— Быстрее! Быстрее! — орал Хаук. — Надо уйти как можно дальше!
Остановились, когда солнце стояло высоко в зените. От лошадей валил пар, викинги сидели в седлах согнутые, будто древние старики. Ивар ощущал, что ему под веки точно насыпали песка, глаза у скакавшего рядом Нерейда были красные, словно у бешеного быка.
— Привал, иначе умрем. — И конунг, кожа которого обвисла, как одежда на пугале, первым покинул седло. Под его ногами захрустели раздавленные шишки. — Кто возьмется сторожить?
— Я посторожу, — вызвался Арнвид. Силы вернулись к нему удивительно быстро, румянец заиграл на щеках, глаза засветились. — Всю ночь продрых на конячьей спине!
— Всем бы так спать, — пробурчал Нерейд, — синяков на пузе не оберешься!
Привязали коней. Ивар еще успел подумать, что хорошо бы было поесть, но довести мысль до конца не хватило сил. Сон ударил по голове, словно обмотанная тряпьем дубина, и молодой викинг уснул за мгновение до того, как свалился на землю…
Проснулся почти на закате. Неподалеку Арнвид, прислонившись спиной к сосне, мычал что-то себе под нос. Должно быть, сочинял новую вису. Сосредоточенный Хаук точил меч, прочие викинги, похоже, еще спали. Сочный храп Вемунда подтверждал догадку.
— Что, не спится? — Конунг на мгновение оторвался от своего занятия.
— Добрый нос кулак за версту чует, — ответил Ивар, — а если мы тут разнежимся, то кулаков вскоре будет что пчел в улье!
— Это верно! — глубокомысленно кивнул эриль. — Надо бы ехать, да только что-то лес мне совсем не нравится…
Ивар с недоумением огляделся. Сосны высились вокруг самые обычные, зеленые кроны с шумом раскачивались в вечерней синеве неба. Пахло свежей смолой.
— Что же тут не так? — Вопрос вырвался сам собой.
— Тебе не ощутить, — с хитрой улыбкой ответил Арнвид, — к счастью или уж к несчастью, не знаю, но ты лишен любых способностей к рунному искусству!
Ивар равнодушно пожал плечами. Участь эриля никогда его особенно не привлекала.
— Ладно, пора будить всех, — конунг отложил меч и потянулся, гибкий, точно кошка, — а то проспят до завтрашнего вечера!
Вскоре лес наполнился недовольным бурчанием, жуткими завываниями и тяжким кряхтением. Викинги расставались со сном неохотно, словно с корчмой, где пиво дешево. Когда собрались вокруг костра, то рожи были хмурые.
— Отправляемся, — приказал конунг, когда с ужином было покончено.
— Опять ехать ночью? — удивился Нерейд. — Забредем неизвестно куда!
— Можешь оставаться и ждать собутыльников из Камелота, — невозмутимо отозвался Хаук, забираясь в седло, — они устроят тебе попойку, ох устроят…
Рыжий викинг мгновенно замолк.
Зашипел затушенный Арнвидом костер, в воздух рванулись клубы пара, и в этот же самый момент неподалеку кто-то рассмеялся, негромко, но звонко. Эриль мгновенно обернулся, глаза были встревоженные.
— Что там? — поинтересовался конунг, который в мгновение успел обнажить меч.
— То, чего я опасался, — ответил эриль мрачно. — Мерлин натравил на нас фэйри, и теперь выбраться из леса будет совсем непросто… Поехали!
Он взобрался на коня, ткнул того пятками в бока. Копыта мягко застучали по усыпанной сухими иголками земле.
Вечер потихоньку вступал в свои права, смазывая краски, сгущая тени среди деревьев, но видно пока еще было хорошо. Во все стороны тянулись бесконечные ряды стволов, точно викинги попали в огромный зал, чей потолок подпирали тысячи одинаковых колонн, а пол устилали желто-зеленые ковры. Миновали завал, где десятки деревьев лежали вповалку, переплетясь мертвыми страшными сучьями. В темноте между ними что-то возилось.
