— Я-то думал, все дело в моей сексуальной выносливости.
Рис раздраженно выхватила из сумки солнцезащитные очки.
— Этой темы мы так и не коснулись — и все потому, что я поспешила оборвать беседу.
— Что ж, при случае не забудь упомянуть о том, что у тебя никогда не было лучшего любовника. Нет, не лучшего, а более изобретательного.
Рис плюхнулась на сиденье.
— А у тебя, судя по всему, и правда был неплохой денек.
— Я бы даже сказал, превосходный. И он еще не закончен.
Броуди выехал из города и направил машину в сторону равнин. Ему хотелось тишины и покоя. А еще — буйного разнотравья. Несомненным новшеством в данном случае было то, что ему хотелось ощутить тишину и полюбоваться зеленью не в одиночку, а вместе с Рис.
Он и сам удивился собственной сентиментальности, когда тормозил там, где они с Рис впервые поцеловались.
Рис молча глянула в окно, затем, легонько коснувшись руки Броуди, вылезла из машины.
Мир вокруг превратился в настоящий цветочный ковер, обрамленный величественной цепью гор.
У ее ног мешались розовый и голубой, ярко-алый и фиолетовый. То там, то сям в нежной зелени травы пестрели золотисто-желтые цветы. А в отдалении, где луга плавно перетекали в болота, темнела зеленая лента плакучих ив.
— Никогда не видела ничего подобного.
— Ну как, стоило посмотреть? — поинтересовался он.
— Еще бы! Это что, шпорник?
— Да. А вот заячья капуста, колокольчики, индейские кисточки. Там, — он махнул рукой, — кошачьи лапки и заросли дикой розы. Этот ярко-красный ковер — не что иное, как алая гилия.
— Откуда ты так хорошо разбираешься в цветах? — Рис удивилась. — Для мужчины это вообще редкость.
— Провел небольшое исследование. Дело в том, что сегодня я убил на этом болоте человека.
— Понятно.
— Видишь ту птицу? Зеленохвостый тауи.
Рис слегка хихикнула:
— Ты что, серьезно?
— Абсолютно. А пение — это, должно быть, жаворонок. — Вытащив из машины одеяло, он бросил его Рис: — Давай-ка, расстели.
— С какой стати ты притащил с собой одеяло?
— Одеяло нам нужно для того, чтобы сидеть на нем — пока мы будем пить вино (его я тоже прихватил). До заката еще час. Мы будем наслаждаться вином и смотреть, как солнце уходит за горизонт.
Удобно усевшись на одеяле, Рис удивленно взглянула на Броуди: оказывается, он прихватил не только вино. В их распоряжении были хлеб, сыр и красный виноград.
Недовольство и раздражение, терзавшие ее весь день, улетучились как по волшебству.
— С ума сойти. Я и не ожидала завершить этот день пикником.
— И правильно. Этот день мы завершим бурным сексом. Пока что у нас прелюдия.
— В любом случае мне нравится, — она взяла стакан с вином, глянула на раскинувшееся вокруг море красок. — И я еще переживала из-за отсутствия зелени.
Она оторвала виноградину, прожевала ее.
— Я была здорово рассержена. В принципе, она даже не виновата. Это я о Дебби Мардсон. Просто весь день я старалась уйти с головой в рутину, чтобы не замечать стука молотка, не думать о том, что случилось. И тут появилась она — давай присядем, давай поболтаем. Она считает, что мы с тобой хорошо смотримся вместе.
— Само собой. Ты красивая, хоть и нестандартная. Ну а я — чертовски привлекательный сукин сын.
Она метнула на него взор:
— Что значит нестандартная?
— Ты не относишься ни к одному из привычных типов красоток. У тебя весьма необычная внешность. Это-то и привлекает.
Они жевали хлеб с сыром, запивали все это вином и наблюдали за тем, как солнце опускается за пики гор, меняя их цвет с серебристого на огненно-красный.
— Это куда лучше, чем лавандовое масло, — заметила Рис. Наклонившись к Броуди, она легонько поцеловала его. — Спасибо тебе.
— Всегда пожалуйста, — ответил тот, прежде чем вернуть ей поцелуй.
25
Она выпила целых три стакана вина, отчего, должно быть, и чувствовала легкое головокружение. Во всяком случае, в тот момент, когда они вышли из машины, она навалилась на спину Броуди и стала покусывать его ухо.
Сам он ограничился всего одним стаканом. Так что не вино, а внезапная атака на его чувства заставила Броуди выронить ключи.
Она продолжала обнимать его, даже когда он наклонился, чтобы подобрать ключи.
— Ммм… Сильный мужчина.
— Тощая девица.
— Только не по сравнению с тем, что было. — Ее пальцы делали свое дело, и к тому моменту, когда Броуди открыл дверь, рубашка на нем уже была расстегнута.
