— Ее не вписали в списки пропавших, потому что она была с ним. А он не стал бы сообщать о случившемся.
— Может, и так.
Рис забралась в машину, откинула голову на спинку сиденья.
— Как бы мне хотелось, чтобы это действительно была она. Тогда бы я с чистой совестью сказала «да», и на этом бы все закончилось.
— Я бы посоветовал тебе выкинуть это на время из головы. Пусть полиция занимается своим делом.
— Хорошо бы.
В скором времени он притормозил возле ресторанчика. Взглянув наверх, Рис увидела Броуди, который как раз выходил из дверей ее квартиры.
Заметив ее в полицейской машине, он быстро сбежал вниз.
— Что такое? Что случилось?
Впервые Рис видела его таким обеспокоенным.
— Они нашли тело женщины, и я ездила, чтобы взглянуть на фотографии. Не знаю, она ли это. Лицо слишком обезображено. Не думаю, что это та самая женщина…
— Ее нашли в болоте, неподалеку от Лосиных прудов, — заметил Рик, выбираясь из машины.
— Пожалуй, мне нужно немного посидеть, прежде чем я вернусь к работе. Хочу подышать воздухом, — сказала Рис, тяжело усаживаясь на ступени.
— Тело женщины, — теперь Рик говорил совсем тихо. — Длинные темные волосы. Судя по всему, задушена. Перед этим изнасилована и избита. Полагаю, полиция как раз проводит вскрытие. Детишки случайно наткнулись на нее. Полностью раздета, при ней никаких документов.
— Когда ее нашли?
— Вчера. Сам я узнал об этом сегодня и сразу же запросил у них фотографии.
— Черт возьми, Рик, неужели ты думаешь, что Рис сможет опознать женщину, которая пролежала в болоте почти месяц?
— День или два, — возразил Мардсон. — Не исключено, что той женщине, которую Рис видела у реки, все-таки удалось уцелеть. По крайней мере, тогда. Я хотел, чтобы она помогла с опознанием. Можешь мне поверить, справилась она хорошо.
— Почему ты не позвонил мне? Я бы приехал вместе с ней, — Броуди бросил взгляд в сторону Рис. — Ты же знаешь, что мы встречаемся.
— Она бы сама тебе позвонила, если бы решила, что ты ей нужен. Чем это у тебя выпачканы волосы?
— Черт, — Броуди провел рукой по волосам. — Это краска. Я тут немного поработал.
— Да ну? — Рик глянул на него с нескрываемым интересом. — А ты, оказывается, плотно сел на крючок.
— Брось, всего лишь небольшая помощь по хозяйству.
— Приятный голубой цвет, — ухмыльнулся Мардсон. — Когда мы только начали встречаться с Дебби, она попросила меня помочь ей с верандой. Потом пришла очередь других дел. А там уже недалеко было и до клятвы перед алтарем.
— К дьяволу, Рик. Я всего лишь покрасил ванную.
— Надо же с чего-то начинать. — Он направился к Рис, которая все еще сидела на ступеньках. — Ну как, все в порядке?
— Да, все хорошо. Спасибо, что привезли меня сюда.
— Это входит в мои обязанности.
— Шериф! — окликнула она Мардсона, когда тот зашагал к машине. — Дадите мне знать, когда они установят ее имя?
— Обязательно. А пока выбрось это из головы. Смотри, как бы она не надела на тебя фартук, — добавил он, обращаясь уже к Броуди.
— Иди ты… — начал тот, но Рик уже сел в машину и захлопнул за собой дверь.
Броуди подошел к Рис, которая наконец встала со ступенек.
— Пошли, соберем все, что тебе нужно, и поедем ко мне. Как-никак я обещал тебе прогулку.
— Прости, но я еще не отработала свою смену.
— Ради бога, Рис, не уволит же тебя Джоани!
