– Конечно.
– Тогда пойдёмте к Фараону. Он привержен магии, и он покроет ваши имена великой славой. Между посвященными не должно быть секретов. Я должен признаться вам, что я сейчас в опале, потому что я слегка ошибся в своих предсказаниях. Я сказал, что прекрасная девушка прибудет к нему из Сирии, но, увы! – явилась тридцатилетняя, которая скорее всего была красавицей, но в недавнем прошлом. Время – ведь это только форма мысли, не так ли?
Ребята пришли в восторг, услышав знакомые слова.
– Тебе это тоже известно? – спросил Сирил.
– Это как раз и лежит в основе всякого магического действа, – отозвался их собеседник. – Так вот, если я приведу вас к Фараону, я думаю, он простит мне мои промахи. Я тогда попрошу Фараона, Великого Сына Солнца, господина Севера и Юга, чтобы он дал вам разрешение поселиться в храме.
Что ж, это была неплохая идея, никому не приходило в голову ничего лучше. Так что они последовали за своим новым знакомым. Те улочки, по которым они теперь шли, были узкие и грязные. Домишки бедняков имели всего по два окошка. Дым из них выходил сквозь отверстие в задней стене постройки.
– Мало что изменилось в Египте с тех пор, как мы тут были в первый раз, – шёпотом заметила Антея.
Хижины были крыты пальмовыми листьями, везде возле домов суетилась всякая живность: куры, цыплята, козы. Голопузые детишки возились в желтоватой пыли. На одну из крыш взобралась коза, которая, мотая головой, с аппетитом жевала пальмовые листья кровли. Над входом в каждый домишко были прикреплены какие-то изображения.
– Это амулеты, от сглаза, – пояснил ребятам провожатый.
– Вот тебе и твой прекрасный Египет, – шепнул Роберт на ухо Джейн. – Никакого сравнения с Вавилоном!
– Погоди, пока не увидишь дворец Фараона, – ответила Джейн.
Дворец был, конечно, прекраснее всего, что им пришлось увидеть в этот день, но всё равно, по сравнению с дворцом вавилонского царя, это было жалкое зрелище. Массивные двери дворца были сделаны из древесины кедра. Они висели на бронзовых петлях и были утыканы бронзовыми же гвоздями.
Сбоку помещалась небольшая калитка, через которую они и вошли. По-видимому, их провожатый знал пароль, потому что часовые без возражений их всех пропустили.
За калиткой располагался сад. Он был засажен самого разного вида деревьями и цветущим кустарником. Посредине было небольшое озеро с рыбками, по краям виднелись голубые цветки лотоса, по воде весело плавали уточки, «совсем как теперешние», – сказала Джейн.
– Вон там помещается фараонова гвардия, тут расположены склады, а вон там – резиденция супруги Фараона, – объяснял Верховный Служитель храма. Они прошли по дворам, вымощенным камнями, затем подошли к внутренним воротам, и их провожатый что-то шепнул стражнику.
– Нам повезло, – сказал он ребятам. – Фараон всё ещё находится в Тронном зале. Пожалуйста, не забудьте выразить глубочайшее почтение и крайнюю степень восхищения Фараоном. Не повредит, если вы опуститесь на колени, приклонив голову. И не произносите ни слова, пока к вам не обратятся с разговором.
Они вошли в зал. По периметру зала располагались колонны из раскрашенного дерева. Потолок был обшит богато инкрустированной кедровой древесиной. В сторону трона шла широкая пологая лестница, чуть подальше был пролёт лестницы более узкой, а потом совсем узкие ступени вели к трону. Фараон сидел на троне в роскошных одеждах, на голове у него была красно-белая корона, в руке он держал скипетр – символ власти. Над троном возвышался балдахин, державшийся на пёстро раскрашенных деревянных колоннах. Вдоль стен зала шла сплошная деревянная скамья, на которой восседали друзья, родственники и придворные Фараона.
