– Да, у меня был к ней один вопрос (Наташе не хотелось говорить мужу про подставу), и она пригласила нас на свой юбилей.
– Да-да, я как раз собирался тебе сказать… А какой у тебя вопрос к ней был?
– Да не вопрос, я просто позвонила поблагодарить ее за домработницу. Я ею вполне довольна, а там у меня было свободное время, и я вспомнила…
– А!
– Я, между прочим, обыграла там на бильярде одного мужика, он рвался взять реванш, но не вышло.
– Короче, ты довольна?
– В целом да.
– Вот и славно. Натуль, ты ложись, а мне надо еще поработать.
…В понедельник, отправив Аську в школу, Наташа поехала на примерку – ее одевала известная итальянская фирма, что естественно отмечалось в титрах: «Одежда ведущей предоставлена фирмой такой-то». И каждый понедельник она ездила на примерку. Ей не все нравилось из того, что предлагалось, но так как явной безвкусицы не было, то она считала за благо молчать. Сейчас в моде длинные платья и тут модельеры давали себе волю. Но Артур был недоволен:
– Что это в самом деле ты все время в длинных платьях? Люди могут подумать, что у тебя ноги кривые!
– Господи, Артур, да пусть думают что хотят. Сейчас такие платья самый писк! И к тому же в них удобно сидеть. Вот у меня не так давно была одна певица, в короткой узкой юбке, так она вся, бедная, извертелась, чтобы сидеть удобно и в то же время красиво.
После примерки Наташа ездила в фитнес-клуб – надо поддерживать форму! Из клуба на студию – монтировать снятое в пятницу. Домой добиралась только поздним вечером. Если Артура дома не было, домработница Нина Филипповна дожидалась ее. Вот и сегодня она встретила Наташу словами:
– Наталья Алексеевна, все в порядке, Асенька уроки сделала, на английский и в бассейн сходили, обед и ужин я сготовила. Могу идти?
– Да, спасибо огромное, Нина Филипповна.
– А еще передачку вашу посмотрели! Платье у вас зелененькое такое красивое было!
– Да, мне тоже понравилось.
– У меня теперь все подружки вашу программу смотрят.
– Спасибо, Нина Филипповна. А Аська спит уже?
– Ну, раз к вам не выскочила, значит спит. Тоже умаялась, бедолага. Ну, я пойду, Артур Михалыч со мной рассчитался, спасибо ему. Завтра приходить?
– Господи, а как же, Нина Филипповна!
Разговорчивая женщина ушла. Наташа заглянула к дочке. Та спала крепким сном в обнимку с зайцем. Тьфу, какая гадость! Но Аська так его полюбила…
А утром выяснилось, что Аська заболела. Ничего страшного, насморк, температура тридцать семь и шесть.
– Ничего, полежишь денька три и будешь здоровая! – сказал Артур. – А я тебе чего-нибудь вкусного куплю. Чего моя красавица хочет?
– Твоя красавица хочет… креветок!
– Будут тебе креветки, не вопрос!
– А Нина Филипповна умеет их варить?
– А зачем нам Нина Филипповна? Я и сам их тебе сварю! Тоже мне проблема! Ну все, я побежал! У меня сегодня клиент по фамилии Пальчик!
– Пальчик? – фыркнула Аська. – А как его зовут?
– Виктор Петрович!
– Вот его в школе небось дразнили…
– Да… Наверное, мальчик-с-пальчик?
– Артур, иди завтракать. А ты, Аська, лежи, пей морс.
– Мам, а я есть хочу!
– Здрасьте! Ты уже поела!
– Ну я не знаю, чего-то хочется…
– Хочешь апельсин?
– Да! Только я сама буду чистить!
– Хорошо!
– А ты мне его надрежь!
– Будет сделано!
– Капризничает?
– Да нет, я сама в ее возрасте обожала слегка поболеть, чтобы все со мной носились. Это естественно. Ты кашу будешь?
– Овсянка, сэр?
– Нет, размазня.
– С восторгом! Вкусно! Я вот гречку не люблю, а это ведь тоже гречка?