— Мне нужна работа. И мне нужны деньги. Я и так задолжала ей целый час. К тому же мне куда лучше, если я чем-то занята. Так что давай отложим прогулку на другое время.
— Ладно, — он вытащил из кармана ключ от ее квартиры. — Я все запер. Я буду дома на случай… в общем, я буду дома.
— Хорошо, — поскольку он не шевельнулся, она сама подошла к нему и поцеловала. — В счет платы за покраску ванной.
— Я думал, ты расплатишься со мной ужином.
— Это для начала.
19
Джоани не стала задавать вопросов и заранее предупредила остальных, чтобы они тоже не донимали Рис.
Обеденная толпа понемногу схлынула, но Рис продолжала кромсать лук и сельдерей. Хотя работала она быстро и точно, было видно, что мысли ее витают далеко отсюда.
— Твоя смена закончена, — заметила Джоани.
— Я должна отработать пропущенное. Вдобавок мы не успеваем с картофельным салатом.
— Ты задолжала мне десять минут и уже отработала их.
Рис упрямо покачала головой:
— Я пробыла у шерифа добрых полчаса.
Джоани с возмущением подбоченилась:
— Я тебе что-нибудь говорила насчет этого времени?
— Я должна вам тридцать минут. — Рис высыпала лук и сельдерей поверх картошки, которую она уже сварила, порезала на кубики и остудила. — Вот это было бы куда лучше со свежим укропом.
— Мое время тоже было бы куда лучше, если бы я проводила его с Джорджем Клуни и Гаррисоном Фордом. Боюсь, однако, этому не суждено сбыться. Что-то я не слышала, чтобы кто-нибудь из посетителей жаловался на недостаток зелени. В любом случае твоя смена закончена, а я не плачу сверхурочных.
— Мне не нужны эти чертовы сверхурочные. Мне нужен свежий укроп и немного сыра, который не выглядел бы как пластилин. А если посетители не жалуются, так это потому, что их вкусовые ощущения давно атрофировались.
— Какая разница? — Джоани говорила все так же ровно, а вот Пит потихоньку перебрался поближе к задней двери. — Суть в том, что свежий укроп волнует их как прошлогодний снег.
— Вот и жаль, — Рис со стуком опустила на стол банку с приправами. — Почему вообще всем все равно? Мне надоело готовить для тех, кому все равно.
— Тогда выметайся с моей кухни.
— Чудесно, — Рис сорвала с себя фартук. — С меня довольно, — пылая праведным гневом, она устремилась в кабинет Джоани, схватила свою сумочку и направилась к двери. На мгновение она задержалась у столика с туристами, которые как раз заканчивали обедать.
— Тмин, — Рис ткнула пальцем в блюдо с чили. — Здесь нужен тмин! — Она в ярости выскочила за дверь.
— Надо же, тмин, — пробормотала Джоани. — Возвращайся на место, — это было сказано уже Питу. — Я плачу тебе не за то, чтобы ты бродил здесь с унылым видом.
— Я могу сходить за ней.
— Пожалуйста, если хочешь потерять работу, — фыркнув, она взялась за картофельный салат.
Усевшись в машину, Рис со стуком захлопнула за собой дверцу. Пора уезжать, сказала она себе. Зачем ей этот жалкий городишко, эти люди, эта работа, являющаяся не чем иным, как пародией на настоящую кухню? Нужно ехать в Лос-Анджелес, решила она. Точно, в Лос-Анджелес. Там она устроится в настоящий ресторан, где люди понимают, что пища — это не просто набор продуктов, которые вы запихиваете себе в рот.
Рис резко затормозила перед магазином. Она задолжала Джоани время, но эта стерва не захотела, чтобы она отработала долг. Еще она должна Броуди ужин — за покраску ванной. И она не намерена оставаться в должниках.
Она решительно направилась прямо к прилавку, где Мак заказывал по телефону товар для Дебби Мардсон.
— Мне нужен фундук, — выпалила Рис.
