– Ты явись ко мне, мой сердечный друг!
Показалось тут ей Чудо-Юдище, вдалеке на миг появилося, перешло дорожку садовую и пропало сразу среди кустов…
Испугалась тут Ася Звездиночка. Вскрикнула громко от ужаса и на землю пала без памяти.
Вправду было страшно чудовище это. Его кожа была – что елова кора, ну а волосы – что ковыль-трава. На руках-то – когти звериные, его ноженьки – лошадиные, нос – как клюв совиный, клыки во рту, а глазницы – колодцы бездонные…
Пролежала она много времени. Как очнулася – слышит плач, Велес рядом с ней убивается:
– Ты меня погубила, девица! Ты меня теперь не захочешь и ни видеть, ни даже слышать…
Жалко стало Звездиночке Велеса:
– Господин ты мой добрый и ласковый, я не буду больше бояться… Не забуду я век твоих милостей и не разлучуся с тобою! Покажись мне теперь в виде давешнем, я впервые лишь испугалась…
Показалось ей вновь Чудо-Юдушко, только близко не подошло, как она его ни просила. И гуляли они до ноченьки, и вели беседушки прежние.
На другой день она увидала буйна Велеса в свете Солнышка – и ничуть уже не боялась. И пошли у них разговоры день-деньской, с утра и до вечера. И гуляли они по садам, и каталися по лесам…
Много ль, мало ли минуло времени, как-то раз приснился Асе дом родительский и отец. Будто он стоит один на пороге и печалится о Звездинке.
Умолять она стала хозяина:
– Отпусти меня, Велес мудрый, в гости к батюшке моему! Он слезит свои очи ясные, всё тоскует он обо мне…
И ответил ей так Велес мудрый:
– Что ж, иди, мой свет, не в неволе же ты! Вот возьми, Звездиночка, перстень волшебный. Камень повернёшь – ты у батюшки будешь, повернёшь ещё – снова дома. Но вернись, молю, до заката! А иначе сила летучая у волшебного камня иссякнет, и останешься ты у батюшки… Я же без тебя затоскую…
Повернула Звездиночка перстень – оказалася в Цареграде. И встречают её Садко и сестрицы её родимые. И нарядам богатым её дивятся, и рассказами утешаются.
Рассказала она Садко о чудесном и вольном житье своём, ничего пред ним не скрывая. И дивился, и веселился отец и житью её королевскому, и тому, что она привыкла не бояться Чудища-Юдища.
Вот прошёл уж день, как единый час… Сёстры стали её упрашивать не идти назад к Чуду-Юдищу, обмануть подбивали Велеса. Но разгневалася Звездиночка:
– Если я моему господину за любовь его буду злом платить, лучше мне и не жить на свете!
И тогда сестрицы родимые задержать решили Звездиночку дома. И все окна закрыли ставнями, запалили в тереме свечки…
Вот к закату Солнце склоняется, а Звездиночка не спешит домой, на пиру забылась у батюшки…
Тут отец Садко удивился:
– Что же в доме все окна заставлены? Надо бы их открыть – посмотреть, не заходит ли Солнце Красное?
Как открыли слуги те ставенки, стало видно всем, что последний луч посылает им Солнце Красное…
И тогда Звездиночка Ася повернула во перстне камешек. В тот же миг она очутилась во дворце своём белокаменном, во палатушках Велеса Сурича.
И вскричала она тогда:
– Что же ты меня не встречаешь, господин мой ласковый Велес?
А вокруг стоит тишина. Не поют в саду птицы певчие и не бьют ключи родниковые…
– Где же ты, мой алый цветочек? – так в саду заплакала Ася. – Аль его Красным Солнышком выпекло, и дождями частыми вымыло, жёлтыми песками повымело?
Побежала она ко пригорку, где цветочек аленький раньше рос. Видит – Велес лежит на пригорке том, обхвативши его руками. Видит – он лежит бездыханный. Его очушки светлые помутились, и уста его запечатались…
И припала к нему Звездиночка, и ласкать она стала Велеса, целовала его и плакала:
– Ты проснись, пробудись, милый Велес! Я люблю тебя, как невеста жениха желанного любит!
