– Да, но все равно, все было совершено эмоционально, необдуманно… Это я сейчас спрашиваю себя: а почему тот, кто передал деньги (ну, тогда-то я думала, что это Виталий), не пришел ко мне сам! Сумма-то огромная!
– Ты на самом деле не задавалась таким вопросом?
– Я подумала, что он готовит какое-нибудь представление, зрелище, ну, чтобы окончательно потрясти меня…
– Думаю, что миллион евро потряс бы кого угодно! – хохотнула Настя.
– Что мне теперь делать? Вот именно сейчас!
– Жить! Возвращаться домой, забирать детей и просто жить. Хочешь – одна, хочешь – с Борисом. Теперь, когда у тебя есть деньги, ты сможешь купить себе квартиру, бизнес… Как ты думаешь, Борис будет бороться за детей, в смысле захочет их у тебя отнять?
– Уверена, что нет. Это если бы я изменила ему, тогда, наверное… А так… Его же все равно дома не бывает. А детям надо жить с матерью.
– Тем более – решай и действуй.
– Я запуталась. Да, конечно, ты права, мне надо возвращаться домой… Но именно сейчас меня беспокоит, как бы остаться живой после всех этих событий.
– Ты все-таки думаешь, что деньги предназначались не тебе?
– Ну, да… конечно. Понимаешь, только у одного человека из всех, кого я знаю, могли быть такие бешеные, шальные деньги – у Виталия.
– А ты разве не предполагала, что он жив? Что вместо него похоронили, скажем, другого, а он под чужим именем вышел из тюрьмы, причем давно, и все это время жил, занимаясь своими делишками… Скорее всего, он и нашел этот меншиковский клад, по твоей, так сказать, наводке. Иначе откуда такие деньги? Еще одно совпадение? Значит, ты ему рассказываешь, где предположительно спрятан клад Александра Меншикова, и вот спустя тринадцать лет (число-то какое, мистическое!) тебе приносят кучу денег плюс старинные броши петровских времен…
– Я не искусствовед, я не уверена, что броши именно того времени…
– Все равно! Да это точно он! И деньги эти – твои, твоя доля, понимаешь, иначе тот человек, который передал тебе сумку и вдруг понял, что деньги попали в чужие руки, уже давно бы взял твой след и отнял деньги.
– Ты просто хочешь меня успокоить.
– Да нет! Я действительно так думаю!
– Хорошо, пусть так. Но что мне делать сейчас? Если Борис здесь, они с Денисом могут меня и здесь найти… Мила эта, она за деньги выдаст меня кому угодно…
– Я спрячу тебя. В надежном месте. В гостинице тебе точно нельзя оставаться. Давай, Надя, одевайся, поедем. А пока ты будешь собираться, я расскажу тебе другую историю. Слава богу, она случилась не со мной, а с моей соседкой.
И Настя рассказала ей про Ирину Данилову. К концу рассказа Надя уже стояла одетая в дверях.
– Настя, вот нисколько в тебе не сомневалась! Ты просто молодец, что помогла ей. Бедная девочка! Сколько же ей пришлось вынести! Значит, она сейчас живет в твоем доме, на втором этаже, там же, наверное, где жили мы летом?
– Да, именно туда, к ней я и намерена тебя сейчас поселить. Но так, чтобы тебя никто не увидел. Быть может, это сама судьба предложила мне принять участие в судьбе Ирины и поселить ее на втором этаже, чтобы потом помочь тебе. Теперь, какие бы звуки оттуда, сверху, не доносились, Денис будет знать, что там живет Ирина. И никаких подозрений!
– Отлично!
Когда приехали домой, машины Дениса не было, а это означало, что его еще нет дома. Можно было спокойно, не боясь, что кто-нибудь увидит Надю, войти в калитку и подняться на второй этаж.
– Ну, вот, знакомьтесь: это Ирина, а это – моя подруга Надя, – представила Настя подруг.