— Ну, вряд ли у нас на складе найдется фундук.
И как в таком случае она должна готовить ужин?
— Почему?
— Спрос на эти орехи небольшой. Но, если хотите, могу заказать для вас.
— Да нет, это нужно было прямо сейчас.
Рис устремилась в продуктовый отдел, надеясь найти там что-нибудь, что подсказало бы идею для ужина. Впрочем, думала она, не стоит и стараться. Разве можно обрести вдохновение в заштатном магазинчике?
«Гляньте-ка, вот это чудо», — пробормотала она, увидев на полке вяленые томаты. Подхватив упаковку, она сунула их в корзинку. Теперь настала очередь свежих помидоров. Тепличные, с отвращением подумала она. Бесцветные и безвкусные.
Только и годятся на то, чтобы пожевать их и выплюнуть.
Ни артишоков, ни треклятого свежего укропа, ничего.
— Привет, Рис.
Кинув в корзинку несколько чахлых перцев, она мрачно взглянула на Ло:
— Если тебя прислала твоя мать, можешь сказать ей, что с меня довольно. Я уже не вернусь.
— Мама? Я там еще не был. Увидел перед магазином твою машину и зашел. Давай помогу тебе с покупками.
— Не нужно, — Рис обеими руками вцепилась в корзинку. — Надеюсь, ты не забыл наш разговор? Я не собираюсь спать с тобой.
Ло растерянно прокашлялся:
— Да нет, я помню. Послушай, я просто хотел поговорить. Думал, что ты, должно быть, переживаешь.
— С чего бы?
— Мне рассказали о женщине, которую нашли у Лосиных прудов. Такие новости быстро расходятся по городу, — добавил он. — Представляю, как тебе было трудно.
— Ну, ей пришлось куда труднее, — заметила Рис, переходя к полке с куриными грудками.
— Я думаю. Но и тебе, конечно, нелегко. Опять увидеть ее — пусть даже на фотографии. Снова вернуться к тому дню у реки, — он слегка помялся, не услышав ответа. — По крайней мере, ты знаешь теперь, что ее нашли.
— Я думаю. Но и тебе, конечно, нелегко. Опять увидеть ее — пусть даже на фотографии. Снова вернуться к тому дню у реки, — он слегка помялся, не услышав ответа. — По крайней мере, ты знаешь теперь, что ее нашли.
— Я не уверена, что это та самая женщина.
— Конечно, она.
— В самом деле?
— Кому бы еще там быть? — Он прошел за ней к прилавку. — Все так говорят.
— Все могут убираться к черту. Я не собираюсь заявлять, что это та самая женщина, только чтобы порадовать всех остальных.
— Да что ты, Рис, я не хотел…
— Забавно. Стоило детишкам найти мертвое тело, как все вокруг решили, что я вовсе и не выдумывала ту историю. Смотрите-ка, оказывается, эта Рис не совсем чокнутая.
— Никто не считает тебя сумасшедшей. — Мак с особой тщательностью завернул ее покупки.
— Считают. Кто спятил один раз, здоровым уже не будет — так все думают. — Она вытащила бумажник, чтобы расплатиться. Судя по всему, у нее опять остается десять долларов с мелочью. Совсем как в день приезда.
— Не нужно так говорить. — Мак взял у нее деньги, отсчитал сдачу. — Это оскорбительно и для тебя, и для нас.
— Не знаю. По-моему, так оскорбительно другое. Когда ты идешь по улице, а люди показывают тебе вслед и говорят: гляньте-ка, вот эта бедняжка с востока. Или посматривают на тебя украдкой, как будто ты вот-вот начнешь болтать всякую чушь. Попробуйте представить себя на моем месте, — заметила она, подхватывая покупки. — А ты, — обратилась она к Ло, — скажи своей матери, что она задолжала мне за двадцать восемь часов. Завтра я зайду за своими деньгами.
