— Клад? — предположила Маруся, по-прежнему старающаяся победить приступы тошноты.
— А может, кто-то на этом месте уже хоронил свое животное до вас и закопал сокровище, как в египетской гробнице? — здраво предположил Никита, теряя последнюю «жизнь» и отвлекаясь от компьютерной игры.
— Да, но я нашла это кольцо вместе с пальцем! — заключила Клара Сергеевна и вытащила из мехового изделия сине-желтый продолговатый предмет в полиэтиленовом пакетике. Он был похож на человеческий палец, судя по длинному ногтю с красным облупившимся лаком. Женщина победоносно положила предмет на стол перед Марусей. — Вот!
Маруся покачнулась, покрылась холодным потом, закрыла глаза и поблагодарила господа бога за то, что ее уже вывернуло наизнанку в туалете.
— Это что? — пискнула она — Человеческий палец? Не муляж?
— Какой муляж, милочка? Я с вами тут что, в игры играю? Это чело… то есть палец трупа. На нем было кольцо, оно блестело, я его зацепила — и вот, вытащила. Осталось ли в могиле тело, а я оторвала палец, или… эй, молодой человек, ну, вы, рыжий! Как вас зовут-то? Кажется, вашей напарнице совсем плохо! Чего же вы тут, в отделе криминальной хроники, такие чувствительные? Как писать всякую гадость — так, пожалуйста, народ, читай! А как пальчик увидели — так в обморок. Держи ее, держи! Сейчас грохнется!
Глава 7
Маруся потеряла сознание, ее уложили на сдвинутые стулья прямо поверх бумаг и привели в чувство с помощью ледяной воды из кулера. Никита убедительно попросил Клару Сергеевну убрать палец:
— Что вы в самом деле? Разложили тут расчлененку! Что у нас тут, морг?
— Я же не знала, что в редакции такие чувствительные сотрудники, — засопела Клара Сергеевна, трогая лоб Маруси. — Да и горячая она какая-то на ощупь! Точно, больная!
Маруся открыла затуманенные глаза и слабо прошелестела:
— Я сознание потеряла? Ой, извините! Что-то мне с утра нехорошо, и все хуже и хуже…
— Да вам, Клара Сергеевна, с этим в полицию идти надо, а не пугать невинных людей! — укорил Никита.
— Вы за кого меня принимаете? Конечно, я там была! Ну, выписали мне крупный штраф, — возмутилась Клара Сергеевна, пряча палец в меховое изделие.
— За что? — не понял Никита.
— Говорят, за клевету… И еще за то, что призналась, на каком кладбище я разрыла могилу. А еще пригрозили, что если я и дальше буду себя так вести, то меня упрячут в психушку, — она жалобно поджала губы, намазанные ядовито-красной помадой. — Вот я и заткнулась.
— Как так можно? — удивилась Маруся. — Вы же принесли важную улику и написали заявление. Они что, сразу решили отмахнуться, и даже расследование не захотели провести?
Но она понимала сотрудников полиции, у которых и так забот полный рот, а тут чокнутая дамочка, ковыряющаяся в чужих могилах, голову им морочит со своей незабвенной кошкой.
— Так в том-то и дело, что мои слова проверили. Как это говорится? Отреагировали на сигнал о преступлении! Но ничего в свежеразрытой могиле не нашли. Я-то ее разрыла, а вот замести следы преступления не хватило смекалки и времени. Всё казалось, что меня вот-вот засекут! — ответила Клара Сергеевна.
— Ничего не нашли? Совсем-совсем? — уточнил Никита.
— Абсолютно. Ни покойника, ни расчлененки, ни колец, ни цепочек… Ни-че-го! Поэтому и решили, что я вру. И выгнали взашей. Но я же правду им рассказала. Поэтому и пришла к вам искать справедливости, — промокнула носик платочком Клара Сергеевна. — Я не позволю обвинять меня во лжи. Я человек прямолинейный и правдивый. А вы криминальные новости публикуете, вот и расследуйте! Я женщина не бедная, заплачу вам сколько скажете. У меня средств на всё хватит. Для меня это дело принципа.
