— Может, ты дашь мне пару уроков? — игриво сказал Халдир и сжал его руку сильнее.
— Ты не в моем вкусе, — парировал Гилморн, безуспешно пытаясь разжать его пальцы свободной рукой.
Наглый эльф улыбнулся и подмигнул:
— Ты сначала попробуй.
— А не пошел бы ты куда подальше? С девицами вашими лориэнскими флиртуй!
— Когда ты вот так надуваешь губки, ты вылитая девица, — и Халдир протянул руку к его лицу, явно собираясь коснуться упомянутой его части.
Гилморн увернулся и оттолкнул его руку.
— Может, мне штаны снять, чтобы ты перестал принимать меня за девушку? — пробурчал он мрачно.
— Валяй, — промурлыкал Халдир, хватая его за запястья и дергая к себе.
— По-моему, ты очень хочешь получить в морду! — Гилморн попытался пихнуть его коленом, они оба потеряли равновесие, повалились в траву и принялись бороться.
Силы их были примерно равны, но Гилморн выпил больше и отбивался весьма вяло. У него и в мыслях не было подозревать Халдира в каких-то серьезных намерениях. За сегодняшний вечер лориэнский эльф изрек уже немало сомнительных шуточек, просто на этот раз мишенью стал сам Гилморн. Другое дело, что шутить на эту скользкую тему ему совсем не хотелось, но не хотелось и показать, что она имеет для него какое-то особенное значение. Так что очень скоро Халдир с торжествующим видом прижал его к земле. Гилморн вздохнул, заложил руки за голову и сказал скучным голосом:
— Тебе бы жениться, Халдир. Сразу пройдет охота цепляться к собутыльникам. Или тебе все лориэнские девушки отказали, и ты решил попытать счастья с мужчинами?
Халдир широко улыбнулся, но взгляд его, упершийся в Гилморна, оставался серьезным.
— Да брось, — сказал он вкрадчиво. — Тебе ведь это нравится, признайся.
Сердце у лихолесского эльфа забилось чаще. Ради Эру, что все это значит? Инстинкт робко подсказывал ему об опасности, но разум находил эту мысль абсурдной. Какая опасность могла грозить ему здесь, в Лориэне?
— Если ты про свое дурацкое чувство юмора, то оно мне не нравится, — заявил он.
— Нет, я вот об этом, — Халдир ухмыльнулся и вдруг провел рукой по его бедру.
Гилморн просто оцепенел, глядя на эльфа расширившимися глазами.
— Х-хэл… Что ты д-делаешь? — выдавил он.
Халдир снова его погладил, еще настойчивее, и наклонился к его лицу.
— Ну же, не ломайся. Никто не узнает, мы просто развлечемся один разок, и все.
— Хэл, ты с ума сошел, я не…
— Не делай такой невинный вид, тебе это не идет. Говорят, что в Имладрисе ты строил всем глазки, как девица на выданье, а кое-кому даже позволял себя трогать. И не только трогать …
Перед глазами у Гилморна все закружилось, щеки запылали. Значит, вот какие про него ходят слухи! Эру милосердный, зачем он вел себя так нахально во владениях Полуэльфа? Теперь его считают легкомысленным, может, даже… Сердце у него ускакало куда-то в живот, и все тело охватила слабость.
Может, даже развратным.
Может, именно поэтому лориэнские эльфы разговаривают с ним так надменно. И поэтому Халдир позволяет себе так с ним обращаться…
— Не надо, Хэл, ты что… — разом потеряв голос, прошептал он и попытался оттолкнуть руки Халдира, который начал расстегивать на нем рубашку.
— Ты такой хорошенький, когда смущаешься, — хрипло сказал Халдир, ловя в неожиданно сильный захват запястья Гилморна и заводя их ему за голову.