Сказав это, она решительно направилась к двери.
Хлопок входной двери вывел Броуди из задумчивости. Он как раз описывал сцену между главной героиней и человеком, на которого она вынуждена была положиться.
Выругавшись, он потянулся за кофе, но тут же обнаружил, что чашка пуста. Первым его побуждением было спуститься вниз за очередной порцией, однако с кухни снова донеслись стуки и хлопанье дверьми, так что он решил на время обойтись без кофеина.
Броуди потер онемевшую шею. Еще бы, мрачно подумал он, простоять столько времени с задранной головой — и все ради того, чтобы покрасить потолок в ванной. Впрочем, он тут же отогнал эти мысли и вновь сосредоточился на работе.
В какой-то момент ему показалось, будто распахнулась входная дверь, но он был настолько погружен в работу, что даже не повернул головы.
Прошло немало времени, прежде чем он наконец встал из-за стола. Сегодня им с Мэдди пришлось здорово потрудиться. И хотя сюжет еще не был завершен, Броуди решил, что заслуживает холодного пива и горячего душа.
Но пиво первым. Спускаясь вниз, он провел рукой по лицу и услышал скрип щетины. Надо бы побриться, вяло подумал он. Одно дело, когда ты холостяк, и другое — когда в твоей жизни появляется женщина. Впрочем, побриться можно и в душе.
А еще лучше, если он уговорит Рис принять душ вместе с ним. Побриться, помыться, заняться сексом. А потом холодное пиво и горячий ужин.
Замечательный план, решил он.
Оказавшись на кухне, он в изумлении уставился на плиту, на которой ничего не кипело. Он настолько привык, что здесь все время что-нибудь готовится, что испытал даже нечто вроде шока.
Ни еды, ни красивой посуды, ни свечей на столе. Вдобавок задняя дверь распахнута настежь. Он тут же забыл про бритву и направился к двери.
Рис сидела на маленькой веранде с бутылкой вина. Глянув на уровень жидкости в бутылке, Броуди решил, что сидит она тут уже довольно давно.
— Развлекаешься? — пристроился он рядом с ней.
— Угу, — она подняла стакан. — Вечеринка. Знаешь, что самое забавное? В этом городишке можно купить бутылку весьма приличного вина, но еще никому не удавалось найти здесь свежего укропа или лесных орехов.
— Как раз на прошлой неделе я жаловался на это мэру.
— Да ты не опознаешь укроп, даже если сунуть его тебе прямо под нос, — отхлебнув вина, она небрежно махнула в его сторону стаканом. — К тому же ты из Чикаго, так что живешь по определенным стандартам.
— Мне так стыдно.
Когда это она успела так надраться?
— Я собиралась приготовить курицу по особому рецепту, но для этого нужен фундук, а его в вашем городе просто не найти. Тогда я стала перебирать другие варианты, но так ни на чем и не остановилась. Помидоры здесь — хуже некуда, а уж о нормальном сыре тут, по-моему, и вовсе не слышали.
— Трагедия, что ни говори.
— На самом деле это имеет значение.
— Ясное дело. Давай-ка поднимайся. Пора в постельку. Кажется, ты уже готова.
— Я еще не совсем готова.
— Ну, как хочешь. Не жалуйся потом на похмелье. Он тоже отхлебнул вина — прямо из бутылки.
— Она хочет, чтобы я делала картофельный салат без свежей зелени, без свежего укропа. С меня довольно.
А это уже о Джоани, догадался Броуди.
— Ну-ну, пусть мучается своей виной.
— Не нужно ничего придумывать. Делай, как заведено. Никаких изысков. Все и так хорошо.
Рис взмахнула руками, едва не окатив его вином.
— Как же я устала от всего этого. От работы, которую я могу делать с закрытыми глазами. От квартирки, больше похожей на чулан. Не жизнь, а пустая трата времени.
Броуди отхлебнул еще вина. Похоже, это у нее надолго.