– Очень приятно, – сказала Ирина, протягивая Наде руку. – Вы извините, что я лежу, что-то мне не очень хорошо…
– Чувствую, что я и здесь пригожусь, – улыбнулась ей Надя. – Вы лежите спокойно, я буду за вами ухаживать.
– Девчонки, что это вы все «выкаете»? Давайте уже на «ты»! Я сейчас пойду, приготовлю что-нибудь и принесу вам поесть. А ты, Надя, располагайся. Ты знаешь, там за дверью есть еще одна спальня. В шкафу полно постельного белья, одеяла. А как здесь натоплено! Ташкент! Вечером сядем, поговорим обо всем более обстоятельно.
– Спасибо тебе, Настя, – Надя обняла подругу. – Удивляюсь, как это я раньше сюда не пришла.
– Ну, ты же была не одна… Хоть бы у твоей подруги Жени все было нормально. Она тебе еще не звонила?
– Нет.
– Значит, еще позвонит!
– Надеюсь… А мне нужно позвонить бабушке… Как же я по ней соскучилась!
Настя спустилась к себе в приподнятом настроении. Она нашла ее! Первая! И как же здорово все устроила! Теперь только надо придумать, что делать дальше. Заставлять Бориса с Денисом продолжать поиски Нади – нехорошо. Потом, когда все раскроется, они ей этого не простят.
Настя позвонила маме, поговорила с Соней, затем принялась за ужин. Пожарила рыбу, приготовила салат, испекла кекс. Половину разложила по мискам и подняла наверх. Там было сонное царство. Ирина снова, как медведица, впала в спячку. В соседней с ней комнате отсыпалась, почувствовав себя в безопасности и тепле, Надя.
Когда совсем стемнело, вернулись мужчины. Борис выглядел расстроенным и уставшим. Вяло ел, за столом почти не говорил. Зато Денис был в приподнятом настроении, рассказывал о том, как вовремя объявился свидетель по одному из его старых дел, и что теперь все сдвинется с мертвой точки, и уже совсем скоро дело можно будет передавать в суд. Говорил он и о том, какие меры были приняты для того, чтобы найти Надю.
В разгар ужина Настя все же осмелилась спросить:
– Вот скажи, Борис, как так могло случиться, что Надя ушла? У тебя есть твои версии?
– Настя, пожалуйста… – Борис поморщился, словно слова Насти причинили ему физическую боль. – Конечно, есть версии! Вернее, теперь осталась только одна – у нее другой мужчина!
– А тебе не кажется, что ты идешь по пути наименьшего сопротивления? Что, других причин быть не могло? А если с ней что-то случилось? Если ее взяли в заложники?
– Глупости все это, Настя, – ответил за друга Денис. – Боря же рассказал – Надя ушла сама. Осознанно. Детей оставила свекрови и ушла. Потом жила у своей подруги. А до этого к ней заходил какой-то тип и оставил ей сумку с деньгами.
– Вот и я о чем! Она могла попасть в криминальную историю, понимаете? Ее могли шантажировать, угрожать, да все, что угодно! И знаете, что меня во всем этом больше всего напрягает?
Борис посмотрел на нее и отвернулся.
– То, что она не обратилась за помощью к тебе, Борис. Я просто уверена, что никакого мужчины у нее нет и быть не может. Просто в жизни случаются самые странные вещи… Может, ее кто позвал? От твоего имени, к примеру?
– К чему ты все это ведешь? – спросил Денис, отрезая себе большой кусок кекса с изюмом. – Что-то я не пойму.
– А к тому, что надо доверять друг другу. А ты сразу предположил самое худшее – измену. А вот мне кажется, что с ней что-то случилось…
– Может, они с этой… Гольдман задумали убийство ее мужа заранее? – вдруг сказал Борис, и у Насти глаза от удивления просто округлились.
– Борис, ты что, сошел с ума?! – не выдержала она. – Ты вообще понимаешь, что сейчас сказал? Ты говорил вообще-то о своей жене! Уже в убийцы ее записал!!!
