— А-а! Эльвира Арнольдовна! За чемоданчиком! В свадебное путешествие собрались, правильно я понимаю?
— Совсем даже не правильно, — звучно сморкнулась в огромный платок грузная Эльвира. — Вы же знаете, у нас горе.
— Что случилось? — чуть побледнела Люся.
У них всегда так — одна беда никогда не приходит. Не успел скончаться Игнатий, как запросто мог скончаться кто-то еще. Тьфу ты, какие мысли идиотские в голову лезут!
— У нас ведь матушка… дурно себя чувствует, — старательно шмыгала носом гостья. Люся напряглась. Насколько она помнила, матушка Эльвиры Арнольдовны не так давно перебралась в мир иной, что ж она еще чувстовать может?
— Эльвира Арнольдовна, но…
— Люся! Ну это она про матушку Ленечки говорит, правильно я понимаю? — ласково улыбнулась Василиса. — Ну и что тут непонятного?
— Действительно! — одарила Люсю грозным взглядом Эльвира. — Я ж про свекровь свою говорю!
— Ну просто… я думала, матушкой надо называть свекровь уже после регистрации… — пожала плечами Люся.
— Ах, Эльвирочка! Не обращайте внимания, она у нас немножко ущербная! Ну понимаете, взрощенная на идеях — умри, а поцелуя не отдавай!
— Да? — удивленно уставилась на подругу Люся. — А у Тургенева были такие принципы?
— Я имею в виду: поцелую без любви — нет и наше полное презренье! Поцелуй со страстными чувствами — это… наш респект и уважуха! — ляпнула Василиса какой-то лозунг и сама испугалась. — Ну хватит уже! Люся! Отдавай чемоданы! Эльвира Арнольдовна! Заберите свои деньги, они нам очень помогли, оч-чень!
— Господи! Да я и не требовала их так быстро! — замахала толстенькими ручками Эльвира. — Если вам нужно еще…
— Нет-нет! — сразу же подскочила Люся.
Она точно знала — если только кто позволит, Васеньке обязательно понадобится «еще»!
— Ой, девочки! Огромное спасибо за чемодан! Вы знаете, когда я работала в цирке…
— Цирковой лошадью? — мило поинтересовалась Люся.
Ее терпение просто трещало по швам. В кармане таилась ценная книжка, и там даже нашлась очень интересная запись, а вот эта Эльвира!
— Ой, девочки! Я уже убегаю! Мне совершенно некогда! Просто совершенно! Но вот завтра Ленечка уедет и тогда-а! Ой, шалуньи, я с вами тоже оторвусь по полной программе! Вы себе не представляете! Я еще не успела как следует выйти замуж, а уже так устала от этой несвободы!
И пухлая соседушка выплыла из прихожей, напевая что-то на весь лестничный пролет.
— Как по свекрови горюет, бедняжка, — горько вздохнула Василиса.
И уже направилась обратно в комнату, как в дверь опять настойчиво позвонили.
— Люся… у меня такое ощущение, что я — администратор общежития. Всем от меня что-то нужно.
— В общежитии комендант, — со своего места крикнула Люся. — Ну чего ты торчишь без дела — открывай!
На этот раз в комнату осторожно вошла Аня.
В последнее время соседку было просто не узнать — вечная торопыга Анна, которая успевала за одно только утро отправить сына Максима в школу, переругаться со всеми соседями в подъезде, сбегать в магазин за продуктами, сварить Максиму ненавистную манную кашу и уже к одиннадцати оказаться у себя в палатке и даже там переругаться с соседними торгашами, эта женщина теперь еле ходила, движения ее сделались какими-то плавными, медленными, и было похоже, что Аня спит и на всех смотрит будто сквозь сомкнутые ресницы.
— Анечка, что у тебя? — вежливо спросила Василиса. — Только, если можно, поживее. Понимаешь. У нас тут улика… Ну?
— Да я ничего… — пожала плечами Аня.
