этот тоже не жилец.
Иван достал из кармашка разгрузки целлофанированный пакетик. Оторвал зубами край, вытряхнул на ладонь небольшую шприц-ампулу, снял колпачок. Раненный в нижнюю часть живота сотрудник орал от боли. Иван, чуть привстав, левой рукой прижал его к земле. А правой воткнул шприц с дозой промедола в живот, чуть ниже края броника.
– Потерпи, браток! – пробормотал он на русском. – Сейчас тебе станет полегче!.. Дождись медиков, не помирай, слышь?!
Он потянулся за «сучкой», которую положил на плитку, рядом с телами убитых и раненых… И в этот момент над плечом, над спиной, в сантиметрах над макушкой, упруго сверля воздух, прошла автоматная очередь.
Иван распластался, вжимаясь грудью, лицом в нагретую солнцем плитку. Если палят из окна полицейского участка – тогда шандец! Следующей очередью его и приговорят.
Он снялся, как заяц. Прыжок, пара-тройка петель… Затем, больно ударившись коленом о плитку, упал, укрывшись за той же каменной «вазой». Рыскнул глазами по сторонам: кто стреляет? по ком? можно ли безопасно проскочить к джипу или к стоящему за ним «Хамви»?
В груди яростно бухает сердце; собственное надсадное дыхание воспринимается как сторонний шумовой фон…
Обернувшись, он увидел их с ирландцем напарника. Бойко занял довольно выгодную позицию – залег возле джипа с левой стороны. Грамотно: из окон участка его не видят, а он сам, находясь в укрытии, может вести огонь по входной двери и по площадке…
Но что это? Иван не мог поверить глазам. Дуло «Хеклера» – «HK53» со складным прикладом – направлено прямо на него, на Козака!
Он толком не успел среагировать, когда Бойко нажал на спуск…
Очередь – в полдюжины патронов – прошла всего в метре от Ивана. Он перекатился на другую сторону «вазы».
– Бойко, ты охренел?! – заорал он, высунувшись из-за своего не слишком надежного укрытия! – По своим стреляешь, урод?!!
– Та на куй ти менi здався! – ответно выкрикнул «напарник». – Я ж тебе, дурня, прикриваю! Дывысь, я по мавпi влучив![49]
Иван обернулся. Действительно, у дальнего торца здания, метрах в двадцати, на площадке, пытаясь встать на ноги, копошится какой-то типок. Так-так… хаджис в полицейской форме! Наверное, хотел перебежать от здания к машинам. Или – наоборот. А в него – попало!
Вновь протарахтела очередь, выпущенная из «Хеклера». Иракский полицейский – он был явно ранен – теперь, когда в него вошло с пяток пуль, свалился замертво…
– Прекрати пальбу! – заорал из-за укрытия Иван. – Ты ж меня, млять, чуть не подстрелил!
– Що ти там верещиш?! Я нiчого не чую![50]
– Прикрой меня, уделок!!!
Иван, снявшись, проскочил то пространство, что отделяло его от передка черного «Коммандера». С трудом подавил в себе желание разобраться с земелей – хотелось заехать с мыска по роже. Но не до того ему сейчас было. Очень, очень беспокоил его ирландец!
Повесив автомат на плечо, Иван запрыгнул в кузов пикапа. О’Нил, обернувшись, посмотрел на него каким-то бешеным – как показалось, безумным – взглядом. При этом он не выпускал из рук расположенных по бокам тыльной части пулемета рукоятей. Лента, набитая патронами калибра 7.62, вставлена в патронник. Полный короб патронов! Иван видел у моста, как работает эта «машинка». Конечно, это не крупнокалиберный монстр. Но штуковина, фигачащая со скоростью до девятисот пятидесяти выстрелов в минуту, все равно производит в деле весьма внушительное впечатление…
Из двери главного входа в «полисстэйшн» на площадку пока никто так и не высунулся. Но это лишь вопрос времени. Если кто-то решится на такое, то ирландец – в этом можно не сомневаться, глядя на него, – немедленно откроет огонь. И тогда… Тогда здесь начнется настоящая бойня!
– Kozak! Какого хера?!
– Босс, не горячись!