— А что мы должны сделать? — все еще не понимала Маруся.
— А это в зависимости от того, на что мы с тобой согласимся, — хмыкнул Никита. — Если предстоит погоня, то нужен автомобиль темного цвета, лучше гоночный.
— Спортивный «ауди» подойдёт? — спросила Клара Сергеевна, даже не моргнув глазом.
Никита закашлялся, он явно шутил, но дама настроилась весьма решительно, это было ясно.
— Вполне. — Никита серьезно посмотрел даме в глаза. — А если прослушка, или подсмотреть что понадобится? Тогда нужна дорогостоящая специальная аппаратура, — добавил он, потому что насмотрелся фильмов про шпионов.
— Все куплю, что надо! — отрезала Клара Сергеевна. — Я же говорю — нет проблем.
Никиту так впечатлила возможность получить столь крупные средства для работы, что он сразу согласился провести расследование, хотя до этого все хотел спихнуть на Марусю. Как только Клара Сергеевна пообещала им приличный заработок, он сразу стал говорить слово «мы», и даже намекнул, что в этом отделе он за старшего.
План дальнейших действий им пришлось разрабатывать совместно. Для начала они с Марусей решили пробраться на кладбище и посмотреть что к чему. Чтобы не нарваться на охрану, сделать это надо было ночью. Решили одеться как можно незаметнее, чтобы сливаться при необходимости с местностью. Кроме того, нужно было иметь что-нибудь при себе для отвода глаз, если вдруг все же на кого-то нарвутся.
Мозговым центром операции Никита назначил себя, а Маруся особо не сопротивлялась, она с радостью отдала ему эту роль, и почему-то Никита превзошел все ее худшие опасения. Он оделся настолько «незаметно», что на них начали оглядываться прохожие на улице, выглядел, как бомж. Нацепил стоптанные ботинки, рваные джинсы и поношенную черную куртку с отвисшими карманами. Наряд для Маруси он подобрал сам — вытянутую трикотажную кофту, всю в зацепках и пятнах, и старомодную длинную юбку с заплаткой.
— Откуда это все? — удивилась она.
— Камуфляж! Одевайся и не спрашивай, — ответил Никита. — Зато нас никто не заметит!
На кладбище было решено отправиться ночью, а перед этим зашли в «Макдоналдс» перекусить, потому что всю дорогу Никита ныл, что у него живот подвело. Он объяснял, что от волнения его организм истощается и нужно подкрепление в виде фастфуда.
— Сколько можно есть? Ты все время что-то жуешь, — отметила Маруся.
— Ага! Это у меня с детства. Ты же видишь, какой я высокий. Всё в рост пошло.
— До сих пор растешь? — хмыкнула Маруся.
— Вот за что люблю «Макдоналдс», так за запахи! До чего же все-таки хочется есть! — размышлял Никита Рыжов, пытаясь растянуть рот до необъятных с точки зрения анатомии размеров и целиком запихнуть в него гамбургер с торчащими листьями салата, котлетой, маринованными огурцами и капающим соусом.
Маруся поставила на столик свой поднос с едой и развернула гамбургер.
— Переборщили мы с маскировкой, — заметил Никита, пихая в рот картошку фри, — но ничего, на улице темнеет, никто и не заметит.
— Да, мы привлекаем внимание окружающих. — Маруся отпила молочный коктейль, стараясь даже не смотреть в сторону своей сумки, потому что именно там лежало то, что можно было использовать как алиби.
Если бы их схватили на «деле», она предъявила бы представителям власти дохлую кошку. Они прикинулись бы полными идиотами, решившими захоронить обожаемое животное нелегально. Естественно, связываться с дураками не стали бы и они спокойно смылись. Никита успокоил Марусю, популярно объяснив ей, что кошка хотя и настоящая, но не дохлая, а чучело. Он приобрел ее в зоологическом музее на деньги, которые им выдала Клара Сергеевна.