— Господи! Она ничего! — всплеснула руками Василиса. — А чего тогда пришла? Так просто? В гости?
— Да нет, — все продолжала топтаться в прихожей соседка. — Мы просто с Филиппом… мы проползали везде.
— Я рада, — мотнула головой Вася. — Ваш роман перешел на новую ступень. Вы теперь уже начали вместе ползать.
— Вася! Ну чего ты рта человеку не даешь открыть? — пришла на помощь Ане Люся. — Проходи. Чего там у вас? Где вы ползали с твоим Филиппом?
— Ну как где? Вы же сами говорили, чтобы мы… искали…
— Мы говорили, чтобы этот твой Филипп проявил пленку! Он, между прочим, сам обещал, — напомнила Василиса.
— А он и проявил, — качнула головой Аня. — Я и пришла для этого… он приглашает вас завтра на просмотр!
— Фу ты, как напыщенно! — смутилась Вася. — Спасибо, Анечка. Ты уж извини, но у нас тут… сама понимаешь… Закрутились, а по делу ну ни одного шага вперед не продвинулись. Вот и злимся… Люся вон злющая, как твои мальчишки, на всех кидается… Ты проходи, чаю попьем…
— Да некогда мне чаевничать, — совсем уж с крестьянской скромностью пролопотала Анечка и добавила: — Я ведь чего… Филипп сказал, чтобы я вам передала… мы с ним в этом подвале-то лазили! И никого не обнаружили! Никого!
— Погоди-ка… — уставилась на нее Василиса. — В каком это подвале?
— Ну в котором вас закрыли, — напомнила Аня. — Там никого не было.
Вася и Люся переглянулись.
— Ничего удивительного… — пожала плечами Люся. — А кого вы там искали? Нас же уже освободили?
— Ну… мало ли… Филипп сказал, что надо осмотреть… — закраснелась Аня. — И мы с ним… осмотрели…
Люся опять бегло посмотрела на Василису. Та изо всех сил старалась не улыбаться.
— Это очень важно, — строго проговорила она и демонстративно закручинилась. — Ты завтра передай своему Филиппу… только не забудь — обязательно! Что мы очень настаиваем, чтобы вы завтра же проверили все комнаты на втором этаже. Особенное внимание просим уделить спальне!
— Ну Вася! — не удержалась и фыркнула Люся.
— А что — «Вася»? — набросилась на нее подруга. — Именно там, в спальне, я вчера и услышала странные звуки. Вот прямо так Филиппу и скажи. Прямо завтра!
Аня наивно старалась все запомнить и торжественно пообещала все передать завтра же.
— Вася, ну чего ты над ней издеваешься? — качнула головой Люся. — Может быть, женщина нашла свою судьбу?
— А я чем мешаю? Я — наоборот — только помогаю сердцам воссоединиться. А то этот скромник еще месяц будет бабенку по всяким подвалам таскать…
— Вася, я знаешь, о чем думаю… — вдруг проговорила Люся. — А что, если это все сама Аня придумала, а? Ну чтобы как-то заинтересовать своего Филиппа?
— И Игнатия тоже она убила? — уставилась на нее Василиса. — Люся, да ты рехнулась! Анька? Да она… она вот поорать может! Глаза, опять же, кому-нибудь поцарапать, а чтобы убить… и потом — ну какой интерес Ане в смерти Игнатия, а?
Люся старательно крутила на палец ниточку.
— Да все понимаю… — проговорила она. — Только… вот что-то в мозгах засело…
— Ты лучше лишнего не накручивай! Говори давай, что нашла в книжке? — напомнила Василиса. — Ну и что там у нас?
Люся раскрыла страничку.
— Смотри…
Василиса склонилась и увидела — среди многих незнакомых имен и фамилий красной пастой была обведена фамилия «Белкин», и даже инициалы проставлены. А напротив этой фамилии было четко написано: «Фамильный герб».