— Собираешься ныть и ругаться до утра? Твое дело. А я, пожалуй, пойду поработаю. Время не ждет.
— Типичный самец. Какой смысл слушать то, что не имеет отношения к твоей драгоценной персоне? К дьяволу все. И что я здесь только делаю?
— В настоящий момент? Сидишь у меня на веранде и докучаешь мне жалобами на жизнь.
Может, глаза у нее и остекленели от выпитого, но тут они глянули на него с прежней силой.
— Ты чудовищный, невыносимый эгоист. Если ты о чем и будешь жалеть, когда я уйду, так это о том, что никто больше не кормит тебя вкусной едой. Так пошел ты ко всем чертям. Уж лучше я буду рыдать где-нибудь еще.
Пошатываясь, она встала на ноги. Было заметно, что вино плескалось не только у нее в бокале, но и в голове.
— Мне нужно было с самого начала наплевать на этот городишко и ехать дальше. Нужно было послать тебя ко всем чертям, когда ты только начал ко мне клеиться. Нужно было сказать Мардсону, что это та самая женщина, которую я видела. Сказать ему и забыть об этом. Именно так я и сделаю.
Она сделала несколько неверных шагов в направлении кухни.
— Но сначала ты. Пошел ты ко всем чертям.
Оказавшись в кухне, она потянулась было за сумочкой, но Броуди действовал быстрее.
— Отдай! Это моя сумочка.
— И ты получишь ее назад. Как только я кое-что отсюда достану. — Открыв сумку, он вытащил из внутреннего кармашка связку ключей. Пьяная или больная, заметил Броуди, она все равно следовала заведенным привычкам.
Сняв с кольца ключ от машины, он бросил остальную связку на стол, сам же ключ опустил себе в карман.
— Можешь отправляться куда угодно, но не на машине. Прогуляйся пешочком.
— Чудесно. Я иду к вашему бесценному шерифу и говорю ему то, что он хочет услышать. А потом оставляю позади эту историю, тебя и весь ваш городок.
Она успела сделать лишь несколько шагов, когда желудок ее сжался, как мокрая тряпка в кулаке. Схватившись за живот, Рис устремилась в ванную.
Броуди отправился вслед за ней. Случившееся ничуть не удивило его. Естественная реакция организма на идиотское поведения хозяйки.
В ванной он придержал Рис голову, а потом — когда все было кончено — сунул ей в руки мокрое полотенце.
— Ну что, может, теперь ты наконец-то ляжешь?
— Почему бы тебе не оставить меня в покое? — заметила Рис, прижимая к лицу мокрое полотенце.
— Именно это я и намерен сделать. Буквально через минуту, — он решительно взял ее на руки. — Что, опять тошнит? — спросил он, услышав, как она тихонько застонала.
Рис молча покачала головой и закрыла глаза, так что ее темные ресницы лишь подчеркнули мертвенную белизну кожи. Броуди отнес ее наверх и положил на кровать. Накинув сверху одеяло, он — на всякий случай — придвинул к кровати мусорную корзину.
— Постарайся уснуть. — Сказав это, он вышел из комнаты.
Оставшись одна, Рис свернулась в клубочек. Ее колотила дрожь, так что она поплотнее закуталась в одеяло. Вот только согреюсь и уйду, пообещала она себе.
И в тот же миг провалилась в сон.
Ей снилось, что она катается на чертовом колесе. Движение было быстрым и радостным, краски мешались перед глазами, и она громко смеялась от удовольствия.
У-ух ты!
Но колесо кружилось все быстрее и быстрее, музыка звучала громче и назойливей. Радость постепенно сменялась тревогой.
Помедленней, прошу вас. Нельзя ли помедленней?
Но нет — еще быстрее, пока она не начинает дрожать от страха. Колесо раскачивается из стороны в сторону, так что от ужаса у нее перехватывает дыхание.