– Fuck off, stupid! – зло огрызнулся О’Нил. – Ты ничего не понимаешь! Это мятеж! Все эти хаджисы полицейские… они или саддамовцы, или бывшие «муджи»! Займи позицию и держи окна первого этажа! Сейчас попрут, Kozak!
В этот момент действительно кто-то изнутри здания попытался приоткрыть дверь…
В образовавшийся проем на мгновение высунулась чья-то чернявая голова. Человек что-то выкрикнул гортанно – на арабском. Ему ответили. Что-то громко прокричал от «Хамви» тот раненный в ногу офицер, который находился в момент начала стычки возле Грэя…
– Вот видишь? – выпалил О’Нил. – Сейчас полезут! Ну, давайте, «муджи»… вперед! У меня тут для вас полная коробка гостинцев! Вы у меня строем на небо отправитесь… на свидание с вашим Магометом и фуриями!
Козак подошел к нему сзади. Положил руки поверх его кистей. Попытался оттащить ирландца от треноги… Но огромные, как лопаты, ладони О’Нила прикипели, приварились к рукоятям пулемета.
– Kozak, что за дела?! Отвали! Ты чего, долбаный гомик?!!
Ирландец попытался отмахнуться – хотел ударить его локтем в челюсть. Но Иван был готов к такому повороту. Воспользовавшись тем, что О’Нил ослабил хватку, он что есть сил дернул того за плечи…
В этот момент его самого что-то ощутимо дернуло – как будто даже ударило чем-то по спине. Козака повело вправо. В следующую секунду в борт пикапа, в верхнюю его часть лупанула пуля.
Иван махом выскочил из кузова – на противоположную сторону той, откуда, как показалось, по ним стреляли. Рядом, оттоптав ногу, приземлился ирландец. Шумно отдуваясь, замерли. Теперь они были видны из окон «станции» как на ладони. Но и высовываться не хотелось: кто-то палил по ним откуда-то с тыла… Причем стрелял прицельно.
– Ни хера себе! – пробормотал О’Нил. – Kozak… ты как? Цел?
Иван несколько секунд прислушивался к внутренним ощущениям. Ждал подспудно взрыва боли…
– Не знаю… Кажется, в меня попали!
– Куда?
– В спину…
Иван хотел привстать – он услышал звук мотора… Но ирландец успел схватить рукой за разгрузку и силком усадил его на землю.
– Тебе жить надоело, Kozak? Не дергайся… пока! Ох, херовы наши дела…
– Что это было, босс? – Иван вновь свел и развел лопатки; затем сделал глубокий вдох, пытаясь понять, не попали ли в него и если да, то куда именно. – Уф…
– Похоже на работу снайпера. А ну переползи чуть левее… ближе к кабине. Но – не высовывайся! И следи за входом!
Иван перебрался к переднему правому колесу джипа. Шум движка стал еще явственней. Возле «шпильки» остановился какой-то транспорт. Потом послышались голоса… Козак с облегчением перевел дух.
– Похоже на работу снайпера. А ну переползи чуть левее… ближе к кабине. Но – не высовывайся! И следи за входом!
Иван перебрался к переднему правому колесу джипа. Шум движка стал еще явственней. Возле «шпильки» остановился какой-то транспорт. Потом послышались голоса… Козак с облегчением перевел дух.
Вот уж никогда прежде не думал, что будет воспринимать англоязычных сотрудников в качестве «своих»!
Прошло минут сорок после прибытия подкрепления. Теперь на площадке, помимо двух «Хамви», «Коммандера» и полудюжины полицейских машин, стоял еще и армейский «Страйкер».
Подвывая сиреной, подкатила карета «Скорой» с эмблемой «Красного Полумесяца» на бортах. Еще одна… И еще.
На площадке перед зданием полиции шумно; воедино мешаются арабский и английский говоры.
Возле лежащего у торца здания убитого иракского полицейского собрались невесть откуда появившиеся местные дамы – оттуда неслись крики, слышался женский плач. Те двое хаджисов, которых завалили возле главного входа в здание, все еще находились там, где их застигла смерть.
Иван стоял на паркинге у своего джипа. Когда докурил сигарету до фильтра, достал из мятой пачки новую и прикурил от зажигалки.