— И что это? — спросила Василиса.
— А черт его знает… ясно пока лишь одно — Егорушка Белкин и Игнатий были не настолько далеки друг с другом, как нам показывали.
— Точно… — вспомнила Василиса. — А ведь какие актеры, да, Люся! Морды друг от друга в сторону воротят, друг другу пакости говорят! Ну тебе театр Станиславского, честное слово!
— Погоди, это ж они не друг от друга воротили, а только Белкин от Игнатия. А тот отчего-то все время подчинялся.
— Ну и чего? Какая разница-то?
— Большая… Белкин все время наезжал на бедолагу Игнатия, а теперь что?
— Что? — не поняла Василиса. — Теперь не наезжает.
— Правильно. Теперь Белкин гуляет, ходит себе, а Игнатия твоего нет, понятно?
Василиса некоторое время подумала, потом честно призналась:
— Ни фига не поняла. Чего ты сказать-то хочешь?
— Я хочу сказать… я еще и сама ничего не поняла. Только я думаю — надо Белкина брать!
Вася посмотрела на маленькую, тщедушную Люсю и тяжко вздохнула:
— Вот когда ты говоришь: «нам надо брать», я всерьез пугаюсь. Потому что брать-то придется мне. Ну куда ты-то со своим бараньим весом…
Люся крякнула — веса в ней и правда, что в том баране, но… Но ведь Белкина все равно брать надо!
— А мы… мы Филиппа можем попросить! — вдруг придумала она.
— Во! Еще одна! — удивленно воскликнула Василиса. — Мало мне одной Ани, так еще одна Аленушка! «Филипп, Филипп! К заду прилип!» Надо своими силами справляться!
— Ну что ж, — сурово проглотила ком в горле Люся. — Тогда будем своими…
Глава 6 Стриптиз и его результаты
Люся думала над тем, как поймать Белкина, два дня. Ей показалось, что она даже на лицо осунулась.
— Вася! Я все придумала, — к концу второго дня выдохнула она. — Мне надо с ним встретиться!
Люся думала над тем, как поймать Белкина, два дня. Ей показалось, что она даже на лицо осунулась.
— Вася! Я все придумала, — к концу второго дня выдохнула она. — Мне надо с ним встретиться!
— Ой, что это ты так-то уж… — совсем по-старчески запричитала Василиса — Люся собиралась будто на гильотину. — Ну хочешь — давай я схожу. Куда надо-то?
— Нет, Вася, — с пылом пионера-героя, проговорила Люся. — Мне самой надо. На тебя он не клюнет.
А вот этого можно было и не говорить.
— Ну куда нам! На нас-то, конечно, — чего клевать, когда тут такой червяк, как наша Люся, плавает! — поморщилась Василиса.
Люся даже не отреагировала. И тогда Василиса поняла — все по-настоящему. И вполне может быть, что преступник, этот самый Белкин, тоже настоящий, и Люся идет с ним на настоящую встречу.
— Люся, а где вы с ним встречаться-то собираетесь? — осторожно спросила Василиса.
— Здесь, — снова выдохнула Люся. — У нас дома. Только… В общем, одна я, конечно, не справлюсь, поэтому… ты будешь мне помогать.
— Ну еще бы! Я не просто буду тебе помогать, я буду работать наравне с тобой, — нервно дернула щекой Василиса. — Не забывай — мы с тобой одного звания.
— То есть — никакого? — усмехнулась Люся и принялась рассказывать Василисе весь свой незатейливый план.
План и в самом деле поражал простотой, но кто не знает — все гениальное просто.
Белкин заявился в этот же вечер, хотя если бы он не пришел, Люся была готова и сама его пригласить — но тут ничего личного, того требовал план.
— Люся… — немного смущаясь после того, как Люся узнала о всех его похождениях, промямлил Белкин.
Сейчас он вел себя не так уверенно и не совсем по-хозяйски.