Лихолесский эльф едва не застонал. Тело его против воли отзывалось на привычную игру, и от цепкого взгляда Халдира, обшаривающего его тело, у него стало жарко в паху. Если Халдир сейчас его поцелует…
Дыхание коснулось его щеки, и Гилморн закрыл глаза, ожидая прикосновения горячих губ. Но вместо этого Халдир принялся довольно грубо тискать его через одежду, что совсем не казалось эротичным. Гилморн попробовал освободить руки и отпихнуть его, но безуспешно. Эльф придавил его к земле, тяжело дыша и заводясь с каждой минутой все сильнее. Он шептал, скользя руками по телу Гилморна:
— Ну же, детка, покажи, на что ты способен. Мне давно хотелось попробовать красивого и опытного мальчика. Да, вот так, давай, раздвинь ножки!
— Не надо, Хэл… Отпусти…
— Перестань прикидываться, — ухмыльнулся Халдир. — Ты ведь это любишь, правда? — он поймал его рот своим, целуя грубо, без малейшего намека на нежность, расстегивая на эльфе штаны и залезая под них ладонью.
— Ух ты, что у нас здесь… А еще говорил, что не хочешь!
— Не надо… — простонал Гилморн, чувствуя себя абсолютно беспомощным в руках Халдира. Все остальные слова просто улетучились из его памяти. — Не надо, Хэл, ну пожалуйста…
Он изнемогал от стыда за свою явную и очевидную испорченность. То, что делал с ним Халдир, было унизительным, гадким… и возбуждающим тоже, но от этого унижение не становилось меньше. «Светлая Элберет, я вел себя как дешевая шлюха, вот и нарвался. Это наказание, расплата, я сам во всем виноват…»
Он сделал последнюю попытку справиться с ситуацией и сказал дрожащим голосом:
— Халдир, я не хочу. Отпусти меня, пожалуйста.
— Ну уж нет, детка, — эльф недобро ухмыльнулся. — Ты сам напросился, завлекал меня весь вечер, а как до дела дошло, сразу в кусты? Я с собой играть не позволю.
— Я не завлекал! — слабо пискнул Гилморн.
Халдир перевернул его на живот и одним движением стащил с него штаны до колен. Когда он засмотрелся на татуировку на спине Гилморна, лихолесский эльф попробовал вырваться, но Халдир шлепнул его по заду и прижал к земле.
— Не дергайся! — сказал он повелительно и стал расстегивать штаны.
От обиды и унижения к горлу лихолесского эльфа подступили рыдания. Гилморн окончательно сдался, тело его безвольно обмякло под навалившимся на него эльфом. Глотая слезы, он прижался щекой к земле, стараясь дышать глубоко, не всхлипывать и расслабиться. Пытаясь убедить себя, что он правда этого хочет, что Халдир будет с ним поласковее, если он не будет сопротивляться. Но ласковым его любовник не был ни одной минуты. Гилморн не сдержал крик боли, когда Халдир резко вставил ему свой член, воспользовавшись для смазки только чуточкой слюны, и начал двигаться. Это было больно, почти все время, Халдир был не столько груб, сколько неумел и тороплив. Он все делал не так — не тот ритм, не тот угол. Впрочем, иногда он задевал те места, которые нужно, чисто случайно, надо полагать. От этого Гилморн вздрагивал и приглушенно постанывал, а эрекция его становилась просто болезненной. Он пытался двигаться навстречу Халдиру, но тот всем своим весом наваливался на него, заставляя лежать смирно, и Гилморн не мог даже прикоснуться к своему пульсирующему желанием члену. В довершение всего, поза была очень неудобной, ему приходилось изо всех сил упираться локтями и коленями, чтобы не елозить по земле животом и прочими нежными частями тела, так что у него ломило спину, плечи и шею, а попка, терзаемая Халдиром, зверски болела.
Когда Халдир кончил, Гилморн чуть не зарыдал от разочарования и досады.
— Понравилось, детка? — сказал эльф самодовольно, слезая с него.
— Потрясающе, — процедил Гилморн сквозь зубы, но сарказм его совершенно ускользнул от Халдира. Тот покровительственно похлопал Гилморна по заду, привел в порядок свою одежду и скрылся из виду.
