Массивная дверь в пять локтей шириной и ярд высотой оказалась вылитой из стали. Винс готов был съесть подошву сапога, если толщина двери окажется вдруг меньше чем пять дюймов. Но кроме масштаба двери, которую одолеет не каждый таран, вора приятно удивили замки. Кроме здорового засова, дверь рассчитывала два обычных замка и один кодовый. Открыть который без специального шифра не стоило даже пытаться.
- Надеюсь, код ты не запамятовал? - на всякий случай спросил Винс, раскладывая на полу инструменты. - Иначе наш поход не имел смысла.
- Да помню. Помню. - Отозвался Леон. - Лучше скажи, с замками справишься?
- А куда мне деваться? - пожал плечами Винс. - Только помалкивай. Мне сосредоточиться надо.
Какое-то время он сосредоточенно молчал, и слышалось лишь тихое звяканье металла о металл. Его лицо было напряжено, губы крепко сжаты, но руки ни разу не дрогнули.
- Вот и первая пружина, - предупредил Винс.
- А сколько еще?
- Не знаю, - ответил парень, - с подобными замками мне раньше не доводилось работать. Так что сам увидишь.
Когда Винс справился с последней пружиной и замок тихо щелкнул, прошло не менее десяти минут. Ровно столько же понадобилось и на второй. Когда же и второй замок известил мужчин об удаче, Винс изрядно выбился из сил. Лицо и ладони взмокли, а ноги от долгого неподвижного сидения на жестком полу затекли.
- Все? - уточнил на всякий случай Гусак.
- Все, - подтвердил, улыбаясь, приятель.
Теперь, когда самое трудное осталось позади к Винсу вернулось хорошее расположение духа. А когда Леон ввел код, и дверь со скрипом распахнулась, вор вообще оказался на седьмом облаке от счастья.
- Неужели получилось? - не веря, пролепетал Гусак.
- Получилось, - подтвердил Винс.
Не сговариваясь, мужчины, одновременно ринулись в подвал.
В квадратном помещении вполне хватало света - на стенах обнаружились факелы. И перед ликующими ворами предстали стоящие друг подле друга четыре массивных кованых сундука. После предыдущей работы с новыми замками Винс расправился на одном дыхании. Поочередно открыв каждый замок, парень в нерешительности остановился у крайнего.
- Кто откроет? - от возбуждения руки у Винса слегка дрожали.
- Давай ты, - сказал Леон, - хотя нет. Я.
- Тогда давай.
Затаив дыхание Гусак приоткрыл крышку сундука. К сожалению приятелей, ожидало разочарование. В первом сундуке обнаружились какие-то документы, грамоты и прочие ничего не значащие для воров бумаги. Следующий сундук тоже золото не таил. В нем обнаружились вазы, посуда и статуэтки. И хотя все это оказалось из серебра, мужчины лишь нерешительно переглянулись. С вазами, а в особенности статуэтками возникли бы при сбыте трудности. В первоначальном виде изделия из серебра никому не понадобились, а переплавить их в нечто другое требовало кузни. В общем, проблем не оберешься.
Уже без особого восторга Гусак подошел к третьему сундуку. Открыл его. Самый малый среди прочих, сундук оказался заполнен серыми мешочками, насчитывающихся около десяти. Острое лезвие ножа, возникшее в руке Леона, в один миг вспороло один из таких мешков. Из него тут же посыпался дождь из серебра.
Воры возликовали.
- Дьявол, да здесь золота хватит до конца беспечной жизни! - Гусак расхохотался. Ощущая приятную тяжесть мешков, парень уже прикидывал, куда можно потратить такое богатство.
- Гусак, не будь ты собой, я бы тебя расцеловал! - Винс весело рассмеялся вслед за товарищем. - За это я прощаю тебе прежние прегрешения.
- Целовать меня не нужно, - Леон отмахнулся, - просто купишь мне кружку пива. Хотя какая кружка? Я могу купить множество бочонков лучшего! Или нет. Куплю трактир! И еще публичный дом. Точно!
Когда первая радость прошла, до Винса, наконец, дошла маленькая неувязка.
- Слушай, а как все это вынесем? Здесь же хрен знает, сколько фунтов веса. Больше трех мешков даже пытаться нечего унести. А здесь их на ходки две.
- И что? - не понял, в чем состоит проблема Гусак.
- Ты хочешь рискнуть и вернуться сюда вновь?