Служитель храма привёл ребят к самому трону и, вытянув руки вперёд, упал ниц перед Фараоном. Ребята, как сумели, последовали его примеру. Антее пришлось соблюдать осторожность, чтобы не придавить Саммиэда.
– Поднимите их, – раздался голос Фара она, – пусть говорят.
Дворцовые слуги подошли и подняли ребят.
– Кто такие эти чужестранцы? – спросил Фараон и добавил сердито: – Как ты посмел, Рех-Мара, предстать передо мной, когда твоя невиновность остаётся недоказанной?
– О Великий Фараон, – ответил Рех-Мара, – ты являешь собой образ бога Ра на земле. Тебе открыты мысли богов и мысли людей. И ты, наверно, уже увидел своим внутренним взором, что это дети королей диких и покорённых народов из страны, где солнце никогда не заходит. Им подвластно волшебство, неизвестное в Египте. Они явились с дарами в знак уважения и восхищения Фараоном, в чьём сердце живёт мудрость богов, а их правда – у него на устах.
– Всё это очень хорошо, – сказал Фараон, – но где же их дары?
Ребята, поклонившись, как сумели, смущаясь в том раззолоченном и разукрашенном обществе, в котором они оказались, выложили замок, несессер и булавку для галстука.
– Но это не дань, – пробормотал Сирил. – Англия не платит дани никому.
Фараон с интересом поглядел на эти предметы.
– Отнесите всё это хранителю в сокровищницу, – приказал Фараон слуге, стоявшему рядом. Затем он обратился к ребятам:
– Дары не велики, но и небезынтересны. Ну, какое же волшебство вам подвластно? О чём ты говорил, Рех-Мара?
– Эти недостойные отпрыски побеждённого народа… – начал Рех-Мара.
– Ничего подобного, – сердито прошептал Сирил.
– …дикого и побеждённого народа, – продолжал Рех-Мара, – могут заставить огонь возникнуть из маленького кусочка дерева.
– Я бы хотел увидеть это, – сказал Фараон.
Сирил без промедления чиркнул спичкой.
– А сможешь ли ты это повторить? – спросил Фараон.
– Не сможет, – неожиданно вступила в разговор Антея, и все взгляды устремились на неё, – ему помешают голоса людей, которые кричат, требуя, чтобы им, голодным, был дан хлеб, лук, пиво и увеличен час дневного отдыха. Если им дадут то, что они просят, волшебство продолжится.
– Дерзкая девчонка, – отозвался Фараон, – однако дайте этим собакам то, чего они просят.
Пышно разодетый придворный кинулся исполнять приказание.
– Люди станут на тебя молиться, – прошептал Рех-Мара. – Храм Амона Ра получит массу жертвоприношений.
Сирил зажёг ещё одну спичку, вызвав восторг всего Фараонова двора. А когда Сирил вытащил из кармана свечу и зажёг её перед лицом Фараона, всеобщему ликованию не было границ.
– О величайший из величайших, пред которым склоняются солнце, луна и звёзды, – елейным голосом заговорил Рех-Мара, – заслужил ли я прощение? Доказана ли моя невиновность?
– Доказана на все времена, – сказал Фараон. – Ты заслужил прощение. Можешь идти с миром.
Рех-Мара поспешил удалиться.
– А что это там ворочается у вас в мешке? Покажите мне, чужестранцы, – потребовал Фараон.
Ничего другого не оставалось, как показать ему Саммиэда.
– Заберите его, – приказал Фараон слугам. – Очень забавная обезьянка. Это будет прекрасным добавлением к моему собранию диких зверей.
И сколько бы ни умоляли ребята, и сколько бы ни кусался Саммиэд, ничего не помогло. Саммиэда унесли.
– Будьте осторожны! – кричала им вслед Антея. – Смотрите, чтобы на него не попала вода. – Она протянула им сумку. – Держите его в его священном домике.