У него никто ничего не спрашивал. Во всяком случае, пока что. Он видел – и слышал, – как О’Нил общался на повышенных тонах сначала с каким-то местным полицейским чином, а затем – это было не очень приятно наблюдать – едва не устроил разборку с Сэкондом. Ирландец вдруг вцепился в старшего команды А1, схватил за грудки, что-то орал, выпучив бешено глаза… мат-перемат! И если бы не подоспевший вовремя верзила мулат, схвативший сзади впавшего в неистовство ирландца, а затем – уже вместе с двумя или тремя сотрудниками – оттащивший того в сторону, то еще неизвестно, чем бы закончилась стычка этих двух явно не ладящих друг с другом боссов.
От группы людей, среди которых были и сотрудники AGSM, и американские военные, и представители местных властей, отделился Сэконд.
Старший А1, взявший после гибели Грэя на себя командование всеми наличными силами «частной армии» в Баакубе, – направился прямиком к «Коммандеру».
– Kozak!
– Да, сэр?
– Ты в порядке?
Иван посмотрел на свои руки, на которых была чужая подсохшая кровь. На брюках и на разгрузке – спереди – тоже видны бурые пятна. Наверное, испачкался, когда пластался среди убитых и раненых…
– Да, в порядке.
– Говорят, в тебя попали? А ну-ка повернись!
Козак вяло швырнул сигарету под ноги. Нехотя повернулся…
Сэконд – он был в «маске» – осмотрел разгрузку. Пуля неизвестного стрелка угодила в хранившийся в заднем кармашке – аккурат меж лопаток – черного цвета приборчик. Это переносная «глушилка» типа Scorpion-3. Во включенном состоянии прибор давит сигналы сотовых в радиусе 30–40 метров, а также способен помешать (примерно на таком же расстоянии) работе GSM+GPS. Функционируя в другом режиме – «давит» полосу, в которой обычно активируются штатные радиоуправляемые взрыватели.
Так вот, черный пластиковый корпус этого самого прибора был расколот на фрагменты, как будто по нему ахнули молотком… Пуля попала под острым углом – свидетельством чему рваная борозда на разгрузке и на синем кевларовом бронике.
– Снимал броню?
– Да. Небольшая гематома…
Сэконд почесал подбородок под маской.
– М-да… Хорошо, что у него отказал автомат.
– Да, я видел. Заклинило. Он успел выпустить пару очередей…
– Если бы у него было не китайское shit, жертв могло быть еще больше.
– Да, сэр. Повезло. Хотя и не всем… Меня будут допрашивать?
– Допрашивать? Тебя? С чего бы это?
– Наверное, будет какое-то расследование? В связи с этим ЧП?
– Непременно.
– А разве мне не нужно будет давать показания? Я просто хотел… Я хочу понять, что именно следует говорить местным по факту случившегося.
– Тебя, Kozak, это теперь никак не касается. Ты свою работу в данном случае сделал. Мы, чтоб ты знал, неподсудны местным инстанциям…
Сэконд отвернул манжету куртки. Сверившись с циферблатом наручных часов, сказал:
– Повезешь Грэя в лагерь. На «Коммандере». С тобой поедет… Bojko! Тело сейчас упакуют в мешок. С вами поедет младший «армор». По прибытии на базу тело – в холодильную камеру. И тут же возвращайтесь обратно – задачу нам на день никто не отменял.
Глава 10
Утро понедельника началось для Анны со шквала телефонных звонков.
Неудивительно: в местных газетах, включая бесплатную «рекламку», в сегодняшнем номере среди прочих объявлений появилось и то, что разместила Анна Козакова.
«Продается Skoda Octavia Classic, 2 г., цв. серебр., срочно, дешево!»
В половине десятого Анна вышла вместе с мопсихой Майей во двор. Выходные прошли относительно спокойно. В том смысле, что к ней больше не вламывались с обыском «маски» и не поджидали в подъезде подозрительные субъекты, занимающиеся вышибанием долгов. Было несколько звонков от «воронежского» товарища, который настойчиво пытается выяснить через нее нынешнее местонахождение Ивана Козака и его контактный телефон. Но Анна держалась прежней линии: ничего не знаю, связи с Иваном нет, сама я не при делах, отстаньте.