– Ты права, спорол чушь… Но, Настя, ты и меня постарайся понять. Если бы мне кто-нибудь сказал о том, что моя жена сбежит от меня, что свяжется с преступниками, с какими-то грязными деньгами, что бросит своих детей… Да разве я бы поверил? Но это все факты: мужик с сумкой, бегство Нади, ее проживание у Кати, подруги, покупка части ее квартиры, поездка сюда на поезде по соседству с убийцей старого мужа…
– А с чего ты решил, что старика убили? Может, он умер своей смертью?
– Ну, доказательств у меня, конечно, нет, и я вообще не в курсе… Но как-то все это подозрительно. Очень старый муж, очень молодая жена, очень большие деньги, труп Гольдмана в купе, бегство его жены и моя жена в качестве свидетеля… Поневоле свяжешь все эти события и факты.
– Самое подозрительное в истории с Гольдманами – это как раз бегство жены, – поддержал друга Денис. – Если ты не виновата, то чего бежать-то?
– Вы вот сколько лет прожили с Надей? – спросила Настя. – Больше десяти?
– Тринадцать.
– Мы с Денисом знаем вас не первый год… Вы же – прекрасная пара, вы любите друг друга! Тогда как же ты можешь допустить такие мысли о своей жене?!
– Настя, прошу тебя…
– Пообещай мне, Боря, что, когда ты все-таки найдешь Надю, не рубить сплеча, дать ей возможность все объяснить. Обещаешь?
Борис посмотрел на Настю долгим взглядом разочарованного в жизни человека.
– Мне бы только найти ее… – проговорил он пересохшими губами. – А уж там мы с ней разберемся.
От этого разговора у Насти остался тяжелый осадок. Борис просто уверен, что Надя приехала сюда с любовником, поэтому и злится, не может адекватно воспринимать события.
– Ладно, ты извини меня, Боря… Это ваши, семейные дела…
– Спасибо за ужин, Настя, – дрогнувшим голосом проговорил Борис, и в его тоне она прочувствовала всю боль мужчины, женатого мужчины, который вмиг лишился семейного счастья, уютных домашних вечеров в окружении близких людей, заботы, ласки, любви любимой женщины, наконец. И вот сейчас, за столом, в семье друга, за ужином, наблюдая их с Настей отношения, ему еще больнее при мысли, что еще недавно и он был счастлив, а сегодня уже все потерял. И теперь словно весь окружающий мир знает о его беде и смотрит на него, как на неудачника, на брошенного мужа. И он, униженный своим одиночеством, не знает, куда себя деть…
– Спасибо за ужин, Настя, – дрогнувшим голосом проговорил Борис, и в его тоне она прочувствовала всю боль мужчины, женатого мужчины, который вмиг лишился семейного счастья, уютных домашних вечеров в окружении близких людей, заботы, ласки, любви любимой женщины, наконец. И вот сейчас, за столом, в семье друга, за ужином, наблюдая их с Настей отношения, ему еще больнее при мысли, что еще недавно и он был счастлив, а сегодня уже все потерял. И теперь словно весь окружающий мир знает о его беде и смотрит на него, как на неудачника, на брошенного мужа. И он, униженный своим одиночеством, не знает, куда себя деть…
– На здоровье, – улыбнулась Настя, собирая со стола грязные тарелки.
– Да, спасибо, Настя, – Денис притянул ее к себе и поцеловал. – Все было очень вкусно.
– Ну, ладно, мальчики, а мне пора наверх, к Ирине, – сказала Настя. – Что-то она себя неважно чувствует.
– Да-да, иди… А мы пойдем в комнату, посмотрим телевизор, – сказал Денис. – Надо отдохнуть, лечь спать пораньше. Завтра предстоит много сделать. Но думаю, что мои знакомые ребята найдут Надю. Если она, конечно, здесь. Не переживай, старик, все будет нормально!
Настя выскользнула из кухни и поднялась на второй этаж.
17. Адашевский Семен Николаевич. Лазаревское, 2014 г
– Сема, ты ужинать будешь?