– Ты не любишь ядрицу, а это продел. Но в сущности та же гречка. Может, еще положить?
– Давай!
И вдруг в кухню ворвалась Аська:
– Папа, папа! Что это такое! Я не виновата!
Она держала в руках своего любимого зайца, из-под фартучка у него сыпались какие-то пакетики. Артур позеленел.
– Это откуда? – Наташа подняла с полу пакетик. Сомнений не было. Зайчик был начинен презервативами. Ее окатило волной такого бешенства, что она едва сдержалась, чтоб не влепить мужу оплеуху на глазах у дочери.
Артур вырвал у девочки зайца и швырнул в мусорное ведро.
– Папа! Зачем ты его выбросил?
– Я тебе другого куплю! Этот оказался бракованный. Ну не реви! Сегодня же куплю тебе другого зайца!
Он подхватил дочь на руки и понес в постель.
Наташа, дрожа от ярости, собрала с полу пакетики. Каких там только не было! Она сложила их в пластиковый мешок.
Но тут вернулся Артур.
– Нет, ты подумай! Какая пакость! Как можно продавать игрушки с таким содержимым! – возмущенно проговорил он. Но увидев, что Наташа достала зайца из мусорного ведра и внимательно разглядывает, побледнел еще больше. – Ты что там высматриваешь? Зачем?
– Да вот гляжу… Неаккуратная у тебя девушка, зашила кое-как, но зато с фантазией… А приемчик пошлейший. Как ты мог с такой связаться? Самому-то не тошно?
Он на мгновение замер и счел за благо ответить:
– Тошно, еще как тошно!
Он обессиленно рухнул на стул.
– Наташ, ты прости меня… Бывает…
– Знаю, что бывает. Но очень уж мерзко. Зачем ребенку-то эту пакость отдал, Зайчик? Тьфу!
– Да я просто не успел выкинуть этого гребаного зайца, ты его практически сразу обнаружила. Поверь, это все теперь в прошлом.
– Ты собирался на работу. Иди и не забудь купить Аське зайца.
– Натуль, ты меня простила?
– Сама не знаю, хотя, наверное, простила за то, что не стал врать и с пылом талантливого адвоката уверять меня, что купил зайца с брюхом, набитым гондонами. Кто эта девка?
– Наташ, не все ли равно? Я о ней больше знать не желаю. Ради бога прости, ты же умная женщина!
– Умная, но брезгливая…
– Натуль!
– И у меня нет сил и времени на скандалы и дрязги. Если погрузиться во все это, я не смогу работать. Артур, мы прожили двенадцать лет, я не так наивна, чтобы думать, будто ты впервые мне изменил. Молчи, я договорю.
– Наташа, поверь…
– Не поверю, но до сегодняшнего дня и ничего об этих изменах не знала и меня это устраивало. И впредь постарайся иметь дело с приличными бабами. Разводиться с тобой из-за такой мелкой твари я не стану. У нас дочь, которую мы оба любим и я не хочу причинять ей боль из-за… Хотя, может быть, у тебя другие планы? И ты как раз хочешь развестись?
– Да боже меня сохрани, как ты могла подумать! Я только тебя люблю, ты вообще самая лучшая женщина на свете. А это было так…
– Ну что ж, значит, сохраним статус-кво, а это… – она протянула ему пакет с презервативами, – прибери, на легкие пересыпы тут надолго хватит. А разнообразие какое – и с шариками и с усиками… Все, уйди с глаз долой, кобелина!
Он рассмеялся.
– Наташка, ты неподражаема!
– Да, и вот еще что… Не покупай больше зайцев. Езжай на Покровку, там есть магазин трикотажа, где продают дивных вязаных котов, Аська как-то ныла, что хочет такого кота, я не купила. Он был дорогущий…
– Наташка, не вопрос, сколько бы ни стоил, к черту зайцев! Ты лучшая в мире жена!
– Это не исключено!
Артур умчался. А вскоре явилась Нина Филипповна.
– Наталья Алексеевна, что с вами?
– А что со мной?
– Вам нездоровится?