Завал остался позади, впереди замаячили густые заросли малинника, когда Арнвид, ведущий отряд, неожиданно придержал коня. Оглянулся, зачем-то втянул носом воздух.
— Сдается мне, что нас ведут, — проговорил он сердито.
— Кто? — удивленно спросил Вемунд. — Что-то я ничего не чувствую!
— Скорее медведи по небу полетят, чем ты что-то почувствуешь, — без улыбки ответил эриль и добавил: — А с дороги нас сбивают фэйри, морочат, ведут куда-то…
— И куда? — поинтересовался конунг.
— В лучшем случае — в засаду, где нас поджидают рыцари Артура, — пожал Арнвид плечами. — А в худшем… еще в какую-нибудь ловушку…
Ивару почудилась в речи эриля крохотная заминка, словно тот сказал не совсем все, что знал.
— Что же ты не одолеешь чужие чары? — На лице Кари, будто руна, была начертана безграничная вера в силу Арнвида.
— Как? — ответил тот с грустной улыбкой. — Чтобы отвести колдовство, надо его хотя бы видеть! А тут я лишь ощущаю, что нас волокут, точно козу на веревке, чувствую, что чародейство щекочет мне кожу, но поймать его не могу… Можно, конечно, наложить охранные руны на всех нас, но для этого я слишком устал!
— Тогда и не стоит пробовать, а то еще, чего доброго, откинешь копыта, — не изменившись в лице, проговорил конунг. — Нам остается лишь двигаться вперед и достойно встретить то, что приготовит судьба!
— И надеяться на удачу! — вполголоса добавил Нерейд, надев шлем.
Эриль глянул на небо, но солнце уже село, а звезды, по которым можно определить направление, еще не появились. Арнвид сморщился и, витиевато выругавшись, сдвинул коня с места.
— Чему быть, того не миновать, — бросил он через плечо, ускоряя ход животного. — Хоть повеселимся напоследок…
Лес становился все мрачнее и мрачнее. Деревья вокруг стояли неизвестной породы, толстые, руками не обхватить, с ветвей свисали широкие пласты мха, черная кора кое-где отслоилась, обнажив розовую, подозрительно похожую на плоть древесину. Листья угрюмо висели в полной неподвижности, воздух был сырой и затхлый, как вода в болоте. Под ногами лошадей противно чавкало, из-под копыт брызгала мутная жидкость.
— Куда это мы забрели? — шепотом спросил Вемунд, сжимая древко секиры так, что побелели костяшки. — Похоже, что этому лесу тысяча лет!
— А может, и две! — тоже шепотом ответил Ивар. Казалось, что стоит заговорить в полный голос, и сумрачная чаща оживет, наводнится страшными чудовищами. Но пока все было тихо.
Туман плыл между стволами, то скрывая, то вновь открывая их уродство, с тихим шлепаньем капала с веток вода. Ночь уже почти наступила, но небо скрылось за тесно сплетшимися кронами, и Ивару казалось, что они едут по бесконечной сырой пещере, из которой нет выхода.
Свет впереди замаячил неожиданно. Только что было темно, а потом возникло неяркое синеватое сияние, похожее на те огни, что появляются на мачте во время сильной бури.
— Может, объедем? — предложил Арнвид. — Чего-то мне этот свет не нравится…
Но, едва он двинул коня в сторону, тот дернулся и встал на дыбы, неистово молотя по воздуху передними копытами. Лес огласился истошным ржанием, в крике лошади звучал такой страх, словно ее жгли раскаленным металлом. Эриль, изо всех сил вцепившись в удила, с трудом удерживался в седле.
Бешенство оставило жеребца так же стремительно, как и началось. Он замер, испуганно дрожа, с морды его капала пена.
