Абонент поинтересовался точными координатами усадьбы, расспросил о возрасте, приметах и физическом состоянии пленников, о количественном и качественном составе охраны.
Умабор подробно ответил на все вопросы.
– А как Гурди намерен поступить с пленниками после пресс-конференции? – спросил напоследок сотрудник российской разведки.
– Я задавал ему этот вопрос, но внятного ответа не получил. Гурди умен и скрытен, лишнего в разговоре не скажет, – ответил Тахир. – Будет шантажировать российское руководство, выдвигать различные требования и тянуть время. Но живыми он их не оставит. В этом я абсолютно убежден. Ведь если они получат свободу, то международная общественность моментально узнает о грандиозном обмане. О том, что пленные вовсе не спецназовцы и не сотрудники ФСБ, а простые гражданские лица.
– Согласен. Прошу вас сообщать мне любую новую информацию по нашим согражданам.
– Хорошо. Если что-либо узнаю, обязательно сообщу.
– Да-да. Когда вам удобнее выйти на связь в очередной раз?
– Возможно, завтра, в первой половине дня.
– Договорились. Завтра с десяти до одиннадцати я буду ждать вашего выхода на связь.
На этом разговор завершился.
Умабор спрятал станцию в тайник, вернулся к машине и благополучно добрался до штаба вооруженных сил сирийского крыла Исламского государства.
Прибыв в штаб, он первым делом доложил о выполнении поставленной задачи. Потом Тахир принял участие в скучном совещании, тема которого касалась последних неудач под Алеппо и в Ракке.
Затем Умабор приступил к привычной для него работе. Он ознакомился с оперативной информацией, поступившей за прошедшие сутки, нанес изменения на несколько карт различного масштаба, составил для начальника штаба доклад с данными о потерях.
Вечер прошел в суете и заботах. Лишь к семи часам наступило относительное затишье, и Тахир покинул штаб.
Он уселся в машину, завел двигатель, включил кондиционер и охладил салон. Тахир отдохнул в приятной прохладе, выкурил сигарету, послушал музыку и медленно повел автомобиль к дому, где снимал комнату.
Тот находился всего в двухстах метрах от штаба, в хорошо охраняемом квартале небольшого городка. Можно было прогуляться пешком, но двигаться не хотелось. Последние две недели выдались крайне напряженными. Умабору приходилось работать и физически, и головой. Поэтому он и воспользовался машиной.
К тому же в автомобиле можно было спокойно поразмышлять. Если просто шагать по улицам, заполненным горожанами и военными, то с этим ничего не получится.
«Как я могу выяснить, что задумал Гурди? – Тахир сморщил лоб, выкручивая руль вправо. – Наши обязанности не пересекаются, а потому и встречаемся мы не чаще двух раз в год. Он напрямую подчиняется руководству ИГИЛ. Даже начальник штаба имеет на него весьма ограниченное влияние».
Впереди показался двухэтажный дом, в котором Умабор снимал комнату. Он подъехал к воротам и посигналил.
Вскоре десятилетний сын хозяина проворно распахнул створки и приветливо улыбнулся. Машина вкатилась во двор, завернула под навес и остановилась.
Тахир покинул салон, потрепал мальчугана по темным вихрам.
– Джума, сделай одолжение…
– С большим удовольствием, дядя Тахир.
– Попроси маму сварить крепкий кофе.
– Хочешь, я сварю тебе сам?
– А ты умеешь?
– Еще бы! Я несколько раз готовил для отца. Ему понравилось.
– Тогда сделай ты. – Умабор улыбнулся и устало направился к наружной лестнице.
Его комната находилась на втором этаже.
Первым делом он скинул одежду, пропахшую потом, и принял душ. Затем надел шорты и свежую футболку, уселся в кресло, включил телевизор. Однако, глядя на экран, Тахир все равно размышлял о своем.
– Можно? – В комнату заглянула Джури, жена хозяина.
В руках она держала поднос.
– Конечно, Джури, проходи.
Молодая женщина поставила поднос на столик рядом с креслом и с улыбкой поведала:
– Джума сам сварил тебе кофе, но отнести наверх не отважился. Говорит, лестница слишком крутая.
– Передай ему мою благодарность. Тебе тоже большое спасибо.
На подносе, помимо кофейника, чашки и сахарницы, стояло блюдо со свежими лепешками, тарелочка с козьим сыром и вазочка с фруктами. Фактически полноценный ужин.
Да, Умабора уважали и боевики Исламского государства, и жители тех селений, где приходилось размещаться штабу. Его поступки всегда были взвешенны и обдуманны, отношения с подчиненными – ровными, дела – справедливыми. В поведении Тахира не было и намека на высокомерие. Он одинаково высоко ценил жизни как военных, так и гражданских. Принимая участие в разработке войсковых операций, Умабор старался максимально обезопасить тех мирных жителей, которые оказывались под ударом.