Желание, разбуженное и не удовлетворенное торопливым любовником, не проходило, более того, становилось невыносимым. Вздохнув, эльф стиснул ладошкой член и за полминуты облегчил свои страдания, зажимая себе рот свободной рукой, чтобы не издавать слишком громких стонов. Потом Гилморн кое-как натянул штаны и некоторое время лежал неподвижно, свернувшись калачиком, тупо глядя на шевелящиеся возле лица травинки. Хотелось плакать, но поскольку слезы — это неудовлетворенная сексуальная энергия, а он уже худо-бедно сам себя удовлетворил, то заплакать не получалось.
На душе у Гилморна было препохабно. Он чувствовал себя жалким, беспомощным и несчастным. Его использовали. Отымели. Халдир, гадина, даже не пытался сделать вид, что Гилморн ему нравится. Нет, он его трахнул потому, что считал распутником, дешевкой. «Я и есть дешевка, — подумал с горечью Гилморн. — Стоило пальчиком поманить, и уже готов. Как я мог так легко сдаться? Ведь я же не хотел этого, я не хотел валяться в кустах с первым встречным, почему я не мог сопротивляться?» Он почти себя ненавидел. Но это было не слишком приятно, поэтому мало-помалу его ненависть обратилась на Халдира. Награждая его про себя всякими прозвищами, из которых самым лестным было «самодовольный болван», Гилморн прокрался к своему жилищу и заперся там. Ему казалось, что следы объятий и поцелуев Халдира просто горят на нем, и каждый встречный будет смеяться и показывать на него пальцем.
Весь следующий день он прошатался по Карас Галадон, одинаково избегая мест и пустынных, и полных жителей. Он опасался встретить Халдира, но его нигде не было. Наверное, услали на границу, Халдир занимался здесь тем же, чем он сам в Лихолесье, это было одной из причин, почему Гилморн принял его приглашение. Лихолесский эльф немного расслабился… и загрустил. Обиднее всего было то, что красивый сероглазый страж границы ему нравился. Стоило ему только попросить вежливо и быть понежнее, он получил бы такую ночь любви, которую никогда не забыл! У Гилморна даже зародилась робкая мысль: а что, если разыскать Халдира и к обоюдному удовольствию немножко просветить его по части мужской любви? Однако ему пришло в голову, что Халдира сначала придется связать, чтобы он не совал свои грубые лапы куда не надо. Потом бедный эльф подумал, что Халдир теперь так его презирает, что даже разговаривать не захочет, и загрустил еще больше. Он дал себе твердое обещание ни за какие коврижки не оставаться больше ни с кем наедине, прекратить рискованные разговоры и вообще вести себя тише воды, ниже травы.
Когда Румил с Орофином предложили ему искупаться в пруду в окрестностях Карас Галадон, Гилморн посмотрел на них с подозрением, ища на их лицах свидетельство какого-нибудь подвоха. Но два красивых светловолосых эльфа, с которыми он познакомился за ужином, ответили ему взглядами доброжелательными, практически простодушными. Он решил, что если он не станет пить и будет держаться начеку, ему ничего не грозит. И согласился. Зря, как оказалось.
На берегу пруда их поджидал ухмыляющийся Халдир, и это совсем не выглядело случайной встречей. Гилморн кинул взгляд на Румила с Орофином. Они тоже не были удивлены. Чертовски подозрительно. Потом Гилморн заметил еще кое-что, и у него подкосились ноги. Между эльфами было несомненное сходство, хотя и не заметное сразу, но убедительно свидетельствующее, что все трое — братья.
— Соскучился, родственничек? — промурлыкал Халдир, подходя ближе.
Гилморн попятился и натолкнулся спиной на Орофина. Он почувствовал мгновенный всплеск ужаса. Эру милосердный, он просто не выдержит, если они проделают все то же самое втроем! Он задрожал и вяло попытался оттолкнуть Орофина, который положил ему руки на талию и привлек к себе.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Румил.
— Румил, не надо, не уходи, это не то, что ты думаешь, я вовсе не собираюсь… — у Гилморна перехватило горло, и он не закончил.
— В личные дела я не вмешиваюсь! — заявил Румил, краснея и отводя глаза. Он развернулся и исчез за деревьями, оставляя Гилморна в лапах своих развратных братьев.