— Все ясно. — Арнвид обтер, блестящий от пота лоб. — Нам не оставляют выбора.
— Почему? — Конунг пожал плечами. — Мы можем уйти пешком.
— Уже нет. — Эриль выглядел обреченным. — Посмотри вокруг.
Ивар поспешно закрутил головой. Деревья, только что стоявшие в обычном лесном беспорядке, теперь сгрудились по сторонам так плотно, что в зазор между стволами пролез бы разве только хорек, да и то — не особенно толстый. Ветви угрожающе поскрипывали, черные провалы дупел казались разинутыми ртами.
— Они что, двигаются? — в недоумении вопросил Вемунд.
— А ты тоже заметил? — прокомментировал вопрос Нерейд, но за его насмешкой чувствовался страх.
— Поедем туда, куда нас так настойчиво приглашают. — И конунг, обогнав замешкавшегося эриля, возглавил отряд.
Деревья остались позади, викинги выбрались на небольшую, совершенно круглую поляну. Копыта топтали мягкую и шелковистую траву, доходящую лошадям чуть ли не до колен, лес стоял вокруг темной зубчатой стеной, а мертвенный синеватый свет исходил от расставленных кругом каменных глыб, выраставших прямо из земли. В небе, будто вздыбившийся корабль, повис месяц.
Ивар оглянулся и на этот раз успел увидеть, как черные стволы медленно, точно откормленные коровы, сдвинулись, закрывая проход.
— Что это за камушки? — поинтересовался Нерейд, с любопытством осматриваясь. — А вон еще один!
Последний камень, плоский и невысокий, лежал в самом центре поляны. Света он не источал и поэтому был заметен меньше прочих.
— Сдается мне, что это святилище какого-то очень древнего бога, — спокойно, даже как-то равнодушно сообщил Арнвид. — Забытого везде, кроме этого глухого леса. Вон там — жертвенник, по которому должна стекать свежая людская кровь! Иных жертв старые боги не признают…
— Сдается мне, что это святилище какого-то очень древнего бога, — спокойно, даже как-то равнодушно сообщил Арнвид. — Забытого везде, кроме этого глухого леса. Вон там — жертвенник, по которому должна стекать свежая людская кровь! Иных жертв старые боги не признают…
— Так что, нас тут убьют? — спросил Ивар, чувствуя со стыдом, что голос от страха срывается, становясь писклявым, как у комара.
— А ты думаешь, нас загоняли сюда, чтобы угостить пивом? — язвительно осведомился Нерейд. — Те, кто это сделал, явно рассчитывали, что мы здесь и останемся!
Словно подтверждая его слова, из глубин леса докатился громкий зловещий хохот. Верхушки деревьев дружно зашумели, хотя ветра не чувствовалось, центральный камень святилища вспыхнул кроваво-красным светом. Всю его поверхность покрывали грубо высеченные изображения, настолько отвратительные, что Ивар ощутил, как комок подступает к горлу.
— Жаль, что этого бога не забыли совсем, — булькающим голосом проговорил Вемунд. Глаза его задержались на центральном изображении жертвенника — громадной лохматой голове, на злобном лице которой щурился один огромный глаз.
Земля вздрогнула, а затем затряслась непрерывно, словно по ней шагал кто-то тяжелый, как скала.
— Бог проснулся, — Хаук деловито осмотрелся, — но мы не дадим ему легкой победы! Встаем в круг!
Ивар спешился, с недовольством ощущая, что колени подрагивают. Теперь он не испугался бы любого, сколь угодно сильного противника из рода людского, но разве под силу смертному тягаться с богами? Пусть даже забытыми и очень старыми…
Он обнажил клинок, и тот неожиданно засиял, по лезвию побежали золотистые сполохи. Ладони обожгло, и на мгновение молодому викингу показалось, что он держит тот самый меч, огромный и прекрасный, сорванный с пояса Фиахры…
— Чего это с ним? — Глаза Вемунда расширились до размеров донышек от пивных кружек.