Прибыв месяц назад в этот городишко, затерявшийся в пустыне на северо-востоке страны, он выбрал дом на спокойной улочке поблизости от штаба. Постучал в ворота.
Открыл хмурый хозяин, щуплый мужчина лет сорока.
Тахир вежливо поинтересовался, не сдадут ли ему комнату на месяц или два.
Хозяин вздохнул и посетовал:
– Сначала отбираете единственную машину, а потом проситесь на постой.
– Кто у вас отобрал машину? – осведомился Умабор.
– Не знаю, я их имен не спрашивал. Вчера пришли, сломали калитку. – Он показал на оторванный лист железа. – Потом, угрожая автоматами, забрали старый «Форд». Я подрабатывал на нем, а теперь моя семья останется без денег.
Во дворе показалась миловидная женщина с заплаканными глазами, за ней прятался мальчуган лет десяти.
– Я разберусь, – коротко сказал Тахир и вернулся в штаб.
Через полчаса перед ним навытяжку стояли все полевые командиры, прибывшие в этот город со своими отрядами. Он расхаживал вдоль строя и выяснял личности мародеров.
Спустя еще полчаса старенький «Форд» был возвращен хозяину. Те негодяи, которые конфисковали его, на коленях умоляли мужчину простить их за грубость и самую большую в жизни ошибку.
Среди ночи он неожиданно проснулся.
Нет, в городке по-прежнему было тихо, в небе не летали боевые самолеты, а за южными холмами не гремели взрывы. Просто во сне Тахир вдруг понял, каким способом можно разузнать о планах Мохаммада Гурди.
«Хавар находится практически на передовой, недалеко от Ракки, захваченной войсками Асада, – подумал Умабор, встал с постели и нащупал на столике сигаретную пачку. – Я легко могу обосновать начальнику штаба необходимость кратковременной поездки на передовую для уточнения оперативной обстановки. Он не станет возражать».
Тахир подпалил сигарету и подошел к открытому окну.
Городок спал и казался вымершим. Лишь несколько желтых фонарей на узких улочках и окон, светившихся в домах, напоминали о том, что жизнь здесь все же теплится.
«Начальник штаба обязательно поинтересуется, где я намерен остановиться, – продумывал Тахир план действий. – Разумеется, я выберу знакомую усадьбу в Хаваре, и этот вариант его устроит. Город наводнен бойцами наших отрядов, а усадьба усиленно охраняется людьми Мохаммада».
Этот план родился спонтанно, но практически не имел слабых мест.
– Решено, – прошептал Тахир, гася окурок в пепельнице.
Возвратившись на кровать, он посмотрел на часы.
Начало четвертого. Скоро рассвет.
В теле все еще ощущалась усталость. Надо было хорошенько выспаться и отдохнуть, так как в Хаваре опять предстояло напряженно работать.
Он набросил на себя одеяло, закрыл глаза и отключился.
Согласование поездки в Хавар много времени не отняло. Начальник штаба воспринял эту идею с пониманием и полностью одобрил. Он попросил Умабора собрать оперативную информацию, встретиться с начальником разведки и уточнить данные по противнику.
– Тахир, ты всегда ездишь без охраны. Это добром не кончится. Возьми с собой хотя бы пару бойцов, – посоветовал начальник штаба.
– Одному привычнее, – мягко отказался Умабор. – К тому же в дороге я привык размышлять о нашей работе, а попутчики, как правило, отвлекают.
В девять сорок пять он покинул тихий городок, а в начале одиннадцатого подъехал к тайнику.
– Сокотра, я – Борнео, – проговорил Тахир, настроив станцию.
– Борнео, Сокотра на связи, – тотчас ответил сотрудник русской разведки.
– Я направляюсь в Хавар и надеюсь выяснить дальнейшую судьбу пленных.
– Мы были бы вам признательны за дополнительную информацию по ним. Но я должен вас предупредить…
– О чем?
– В данный момент идет разработка срочной операции по освобождению наших граждан.
– На какой день она назначена?
– Завтра будет проведена переброска группы спецназа на авиабазу Хмеймим. Операция, скорее всего, состоится в ночь на послезавтра.
– Понятно. Каковы мои действия?
– Накануне от вас понадобится детальная информация о месте нахождения пленных и составе охраны.
– А далее?
– Наше командование настоятельно рекомендует вам присоединиться к группе спецназа и вместе с ней покинуть территорию Сирии.