— Отнеси меня в постель, — пальцы ее коснулись пуговицы на его джинсах.
В тот момент, когда он добрался до лестницы, она уже нежно покусывала ему шею.
Поднеся ее к постели, Броуди разжал руки, и Рис, взвизгнув от неожиданности, упала на одеяло. Его пальцы стремительно пробежали по пуговицам ее рубашки, и уже через мгновение эта самая рубашка валялась рядом с Рис. Губы его прижались к ее губам с таким неуемным пылом, что она задрожала, не в силах противостоять возбуждению.
— Боже, я не могу…
— Раньше надо было думать. — Быстро спустив вниз бретельки лифчика, он жадно приник к ее груди.
Взрыв чувств вырвался наружу невольным стоном. Руки Броуди скользили по ее бедрам, а губы ласкали сосок — пока он не почувствовал наконец, что она готова.
— Кричи, что хочешь, — шепнул он, сжимая ее руки. — Здесь тебя услышу только я.
И она кричала, не в силах противостоять тем ощущениям, которые дарили ей его язык, губы и руки. Ее саму поразили сила и необузданность этих криков.
Пальцы ее рук впивались в простыню, как если бы она хотела удержаться за нее. Дыхание вырывалось наружу с рыданиями, в которых сквозило крайнее удовольствие. Пошевелиться она не могла, прижатая к постели его телом. Однако ощущение полной беспомощности дарило ей — впервые за два года — не страх, но наслаждение.
Диапазон ее чувств менялся с невероятной быстротой — от нежных тонов к более острым, пока наслаждение не переросло в мучительную потребность. Прижавшись друг к другу, они катались по постели, сжигаемые общим огнем.
— А теперь держись, — шепнул он.
Погружение было таким стремительным, что по взрыву чувств напоминало землетрясение. В какой-то момент ей даже показалось, что она разлетится на куски.
Потом силы просто покинули ее. Руки безвольно упали по сторонам, тело и разум перестали цепляться за действительность. Даже вес его тела казался теперь совершенно несущественным, словно в какой-то момент они слились в единое целое. Если что и имело теперь значение, то это стук его сердца, бившегося в такт с ее собственным.
Когда он сдвинулся, Рис попыталась удержать его. Но Броуди перекатился на спину и остался лежать рядом. Все еще чувствуя головокружение, она прижалась к нему вплотную и так замерла.
Укрывшись в тени деревьев, он внимательно наблюдал за домом. Свет луны озарял окно спальни, где двигались два силуэта.
Для сна было слишком рано. Но не для секса. Что ж, он мог подождать. Терпение являлось залогом успеха, а в конце концов — и выживания.
На всякий случай он составил сразу несколько планов. Ведь предусмотрительность была столь же ценным качеством, как терпение.
Поначалу он рассчитывал напугать ее, сбить с толку. Но тут его надежды не оправдались. Она не сбежала из города. Напротив, еще энергичнее стала настаивать на своем. Тогда ему пришлось изменить свой замысел.
Когда в спальне загорелся свет, он не сдвинулся с места. Продолжал наблюдать.
Вот к окну, полностью обнаженная, подошла Рис. Она довольно потянулась, выражая этим жестом сексуальное удовлетворение.
Это зрелище не взволновало ему кровь. В конце концов, он пришел сюда не подсматривать. Вдобавок она вовсе не принадлежала к тому типу женщин, которые вызывали в нем желание. Слишком худенькая, слишком нервная. Ему были интересны совсем другие женщины.
Ее он рассматривал как препятствие. Или проект. Ему нравилось составлять проекты.
Вот она рассмеялась, что-то сказала. Он видел, как шевелится ее рот. Накинула на плечи рубашку. По тому, насколько та была велика, он сразу понял, что это рубашка Броуди.
Рис была уже у двери. Задержалась, что-то сказала и пошла дальше.
Нельзя было упускать такой удачный момент.
— Сначала пить, — повторила Рис. — Просто умираю от жажды.
— Насколько мне известно, в душе тоже есть вода.
— Я не собираюсь принимать душ вместе с тобой, поскольку знаю, к чему это приведет. К тому же очень хочется пить. Пока ты будешь в душе, я могу приготовить что-нибудь простенькое.
— Например?
— Ну, хлеб с сыром тебя явно не устроит… Скажем, ирландское рагу.
На лице его мелькнула гримаса неудовольствия.
— Не уверен, что мне так уж хочется овощей.
Нельзя было упускать такой удачный момент.
— Сначала пить, — повторила Рис. — Просто умираю от жажды.
— Насколько мне известно, в душе тоже есть вода.