— Не знаю… — Ивар замолчал, напряженно прислушиваясь.
Порыв свежего, пахнущего цветущими лугами ветра принес далекий звук рога.
Тяжелые вздрагивания земли на мгновение прекратились, чтобы тут же возобновиться с новой силой. Из леса донесся протяжный яростный рев. Викинги встали в круг и дружно подняли мечи.
— И у богов есть уязвимые места! — обнадеживающе подбодрил соратников Хаук.
В вышине, среди слабо моргающих звезд, показалась вереница приближающихся с севера серебристых огоньков. Рог прогудел снова, и на этот раз его услышали все. Сердце Ивара застучало, во рту пересохло от внезапно пробудившейся надежды.
Тьма среди деревьев сгустилась и медленно поползла вперед, вдвигаясь в освещенное, пространство. За ней чувствовалось что-то живое, огромное. Ивар ощущал пристальный, полный ненависти и голода взгляд. Земля тряслась от могучей поступи так, что трудно было устоять на ногах.
Победная песнь рога обрушилась сверху, заставив тьму замереть. На поляну стремительно опускались огромные призрачные фигуры. Трава едва гнулась под копытами, струились конские гривы, точно заплетенные из лунного света, холодное пламя текло по длинным клинкам всадников, их лица под вычурными шлемами были сосредоточенны и суровы.
Полыхнули белым зубцы короны, что нес на голове первый из всадников, второй, длинные волосы которого стлались по ветру не хуже конских хвостов, протрубил в рог, и призрачные воины стремительно и беззвучно бросились в атаку на замершую в нерешительности тьму.
Та в ответ выгнулась, словно готовый к броску зверь.
Мечи, блестевшие звездным светом, падали стремительно, а в облаке мглы, которую кромсали клинки сидхе, Ивару чудились чудовищные фигуры, наполовину звериные, наполовину человеческие. Рев раздался вновь, но в нем было больше страха, чем ярости.
Правитель Старшего Народа и следовавший за ним Фиахра подъехали к застывшим в неподвижности викингам. Фигуры всадников с каждым шагом уплотнялись, из призрачных превращаясь в обычные, плотные.
Глаза Правителя сидхе горели яростным белым пламенем, меч на поясе его спутника полыхнул знакомым золотым заревом.
— Приветствую тебя, человек по имени Ивар. — Взгляд Правителя остановился на молодом викинге.
— Спасибо, что спасли нас, — только и смог тот сказать в ответ.
— Пустое. — Фиахра тряхнул красной гривой. — Твой меч позвал нас, столкнувшись с врагом, для борьбы с которым он и был некогда создан…
— Это с кем? — влез любопытный Арнвид.
— Когда мы пришли на эту землю многие тысячи лет назад, — нараспев проговорил Правитель, — то ее населяли люди, поклонявшиеся тем, кого называют фоморами. Война была долгой и кровавой, и мы победили. Пролетели века, мы ушли под землю от тревог и забот, а некоторые из наших тогдашних противников сумели выжить, отгородившись от времени и врагов лесами и страхом последователей…
— Вы убьете его? — спросил Хаук.
— Нельзя убить фомора, — ответил Фиахра, — можно лишить его силы и формы, навеки изгнав в мир, которому нет имени… Но мне пора, наступает время моего меча!
Сидхе, сражавшиеся с тьмой, загнали ее под сень деревьев, но сами вглубь не полезли. Выстроившись в ряд, они словно чего-то ждали. Мечи их мерцали тревожным голубоватым сиянием.
Фиахра взял клинок в руку и медленно, шагом, подъехал к ближайшему камню, что продолжал источать мертвенный синий свет. Пылающее желтизной лезвие опустилось, раздался грохот, к звездному небу рванули струи черного чадного дыма. На месте камня осталась безобразная выжженная воронка.