— Чего грустишь? Из-за внешнего вида? — произнес с набитым ртом Никита. — Для женщин же это важно.
— Да свое дело сделать не успела… Два дня назад еще надо было, хотела позвонить, но закрутилось тут с этим фильмом ужасов, часть вторая.
— Каким фильмом ужасов? — спросил Никита, шмыгнув носом.
— «Кладбище домашних животных» — есть такой фильм ужасов по Стивену Кингу, я смотрела в детстве. А теперь вроде сама стала участницей.
— А какое дело было у тебя? — уточнил Никита.
— Развестись мне надо было, а то люди нервничают, наверное, — ответила она.
— Ого! Ничего себе! Так успеешь еще. В суд вызывали? А ты не явилась? Ничего, суд перенесут. Пару месяцев — и разведут, даже без твоего участия. И будет муженек свободным орлом… Я через это проходил, — самодовольно заявил Никита Рыжов, успокаивая напарницу.
— Дело не совсем простое. Мой «несвободный» орел парит в неизвестности и совершенно не знает, где меня искать, а ему развод, думаю, очень нужен, — пояснила Маруся. — Деньги он свои бережет.
— Я бы с тобой тоже развелся, — хихикнул Никита. — Шучу! С тобой можно ходить в разведку.
— Спасибо за столь высокую оценку! Но нехорошо получилось, мне надо было обязательно выйти с ним на связь, чтобы он не подумал, что я скрываюсь. Я готова развестись в любое время.
— Не кипятись! Успеете ещё, — успокоил ее Никита, рыгнув, — извини! Переел все-таки.
— Не кипятись! Успеете ещё, — успокоил ее Никита, рыгнув, — извини! Переел все-таки.
— Да ничего, ничего. Я отойду на минуту? — спросила Маруся и, не дожидаясь ответа, взяла сумку и двинулась в туалет.
А вот дальше она уже ничего не помнила. То есть почувствовала сильнейшие объятия и едкий, удушающий запах.
Маруся даже возмутиться не смогла, а просто почему-то поняла, что умирает. Ведь без воздуха какая жизнь?
Глава 8
Очнулась она от грубого мужского голоса:
— Живая? Или нет еще? Гляди, чего-то она бледная.
— И горячая, — ответил другой голос.
— Горячая? Вы что, отравили ее этой дрянью? Говорили, что это все абсолютно безвредно и безопасно!
— Так и есть. Действительно безопасно. Просто глубокий и полностью контролируемый сон.
— Так какого черта у нее температура?! — не унимался первый голос.
— Откуда я знаю? Точно не от нашего снотворного. Может, она до этого болела уже. Кто же знал?
— А надо было знать. Мы так не договаривались.
— Да все будет нормально. Вон у нее щеки розовеют. Сейчас очухается. Сами же говорили — авантюристка…
Маруся слушала этот разговор и недоумевала, она далеко не сразу поняла, что говорят о ней. Она с трудом открыла глаза и увидела двух мужчин. Один грузный с встревоженными темными глазами, второй плотный, лысеющий, с носом картошкой.
— Глянь, открыла глазки! А глазки-то у нас красивые, голубенькие. Все хорошо, — заулыбался второй.
— Пришла в себя? — нагнулся к ней первый. — Бот ведь, зараза! Живучая…
— А в чём дело? Вам что надо? — спросила Маруся, с трудом ворочая пересохшим языком.
— Очнулась, — удовлетворенно отметил первый мужчина и взъерошил пятерней волосы.
Маруся осмотрелась. Она лежала в сарае на каком-то топчане — слава богу, не связанная, голова не болела, но кружилась, а во рту было сухо, как в пустыне.
— Стерва и аферистка, — заявил ей первый.
Маруся удивилась:
— Вот это да! С чего вы это взяли? По какому поводу вы на меня так ополчились?
— На, смотри, — сказал мужчина и швырнул Марусе на грудь газету.