Только те слова прозвучали – заблестели молнии в тучах, затряслася Земля Сырая и вздрогнул от грома небесный свод.
И упала Ася без памяти наземь… А очнулась… в палатах царских, и сидит она на престоле, князь младой её обнимает…
– Ася! Звёздная ты царевна! Ты меня тогда полюбила за любовь мою, душу добрую, когда был я как лютый зверь! Скинул я личину ужасную, полюби же меня теперь!
И ещё сказал Велес Сурич:
– Змей-волшебник силой Седуни наложил заклятие крепкое – жить мне в образе безобразном до тех пор, пока в сём обличье не полюбит меня красна девица… Ты ж сняла́ заклятье старинное! Быть тебе моею супругой!
И они полетели в Ирий на ковре-самолёте Велеса.
И сыграли там вскоре свадебку. И на свадьбе Велеса Сурича веселилися небожители, веселился и сам Садко и сестрицы Аси Звездиночки.
А когда Велес с Асей женились, в хороводе звёзды кружилися… И родилася у Звездинки и у Велеса Всевеликого, как пришла тому пора-времечко, дочка Ламия солнцеликая!..
И теперь все Велесу славу поют, и Звездиночке, и Садко – внуку Святогора с Плеяною!
* * *Вот так и случилось, что Ася Звездинка, что была из рода людей, стала супругою Велеса. И жили они в чести и в согласье долгие-долгие годы.
Но поскольку была Ася смертной, то ей также пришлось собираться, как и всем нам, в последний путь. Ведь вся жизнь человека как искра – погорит она, и погаснет…
– Что ж, готова я мир оставить, – так сказала Звездинка супругу, – если ты меня не забудешь… Я к тебе прорасту зелёной травою, расцвету цветами весною…
И явилася Смерть ко Звездиночке:
– Ты умрёшь теперь, как и люди! И тебя на ложе печали Велес, сын Коровы, уложит!
И воскликнул тут Велес сын Суревич:
– О Звездиночка! Зорька ясная! Вот вода иссякла в крынице… И колышутся в поле травы, и печально щебечут птицы… Что за сон владеет тобою? Вот и сердце твоё не бьётся… Ты бледна и меня не слышишь, закатилося Ясно Солнце…
Не насытившись горьким плачем, Велес бросился в тёмный лес…
Что там? Ветер ли ветки клонит? Или вихорь листья срывает – под горой у речки студёной?
То не вихорь вьёт и не ветер – кружат здесь под горой русалки, двор городят и строят терем. Вместо брёвен кладут в основу старцев с белыми бородами. Не кирпич кладут – малых деток, не подпорочки – жён с мужьями. Из мальчишек делают крышу, из девчоночек – черепицу. Двери – из парней неженатых. А окошечки – из невест.
– Велес! Велес! Вот тихий ветер шевельнул листву у деревьев. Это вилы, русалки-вилы, закружилися в хороводе. И не видел ты, и не чуял – понесло тебя, закружило в хороводе у тихой речки…
Пляшет Велес и горько плачет. И спросили его:
– Что ж плачешь ты в русалочьем хороводе? Жаль тебе ли старую маму? Иль отца? Сестру или брата?
И ответил в печали Велес:
– Жаль не батюшку и не мать мне. Не сестру родную, не брата. Жаль подругу милую Асю, что угасла ныне с Зарёю…
И побрёл он теми лесами, поднимался и в горы высокие, опускался в долы широкие.
И пришёл к горам Сарачинским, и увидел он пред собою вход в пещеру, вратами закрытую. И проход чрез врата охраняли стражи. Их ужасней представить трудно: псы – Азарушка и Казар.
И сказал им так Велес Суревич:
– Вы откройте-ка мне, стражи лютые! Нет мне более жизни в Яви. Я хочу подругу увидеть. Ту, что ныне сделалась прахом…
И ему ответили стражи врат:
– Как же ты, сын Солнца, пойдёшь, ничего не видя во мраке?