Деревья в лесу заскрипели, тяжко и жалобно, то, что скрывалось под пологом мрака, попробовало сунуться на поляну, спасая святилище, но его встретили воины-сидхе. Вновь ударили их мечи, отражая то, чему человеческий глаз не мог дать облика, а разум — названия.
Камни лопались один за другим, от грохота уши Ивара заложило, а глаза заболели от ярких вспышек, но он продолжал смотреть, как высокий всадник с волосами цвета крови объезжает поляну по кругу. Последним он подъехал к жертвеннику, который погас, словно стараясь спрятаться.
Но это его не спасло.
— Прощай, враг, — сказал Фиахра, и меч его вонзился в темный уродливый камень. Грохнуло еще раз, над лесом взвился истошный, полный боли и гнева визг. Люди попадали на колени, выронив оружие, лошади испуганно заржали и рванулись было в стороны.
Правитель поднял могучую руку, и животные замерли, скованные чем-то более сильным, чем страх.
Визг стих медленно, постепенно, словно его источник погрузился под землю. Ивар оторвал ладони от ушей и смог оглядеться. Жертвенник исчез, тьма впиталась в землю, над лесом царила спокойная летняя ночь. Даже деревья вокруг поляны выглядели обычными, без черноты и мрачности.
— Прощайте, воины, — проговорил подъехавший Фиахра, с каждым словом делаясь все прозрачнее. Сквозь лицо его просачивался лунный свет, а меч потерял окраску, сделавшись матовым и белесым. — И пусть путь ваш будет достойным!
— Те, кто завел вас сюда, не посмеют больше чинить препятствий, — добавил Правитель, и Ивар ощутил на лице его пылающий взгляд. — Прощайте!
Он властной рукой дернул удила, и конь в невероятном прыжке взвился в воздух. Копыта замолотили пустоту, и всадник стал быстро удаляться, набирая высоту. Фиахра неожиданно подмигнул Ивару и последовал за Правителем.
Сидхе удалялись, все уменьшаясь, пока не превратились в гроздь светлячков на черной шкуре неба. Слабо, прощально прогудел рог, и все — более ничего нельзя было разглядеть в вышине.
— Ну что, поехали, — буднично сказал Хаук, разрушив хрупкое очарование момента. — Помимо того чудища, что завалили друзья Ивара, у нас осталось еще немалое количество врагов, так что я буду чувствовать себя увереннее на борту драккара!
Поляна, изрытая ямами, точно на ней бесчинствовал гигантский крот, осталась позади. Запах гари преследовал викингов еще долгое время, но потом исчез и он, уступив место ночной свежести. Вокруг тянулся обычный лес, темный и тихий.
Около полудня дорогу преградила река. Прозрачные волны с ленивым плеском набегали на желтый прибрежный песок, чуть дальше, перевернутые вверх ногами, отражались деревья противоположного берега.
— Куда это нас занесло? — Конунг хмуро почесал щеку. — Клянусь копьем Тунда, я не помню никакой реки!
— Можно переправиться, — предложил Арнвид. — Но не лучше ли просто поехать вниз по течению? Рано или поздно доберемся до моря, а там уж я точно скажу, в какую сторону нам двигаться!
— Может, остановимся, позавтракаем? — с надеждой в голосе предложил Нерейд.
— Лучше поголодать сейчас, чем потом ужинать со стрелой в кишках! — отрезал Хаук, и отряд двинулся дальше.
Погода постепенно портилась, ясное с утра небо затянули плотные серые облака. Зашлепали по воде первые дождевые капли. Вскоре над речной гладью встала сплошная пелена дождя. Вода стекала по шлемам, пропитывала плащи, забиралась под кольчуги. Все вокруг мгновенно сделалось сырым, каждый куст норовил намочить проезжающего мимо всадника, с веток капало.