Дальше все смешалось у нее в голове. Рывком прижав к себе Рис, Броуди поцеловал ее с такой страстью, что пробудил в ней ответное желание. И это желание вступило в отчаянную борьбу с ее страхами и доводами рассудка.
Теперь она уже не знала, чего хочет больше — сбежать или остаться.
— Мне кажется, я…
— Должна сохранять молчание, — после этих слов он снова поцеловал ее.
— Я знаю. Тогда ты сам говори со мной. И еще. Не мог бы ты выключить свет?
— А я его и не включал.
— Ох, — еще несколько минут назад она любовалась серебристым сиянием луны и звезд. Теперь же они показались ей неимоверно яркими.
— Считай, что я по-прежнему держу тебя за руку. Так что убежать не удастся.
Однако руки его быстро скользили по ее телу, пробуждая в ней давно забытые ощущения.
— Сколько же у тебя рук?
— Достаточно, чтобы сделать все как надо. Ну-кa, посмотри на меня. Слышишь? Смотри на меня. Помнишь нашу первую встречу?
— Да… в ресторане, — она смотрела ему прямо в глаза, из которых ночь стерла все оттенки зеленого. — У Джоани.
— Точно. — Расстегнув на ней рубашку, он наградил ее еще одним поцелуем. — Я тогда впервые увидел тебя. И уже в тот момент ощутил волнение в крови. Понимаешь, о чем я?
— Да. Просто я думаю…
— Иногда ты следуешь этому зову, — он жадно целовал ее шею, — иногда нет. Невозможно лишь спутать его ни с чем другим.
— Если бы здесь было темно… мне было бы легче.
Он мягко убрал руку, которой она попыталась прикрыть шрам на груди.
— Да у тебя потрясающая кожа, Худышка, — он скользнул руками по ее плечам, снимая с нее рубашку. — Такая нежная и гладкая. Невозможно удержаться, чтобы не погладить. Нет-нет, смотри на меня, — он снова повернул ее лицом к себе. — Не отворачивайся.
Кошачьи глаза, думала Рис. Сейчас она была так близко от него, что снова могла разглядеть этот глубокий оттенок зеленого. Такие красивые и такие внимательные. Под его взглядом она не чувствовала себя в безопасности, однако к страху теперь примешивалось очарование.
Тут пальцы его свободной руки расстегнули на ней лифчик, так что ее собственные глаза округлились от переизбытка чувств.
В горле у нее вновь защекотал нервный смех, но Броуди уже жадно прильнул к ней — тело к телу, губы к губам. Все в нем было таким сильным, твердым и чуточку грубоватым. Все в нем было именно таким, как ей хотелось.
Руки скользили по ее телу, открывая секреты, о которых она успела позабыть. Рис почувствовала, как пальцы его расстегнули пояс брюк, и тут же его ладони нырнули под тонкую джинсовую ткань.
Она была такой нежной и горячей, такой хрупкой и в то же время соблазнительной. Пальцы ее вцепились в рубашку Броуди, а дыхание перехватывало каждый раз, когда он касался ее тела.
А он вновь и вновь приникал к этому телу, чувствуя, что уже не в силах контролировать себя.
Наконец он приподнял ее и рывком опустил на кровать. Ее вздох, в котором смешивались страсть и шок, был заглушен прикосновением его губ. Словно в помутнении она попыталась стянуть с себя ботинки. При этом бедра ее приподнялись, что позволило Броуди стащить с нее джинсы.
Губы его, насытившись ее губами, жадно скользили по шее. Словно в такт этим движениям пальцы Рис судорожно сжимались у него на спине. Все в ней тянулось навстречу этой жажде — столь же манящей, сколь и пугающей.
Когда губы его добрались до груди Рис, ее сердце стучало уже в таком бешеном ритме, что казалось, вот-вот выскочит наружу.
Его тело прочно пригвоздило ее к постели, губы вновь сомкнулись на ее губах. И тут, сквозь марево желания, в душу к ней стала просачиваться паника. Она старалась не поддаваться страхам, целиком отдавшись во власть чувств. Но в конце концов и тело предало ее — легкие просто перестали работать.
— Хватит. Я не могу дышать. Хватит, постой.
Ему потребовалось ровно мгновение, чтобы понять — это голос страха, а не страсти. Он тут же откатился в сторону и схватил ее за плечи, вынуждая сесть.
— Ну-ка дыши, — он легонько встряхнул ее. — Перестань хватать воздух ртом. Так ты заработаешь одну только головную боль.
— Ладно, хорошо, — она и сама знала соответствующую процедуру. Нужно концентрироваться на каждом вдохе, вбирать в себя воздух медленно и размеренно.
Чувствуя себя крайне неудобно, она скрестила руки на груди.