Гуляли возле дома. Виктор предупредил, что ей теперь не следует ходить в лесопарк. Гулять с собакой – только во дворе. И никаких дальних прогулок или поездок в город. За исключением той, что была запланирована на понедельник, то есть на сегодня, под предлогом вызова для дачи показаний в местное следственное управление СК.
Пробыв на свежем воздухе минут десять или пятнадцать, вернулись в квартиру. Анна вытерла после прогулки лапы мопсихе полотенцем. Сыпанула корма, сменила воду в никелированной мисочке. Ответила еще на два телефонных звонка (интересовались ценой и пробегом «Шкоды»). Потом проверила почту. Весточек от Ивана по-прежнему нет. Судя по тексту SMS-сообщения, полученного на прошлой неделе, он прибыл на место службы. Странно, что Иван ни разу не позвонил, не отправил ей ни одного письма, по почте ли или через электронный сервис.
Она зашла на сайт банковской группы Raiffeisen International, перешла в раздел «электронный банкинг». Счет в этом известном австрийском банке, имеющем отделения по всему миру, в том числе и в России, открыл на ее имя Иван. Он же переслал в двадцатых числах августа первый платеж – $500. Первый и последний по состоянию на сегодня.
Убедившись, что никаких изменений на ее балансе не произошло, что там значится в качестве последней по времени операции сделанный ею перевод этих самых пятисот «убитых енотов» на другой ее же счет – в российское отделение «Райффайзенбанка», – Анна перешла на страничку другого банка. Но и на ее счету в «Сведбанке» (также имеющем отделения в России), в графе поступления денежных средств тоже значится прочерк.
Анна вновь открыла свой почтовый ящик. Число писем, адресованных мужу и отосланных на его мэйл, в папке «Отправленные» составляет ровно полусотню. Ни на одно из них Иван не ответил. Почему? Да откуда ей знать. Интернет сейчас, равно как и сотовая связь, есть повсюду.
Вполне возможно, что в учебном центре, где он проходил подготовку, действует запрет на переписку. Или же – как предположение – могли за что-то наказать, лишив права звонить и писать (так же, как практикуется в местах не столь отдаленных). В принципе такой вариант тоже держали в голове. То есть предполагалось, с учетом уже известных фактов, что могут возникнуть проблемы с коммуникациями. Тут многое зависит от того, в какую именно фирму удастся устроиться. Что именно прописано в контракте, где именно придется работать, в каких условиях. Рекрутеры тоже ведь не всегда говорят правду, им главное слупить свои денежки. Для начала – за наводку, адреса и явки, за рекомендации, за грамотно составленное CV, за посредничество. Особенно это касается украинских товарищей (а именно через одного из них и удалось найти выход на серьезного рекрутера)… Эти сулят золотые горы. Зарплата от двухсот пятидесяти долларов в сутки и выше. Доплата за пребывание в зоне боевых действий, наличие бонусов. Хорошее питание, комфортное размещение. Опять же, штатовская «грин-карта» – по желанию – может быть получена по завершении четырех полугодовых контрактов. Ну и прочие ништяки, призванные вкупе с высокой зарплатой заманить в сети рекрутеров как можно большее количество опытных высококвалифицированных кадров…
Анна составила черновик письма. Очередного, пятьдесят первого по счету.
Дорогой Иван! Хотела бы тебя порадовать хорошими новостями, но таковых нет. А плохих в избытке.
Я тебе уже писала, что в пятницу у нас в квартире был обыск. В выходные мне звонил какой-то субъект из Воронежа (говорит, работал еще до нашего прихода в «пятерке» в местном УФСКН). Кто такой, понятия не имею, но говорит, что тебя хорошо знает… Что-то там происходит на нашем прежнем месте службы. Но что именно, я могу только догадываться. Учитывая все нюансы и то, как тяжело мы выходили из той ситуации, как отреагировали в ту пору наши уже бывшие коллеги, я не стала никому из них звонить. Из фирмы меня вышвырнули (я, кажется, об этом тоже писала). Сейчас жалею, что сгоряча написала «по собственному». Вряд ли получу «выходное» или хоть какие-то выплаты. Продинамят наверняка. Но там ситуация была такова, что не могла и часа более оставаться… Даже вспоминать противно!