– Да нет, все в порядке. А вот Аська приболела, в школу я ее не пустила, пусть полежит…
– А что, простыла?
– Да вроде. Температура небольшая и куксится…
– Ничего, я присмотрю, полечу, старыми методами без этой химии, в три дня все пройдет.
– Я ей клюквенный морс сварила.
– Вот и умничка. А вы сегодня дома?
– Да если бы, у меня сегодня тяжелый день. Через полчаса уже надо выходить.
– Идите, и не волнуйтесь.
– Спасибо, Нина Филипповна.
…Дела так закрутили Наташу, что и подумать о сегодняшнем происшествии некогда было. Ну и хорошо. О чем там думать?
Вечером, когда она вернулась, уже едва живая, Артура еще не было. Она заглянула к дочке.
– Как ты тут?
– Мам, смотри, что папа мне купил вместо зайца!
Аська прижимала к груди большого вязаного кота, черного и прекрасного.
– Ух ты, какой! – восхитилась Наташа.
– Он мне даже больше нравится чем тот, рыжий. И чем заяц! Мам, а что там было в этих пакетиках? Наркотики?
– Да нет, что ты! Это была… китайская жвачка, она ужасно вредная, ее запретили продавать у нас… – вдохновенно врала Наташа. Эту версию она придумала по дороге домой на случай, если дочка спросит.
– А она вкусная, эта жвачка?
– Нет, ужасная гадость.
– А ты пробовала?
– Давно еще, один раз… Фу, даже вспоминать противно. Смотри-ка, а у тебя температуры нет.
– Меня Нина Филипповна тут лечила… Но завтра я в школу ведь еще не пойду?
– Конечно нет. Будешь лежать.
– Вот прямо лежать?
– Вот прямо лежать! А папа не сказал, когда вернется?
– Сказал, что не поздно, он с дядей Сережей пошел в баню.
– В баню? Ну-ну, – усмехнулась Наташа. Грех смывать пошел, подумала она. Отпустив Нину Филипповну, она пошла на кухню, выпила стакан кефира, съела два крекера. Странно, я не испытываю ни злости, ни ненависти. Кажется, я сумела с честью выйти из этой гадкой ситуации. Ненавижу скандалы и семейные сцены. А какая супружеская жизнь обходится без мужских измен? Но зато муж будет ценить меня еще больше.
Она приняла душ, положила на лицо крем и уже собралась лечь, когда явился Артур.
– Наташка, я был в бане…
– Грех смывал?
– Не просто смывал, а выпаривал.
– Да не поможет!
– Почему?
– Все слишком запущено. Радикально может помочь только кастрация.
– Наташка! – расхохотался муж. – А тебе самой-то нужен муж-кастрат?
– Да не очень. Только если у тебя вдруг прорежется контр-тенор.
– Ну это вряд ли, – рассмеялся Артур.
Мир был восстановлен.
Глеб Витальевич был страшно занят, но в редкие свободные минуты он закрывал глаза и видел лицо Наташи. Уж не влюбился ли я? Неужто такое еще возможно? И как с этим жить? Я ей, похоже, совершенно не нужен, а она мне нужна просто позарез… Но что же делать? Это как-то совсем нерационально… глупо, наконец! У меня семья, у нее тоже… Ну и что? Не обязательно ведь жениться. Можно закрутить роман, тайный, волнующий… Да нет, разве такой роман удастся сохранить в тайне? Да с чего ты, Глебушка, взял, что она захочет крутить с тобой роман? Ну, может, из благодарности? Фу, Глеб, самому-то не противно? Что за радость от такого романа, даже если она согласится? Глеб, а ты ведь когда-то был неистощим на выдумки всякого рода, неужто этот бизнес превратил тебя в скучного старого воротилу? Может, надо что-то придумать, как-то развлечь, развеселить ее, чтобы она смотрела на тебя не как на босса, а просто как на еще не совсем старого и неожиданного мужика? Смотрела совсем другими глазами. Но что придумать? Надо пораскинуть мозгами и не торопиться. Если она тебе на роду написана, значит, никуда не денется. А если нет… Значит… Да ничего это не значит! И потом, если я когда-нибудь ставил себе цель, то я ее и добивался.