– Как печаль идёт прямо в сердце. Я пойду со вздохом и плачем, с тяжкой мыслью о милой Асе…
И открылись врата бесшумно, уступив непреклонной воле. И вошёл в ту пещеру Велес. И вступил во холод и мглу.
Много ль, мало ль он шёл во мраке – вот забрезжил свет впереди…
И открылась взору долина широкая, и луга, и роща, и реченька. Там плоды свисали с деревьев, расцветали в травах цветочки.
Только было всё неживое. Все стволы – из чёрного камня, листья, травы – из малахита, а плоды с цветами – из яшмы, из рубина и сердолика.
И прошёл сквозь рощицу Велес. А за нею увидел он Чёрную реку, что текла слезами людскими, и стекала в Чёрное море. И над бездною тою нашёл утёс. И узрел на чёрном утёсе дом без окон с плоскою кровлей. И в том доме все заперты двери… Но от слуха его не скрылось за дверями чьё-то дыханье…
– Кто здесь? – Велес спросил у тени. – Ты ль, хозяйка утёса Сида? Та, что здесь богов принимает, угощает медовой сурьей?
– Да. Я здесь гостей принимаю! Что ж ты ищешь тут, мудрый Велес? Отчего же ты так печален?
– Как же, Сидушка, мне не плакать! Как не лить мне горькие слёзы? Смерть украла мою супругу, потому отныне в печали я брожу по Навьему царству…
И сказала так Вила Сида, выходя из тени на свет:
– То ли ищешь ты, Велес мудрый? Ведь Сварог с супругою Ладой человека создали смертным. Ты развей печальные думы, выпив чашу с медовой сурьей…
И подала она буйну Велесу чашу со медовою сурьей…
Как увидел хозяйку Велес, поразился он несказанно: вот стоит перед ним Звездинка, и в руках она держит чашу.
– Ты ли это, Ася Звездинка? – вскрикнул Велес и принял чашу.
– Ты ли это, Ася Звездинка? – вскрикнул Велес и принял чашу.
– Это я – великая Сида! Я ж Звездиночка, дочь Садко. Я ж – Ясунюшка Святогоровна. Также я – Премудрая Вила. Также я – Хозяюшка Камня и Азовушка Золотая… Та, что следует за тобою в Яви, Нави и царстве Прави…
И тут Велес узнал в Виле Сиде – во всех жизнях вечную спутницу, утешительницу печалей… И решил выйти с нею на Белый Свет.
И призвал он вещую птицу Сирин. А затем с обретённой супругою Асей, ставшею богинею Сидой, поднялся из мрака подземного мира. И летел он на правом крыле птицы Сирин, а богиня Сида – на левом крыле. И вот так вознеслись они в мир живой, из Пекла печального в Ирий святой…
И все славили бога Велеса, вместе с ним и Асю Звездинку, что явилася Вилой Сидой!
Как родились, жили и любили Лель Сокольник и Снегурка Морозовна
Велес и супруга его Вила Сида жили-были в Заволжье близ Светлояра. Здесь они властвовали над русалками, лешими и мавками
Весною ярою Велес превращался в весеннего бога, имя коего – Велияр, а отчество по батюшке – Суревич. А супруга его Вила Сида обращалась тогда во богиню весеннюю, в вилу таяния снегов с именем – Вешняя Тальница.
И там, где пролетал Велиярушка Сурич вместе с богинею Вешнею Тальницей, – там по полям таяли снега и подымались яровые хлеба́.
А студёной зимою Велес являлся как бог холодов. Его так и звали тогда – Морозко, а также Мороз Красный Нос, ибо в стужу лютую больно он щипал за нос любого прохожего и всякого встречного-поперечного.
Следил он за тем, чтоб зимою веселил всех крепкий морозец, и чтобы сосульки звенели, и чтобы дети со снежных гор на санках со смехом катались.