— Я не собираюсь принимать душ вместе с тобой, поскольку знаю, к чему это приведет. К тому же очень хочется пить. Пока ты будешь в душе, я могу приготовить что-нибудь простенькое.
— Например?
— Ну, хлеб с сыром тебя явно не устроит… Скажем, ирландское рагу.
На лице его мелькнула гримаса неудовольствия.
— Не уверен, что мне так уж хочется овощей.
— Тебе понравится, — сказав это, Рис вышла из комнаты.
Легкий ужин, решила она. Ничего сложного и тяжелого. Нарезать ломтиками куриную грудку, замороженную в маринаде, а потом потушить ее с чесноком, луком, брокколи, морковью и цветной капустой. Дополнить все рисом и имбирным соусом.
Она машинально потерла горло, чувствуя, что внутри у нее все пересохло от жажды. Неудивительно: они же набросились друг на друга, как два обезумевших животных.
Вполне возможно, что она обнаружит пару синяков на самых интересных местах. То же самое, впрочем, грозит и ему. При мысли об этом она довольно захихикала. Затем, завернув рукава рубашки, зашагала в сторону кухни.
Рис включила свет и сразу же устремилась к холодильнику. Достав оттуда бутылку воды, она с жадностью припала к горлышку, надеясь хоть чуть притушить мучившую ее жажду.
Легкий стук заставил ее обернуться и взглянуть в окно.
Силуэт мужчины. Черная куртка на плечах, оранжевая шляпа на голове. Лицо полуприкрыто темными очками.
В ужасе она отшатнулась назад, выронив при этом бутылку с водой. Пластмассовая посудина со стуком упала на пол, причем часть воды вылилась Рис на ноги.
Не закричала она лишь потому, что страх буквально лишил ее голоса.
И тут силуэт исчез. Замерев на месте, Рис пыталась прийти в себя, собраться с мыслями.
Вдруг дверная ручка повернулась вправо, затем влево.
Вот тут-то Рис закричала. Рванувшись к столу, она схватила кухонный нож и выставила его перед собой.
Дверь распахнулась, и Рис опрометью бросилась из кухни.
Броуди нежился под душем, когда до него донесся хлопок двери. Лениво отодвинув занавеску, он увидел Рис. Та стояла у стены, судорожно сжимая в руках большой нож.
— Что за черт?
— Он в доме. Он уже в доме. Вошел со стороны кухни.
Быстро выключив воду, Броуди схватил полотенце.
— Оставайся здесь, — приказал он.
— Он уже в доме.
Одним стремительным движением Броуди обмотался полотенцем.
— Рис, дай мне нож.
— Я видела его.
— Ладно. Дай мне нож, — он силой забрал у нее нож. — Ступай за мной, — приказал он, так как решил не запирать ее в ванной. — Мы идем в спальню. Когда я буду уверен, что там никого нет, ты запрешься изнутри и позвонишь в полицию. Все ясно?
— Да. Не уходи, — она схватила его за руку. — Не ходи вниз. Останься со мной.
— Все будет в порядке.
Поудобнее перехватив нож, он рывком распахнул дверь. Глянул направо — никого. Налево. Тоже никого.
— Он преследовал тебя?
— Не знаю, — ответила Рис. — Нет, не думаю. Он просто был там. Я увидела его, схватила нож и бросилась бежать.
— Иди за мной.
Войдя в спальню, он на секунду задумался, затем запер дверь.
Сначала Броуди поискал под кроватью, потом в шкафу. Собственно говоря, больше здесь негде было спрятаться. С облегчением вздохнув, он положил нож и стал натягивать джинсы.
— Звони копам, Рис.
— Прошу тебя, не ходи вниз. У него может быть пистолет. А вдруг… Не бросай меня здесь.
— Не бойся. Я вернусь через несколько минут.
Нож он оставил на столе, взяв взамен из шкафа бейсбольную биту.
— Запри за мной дверь. И позвони в полицию.
Ему не хотелось оставлять Рис здесь, тем более что она была так напугана. Но выхода не было. Мужчина должен защищать свои владения.
Скорее всего, этот тип давно ушел, размышлял Броуди, обыскивая свой кабинет. Но ему нужно было убедиться в этом наверняка. Только так он мог быть уверен в их безопасности.
Затем он направился в ванную. Как знать, вдруг неизвестный проскользнул сюда после того, как они перебрались в спальню? Сжимая в руках биту, он быстро осмотрел комнату.
Когда стало ясно, что на втором этаже никого нет, Броуди решительно зашагал к лестнице.
Пару секунд Рис в отчаянии смотрела на дверь. Затем, запрыгнув на кровать, судорожно схватилась за телефон.
— Девять-один-один. Что у вас случилось?
— Помогите. Он здесь. Ради бога, помогите.