— Прости. Мне так жаль. Надоело чувствовать себя идиоткой.
— Тогда хватит причитать.
— Ты думаешь, это так просто? Полагаешь, мне нравится сидеть здесь голой, да еще и в шоке от самой себя?
— Не знаю. А тебе нравится?
— Сукин ты сын.
— Ну вот, ты и пришла в себя, — он был рад, что она немного встряхнулась. Однако в то же мгновение глаза ее подозрительно заблестели.
— Не вздумай плакать, а то у меня пропадет весь пыл.
— Очень мне нужно лить слезы перед такой скотиной, — она быстро смахнула слезинку.
— Вот и чудесно, — он провел рукой по ее волосам. — Я сделал тебе больно?
— Что?
— Тебе было больно?
— Нет, что ты, — продолжая держать одну руку у груди, она закрыла второй лицо. — Просто я… не смогла дышать. Даже не знаю, в чем дело. Я не могла шевельнуться под тобой. Почувствовала себя как в ловушке. А там и до приступа паники было недалеко.
— Ну, с этим-то мы легко справимся, — ухватив Рис за плечи, он быстро потянул ее на себя. — Теперь ты будешь сверху.
— Броуди…
— Ну-ка, смотри на меня, — он притянул ее голову и затем уже продолжил вперемешку с поцелуями. — Относись ко всему проще… или так, как тебе хочется.
— Я чувствую себя такой неуклюжей.
— Это не так. — Его руки скользили по телу Рис, отчего на лице у нее вновь выступил румянец. — В тебе нет ничего неуклюжего. Поцелуй меня.
Она прижалась губами к его губам, позволив панике покинуть ее сознание. Сердце его билось сильно и ровно, губы с готовностью отвечали на ее поцелуи. И вновь в ней пробудились желания, которые она столько времени скрывала от самой себя.
Все же, когда он приподнял ее бедра, она попыталась вырваться, попыталась отстраниться. Но Броуди был настойчив. Подержав ее пару секунд в таком положении, он быстро вошел в нее.
Тело ее содрогнулось под напором страсти и удовольствия. Затем он начал двигаться, и она тихонько застонала.
Достигнув первого пика, она вскрикнула, а тело ее испытало шок от давно забытых ощущений.
Следующий пик принес с собой настоящий оргазм, который едва не разорвал ее на кусочки. Когда же Броуди вновь прильнул к ней, крепко обняв ее руками, она сделала все, чтобы он испытал такое же наслаждение, которое доставил ей…
Все, что она чувствовала потом, — это изнеможение и благодарность. Слов не было, они просто не шли ей на ум. Тело ее стало каким-то легким и невесомым. Она почти перестала ощущать его, и лишь стук сердца напоминал о том, что оно еще здесь. Останься в ней хоть капелька энергии, она бы просто заплакала.
Заплакала от безумного удовольствия.
Все прошло очень быстро. Она касалась, и ее касались. Она давала, и она принимала. А ее оргазм был настолько ярким и острым, что его вполне можно было сравнить с россыпью бриллиантов.
Вдобавок она понимала, что удовольствие было взаимным.
— Хочу сказать тебе спасибо. Глупо звучит?
Броуди лениво провел рукой по ее спине:
— Большинство женщин благодарит меня за это ценными подарками. Но в данном случае я готов обойтись одним спасибо.
Фыркнув, она слегка приподнялась на локтях. Лицо у Броуди было спокойным и расслабленным. Вся его поза свидетельствовала о полученном удовольствии. «Ай да я!» — мысленно воскликнула Рис.
Выходит, отдала она не меньше, чем получила.
— Я приготовила тебе ужин, — напомнила она.
— Засчитано, — он лениво приоткрыл глаза. — Как ты себя чувствуешь?
— Если честно, я уже давно перестала верить в то, что могу получать удовольствие от секса. Еще одна утрата среди прочих утрат… Черт, весьма существенная утрата. Оказалось, я ошибалась по всем статьям. Но лучше я помолчу, — добавила она, когда Броуди подавился смешком.
Она рассеянно перебирала его волосы, чувствуя, как на нее понемногу нисходит дрема.
— Пожалуй, мне пора одеваться и ехать домой.
— С чего бы?
— Уже поздно.
— У вас там что, комендантский час?
— Нет… а ты хочешь, чтобы я осталась?
— Я думаю, если ты останешься на ночь, то завтра утром сможешь приготовить мне завтрак.
Она почувствовала, как на сердце у нее теплеет.
— Если ты будешь очень настойчив, тебе, может, и удастся раскрутить меня на завтрак.
— Ты даже не представляешь, насколько я настойчив и убедителен с утра. К тому же, — он придвинулся к ней еще ближе, — сейчас совсем не поздно, и я еще не закончил.