Алла Адашевская, жена адвоката Семена Николаевича Адашевского, хрупкая стройная блондинка в велюровом сиреневом халатике, встретила мужа в прихожей, приняла из его рук шапку, меховое пальто.
– Ты вспотел, Сема, все-таки для такого пальто жарковато, ты не находишь? Конечно, оно красивое, просто роскошное, и ты смотришься в нем шикарно, представительно…
– Алла, хватит, – резко оборвал ее муж, высокий, крепко сложенный мужчина в сером костюме, розовой рубашке с розовым, с жемчужным отливом галстуком. – Сколько уже можно говорить мне об этом пальто…
Его в этот вечер раздражало абсолютно все: и кудряшки его жены, и сиреневый халат, и даже звук ее голоса! Он уже два года встречался с другой женщиной, Ольгой, очень молодой, нисколько не дорожащей их отношениями и готовой в любой момент его бросить. Она была высокой, худой, загорелой, носила брючные костюмы с белыми сорочками, коротко стриглась и всем своим внешним видом, своей женской сущностью была полной противоположностью жене Алле. Ее нисколько не волновали его профессиональные дела, она встречалась с ним только тогда, когда ей были нужны секс или деньги, и никогда не упускала возможности дать ему понять, что она его не любит. И, странное дело, именно это и заводило Семена, и он держался ее, вероятно, так же, как в свое время его коллега, тоже адвокат Краснодарской краевой коллегии адвокатов Лазаревского филиала – Сашка Гаврилюк, ее бывший любовник.
Это Ольга заставила его купить это дорогое меховое пальто. «Клиент, увидев тебя в этом пальто, заплатит тебе в два, а то и в три раза больше!» И она оказалась права. Другое дело, что и клиенты, и все окружающие его люди понимали это и, как предполагал Семен, подсмеивались над ним.
Но сегодня его раздражение было несколько другого рода.
В прошлом месяце он согласился защищать бандитов, братьев Белозеровых, причастных к убийству сочинского предпринимателя Петросиани. Дело было громкое, окружение Белозеровых пообещало заплатить большие деньги за условный срок. Семен сделал все, как обычно, провел переговоры, с кем надо, передал пакет с деньгами, кому надо, нигде как будто бы не наследил, однако судья, с которой он контактировал, попалась на взятке совершенно по другому делу, и Белозеровых посадили, дали им большие сроки… Деньги надо было возвращать, а где их взять, если он купил Ольге «Alfa Romeo» цвета спелой вишни и снял в Сочи дом на два года, где они могли спокойно встречаться.
– Ой, Семочка, тебе надо в душ, у тебя вся рубашка мокрая… Ты уж завтра не надевай это пальто, у тебя есть красивый кожаный плащ, все-таки не так жарко будет… – ворковала Алла, накрывая на стол в гостиной. – Я тебе винегретик приготовила, все-таки витамины. Борщ, я думаю, ты не будешь, так я тебе котлетки по-киевски приготовила. Так долго возилась, но все получилось, и масло не выливается!
Казалось, она разговаривает сама с собой, кружится вокруг стола, раскладывает салфеточки, тарелочки, салатники. И лицо у нее при этом такое спокойное, довольное, да она просто счастлива! А чего бы ей не радоваться жизни, когда она нигде не работает, ни о чем не беспокоится, и вся ее жизнь сводится к тому, чтобы заботиться о муже?! Однако стиральная машинка стирает сама, аппарат для глаженья белья крутится как будто бы тоже сам, нажимай на педаль, и все! Посудомоечная машина моет посуду. Духовка сама печет пироги. Аллочка целыми днями смотрит сериалы, ходит в парикмахерскую, на массаж, а может, у нее и любовник есть…
Что-то как-то захотелось ее ударить. Кулаком в лицо. Единственно для того, чтобы увидеть выражение ее лица, ее глаза, ее удивление, чтобы она наконец поняла, что жизнь состоит не только из одних удовольствий.
Он так хорошо себе это представил, что удивился, что на белой скатерти не появились брызги крови.