— Я буду кричать, — прошептал Гилморн еле слышно. Кричать в этот момент он вряд ли мог, особенно когда Халдир прижался к нему спереди и стал целовать его в шею.
— Конечно, будешь, — сладострастно сказал эльф, ненадолго отрываясь от своего занятия. — Еще как будешь, уж мы-то постараемся. Ты ведь этого хочешь, правда, детка?
Все, что случилось потом, было вполне предсказуемо. Халдир с Орофином принялись целовать его и лапать в четыре руки, и опять он самым позорным образом возбудился и не смог выдавить ничего, кроме слабых неуверенных протестов. Орофин был нежнее, чем его нахальный братец, но он тоже не особо церемонился. Они раздели Гилморна, а потом разложили его на земле и отодрали, как хотели. По очереди, конечно, Гилморн вообще сомневался, что им известно о существовании орального секса, зато каждый по два раза, видимо, их заводило смотреть друг на друга. Он покорно подставлял им свою многострадальную задницу и только вскрикивал иногда, когда кто-то из них входил в него особенно глубоко и резко, или когда сперма обжигала его раздраженную норку.
Нельзя сказать, что это было совсем так уж плохо, ведь оба его непрошеных любовника были красивые, сильные, властные, Гилморну нравились такие мужчины. К тому же грубость до определенных пределов его возбуждала, и один раз ему даже посчастливилось кончить (ценой прямо-таки нечеловеческих усилий, потому что прикасаться к себе открыто на глазах у братьев он стеснялся). Но по доброй воле он никогда больше не лег бы в постель ни с Халдиром, ни с Орофином: так они были торопливы, невнимательны и самоуверенны, заботились исключительно о своем удовольствии, будто бы считали, что сам факт их внимания должен Гилморна осчастливить.
Когда они с ним закончили и убрались, Гилморн был так измучен, что едва мог пошевелиться. Только через полчаса он нашел в себе силы, чтобы искупаться в пруду, после чего натянул одежду прямо на мокрое тело и устроился в корнях мэллорна на охапке листвы. Но сон к нему не шел, а мысли в голове так и роились, как злобные лесные осы. Кусали так же больно, надо заметить. «Я сам виноват, не смог отказать, позволил им обращаться со мной, как со шлюхой, Эру милосердный, как стыдно, отвратительно и мерзко, что же мне теперь делать…» В конце концов ему надоело упиваться жалостью к себе, и он начал рассуждать более здраво. «Почему они за меня решают, что мне нравится, а что нет? Я имею право выбирать, с кем мне спать. А Халдиру и уж тем более Орофину я ничего не предлагал! Вранье это, что я его завлекал! Я же говорил «нет», может быть, не слишком решительно, но говорил, почему они меня не послушали? Если бы я хотел, я бы так и сказал!» На глазах у него выступили слезы бессильной ярости. Уж точно, в здравом уме никто не пожелает таких развлечений. Да его же просто изнасиловали! И кто? Не враги, не разбойники с большой дороги, не какие-нибудь подонки в темном переулке, а его собственные родичи, которым он доверял!
Чувство жалости к себе сменилось другим, малознакомым, но упоительным чувством — жаждой мести. Гилморн сел, вытер слезы и подумал о том, чего ему хочется. Думал он до тех пор, пока лицо его не просветлело и на губах не заиграла довольная улыбочка. О том, как добиться желаемого, ему пришлось подумать подольше, но и с этим он справился. После чего эльф улегся на импровизированное ложе и спокойно уснул, лелея в душе свой коварный план.