- Конечно! Только полный кретин оставит здесь такое сокровище.
- А если сюда наведается хозяин или стража?
- Винс, сейчас ночь! На кой черт хозяину заглядывать в хранилище? Он давно баяньки у себя в теплой постельке. Небось, только и видит, как новые богатства заполучить. А охрана. Ты же сам видел, какие здесь стражи. Одно слово.
- Думаешь?
- Мой друг, я уверен.
- И все равно странно, - дурное предчувствие не желало покидать вора, - полагаться исключительно на стражу.
- Ну вот! - Гусак закончил связывать мешки попарно и посмотрел на компаньона как на сумасшедшего. - Успокойся. И начни радоваться жизни! Только посмотри - все это скоро станет нашим! А что касается безопасности, так хозяин полагался не на стражу, а на дверь. Это же чудовище. Но мы ее открыли и теперь сорвем куш! А если боишься, то можешь сюда больше не возвращаться. Я один пойду. Мне только больше достанется.
- Не забыл наш уговор? - остудил разошедшегося Гусака Винс, - сорок пять процентов из всего мое.
- Ага. Ты позволишь забыть, - буркнул Леон. - Ну, че пошли?
Тут мошенник вспомнил про последний, так и неоткрытый сундук.
- Ты чего замер? - удивился реакции товарища Винс.
- Мы еще не посмотрели, что таит последний сундук, - напомнил Гусак.
- И плевать на него, - отмахнулся Винс, - идем. Нам и этого серебра хватит.
- Уйти и так не узнать чего мы лишились? Это не для меня. - Не бросая попусту слов, Гусак приблизился к сундуку. - А вдруг там точно такие же мешки, только с золотом?
- Жадность до добра не доводит, - предупредил приятеля Винс. Хотя азарт и чувство наживы уже сумели захватить и разумом самого Винса.
В последнем сундуке оказалось не золото. Сложенные друг к дружку в нем лежали полотна картин.
- Вот это да. Ты только погляди! - расхохотался Гусак, достав первую картину. На ней была изображена обнаженная женщина с веером в руках. А подле нее застыли две борзые. - Ее я повешу у себя в комнате. Над камином. Ах-ха-ха!
- Надеюсь, раму ты за собой не потащишь? - Винс взвесил раму. - Тяжелая.
- А мы их вырежем, - беззаботно отмахнулся Гусак, поочередно извлекая картины и расставляя их у сундуков. - Ножичком. Глядишь, еще немного деньжат удастся нажить. Но эту крошку я оставлю себе.
Гусак нежно провел рукой по холсту с женщиной и собаками.
Достав последнюю картину, Гусак принялся осматривать спрятанные шедевры. Винс тоже не упустил шанс полюбоваться картинами. Однако ничего примечательного лично для себя вор не обнаружил. В основном на холстах изображались либо пейзажи, либо незнакомые люди. Внимание обоих мужчин привлек лишь последний холст. На нем изображалось целая группа людей.
На фоне каменной стены были запечатлены восемь незнакомцев. При этом весьма примечательно выглядело то, с какими лицами незнакомцы смотрели на воров. Лица всех мужчин смешались в гамму чувств страха, мольбы и даже ужаса. Их рты кривились в попытке закричать. Глаза широко раскрыты, зрачки расширены. Будто мужчины увидели саму смерть. Не иначе.
Яркие насыщенные краски закончили общий эффект. От картины веяло холодом. А лица незнакомцев казались до ненормального живыми.
Воры отстранились как можно дальше от полотна.
- Ничего себе, - выдохнул от удивления Леон. - Словно душу из тебя вытягивают.
- Ты тоже ощутил холод?
Гусак подтвердил.
- Знаешь. Что-то не охота мне ее брать с собой, - признался честно Винс.
- Оставим здесь, - легко согласился Гусак и вдруг дернулся, будто ужаленный.
Губы вора затряслись, глаза полезли из орбит. Не в силах вымолвить не слова, Гусак только тыкал указательным пальцем на полотно.
- Там... Там один из них на меня посмотрел! - Гусак едва не сорвался на крик.
- Ты уверен? Скорей это обычный прием, который создает художник. Оттого и кажется, будто человек с полотна за тобой наблюдает.
- Да какой наблюдает?! - взорвался Гусак. - Это урод слева повернулся!
- Чего?