— Что ж, тогда мне точно придется остаться.
Позже Броуди уснул, а она все лежала, томимая беспокойством. Наконец, не выдержав, она тихонько выбралась из постели.
Всего лишь разок, сказала она себе. Только проверю, и все.
Накинув на себя рубашку Броуди, Рис осторожно вышла из комнаты и направилась к лестнице. С каждым новым поскрипыванием ступеньки она недовольно морщилась и оглядывалась по сторонам.
Сначала Рис проверила главный вход. Закрыто, сказала она себе. Собственно говоря, она сама его запирала. Но почему бы не проверить еще раз? Задняя дверь тоже была закрыта. Точно, была. И все же…
Она осторожно пробралась в дальнюю часть дома, проверила замки. Несколько секунд разглядывала кухонные стулья. Ей очень хотелось приставить один к двери, но она отчаянно боролась с этим желанием.
В конце концов, она же не одна в доме. С ней сильный, крепкий мужчина. Если кому-то и придет в голову вломиться сюда, Броуди легко справится с чужаком.
Усилием воли она заставила себя выйти из комнаты.
— Что-то не так?
Рис не вскрикнула, хотя и была близка к этому.
Она лишь судорожно шагнула назад, больно ударившись бедром о дверной косяк. Броуди в несколько шагов оказался возле нее.
— Пожалуй, ты и вправду малость неуклюжая.
— Пожалуй. Я просто хотела… — Сбившись, она молча пожала плечами.
Броуди слышал, как она выходит из спальни, однако решил, что ей приспичило в туалет. Но вслед за этим раздался скрип лестничных ступеней. Любопытство заставило его натянуть джинсы и отправиться вслед за ней.
— Что, все заперто? — спросил он как бы между прочим.
— Да. Я просто хотела… Понимаешь, я не могу уснуть, пока все не проверю. Пара минут, вот и все.
— Ясное дело. Это вроде как моя рубашка?
— Ну да. Не могу же я бродить по дому голой.
— Почему бы и нет? Но раз уж ты взяла ее без спросу — что чертовски невежливо с твоей стороны, — почему бы тебе не подняться живенько в спальню и не повесить ее на место?
— Как скажете, — у нее вновь поднялось настроение. — Мне так стыдно, что я стянула твою вещь.
— И то хорошо, — взяв ее за руку, он решительно направился к лестнице. — Как бы тебе понравилось, если бы я разгуливал по дому в твоей одежде?
— Не думаю, что мне бы это понравилось. Хотя, конечно, зрелище должно быть еще то.
— При условии, конечно, что хоть что-то из твоего мне налезет. Ну, что мы будем делать с дверью? — это было сказано уже в спальне.
— Закроем, а затем запрем, если ты не против.
— Да ради бога, — захлопнув дверь, он щелкнул замком. — А теперь верни мне мою рубашку.
Под утро ей приснился кошмар. Кутерьма образов, резкая боль. Проснувшись, она быстро открыла глаза. Нет, она была не на кухне. И кровь из груди тоже не шла. Однако тени и силуэты этой комнаты были ей незнакомы. Сжавшись, она стала всматриваться в полумрак, пока наконец не вспомнила.
Спальня Броуди. Его кровать. А вот и его локоть — уперся ей прямо в бок.
А он любитель спать на животе, обратила внимание Рис, поворачивая голову. Оказалось вдобавок, что за ночь он сдвинул ее к самому краешку кровати, оставив ей лишь кусочек матраса. Но в этом не было ничего ужасного. На таком крошечном пространстве она спала куда крепче, чем у себя дома.
А еще раньше она с успехом использовала каждый дюйм этой кровати.
Рис осторожно встала с постели, чувствуя некоторое разочарование от того, что Броуди не попытался ее удержать. Что ж, пусть спит, решила она, собирая в охапку свою одежду. Ей еще надо было приготовить завтрак, использовав по максимуму те скудные запасы, что хранились в этом доме.
Но вначале она прошествовала в ванную, которая находилась на другом конце коридора. Закрыв за собой дверь, Рис нажала на кнопку замка, но та выскочила обратно. Следующие несколько попыток оказались столь же безрезультатными. В растерянности она смотрела на дверь, прижимая к груди свои вещи.
Как это может быть? У него есть замок на двери в спальню, а вот ванная не закрывается. Но это просто ерунда. Ванная должна закрыватся. Еще несколько неудачных попыток, и Рис пришлось смириться с реальностью.
«С какой стати мне запирать дверь? Кто может ворваться сюда ранним утром? Броуди спит совсем рядом, так что я в полной безопасности. Три минуты в душе, вот и все. Быстренько помоюсь, и назад».