– Наше командование настоятельно рекомендует вам присоединиться к группе спецназа и вместе с ней покинуть территорию Сирии.
Умабор давно был готов к этому крайнему шагу. Нельзя сказать, что услышанное огорошило его.
– Вы предлагаете мне уехать насовсем?.. – уточнил он.
– Как минимум на несколько лет. Вам желательно не просто исчезнуть, а погибнуть. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Понимаю, Сокотра. Последний вопрос.
– Слушаю.
– Частота и позывной командира группы спецназа?
– Позывной – Равелин. Запоминайте частоту…
Закончив сеанс связи, Тахир не стал прятать станцию в тайник. Он положил ее в багажник автомобиля, бросил сверху утепленную куртку военного образца и уселся за руль.
До Хавара ему предстояло трястись по ухабам в течение часа.
Глава 12
Российская Федерация, Москва. Сирия, военная база Хмеймим – Хавар
Вначале Новиков завез домой Устинова. Потом подбросил к подъезду Алину, при этом подметил, как тепло она попрощалась с Лихачевым.
– Ты не жениться ли опять надумал? – с сарказмом в голосе поинтересовался Павел.
– Так уж сразу и жениться! – для порядка заартачился товарищ. – Поначалу встретимся, пообщаемся без пистолетов в карманах, в мирной, так сказать, обстановке. А там посмотрим.
– Небось и номерок телефона стрельнул?
– А то!
За пару кварталов до дома Лихачев поинтересовался:
– Ты ко мне-то не передумал?
– Володя, спасибо за приглашение, но поздновато уже. Выспаться надо.
– Так выходной же завтра!
– Ты это нашему шефу скажи. – Подполковник усмехнулся. – У него, знаешь ли, имеются свои представления о нашем отдыхе.
– Полагаешь, генерал опять подкинет нам работу?
– Запросто. Поэтому поосторожнее с водкой под ушицу.
Расставшись с другом, Павел поехал домой. Если бы не поздняя ночь, то он наверняка повел бы машину в сторону загородной базы, поднялся бы к Ирине и остался у нее. Но она с утра уходила на дежурство в медсанчасть, и спать ей оставалось всего ничего.
Подъезжая к дому, Новиков зевал и клевал носом. Еще бы!.. Прошлой ночью он вовсю шалил в постели с Ириной и проспал всего три часа, этой – лазил в окна и стрелял.
Добравшись до квартиры, Павел постоял две минуты под душем, доковылял до кровати, рухнул на нее и отключился.
Прощаясь с Лихачевым, Новиков словно в воду глядел. Не зря он предположил, что полноценно отдохнуть начальство им не даст.
Сотовый телефон ожил где-то за полчаса до полудня и пищал довольно долго. Перед сном подполковник забыл достать его из кармана, и звук едва прорывался в спальню.
Наконец-то он услышал его, встал, нашел одежду.
– Да, – хрипло сказал Новиков.
– Здравствуй, Павел, – таким же усталым голосом поприветствовал его Шестопалов.
– Здравствуйте, товарищ генерал.
– Выспаться успел?
– Нет, конечно. Только под утро лег.
– Ты уж извини, что не даю покоя. Такая вот у нас служба.
– Вы звоните по поводу вчерашнего ареста Санталова? – Новиков начал потихоньку просыпаться. – Я полагал, оперативники вам обо всем доложат…
– Нет, Павел, – перебил его начальник управления. – Я звоню по совершенно другому поводу. Но по телефону об этом говорить не хочу.
Подполковник вздохнул и спросил:
– Приглашаете к себе?
– Да. Не задерживайся. Можешь не обедать, в моем кабинете перекусишь.
Бросив телефон на диван, Новиков постоял посреди комнаты, почесал затылок. Давненько руководство так не нагружало его группу. Одна операция следовала за другой, времени на отдых практически не оставалось.
Он решил все же не торопиться, спокойно принял душ, побрился, сварил и выпил крепкий кофе. Перед выходом надел костюм и новые летние туфли.
Наконец-то Павел уселся в машину и поехал в управление. Он всю дорогу гадал, чем же еще озадачит его шеф.
На ум Новикову ничего не шло. В Сирии за последние полгода побывал трижды, провел несколько операций в Москве и Подмосковье. Может быть, на этот раз обойдется? К примеру, Шестопалов попросит его составить какой-нибудь крайне срочный отчет и отпустит с богом.
«Хорошо бы», – подумал он и вздохнул, поглядывая на часы.
Шестопалов звонил полтора часа назад, а Павел из-за пробок не проехал и половины пути.
– Здравствуй еще раз, – прогудел генерал, завидев припозднившегося подчиненного. – Пробки?