– Это волшебное существо, – кричал им вслед Роберт. – Ему просто нет цены!
– Вы не имеете права его забирать! – позабыв про осторожность, вопила Джейн. – Это же просто разбой среди белого дня!
Все в ужасе замолчали. Затем Фараон проговорил:
– Возьмите у них священный домик для обезьянки. А их всех арестуйте. Сегодня после ужина я, может быть, соблаговолю ещё поразвлечься их волшебством. Стерегите их хорошенько и не пытайте – до времени.
– О господи, – всхлипывала Джейн. – Так я и знала. И зачем только мы пришли сюда.
– Заткнись, дурища, – рыкнул Сирил. – Ты сама так хотела. Это было твоё желание попасть в Египет. Замолчи. Всё как-нибудь обойдётся.
Их заперли в комнате, на этот раз не в подземелье. Это служило единственным утешением. Стены были красиво расписаны, при других обстоятельствах они с интересом бы их рассмотрели. У стены стояла низенькая тахта и несколько стульев.
Когда ребят оставили одних, Джейн облегчённо вздохнула.
– Ну, теперь мы можем вернуться домой.
– И оставить тут Саммиэда? – спросила Антея с упрёком.
– Погодите, – сказал Сирил. – Мне в голову пришла одна мысль. – Немного подумав, он стал стучать в тяжёлую кедровую дверь.
Дверь приоткрылась, в неё заглянул стражник.
– Прекрати дубасить, а не то… – пригрозил он.
– Послушайте, – сказал Сирил. – Вам, наверно, скучно стеречь нас и ничего не делать. Хотите, мы покажем вам кое-какое волшебство? Мы не гордые, мы творим волшебство не только для фараонов. Вам интересно? Показать кое-что, а?
– Ну что ж, – согласился стражник.
– Тогда принесите нам нашу обезьянку, а мы вас сумеем развлечь чудесами.
– Тогда принесите нам нашу обезьянку, а мы вас сумеем развлечь чудесами.
– Откуда мне знать, может, вы меня просто морочите? – сказал стражник. – Может, вы хотите просто, чтоб она меня искусала. Может, её зубы и когти ядовитые.
– Послушайте, – сказал Роберт. – Вы видите, у нас тут совсем ничего нет. Вы только закройте дверь и войдите через пять минут, и мы сотворим чудо… ну, к примеру, в комнате окажется волшебный живой цветок в глиняном горшке.
– Ну, если вы можете это сотворить, значит, вы всё можете, – заметил стражник.
Он вышел и запер за собой дверь снаружи.
Они быстро достали Амулет. Повернувшись вокруг своей оси, они определили восток. Амулет увеличился, и через его арку они вошли к себе в дом и вернулись с горшком расцветшей герани, которая стояла на окошке лестничной площадки в доме на Фитцрой-стрит.
– Ну? – сказал стражник, заходя в комнату. – Я думаю, вы… О! – воскликнул он точно громом поражённый.
– Мы можем сотворить еще больше чудес, – сказала Антея, – много, много больше, если только наша обезьянка окажется с нами. А вам вот – два пенса.
И она протянула ему монетки.
– Что это? – удивился он.
Роберт объяснил ему, насколько проще и удобнее расплачиваться деньгами, чем обмениваться товарами на базаре. Позже стражник отдал монетки своему капитану, а тот какое-то время спустя показал их самому Фараону, на которого мысль о деньгах произвела огромное впечатление. Вот так в Египте были впервые введены в оборот деньги. Я не знаю, поверите ли вы этому. Но если вы верите во всё остальное, то почему бы вам и в это не поверить?
– Вот о чём я думаю, – неожиданно сказала Антея, – сдержит ли Фараон своё слово насчёт рабочих-бедняков? Не отменит ли он своё распоряжение, только потому что он зол на нас?
– Нет, – успокоил её стражник. – Он вообще-то опасается всякого волшебства, так что обещанное вам он выполнит.