А супруга его Вила Сида обращалась тогда в снежную царицу, по прозванью – Метелица Вьюжная. И там, где пролетали Морозко со Метелицей, – там землю срывали снега, а воды рек и озёр сковывало крепкими льдами, по коим так хорошо бегать всем на коньках.
И как-то раз накануне весны из вешнего, талого снега Велес с Вилой слепили девочку, и назвали её Снегурочкой.
А когда баюкали доченьку в люльке, то напевали так:
– Спи дочурочка наша, Снегурочка! Девочка нежная-снежная! Ты из вешнего снега скатана, вешним Солнышком нарумянена!
Так родилась из снега, и стала расти Снегурочка, дочь Морозушки Велеса. И стала она такою красавицей, что ни вздумать нам, ни сказать… И была её кожа бела́ – как наст в морозное ясное утро, а волосы – смо́ли чернее, губы – как алая кровь на снегу.
И как было в такую красавицу не влюбиться? Так о том и сказ наш пойдёт, будто снег растаявший с гор потечёт… Наш рассказ о невесте нежной да снежной, да о женихе, горячем как пламя – коего здесь и помянем.
Итак, в те же времена стародавние-прежние недалече, у реченьки Смородины, жили-были Леля и Финист Сокол. И сынок был у них – Лель Сокольник.
И был юный Лель сам на во́зрасте, словно Сокол Ясный на во́злете. Он играл на свирели чудесной, и пел песни, как соловей по весне.
И прислушивались к песням тем и леса, и поля, и долины, и горы. И от матери Лели он обладал силою любовной. А от отца получил сердце жаркое, также крылья имел соколиные
Как же встретились Лель Сокольник и Снегурочка, дочь Мороза? Как влюбились они весною? Мы расскажем о том, ничего не скроем!
* * *И вот пришла Зима снеговитая, вьюгами вся перевитая… И Снегурочка, дочь Мороза, так с матушкой Метелицею говаривала:
– Ой, не спится мне, матушка, и не дремлется ныне… Не пойму, чем сердечко моё беспокоится… Я в окошечко гляжу, вьюженьку сторожу…
Отвечала тут дочке Снегурочке матушка её Метелица Вьюжная:
– Ой ты, дитятко моё, чем тревожишься?.. То метель метёт, ветер стонет, да у дерева веточки клонит…
И ещё Снегурочка молвила:
– Ой, мне скучно, мама, и грустно, во груди сердечко тревожится! Худо мне, младой, и неможется… Я пойду в лесок разгуляюся, со милы́м дружком повстречаюся…
Ей же так отвечала Метелица:
– Ой, Мороза дочь, не ходи гулять в ночь! По снежку следов не прото́птывай! Те следочки не скрыть порошицей от печалюшки – горя лютого.
Но Снегурочка, дочь Мороза, не послушала ро́дную матушку. И пошла она в лес погулять, да в снежки со подружками поиграть. И чрез тёмный лес выходила на речку. Бережочек у речки весь водой приулитый, сапожочками приубитый.
Скок она поскок на ледок – подломился у Снегурочки мал-каблучок. Подломился каблучок, пала девица на бочок. Только некому даже руки́ ей подать, некому её из сугроба поднять…
Тут над речкою послышался звон-перезвон. Будто серебряные молоточки забили в хрустальные колокольчики!
То летела по-над речкою чудо-тройка… И кони серебряными подковами звонко ударяли по крепкому льду. Возницею же во тройке той резвой был юнный, прекрасный Лель…
Снегурка же Леля окликнула:
– Ах ты, добрый молодец, друг мой сердечный! Не проскакивай мимо по речке! Ты попридержи-ка коней, дай мне рученьку поскорей!
И попридержал коней милый Лель, соскочил тотчас с чудо-тройки. И подал он руку Снегурочке, и сказал той де́вице с нежностью:
– Вот тебе рука моя, де́вица! А за помощь спрошу с тебя плату я. Да не малую – поцелуй меня!
На руке же у Леля Сокольника перстень с алым камнем сиял. И горела в камешке искорка – та, что в давние годы явилась из горнила Сварожьей печи. И луч от камня того проникал чрез очи ясные к самому сердцу, раскрывал в душе де́вицы дверцы…
И так ледяное сердце Снегурки, дочери Мороза и Метелицы, от огня Сварожьего встрепетало.