– Так точно.
– Проходи, садись.
Новиков плюхнулся в кресло, в котором сидел сутки назад, и укоризненно посмотрел на начальство.
– Вполне понимаю твое, мягко скажем, недовольство, – заметил Шестопалов, поймав его взгляд. – Я и сам немного удивлен объемом работы, внезапно свалившейся на нас. Сплю вон на диване, супругу трое суток не видел.
Видок у него действительно был не ахти. Землистый цвет лица от бессонницы и чрезмерного курения, мешки под глазами, тяжелое дыхание и подрагивающие пальцы.
– Что-то опять случилось, товарищ генерал?
– Случилось, Павел. На этот раз я сам в замешательстве, потому что дело серьезное, а половина твоей группы не в строю.
– С другими группами тоже проблема?
– Одна проводит разведывательный рейд по югу Сирии, вторая работает в Хомсе. Третья вернулась с Кавказа и тоже без отдыха брошена на разработку опасной банды в дальнем Подмосковье. О четвертой ты наслышан. От них в живых осталось трое. Сейчас формируем пятую, но ее пускать в дело рано.
– А что за дело-то?
Шестопалов выдвинул ящик, положил на стол тонкую стопку листов. Он водрузил на нос очки и принялся читать тексты сухих донесений. Затем генерал разложил на столе подробную карту провинций, расположенных на северо-востоке Сирии, указал на небольшой городок под названием Хавар и конкретно изложил суть дела.
Закончив, он снял очки и потер ладонями уставшие глаза.
– Вот такие, Павел Александрович, пироги с асфальтом, – невесело сказал Шестопалов. – Сегодня вечером наш сирийский агент должен выйти на связь и сообщить о том, сколько боевиков сейчас несут службу на данном объекте.
– Полагаю, их там будет немало, – задумчиво произнес подполковник, переваривая полученную информацию.
– Согласен.
– Значит, трое молодых мужчин и две женщины?
– Да. Все они граждане Российской Федерации. Работали или отдыхали где-то в Турции. Наши ребята сейчас это выясняют.
– А этот урод… как его?..
– Мохаммад Гурди.
– Да, Гурди! У нас есть по нему информация?
– Найдется. Что тебя интересует?
– Дело в том, что своей группой из четырех человек я этот бастион в Хаваре, естественно, не одолею. Но если вы подкинете адресок его близких родственников – родителей, жены, детей, – то к ним я подобраться смогу. Тогда мы и поторговались бы с ним об обмене пленными.
Генерал покачал головой и заявил:
– Остроумный план, но бесперспективный.
– Почему?
– Во-первых, данных о его семье у нас попросту нет. Во-вторых, Гурди часто бывает в Турции, Иордании, Ираке и даже летает в Алжир. Скорее всего, его близкие постоянно проживают в одной из этих стран. Пока мы будем вычислять их координаты, он расправится с нашими согражданами.
Павел приуныл. Положение и впрямь казалось ему безвыходным. Если, конечно, не взывать к помощи спецподразделений из других ведомств.
Руководство антитеррористического управления иногда использовало такой вариант, но относилось к нему крайне негативно. Дело было не в ревности к успеху, не в снобизме и не в борьбе конкурентов за право называться лучшими. Просто каждое ведомство занимало свою узкую нишу в общей сфере деятельности. Исходя из ее особенностей, в той или иной структуре годами вырабатывались тактические приемы, привычки, методы устранения противника и прочее. В результате разница в понимании некоторых элементарных вещей и в способах достижения цели была колоссальной. В одних операциях благодаря удачному стечению обстоятельств она нивелировалась и не влияла на общий результат. А в других из-за нее погибали люди и случались досадные провалы.
– Ты был у своих ребят в госпитале? – выдернул его из раздумий Шестопалов.
– Да.
– Как они?
– Если вы о возможности поставить кого-то в строй, то с большой натяжкой можно рассмотреть три кандидатуры.
– Назови их.
– Капитан Силанов, прапорщики Горбенко и Дубов.
– Кажется, у всех троих были сквозные?
– Да – ключица, предплечья.
– Сколько вас набирается?
– Помимо троих названных – Лихачев, Устинов, Кудин и я.
– Семеро, – подвел итог Шестопалов и постучал карандашом по столу. – Маловато. Даже если снова подкинуть вам разведчика Суслова, все равно это не дело.
Обедали они тут же, в кабинете.
Молодой помощник Шестопалова притащил огромный поднос и сгрузил на стол приборы, чашки, батарею разнокалиберных тарелок. Генерал прогулялся до шкафчика, достал бутылку коньяка и наполнил рюмки.
Выпили молча, без тостов. Закусили.