– Ну так принеси нам нашу обезьянку, а мы тебе покажем разные весёлые чудеса. Будь уж так добр, пожалуйста.
– Не знаю я, куда они девали вашу драгоценную обезьянку, но я, пожалуй, попрошу приятеля тут за меня подежурить, а сам пойду разведаю.
– Так ты думаешь, – обратился Роберт к Антее, – что нам следует вернуться домой, даже не попытавшись найти вторую половину Амулета?
– Думаю, да, – сказала Антея с некоторой дрожью в голосе.
– Я-то считаю, что эта вторая половинка должна быть где-нибудь тут, поблизости, – заметил Роберт. – Иначе бы мы тут не оказались. Очень хотелось бы её разыскать. Жаль, что нам недоступно настоящее волшебство. Тогда бы мы её уж точно обнаружили. Интересно, где же эта вторая половинка находится на самом деле?
Если б они только могли знать! Нечто, очень похожее на вторую половину Амулета, было совсем близко от них. Она висела на шее у одного человека, и человек этот наблюдал за ними сквозь щёлку почти под самым потолком. Щёлка специально была проделана в стене, чтобы наблюдать за арестантами. Но они этого не знали.
Прошёл почти час напряжённого ожидания. Они попытались убить время, разглядывая картинки на стене, где какие-то странные люди играли на каких-то странных арфах, а женщины в странных одеяниях как бы танцевали под музыку. Но время тянулось медленно, и каждый из них успел припомнить слова Фараона: «Стерегите их хорошенько и пока не пытайте – до времени».
– Если уж дело дойдёт до самого худшего, – сказал Сирил, – придётся нам удирать без Саммиэда. Надеюсь, он сумеет сам о себе позаботиться. Они ничего ему не сделают, когда поймут, что он может разговаривать и выполнять желания. Я не удивлюсь, если они ему выстроят храм.
– Я даже подумать не могу, чтобы оставить его здесь, – сказала Антея. – И вообще, Фараон сказал «после ужина». Так что у нас есть ещё время. И стражник проявлял большое любопытство. Пока всё в порядке.
Звук отодвигаемой снаружи щеколды показался всем самой прекрасной музыкой на свете.
– Ой, а вдруг он не нашёл Саммиэда? – прошептала Джейн.
Но все сомнения рассеял Саммиэд собственной персоной. Не успела дверь приоткрыться, как он прыгнул прямо на руки к Антее.
– Вот возьмите его волшебную одёжу, – сказал стражник, протягивая ребятам сумку.
– Ну, а теперь скажи, что бы ты хотел от нас получить? – поинтересовался Сирил.
– Ну, раз уж вы можете сотворить незнакомый мне живой цветок в глиняной вазе, значит, думается мне, вы можете всё. А мне бы хотелось заполучить столько сокровищ из Фараоновой сокровищницы, сколько под силу унести двум мужчинам. Я очень этого хочу.
Услышав слово «хочу», ребята поняли, что об удовлетворении его желания позаботится Саммиэд. Так и получилось. Весь пол оказался усыпанным золотом и драгоценными камнями.
– Ну что, показать тебе ещё какое-нибудь волшебство? – спросил Сирил. – Хочешь, мы исчезнем? Сделаемся невидимыми?
– Хорошо, – сказал стражник. – Исчезайте. Только не через дверь. – Он закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
– Нет! Нет! Останьтесь! – закричал некто откуда-то сверху, из-за капителей, высящихся у стены колонн.
Стражник удивился не меньше ребят.
– Ну вот, снова какое-то волшебство, – сказал он.
И тогда Джейн подняла Амулет и произнесла нужные слова. Заслышав их и увидев, как перед ними вырастает высокая арка, он с криками ужаса распластался на полу поверх всех сокровищ.
Ребята уже к этому времени, навострившись, быстро и ловко прошли через арку. Только Джейн остановилась в проходе и оглянулась назад.