Его ванная была в два раза больше ее собственной. Темно-синие полотенца не очень-то сочетались с пестрящей зеленым узором кафельной плиткой. Впрочем, это было единственное несоответствие, которое она здесь обнаружила. Рис опасливо покосилась на дверь и потянулась к кранам.
Ей нравились гладкие стены ванной, нравилась плитка на полу, внешним видом напоминавшая грифельную доску. Пожалуй, серые полотенца были бы здесь как нельзя кстати, подумала Рис.
Еще раз окинув взглядом простое убранство ванной комнаты, она быстренько забралась под душ.
Схватив с полки мыло, она начала вслух повторять таблицу умножения. Едва она успела выдавить ароматную жидкость себе на ладонь, как в дверь постучали.
Маньяки входят без стука, напомнила она себе.
— Броуди?
— Ожидала увидеть кого-то еще? — распахнув дверь, он слегка отодвинул занавеску. Только тут Рис увидела, что на нем ничего нет.
— С какой стати ты повторяешь в душе таблицу умножения?
— Потому что распевать здесь я считаю ниже своего достоинства, — она попыталась прикрыться обеими руками. — Я выйду через минуту.
— Кажется, ты забыла, что я видел все это прошлой ночью. Или вода делает тебя застенчивой?
— Нет, — она таки заставила себя опустить одну руку, но вторую все так же держала у груди.
Не обращая внимания на льющуюся сверху воду, Броуди схватил ее ладонь и опустил вниз. Рис тут же вернула ее на прежнее место. Он снова повторил свою попытку — на этот раз более решительно.
Затем мельком взглянул на шрам, который она старалась прикрыть.
— Меткий выстрел.
— Да уж, — она попыталась немного отвернуться, но Броуди, продолжая сжимать ее руку, тоже шагнул под душ.
— Почему ты так переживаешь из-за шрама? Думаешь, он делает тебя некрасивой?
— Нет. Не знаю. Просто…
— У тебя и других недостатков хватает. Костлявые бедра, например.
— Серьезно?
— Угу. Да и уши… С мокрыми волосами сразу видно, что они чуть оттопырены.
— Неправда, — инстинктивно она потянулась к ушам. Броуди тут же придвинулся к ней вплотную.
— Впрочем, не так уж ты и плоха. Пожалуй, мне стоило бы воспользоваться тобой.
Так он и поступил, прижав ее спиной к стенке душа.
16
Май в этом году оказался далек от идеального. На Кулак Ангела обрушилось множество гроз. Они гремели над городом и терзали озеро яростными порывами ветра. Однако свет понемногу оттеснял тьму, и дни становились длиннее. Деревья в долине окутались зеленой дымкой, а снег в горах таял с каждым днем.
Повсюду желтели нежные головки нарциссов, хотя ветер и дождь трепали их беспощадно. Рис и сама чувствовала себя таким нарциссом: столько времени трепали ее жизненные бури, однако теперь и она готова была расцвести.
А сегодняшний день с полным правом можно было назвать монументальным, ибо Рис наконец-то решила выбраться за пределы Кулака Ангела.
Для большинства женщин визиты к стилисту являются неотъемлемой частью их жизни. Для Рис же это было нечто из ряда вон выходящее — вроде прыжка с парашютом. И теперь она, как всякий новичок, с ужасом цеплялась за дверь.
— Я могу отработать сегодня вне очереди, — сказала она Джоани. — Если вам трудно управляться одной…
— С чего ты взяла, что мне трудно управляться одной? — Джоани вылила на широкую сковородку тесто для блинов.
— Ну, погода сегодня не очень, и к обеду здесь будет полно народу. Я с радостью помогу вам.
— Я прекрасно управлялась с этой кухней до того, как ты поселилась здесь.
— Я понимаю. Но если вам понадобится сегодня еще одна пара рук…
— Мне хватает своих. Да и Бек всегда на подхвате.
Бек, крепкий, как дуб, и безыскусный, как горшок домашней каши, строгал в это время салат из капусты.
— Она замучает меня до смерти своими приказами, — ухмыльнулся он, обращаясь к Рис. — И никого не будет рядом, чтобы помешать ей.
— Если ты не сделаешь этот салат ровно к одиннадцати, никто не помешает мне выставить тебя пинком под зад.
— Понял, понял.
— Хочешь помочь? — Это было сказано уже Рис. — Занеси этот кофе Маку.
— Хорошо. Если вы передумаете, у меня с собой сотовый. Еще час я буду в городе.
Прихватив кофейник, она поплелась к стойке, где в ожидании своих оладий сидел Мак. — Заменила Джоани?
— Что? Ах, нет, — она налила ему кофе. — Заглянула просто так. Я сегодня выходная.