– Люба, скажи, кто в пятницу будет у Завьяловой?
– Сейчас посмотрю. Ага, вот, Матюхина, Чулков, Розанов и Шпигель.
– Какой Шпигель? Матвей?
– Ну да.
– Он, значит, в Москве? А я не знал. Сто лет его не видел.
– Вы с ним знакомы?
– Мы когда-то жили в одной коммуналке. А в котором часу он будет?
– В четыре.
– Подъеду туда, сделаю Мотьке сюрприз! Вот он удивится! Я-то о нем много знаю, а он обо мне вряд ли.
Матвей Шпигель был знаменитым тренером по фигурному катанию и много лет работал в Америке. В свое время он выиграл чемпионат мира в одиночном катании, но потом получил серьезную травму и сошел с дистанции. Уехал в Америку и воспитал много чемпионов.
Вот здорово, такой прекрасный повод повидать Наташу. Не придерешься! – ликовал Глеб Витальевич, сам себе удивляясь.
– Глеб Витальич! – встретили его на студии. – Давно вы к нам не заглядывали! Вы по поводу просьбы Завьяловой?
– Нет. А что за просьба?
– Она должна вывезти дочку в Юрмалу и просит освободить ей недельку. То есть на следующей неделе сделать два съемочных дня.
– Не возражаю. Если она потянет…
– Потянет. Сделаем съемки в среду и в пятницу. И тогда она сможет в воскресенье смотаться. А заодно и передохнет маленько.
– Превосходно! А кто сейчас у нее?
– Шпигель!
– Отлично! Из-за него и приехал. Мы старые друзья. Я посмотрю?
– Ну конечно!
Наташа в огненно-красном платье с белым шелковым шарфом выглядела ослепительно. А Матвей в элегантном твидовом пиджаке выглядел респектабельным иностранцем. И с плохо скрываемым восторгом смотрел на Наташу. Старый кобель, раздраженно подумал Кузьмин. А ведь он говорит по-русски уже с какой-то нерусской интонацией.
– А скажите мне, Матвей Ильич…
– Лучше просто Матвей, я как-то отвык от отчества.
– Но мы же все-таки в России, – мягко улыбнулась Наташа. – Итак, Матвей Ильич, что привело вас в Москву после стольких лет? И вы как-то говорили, что не хотите возвращаться…
– Я говорил это давно. Но сейчас мне вдруг захотелось посмотреть Москву, к тому же меня пригласили поучаствовать в одном телепроекте, так что…
– А как вы считаете, ситуация с фигурным катанием в России изменилась к лучшему?
– О, несомненно, и это отнюдь не случайность, а тенденция.
– А с чем это связано по-вашему?
– Ну, тут много факторов, но основная заслуга тут безусловно принадлежит Илье Авербуху, благодаря его проектам интерес в стране к фигурному катанию так невероятно возрос! Мамы вновь стали отдавать своих ребятишек в фигурное катание.
– То есть количество неизбежно переходит в качество?
– В спорте это правило работает стопроцентно!
– Но ведь огромное число русских тренеров готовит чемпионов в других странах. Шпильбанд, Синицын, Зуева, Крылова и еще многие воспитывают наших соперников.
– Ну и прекрасно, дорогая моя! А какой интерес соревноваться со слабым соперником? И это ли не признание всемирного значения русской школы фигурного катания? А вы, Наташа, любите фигурное катание?
– Обожаю! – искренне призналась Наташа.
– А у вас есть дети?
– Есть. Дочка. Вы хотите спросить, отдала ли я ее в фигурное катание? Отвечаю сразу – нет! Но на коньках она прекрасно катается. Однако она не слишком музыкальна. И сама не жаждет быть фигуристкой. Скажите, Матвей Ильич, а ваш сын, он ведь тоже далек от спорта, насколько мне известно?
– Вам и это известно? Да, мой сын как раз очень музыкален, но совершенно не спортивен. Он играет на скрипке. К сожалению, я не часто с ним вижусь, он живет с матерью, а мы в разводе. Черт возьми, Наташа, я никогда в интервью не говорю на эту тему, а тут… Вы здорово располагаете к откровенности. А это ох как опасно.