Все остальные уже находились на коврике в столовой в доме на Фитцрой-стрит, а она всё торчала в проходе.
– Кто-то её держит, – забеспокоился Сирил. – Нам, наверно, надо вернуться. – Но сначала они хорошенько дёрнули её за руки, и она оказалась рядом с ними. И тогда арка, как обычно, превратилась в маленькую половинку Амулета.
– И зачем вы это сделали? – негодовала Джейн. – Было так интересно! В помещение вошёл Верховный Служитель, наш провожатый. Он хорошенечко пнул ногой стражника и велел ему быстренько вставать.
– Давай, – сказал он, – собирай сокровища и бежим отсюда.
– И что? Они убежали?
– Откуда я знаю! Вы мне помешали. А мне так хотелось увидеть, чем всё это кончится!
Глава десятая Извинительный подарок и мальчик, которого выгнали с уроков
– Всё! Нашёл! – воскликнул Сирил, сидя на обеденном столе и болтая ногами в воздухе. – Нашёл!
– Что ты там нашёл? – удивились остальные.
Сирил выстругивал лодочку перочинным ножиком из деревянной чурки, а девочки шили куклам тёплые платьица, потому что на дворе сильно попрохладнело.
– А вы ещё не поняли? Никакого нет проку отправляться в прошлое и там искать Амулет. В прошлом бывают самые разные времена, их там как песчинок на морском берегу. Можно целую жизнь потратить и так его и не найти. Уже сентябрь кончается. Мы ищем всё равно как искали бы иголку…
– В стоге сена, – подхватил Роберт. – Ну, а если не оказываться в прошлом, то что тогда мы должны делать?
– А дело в том, – начал было Сирил с загадочным видом… – Тьфу ты пропасть!
Няня вошла в столовую с подносом, на котором были собраны ножи, вилки и стаканы, и, выдвинув ящик буфета, стала доставать скатерть и салфетки.
– Вот так всегда, – проворчал Сирил. – Только дойдёшь до чего-нибудь интересного, как тут же нужно обедать.
– Очень было бы интересно, мастер Сирил, – обиделась няня, – если бы я не кормила всех вас вовремя. Могли бы и не начинать ворчать.
– Я и не ворчу, – огрызнулся Сирил, – но всегда почему-то именно так и получается.
– Вот-вот, «получается», – с той же обидой продолжала няня. – Стараешься, стараешься день и ночь, и хоть бы кто спасибо сказал.
– Что ты, нянюшка, ты ведь всё так хорошо устраиваешь, – сказала Антея.
– Первый раз взяли на себя труд сказать что-то хорошее, – отрезала няня.
– А что толку говорить, – вступил в разговор Роберт. – Мы ведь всё съедаем с аппетитом и ещё просим добавки. Ведь и так всё ясно!
– Ох, – произнесла няня, обходя стол с разных сторон и раскладывая столовые приборы, – вы настоящий мужчина с ног до головы, мастер Роберт. Вот и мой покойный Грин, когда был жив, спросишь его, ну как, вкусно ли было, а он только буркнет: «Нормально!» – и всё. И уж на смертном одре вдруг сказал: «Ты всегда была прекрасной кулинаркой, Мария!» – Голос у неё задрожал.
– Ты и вправду чудесно готовишь, – сказала Антея, и они с Джейн обняли её с двух сторон.
Когда няня вышла из комнаты, Антея сказала:
– Я понимаю её. Послушайте, давайте что-нибудь сделаем для няни, чтобы она почувствовала, что мы её любим и ценим. Какой-нибудь извинительный подарок за то, что мы не умели её ценить. Я предлагаю, чтобы Сирил сказал нам, что он там придумал только после того, как мы что-нибудь сделаем для няни. Нам хуже, чем ему, – добавила она торопливо, – потому что он уже что-то знает, а мы ещё нет. Согласны? – Остальным было бы неловко не согласиться. Так что они согласились.