- Я говорю, этот слева немного развернулся! - вскричал не в силах справиться с собой Леон. - Какого дьявола тут происходит?!
- Ничего не понимаю, - Винс внимательно посмотрел на картину.
Вначале парень решил, что Гусак просто свихнулся. Но неожиданно один из незнакомцев и, правда, шевельнулся. Его рот открылся в бесшумном крике, а рука подалась вперед.
Винс подался назад, споткнулся о забытый мешок и упал. Но, даже упав, вор попытался отползти от ожившего полотна как можно дальше.
А между тем, чем больше мужчины смотрели на полотно, оно сильнее претерпевало изменения. Края полотна помутнели, рама стала растворяться, словно сливаясь со стенами подвала. А изображенные мужчины, отталкивая друг друга, на четвереньках попытались выбраться из картины на пол подвала. Пока у ни ничего не получалось, но Винс мог поклясться что стал различать пока еще тихие голоса незнакомцев. Их тихий шепот, молящий о пощаде и помощи, стал звучать у Винса в голове. А бледные костлявые руки, покрытые старческими пятнами, с выступающими синими венами потянулись к вору. Тихий шепот сменился воем. Теперь в глазах незнакомцев пылал огонь. А Винс ничего не мог с собой поделать. Чувствуя, как сводящий с ума ужас заполняет его душу, подавляя все остальные ощущения, парень продолжал смотреть на полотно, не смея отвести взгляд.
В то время позолота рамы почти исчезла, холст почти полностью слился с серыми стенами подвала. Теперь уже на обезумивших воров повеял по-настоящему ледяной воздух, с сильным запахом затхлости. А помещение стал заполнять громкий утробный крик, слившихся в хор голосов.
Стараясь подавить ужас, Винс попытался ползти. Но все что он мог это лишь скрестись ногтями по полу. Тело налилось свинцовой тяжестью. Голова вот-вот грозила разорваться от воя.
На лице парня застыл немой вопль ужаса. Глаза широко раскрылись.
Последняя грань связующая ожившее полотно и подвал растворилась...
Первым что он увидел, открыв глаза - потолок с деревянным перекрытием. Вокруг было довольно темно. В нос лез стойкий аромат сена. И чего-то еще, почти не уловимого. Благовония?
Винс попытался встать. Оказалось, он лежал на грубо сбитом столе. А находился вор скорей всего в чьем-то сарае. Стоп. Сарае? А где же подвал? Где то полотно с ожившими несчастными? Неужели все это ему приснилось? Или же напротив, все, что происходит сейчас сон. Видимо он лишился сознания. Тогда понятно, почему рядом нет Гусака. Это всего лишь сон. Правда до сих пор оставалось не понятным что он делает в сарае. Во сне куда лучше проводить время в более увеселительных местах.
Винс задумчиво прошел из одного угла в другой. Почему так лезет в нос запах сена?
Неожиданно распахнувшаяся дверь заставила позабыть на время о странном сне. Да и сне ли? Уж слишком знакомыми оказались лица вошедших.
Первый, облаченный в легкий кожаный доспех, и сжимающий в правой руке чадящий факел являлся никем, как Армандом Кристофом - правой рукой самого Серого лиса. Второго гостя Винс не смог рассмотреть, как не старался. Спутник Арманда оставался в тени, словно кутаясь в ней.
- Очухался? - участливо осведомился Арманд.
- Так это не сон? - уточнил зачем-то Винс.
- Нет, парень. Не сон. - Арманд рассмеялся. - Но если хочешь проверить протяни руку к факелу.
Проверять Винс не стал. Пламя и так щекотало лицо.
- Где мы?
- В Уотерфронте. - Пояснил Кристоф. - Как себя чувствуешь?
- Нормально.
- Вот и славно, - Арманд хлопнул вора по плечу. - Ты что-то хотел спросить?
Винс кивнул.
- Как я сюда попал?
- Мои ребятки вытащили тебя в последний момент из того подвала. Еще чуть-чуть и ты бы присоединился к числу пленников полотна.
- Пленников полотна? - не понял Винс.
- Тебе довелось увидеть картину больше известную в тесных кругах, как "Полотно душ". Ее создал давно-давно один маг в целях защитить свое имущество от таких как мы с тобой. Если посмотреть на полотно оно станет вытягивать из тебя душу. Постепенно. Ты первый за долгое время кому удалось так длительно сопротивляться колдовству. Могу тебя с этим поздравить.