Она вздрогнула и подняла дрожащими руками разлетевшиеся газетные полосы.
— Что это?
— А ты читай! — Мужчина явно демонстрировал агрессию.
Маруся часто заморгала. Глаза у нее слезились, и дрожащие буквы сливались в малопонятные линии. Она ничего не понимала. Похитить человека, чтобы потом заставить читать какую-то газету?
Бред…
— Я, собственно…
— Что?
— А что я здесь делаю? Вы кто? Где я? — Она наконец собралась и смогла задать вполне определенные вопросы.
— А это не твоё дело! Ты сначала сама нам поведай, как дошла до жизни такой.
— Какой «такой» жизни? Что вы себе позволяете? Где я? Зачем меня сюда привезли? Я не помню, как сюда попала… Это похищение!
Дверь распахнулась, и на пороге возник высокий темноволосый мужчина.
— Отец, в чем дело? Зачем ты меня вызвал? Что здесь происходит? — выпалил он раздраженно.
Маруся с удивлением узнала Руслана, человека, который так внезапно стал ее мужем. А ведь его она и сама планировала разыскать…
— Не может быть! — выдохнула она.
— Марусенька! — кинулся он к ней. — Маруся! Ты что творишь? Что ты с ней сделал? — обернулся он к первому мужчине.
— Да ничего я с ней не сделал! Привез сюда для выяснения обстоятельств, и всё! Мало того что эта гадюка-аферистка окрутила тебя и выскочила замуж, так она еще потом и сбежала. Смотри, завтра один крупный журнал перепечатает из этой газетенки статью и твоей репутации крышка. Возьми, почитай! Читай-читай! Оказывается, ты гуляешь, запойно пьешь, за себя не отвечаешь. И это мой сын! Ничего себе, поганая журналистка! У-у, змея подколодная! Вползла в нашу семью! Я этого так не оставлю. Семья для меня святое! — завопил Тамерлан Рустамович.
— Какая статья? — Маруся все еще не могла понять, в чем ее обвиняют.
— Твоя статейка! — ярился отец Руслана, тыкая в газету пальцем.
— Я ничего не писала!
— Смотри, твоя подпись.
— Олег… — поняла Маруся. — Это Олег.
— Какой еще Олег?
— Наш главный редактор, Олег Наумович Терехов. Я поделилась с ним, рассказала, в какую глупую историю попала. А он…
— А зачем ты ему все рассказываешь? — грозно свел брови Тамерлан Рустамович.
— По чистоте и доброте душевной. К тому же он мой бывший муж, мне нужен был совет, и необходимо было разыскать Руслана, чтобы побыстрее развестись.
— Действуете семейной шайкой? — Конечно же, ее словам трудно было поверить.
— Отец, прекрати! Ты ведёшь себя как бандит. Похитил человека! Женщину! Что ты сделал с ней? — Руслан явно был на ее стороне.
— Они меня усыпили чем-то, пшикнули прямо в лицо, но я ни в чем не виновата. Я ничего не писала, я запретила Олегу. Честное слово! Я бы сама нашла тебя!
— И потребовала бы денег? — спросил Тамерлан Рустамович.
— Какие деньги? Развелись бы и я забыла всё как страшный сон. — Маруся пыталась спорить, но вдруг заплакала: — Отпустите меня… Я ни в чём не виновата. У меня возникли срочные дела, и я не успела с вами связаться… Ой! Как же там Никита? Мы с ним были в «Макдоналдсе». Где Никита? Что вы делаете? Как так можно? Это бесчеловечно!
Руслан обнял ее и прижал к себе:
— Успокойся. Я не дам тебя в обиду. Отец, у меня нет слов! Ты не имеешь права так действовать. Я не смогу больше с тобой общаться, если ты не извинишься. Это невозможно!
— Мальчик мой, возьми себя в руки. Ты ее совсем не знаешь. С такими личностями можно действовать только их же способами! Пройдоха!