— В каком смысле… Рис? Это Рис Гилмор? Это Хэнк. Что случилось? На вас напали?
— Он здесь, у Броуди. Тот, который убил ее. Он здесь. Поспешите.
— Не вешайте трубку. Сейчас я пошлю кого-нибудь к вам. Не вешайте трубку.
Услышав раздавшийся снизу треск, она едва не вскрикнула. Телефон выпал у нее из рук. Выстрел? Это был выстрел?
Всхлипывая, Рис доползла до края постели и схватила нож.
Только теперь она вспомнила, что дверь не заперта. Закрой она ее, и они бы оба оказались в ловушке — Броуди по ту сторону, она по эту. А вдруг он ранен? Он ведь может умереть, пока она тут бездействует.
Именно так умерла Джинни.
Рис с трудом поднялась на ноги. Казалось, будто она движется в густом сиропе. От него закладывало уши и глаза. И он же не позволял ей как следует вдохнуть. Она была уже у двери, когда услышала шаги. Кто-то поднимался по лестнице.
Теперь они найдут ее. Больше ей не удастся притвориться мертвой. Ее найдут и прикончат.
— Рис, это Броуди. Открой дверь.
— Броуди, — она произнесла его имя, будто пробуя на вкус. Затем, в порыве облегчения, распахнула дверь. Это и правда был он.
— Все в порядке, — протянув руку, Броуди забрал у нее нож. — Он ушел.
Перед ее глазами замелькали точки, черные и белые. Затем края их начали краснеть, наливаться багровым. Заметив, что она покачнулась, Броуди быстро усадил ее на стул, нагнул ее голову к коленям.
— Ну-ка, отключись от всего. И дыши, дыши. Голос его, прорвавшись сквозь тошноту и головокружение, немного снизил давление на грудь.
— Я думала… я слышала…
— Я поскользнулся. На полу была вода. Перевернул стул. Ну же, дыши.
— Ты не ранен. Не ранен.
— Я что, похож на раненого?
Она медленно подняла голову:
— Я запуталась в том, что реально и что нет. Где я, собственно, находилась…
— Ты здесь, рядом со мной. Этот тип ушел.
— Ты его видел?
— Нет. Трусливый ублюдок поспешил смыться. Вот о чем тебе следует помнить, — он взглянул ей прямо в глаза. — Этот парень — трус.
За окном послышался звук полицейской сирены, но Броуди все так же смотрел на Рис.
— А вот и наши защитники. Вставай, тебе нужно одеться.
Одевшись, она спустилась на кухню. Задняя дверь была открыта, с улицы раздавались голоса. Стараясь обрести внутреннее равновесие, Рис стала наводить порядок. Она протерла мокрый пол, затем поставила на плиту кофе.
Она уже успела выставить на стол чашки, сахар и молоко, когда в дом вошли Броуди и Денни.
— Будете кофе? — обратилась она к Денни.
— Пожалуй. Вы готовы рассказать о случившемся?
— Да. Вам как обычно?
— В смысле?
— Я про кофе. Молоко, два сахара.
— Да, — Денни потянул себя за мочку уха. — Постарайтесь сосредоточиться на деталях. — Не возражаете, если мы сядем? — Он опустился на стул, достал свой блокнот. — Итак, что случилось?
— Я спустилась вниз. Хотелось пить. К тому же я собиралась приготовить ужин. Броуди был в душе.
Налив кофе, она взглянула Денни в лицо. Судя по всему, Броуди рассказал ему, чем они занимались до душа. Или Денни сам догадался об этом.
— Я достала из холодильника бутылку воды. — Поставив на стол кофе для Денни и Броуди, Рис занялась чаем. — Вдруг я услышала какой-то звук, вроде постукивания по стеклу. Я бросила взгляд на окно и там увидела его.
— Что именно вы увидели?
— Мужчину. Черная куртка, оранжевая шляпа, темные очки. — Она тоже села за стол.
— Можете описать его?
— Было темно, — заметила Рис. — Вдобавок кухонный свет отражался от окна. Я увидела лишь силуэт, а потом он исчез. Вслед за этим я заметила, как поворачивается ручка на входной двери. Я бросилась к столу и схватила нож. Дверь распахнулась. Он был там. Просто стоял, и все. Тогда я побежала наверх.
— Рост? Вес? Цвет кожи?
Она зажмурилась, пытаясь припомнить. Он казался ей большим, просто огромным. Разве можно было ясно разглядеть его сквозь собственный страх?
— Белый, чисто выбрит. Точнее не могу сказать. Было темно, и видела я его пару секунд. К тому же я была здорово напугана.
— Он что-нибудь сказал?
— Нет, — она дернулась при звуке подъезжающей машины.
— Должно быть, шериф, — заметил Денни. — Я выгляну на минутку, введу его в курс дела.