И Снегурочка с Лелем тогда целовались. А потом она слово молвила:
– Как же я вернусь теперь к батюшке ро́дному? Он услышит, как сердце трепещет моё, и тотча́с обо всём догадается…
Но ответил ей милый Лель:
– Лесом ты лети белой Лебедью, по двору иди серой Утицей, в терем залетай Соколицею!
И ещё пропел юный Лель деве красной:
– Твой высо́к терём растворён стоит. А твой батюшка за столом сидит. Он тебя будет строго спрашивать: «Где же ты была, дочь любимая?» Отвечай ты так ро́дну батюшке: «Я летела в лесу белой Лебедью, по двору я шла серой Утицей, залетала в дом Соколицею!» И простит тебя твой отец!
Возвратилась Снегурочка к батюшке, сделав всё, как Лель подсказал ей.
Но в печали великой промолвил ей Велес:
– Ой дочурка моя, Снегурочка милая! Не встречайся ты с сыном Лелюшки! Знай же, с матушкой его мы враждуем давно… Может быть, и сын был ею подослан, дабы отплатить за обидушки!
Но Снегурочка возразила отцу:
– Лель Сокольник меня не обидит! Со Снегуркою он и нежен, и ласков, как с голубкою голубок…
Ещё более опечалился Велес:
– Он обманет тебя, Снегурочка! Ты растаешь, как вешний снег, от любви сына Змея Огненного, жаркой страсти внука Сварога!
* * *А тем временем Леля Свароговна всё ходила одна по палатам в тереме своём златоверхом. И катала по блюдцу волшебное яблочко:
– Ты катись-катись, золотое яблочко, да по блюдечку, по серебряному. Покажи мне: кто всех прелестней, кто прекрасней всех в поднебесье?
И показывало завсегда блюдце милой Леле: очи её голубые, как небо, щёчки её – яблочки наливные, и кожу её золотисто-нежную, и волосы белокурые-снежные… Своему отраженью улыбалася Леля, наряжалась и красовалася.
Вот и ныне вновь покатила богиня яблочко по блюдцу серебряному:
– Ты катись, золотое яблочко, да по блюдечку, по серебряному. Покажи мне: кто всех прелестней, кто прекрасней всех в поднебесье?
Но на просьбу ту вилы Лелюшки ныне блюдечко показало вдруг – образ Снегурки Морозовны. С нею рядом – Леля Сокольника.
И, увидевши ту картину, рассердилась-вспылила Лелюшка:
– Знать, решила дева Снегурочка стать на троне моём царицею? А в мужья взять юного Леля?
И тут в гневе она призвала верного служителя – лешего. И наказывала ему:
– Заведи Снегурочку в лес дремучий и оставь-ка там на мучение, зверю лютому на съедение!
* * *Вот пошла в ту пору Снегурочка в лес со подружками погулять, ясным днём веселиться, в снежки поиграть… И аукалась там с подружками.
Да только вместо подружек вдруг аукаться стал с нею леший, дабы заманить в глушь лесную. Как завёл, явился пред нею и хотел её повязать. Но Снегурочка бросилась в ноги, стала плакать и умолять:
– Ах ты милый мой, добрый леший! Пожалей ты меня немножко, не вяжи ты мне руки-ножки, не бросай меня на мученье, зверю лютому на съеденье…
И тогда пожалел её леший и не стал ей ноженьки связывать.
– Убегай же скорее, Снегурочка, Велеса и Вилы дочурочка! Ибо Леля тебя не любит, коли сыщет тебя среди леса – в тот же час тебя и погубит!
Побежала тогда Снегурочка, пробиралася она по долам широким, и блуждала она по горам высоким.
И тут вдруг впереди увидела свет. Перед нею лес расступился, а за ней сомкнулся стеною. И узрела она: вот средь тёмного леса там стоит избушка чудесная и приманивает огнями…