— Почему не знаю? Она мне жена всё-таки, — усмехнулся Руслан.
— Какая она тебе жена? Мошенница!
— Жена, — уперся Руслан.
— Ты женился на чокнутой. Знаешь, что мы у нее в сумке обнаружили? Она с собой дохлую кошку таскает! Представляешь? По-твоему, это нормально? Ты спроси у нее, зачем ей эта дохлятина? Честное слово, городская сумасшедшая. И это член нашей семьи! Прямо с утра завтра подаете на развод и точка.
— А ты мне не указывай! — огрызнулся Руслан. Он легко поднял Марусю на руки и вынес из сарая.
Красный от злости как рак, Тамерлан Рустамович двинулся следом.
— Сын, остановись! Надо немедленно прекратить это дело! Постой! Брось ее! — взывал он к разуму родного ребенка.
— Поставь меня на ноги, — попросила Маруся. — Дай, пожалуйста, телефон. Надо позвонить Олегу… Наумовичу. Он поступил подло, и я сейчас все исправлю.
Тамерлан Рустамович хмуро протянул ей мобильник, Маруся попыталась набрать номер, но у нее ничего не получалось. Она протянула телефон Руслану:
— Набери, глаза слезятся, — и назвала номер.
Руслан выполнил ее просьбу, при этом бросая гневные взгляды на отца.
Маруся взяла мобильник и прижала к уху:
— Алло! Олег? Это я, любовь моя. Что? Почему так ласково? Но змея тоже двигается завораживающе, только жалит больно. Что с настроением? У меня все отлично, если не считать, что одета как бомжиха, в сумке дохлая кошка и я отравлена каким-то снотворным. Я фактически заложница, если тебе интересно. А в остальном, как говорится, всё хорошо, всё хорошо. Что? Нет, я трезвая, я вообще не пью. Сейчас пишу статью, очень интересную. Не хочешь узнать о чем? ««Клубничка» в жизни главного редактора, который всю жизнь смакует «клубничку» из жизни других». У меня есть бонус — мы с ним были женаты когда-то и я очень хорошо его знаю. Статья будет что надо! Напишу о сексуальных вечеринках, как он, изображая младенца, писал в памперс на руках у женщины с большими сиськами. Даже покакать пытался, но не получилось. Что значит «хватит»? Олежка, ты что? Тебя что-то смущает? Раньше ты любил такие материалы! Это же как раз для нашего издания! Это бомба! Тот, кто пишет про маньяков, сам маньяк, и это прелестно! Чистая правда! Ты не поверишь, у меня всё схвачено. Так получилось, что моя лучшая подруга тоже побывала за ним замужем и тоже может рассказать оч-чень много интересного! Как с ними в постели был паренек лет шестнадцати. Зеленый юноша. Что? Олежек, я говорю — бомба! Если ты не захочешь это опубликовать, я иду к нашему конкуренту. Матерьяльчик уйдет мигом! Так что, пока! Что значит «подожди»? Олег, не надо материться, ну что ты так переживаешь? Я сейчас отключу связь! Почему нельзя так поступать с тобой? Я не хотела это делать, но тут обнаружила одну статью, чрезвычайно любопытную. Догоняешь, о чем я? Нет? Я тебе кое-что рассказала по глупости, а ты этим воспользовался и тиснул статейку, а теперь ее собирается перепечатать популярный журнал. Опозорил хорошего человека. Вот-вот! Какая разница, откуда у меня эта информация? Нет, не юли. Мне все равно! Сегодня твоя статейка, а завтра статейка о тебе, не обессудь. Что? А теперь-то мне чего ждать? Что? Повтори! Не будет статьи? Нет, нет, я ничего проверять не буду, я тебе полностью доверяю, дорогой мой. Зачем мне проверять? Ведь если эта статья когда-нибудь появится в журнале, ты сразу же получишь ответный сюрприз. Ты меня знаешь. Что? Не думал, что я такая стерва? Так жизнь научила, милый. Целую.