– Садись, Сема, все готово! – сказала она, когда он вышел в чистой и сухой одежде после душа. – Что-то ты бледный… Случилось чего?
– С чего ты взяла? Все нормально.
Если бы не два года, прожитые вместе с циничной и сильной Ольгой, он рассказал бы обо всем Алле, растаял бы под ее нежным взглядом, обнял бы ее или вообще заплакал. Ведь когда-то они были близкими людьми, и он во всем ей доверял. И называл Аллочкой. Да и вообще он работал, зарабатывал деньги, чтобы только порадовать ее, чтобы она увидела, какой он умный, что у него все получается, что он любит ее, наконец.
Ольга появилась в его жизни неожиданно, сначала в качестве подруги Сашки Гаврилюка, который сделал из своего романа целое шоу, рассказывая о своей новой любовнице всем и каждому. Но потом у Сашки заболела дочь, и ему пришлось продать свой дом, чтобы отвезти ее лечиться в Германию. И Ольга как-то очень скоро появилась на пороге адвокатского кабинета Семена с надуманным делом, которое и привело их обоих в кровать. Ольга – человек с железной волей и абсолютно без комплексов, поначалу внушила ему, что влюблена в него, что жить без него не может, заставила его поверить, что чуть было не напилась таблеток, чтобы доказать ему свои чувства, а потом ее в его жизни стало так много, что она просто вытеснила спокойную и нежную Аллу с ее милой, пусть немного и навязчивой заботой, скромными желаниями.
Семен и сам не понял, как это Ольге, встречаясь с ним все реже и реже, удалось настроить его против жены, вызвать в нем чувство отвращения к ней! Тратя огромные деньги на Ольгу, он отказывал своей жене в самом элементарном, и чем меньше она у него просила, тем больше он раздражался по отношению к ней. Его внешнее раздражение Алла поначалу не принимала близко к сердцу, полагая, что дурное настроение мужа – это его реакция на тяжелую, нервную работу. Но потом, возможно, начала что-то подозревать…
– Ну как? – спросила она, заглядывая ему в глаза. Она находилась совсем близко от него. И от ее халатика и от тела исходил сладковато-кисловатый запах слегка вспотевшего и надушенного теплого тела. Ольга, к примеру, душилась резкими горьковатыми духами, и от нее пахло, как от облитого ядом сухого дерева.
– Что – как? – простонал он, едва сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть ее от себя.
– Котлеты по-киевски! – улыбнулась она. – Правда же, масло не вытекает?! Я научилась с третьего раза!
– Правда… – он едва разжал зубы, отвечая ей.
– Сема, у тебя что-то случилось? – Глаза ее вмиг наполнились слезами. – Неприятности? Может, расскажешь?
– Мне надо деньги вернуть. Срочно, – вдруг выпалил он, словно давно ждал этого вопроса. А ведь он действительно давно ждал вопроса, сочувствия, сопереживания, всего того, чего не получал от Ольги!
– Много?
– Очень.
– Взял деньги и проиграл дело? – догадалась жена.
– Да.
– А деньги где? Потратил?
– Вложил в одно дело и прогорел.
Алла ахнула, прикрыв рот рукой.
– И что же теперь будет?
– Меня убьют. Все-таки пятьдесят тысяч долларов.
– О Господи! На самом деле, огромная сумма. Надо продавать дом, Семен. Другого выхода я не вижу. Бог с ним, с этим домом… Поедем в Дагомыс, к моим родителям, у них чем не дом! Хоромы! Знаешь, как они нам обрадуются?!
Семен и не заметил, как обнял ее и прижал к себе. Картинка с «Альфа Ромео» цвета спелой вишня заплясала перед глазами, как укор, как издевка. Такого же цвета губы Ольги, полные, тугие, показались ему безобразно грубым ртом, по которому захотелось ударить.
Его трясло от непонятных чувств. Вот только что ему хотелось ударить Аллу, теперь вот – Ольгу, которая наверняка встречается с другим мужчиной… Она всегда все про него знает. Сейчас в курсе, как он пролетел с деньгами братьев Белозеровых.