– Ну, Матвей Ильич, все, что можно было сказать, вы уже сказали. Спасибо вам за эту беседу, мне было очень приятно и интересно!
– Спасибо вам, Наташа! Это было, вероятно, лучшее интервью за много-много лет. – И он поцеловал Наташе руку.
– Матвей Ильич, а разве в Америке еще целуют дамам ручки?
– Практически нет. Но мы же в России, как вы сами изволили заметить, и я не могу отказать себе в таком удовольствии – поцеловать ручку столь обворожительной женщине. – И он еще раз поцеловал Наташе руку.
У Глеба Витальевича все внутри перевернулось от ревности.
– Ну, это мы вырежем, – сказала пожилая редактриса.
– Ни в коем случае! – отрезал Глеб Витальевич. – Это замечательная краска!
В этот момент из студии вышел Шпигель.
– Что, попался, старый? – приветствовал его Глеб Витальевич.
Шпигель посмотрел на него с недоумением и даже высокомерием, но тут же расплылся в улыбке.
– Глеб? Ты? А что ты тут делаешь?
– Ну, вообще-то это мой канал…
– Что значит твой?
– Это я его создал! – с гордостью произнес Кузьмин.
– Ну ты даешь, Глебка!
Старые приятели обнялись.
– Страшно рад тебя видеть, Глебчик! Ты из-за меня пришел?
Ага, щас, усмехнулся про себя Глеб Витальевич. Но, разумеется, ответил:
– Ясное дело, столько лет не виделись.
Тут появилась Наташа. При виде Кузьмина она почему-то испугалась.
– Наташа, это было здорово! – подошел к ней Кузьмин.
– Спасибо. Простите, Глеб Витальевич, мне нужно готовиться к следующей съемке.
– Ну конечно, Наташа. Да, кстати, мне тут сказали о вашей просьбе, на следующей неделе снимаетесь два раза.
– Ох, спасибо, а то у мужа процесс, он не сможет отвезти дочку.
Слышать про мужа было противно.
Она ушла.
– Слушай, Мотя, давай закатимся куда-нибудь, посидим, расслабимся, а?
– А давай! Я только отменю сейчас одну встречку и буду в твоем распоряжении. Сколько мы не видались? Лет двадцать?
– Примерно.
…Глеб Витальевич любил рестораны, но не те, в которых можно встретить людей из тусовки, а скромные, средней руки, где вкусно кормят, но, что называется, без пафоса.
– Не удивляйся, Мотька, тут хоть и скромно, но вкусно и достаточно уютно, а главное, мала вероятность встретить кучу ненужных людей. Ну, как живешь, чемпион?
– Вспомнил тоже! Когда это было, и мало кто такого чемпиона помнит. А вот тренер я действительно люкс!
– Да знаю, наслышан! Про личную жизнь узнал кое-что из Наташиного интервью…
– Слушай, какая девка, обалдеть! Я просто глаз от нее оторвать не мог! Где ты такую нарыл?
– На перроне Московского вокзала в Питере. – И Кузьмин рассказал старому приятелю, как впервые увидел Наташу.
– Уууу, старик, а ты ведь по уши! – засмеялся Шпигель. – Да и не мудрено. В ней столько всего… И соль, и перец, и еще куча пряностей… Э, бизнесмен, да ты покраснел! Обалдеть… Глебушка, это что, любовь без взаимности?
– Да какая там любовь, – смущенно пробормотал Кузьмин. – Да, она мне нравится, даже очень, но у меня семья, два сына, у нее муж и дочка.
– А кто у нас муж?
– Блестящий молодой адвокат, очень интересный парень.
– Глебчик, ты тоже, между прочим, не лыком шит, и к тому же, как я понял, крутой босс…
– Мотя, это не тот случай.
– Скажи, а ты уже делал какие-то заходы?
– Нет. Никак не решусь…
– Ну и дурак! Упустишь ведь. Сколько лет она замужем?
– Не то десять, не то двенадцать…
– А любовники есть?