— Ва…силиса… — с трудом припомнил имечко сердечной Люсиной подруги. — Как вы… постарели…
— О! — тут же откликнулась Василиса, стараясь не выказать истинного своего чувства. — Это только потому, что вы так вероломно бросили мою Люсю! А она так страдала, горемыка!
— Да? — растерянно повернулся к своей подруге Белкин. — Серьезно, что ли, страдала?
Люся засопела носом — ей уже скорее захотелось покончить со всем этим планом, поэтому она качнула головой и заявила:
— Страдала, страдала… Василиса! Ну и когда ты уже оставишь нас наедине?
— Ухожу-ухожу-ухожу… — запела Василиса и плавно, на цыпочках подалась в прихожую. — Малы-ыш! Пойдем со мной, не надо мешать влюбленным!
Малыш, точно откормленный жеребенок, прискакал в прихожую и сразу же ткнулся носом в намордник.
— Нет, мальчик мой, сегодня не этот… — прошипела на него Василиса. — Ну куда ты морду суешь? Я же тебе популярно объясняю — сегодня наденешь другой!
Уже через пять минут они с собакой были на улице. Однако уходить со двора Василиса не спешила.
А в это время в их доме вовсю разворачивалось любовное свидание.
— Бе-е-е-лкин… — старательно сопела Люся, изображая дикую, неуемную страсть. — И где ты столько времени мотался? Ну почему тебя так долго не было?
— Да, я такой, — расплывался в самодовольной ухмылке мужчина. — Я мотался… Слышь, Люсь, а у тебя пожрать ничего нет?
— Бе-елкин! У меня ничего нет пожрать… но, у меня борщ есть, и еще котлеты, Вася говорит, что они по-киевски.
— Во! Давай! — воспрял духом Белкин.
— Ну конечно! Сейчас прямо! — капризно надула губы Люся. — Я, главное, столько времени по нему здесь скучала, а он! Садись давай на стул! Я, может быть, любви хочу!
— Ой, боже мой, как я не вовремя-то… — тихонько лопотал себе под нос Белкин, усаживаясь на стул.
— Нет, ты не так садись. Смотри, задом наперед, — командовала Люся.
Белкин только слепо повиновался, втайне рассчитывая, что такие игрушки очень скоро наскучат любовнице не первой свежести.
— Ну вот… — между тем крепко связывала ему руки за спиной Люся. — Пошевели… не жмет?
— Нет, не жмет… Ну Люся, ну ты уже все? Наигралась? — нетерпеливо спрашивал Белкин.
— Ну почему все-то? Я же только начала!
Теперь она серьезно связала ему ноги и только после этого подошла к окну и стала делать какие-то непонятные знаки.
— Люся… а вот это… ты чего сейчас махаешь? — отчего-то начал беспокоиться Егор Игоревич.
— Это я так… ритуал у меня. Да ты сиди, сиди, не бойся… — усмехнулась Люся и побежала к двери — в дверь уже звонили.
— Ну что, ты его приготовила?
Это странное слово «приготовила» окончательно вывело из себя незадачливого любовника.
— Что это, простите, за слово такое — «приготовила»?! Будто я кролик какой или поросенок с хреном!
— Вот зараза, все мое меню перечислил, — вздохнула Василиса, это она вернулась с Малышом и теперь стояла возле беспомощного Белкина, пробуя, так ли крепко связаны веревки.
— Ну что, Вася, начнем? — спросила Люся, поглядывая на жертву.
— Люся… — замер Белкин. — Ты чего это собралась творить, а? Лю-ся! Ты потом будешь сильно-сильно жалеть!
— Надо его сначала предупредить, — галантно склонила голову Василиса и стала медленно натягивать на длинные руки белые китайские перчатки. — Егор Игоревич, перед лицом своих товарищей… короче, вы должны говорить правду, только правду и ничего, разумеется, кроме нее, сердешной.