* * *Халдир закрывал глаза и видел узкие бедра и округлые аппетитные ягодицы. Открывал глаза и видел то же самое. Практически как наяву. Иногда картины менялись — это могли быть бездонные голубые глаза в черной кайме ресниц, чуть припухлые розовые губы, стройные ноги в высоких сапогах, узкие кисти с длинными нежными пальцами, россыпь косичек бледного золота, тонкая талия или по-кошачьи выгнутая спинка с дорожкой позвонков и приподнятыми крыльями лопаток. Или все это вместе — то есть их обладатель. Гилморн, маленький эльф из Лихолесья, в котором пленительно сочеталось бесстыдство и стыдливость, распутство и невинность. Иногда Халдиру вспоминалось и другое, и тогда обжигающая волна возбуждения пробегала по его телу. Как маленький эльф краснел, опуская глаза, как умолял его своим мелодичным голоском, как вздыхал и стонал, двигаясь под Халдиром, как сжимал его своей упругой горячей плотью…
«Я что, в него влюбился?» — с кривой улыбкой подумал Халдир. Нет, это невозможно. Просто он еще не насладился сполна маленьким эльфом, стоит только еще пару раз его оттрахать, и желание будет удовлетворено. Где, интересно, сейчас Гилморн? Может быть, стоит навестить его в отведенном ему жилище? Если закрыть ему рот ладонью и не давать сильно брыкаться, никто ничего не услышит. Святые Валар, как его заводила напускная скромность лихолесской крошки! Все эти просьбы, сопротивление для вида, даже слезы на глазах — все предназначено для того, чтобы набить себе цену и сильнее разжечь вожделение в своих любовниках. А эта татуировка, Манвэ-вседержитель! Черно-серебряный дракон, который черт-те куда засунул свой хвост, при одном взгляде на него можно кончить!
Халдир уже окончательно решил наведаться в гости к Гилморну и трахнуть его разок, даже если для этого придется связать лихолесского развратника и заткнуть ему рот. А Орофин получит свое вечером, да и сам Халдир к нему присоединится. Как заманить Гилморна подальше в лес, чтобы развлечься без помех на пару с братцем, он придумает потом. Сразу после того, как утолит мучающий его голод плоти. Халдир встал и…
…и оказался лицом к лицу с объектом своих желаний.
— О, Хэл, а я как раз тебя ищу, — Гилморн улыбнулся самой соблазнительной улыбкой, которую когда-либо видел Халдир на устах мужчины. Поразмыслив, он мог бы прийти к выводу, что до сих пор не видел настолько соблазнительной улыбки даже на устах женщины. Но способность размышлять он мгновенно утратил, как только взглянул в глаза цвета неба, игриво поблескивающие из-под ресниц.
— Я скучал, — сообщил Гилморн.
Рука лихолесского эльфа как бы бессознательно теребила ворот рубашки, открывая нежную белую шейку. Халдир облизнул губы, не в силах отвести глаз от этого зрелища.
— Ммм… я тоже, — сказал он, с усилием переводя взгляд на лицо своего собеседника.
— Я тут подумал… — Гилморн залился краской и совсем опустил глаза. — Мы могли бы… Если ты, конечно, хочешь…
— Идем за мной! — быстро сказал Халдир, с трудом поборов желание закинуть эльфа на плечо и утащить в лесную чащу. Он еще помнил, что вокруг полно любопытных глаз.
Минут через пятнадцать они очутились за пределами Карас Галадон, и Халдир немедленно опрокинул маленького эльфа на землю под сенью развесистого мэллорна и принялся жадно его целовать.
— Здесь нас никто не потревожит? — очаровательно смущаясь, прошептал ему Гилморн на ухо.
— Нет, нет, сюда никто не придет, давай, раздевайся, не томи, я хочу твою попку, — сбивчиво забормотал Халдир, пытаясь содрать с эльфа штаны.
Тот извернулся под Халдиром и прижал ладонь к его паху, лукаво улыбаясь.
— Я могу показать тебе еще много чего интересного. Если ты, конечно, хочешь, — шепнул он.
Халдир не успел удивиться перемене, произошедшей с маленьким лицемером. Тот принялся гладить его член через штаны, и Халдир тяжело задышал, хватая его за плечи и притягивая ближе к себе. Нежные ручки расстегнули его ремень, забрались под ткань и обхватили его напряженную плоть. Халдир застонал и откинулся назад, глядя, как Гилморн ласкает его, наклоняясь все ниже… и вдруг его распущенные волосы накрывают бедра Халдира, а губы, влажные обжигающие губы охватывают его член! Тело Халдира скрутила судорога неистового, неизведанного наслаждения, голова откинулась, рот открылся в беззвучном крике. Он дернулся, засаживая член глубже в сладкий ротик эльфа.