— В противном случае… Вася, скажи, что его ждет в противном случае, — толкнула ногой стул Люся.
— А если наш герой не скажет нам правды, — так же неторопливо продолжала говорить Василиса, — мы будем с каждым словом снимать с него по вещице и… снимать на фото это жутко безрадостное зрелище.
— А уже потом все фотографии этой, с позволенья сказать, порнографии мы пошлем всем его возлюбленным, правда же? — Люся от души пощекотала привязанного Белкина под ребрами.
Тот дико гикнул, подпрыгнул вместе со стулом и вдруг в один момент страшно затосковал. Он вдруг понял, что дамочки на самом деле не шутят и весьма быстро смогут выкачать из него то, что ему и самому больше вспоминать не хотелось.
— Люся! Ты посмотри, а он понял! — обрадовалась Василиса. — Посмотри, в самом деле!
— Вот и замечательно! Меньше будет возни, — одобрительно кивнула Люся. — Ну так что ж, признавайтесь, господин Белкин, какие отношения вас связывали с покойным Игнатием Николаевым?
Белкин по-идиотски выкатил глаза и приготовился играть в дурачка.
— Люся, стягивай с него носок, он сейчас врать будет, — сразу же уловила перемену во взгляде подопечного Василиса.
— Вася, а давай ты, а? Ты все же в перчатках.
Василиса не стала спорить — стянуть с ноги носок она сумела за считаные секунды.
— Сфотографировала? — спросила она у Люси.
Та с довольной физиономией показала цифровичок.
— Есть такое дело…
— Люся! Я… твоя Вася все врет! — сразу же выкатил глаза Белкин. — Я и ничего не собирался! Я сразу хотел все сказать! Ты вот сейчас фотографию-то убери… Василиса Ивановна!!! Напяльте мне носок обратно!
— Обойдешься, — отмахнулась та. — Давай рассказывай.
— Это произвол! — взвизгнул мужчина, но тут Василиса повесила часть одежды на спинку стула, то есть перед самым носом господина Белкина, и тот мгновенно сдался. — Уберите этот ужас… я же уже начал говорить…
Как оказалось, познакомились Белкин и Игнатий Николаев задолго до того, как они впервые встретились в гостях у Люси и Василисы. Все произошло довольно просто. Виктория, тайная любовь Игнатия Петровича Николаева, вовсе не являлась образцом добродетели. У нее была парочка возлюбленных, исключительно для души, а не как Николаев — исключительно для денег. И среди этих счастливцев особой благосклонностью пользовался господин Белкин Егор Игоревич. У Вики и Егора была давняя и крепкая любовь, которая разбавлялась небольшими ссорами, приступами ревности и мордобоем. Все бы так и продолжалось, если бы вдруг однажды Егору не встретилась скромная, тихонькая девица. Девицу он очень скоро позабыл — такие долго не задерживались в его памяти, да и интересу с ней было чуть — только книжки полистали, однако девчонка сказала любимому очень важную вещь. Она вдруг посмотрела на Егора долгим взглядом и сообщила:
— Помрешь ты скоро.
— Да ты… ты с ума сбрендила, что ли?!! — чуть не с кулаками кинулся на нее Белкин. — Тоже мне!! Экстрасенс хренов!! Колдунья, что ли?!
— Да чего тут колдовать? — не испугалась девчонка. — Чего тут мудреного? Вон весь высох от водки… наверняка уже спирт пьешь какой придется. Печень ни к черту, глаза-то вон какие, и вообще… Сам себя не жалеешь, а на меня кидаешься…
И она просто повернулась и ушла.
Она-то ушла, а вот Белкин! Надо было что-то делать, как-то начинать жизнь заново, а вот как?
Первой перемену в своем возлюбленном заметила Вика.
— Ты чего-то смурной такой? Может, выпьем, а?
— Вика, ну куда в тебя лезет, а? Я вон уже на ногах не держусь, а тебе хоть бы хрен!