- Ну, спасибо, - улыбка у Винса вышла кислой. Голова продолжала гудеть. - А где Леон?
- Твоему спутнику повезло меньше, - лицо Арманда стало серьезным. - Он в отличие от тебя испытание не прошел.
- Испытание?
- Эта была проверка.
- Проверка на что?
- На испытание силы воли.
- Но зачем?
- Дело в том, что в Империи скоро настанут мрачные дни, парень. Зло надвигается на Сиродиил. Император недавно собрал Совет. И теперь от каждой гильдии выбирают самого достойного. От нас избран ты. Так что можешь гордиться. - Арманд еще раз хлопнул Винса по плечу и направился к выходу. Остановился у двери. Оглянулся.
- Тебе стоит хорошенько выспаться. Утром тебе предстоит далекий и нелегкий путь.
- Куда?
- Узнаешь все завтра. А сейчас ложись спать.
Заскрипела дверь и Винс вновь остался один.
Хотелось закричать. Выместить зло на Арманде. Или просто завыть на луну. Но для всего этого Винс просто не имел сил. Высушенный изнутри, вор упал на мягкое покрывало из сена и забылся крепким сном.
- Как тебе мальчишка? - захотел услышать мнение Серого лиса Арманд, когда они удалились от хижины на безопасное расстояние.
- Молодой. Горячий. Хваткий. Такой своего не упустит. - Выдал свое мнение Лис. - Он лучший кандидат.
- Не слишком своенравный?
- Как все, кто полон упорства изменить мир.
- Значит он?
- Да, - лицо, спрятанное пол капюшоном-маской кивнуло. - Это мой личный выбор.
Мужчины замолчали.
А те временем над утихшим городом продолжала плыть теплая июльская ночь, таящая в себе несметное количество загадок и тайн.
Глава 4.
Великий Чемпион.
На закованный в ледяной панцирь стужи Имперский город обрушилась мятежная вьюга. Спевшаяся с промерзлыми северными ветрами все сметающая на своем пути метель показала в полной мере, на что способна стихия.
Сейчас величественный город больше походил на жалкую дворнягу, пойманную свирепым волкодавом. То есть был абсолютно беззащитным. Могучие порывы ледяных копий обрушивались градом на неприступные стены, с шумом сталкивались, грозно рыча. Улицы столицы опустели еще до того, как разбушевавшаяся стихия достигла своей жертвы. Не нашлось ни одного глупца, попытавшегося выйти сейчас из дома. А и найдись такой, безумца мгновенно поглотил ветер. А вьюга продолжала бесчинствовать. Она налетала на сторожевые башни, пытаясь сломить громады, как потушила до этого горящие костры в огромных чашах. Но камень не подавался, чего нельзя было сказать о дереве. Доски жалобно скрипели, готовые разлететься в щепки в океане бушующей силы. Проверила на прочность метель и окрестные дома. Вьюга шумела, рассерженно гудела, предпринимая очередные попытки добраться до жалких людей, укрывающихся за прочными стенами. Вьюга хотела навечно потушить огонь в домах, остудить теплые помещения и выпить из прячущихся всю горящую кровь до последней капли, а затем превратить людей в холодные статуи. Как она делала множество раз до этого.
Однако непогода не учла одного - ее прежние жертвы не пытались трусливо бежать и прятаться, потому что знали рано или поздно метель их достигнет. А эти людишки чувствовали себя в безопасности, веря в крепость стен и сооружений. И они оказались правы. Вьюга бросала на вымерший город все новые легионы холода, сильнее охватывала ледяным дыханием улицы, проникала сквозь самые малые щели в дома. И все равно проигрывала раз за разом. Каменные исполины стен даже не дрогнули под яростным натиском. И все что могла сделать метель, так это надолго оставить о себе память. Могучим воем она наполнила сердца липким страхом. Грохотом пронеслась по крышам, забирая в свою круговерть черепицу, флаги и флюгера. И когда вьюга осознала, что это каменный орешек ей не по зубам она решила взять жертву измором.
Еще долго не стихал ветер, настойчиво продолжая стучать в двери и окна. А с затянутых серой пеленой небес на несчастный город опустилась непроницаемая пелена. Снег рушился с небес. Не тот снег, что радует глаз. Скорее лютый противник. Он заполонял город, превращая серые громады зданий в сугробы. Попытался засыпать черный скелет храма, окутать высокие башни, шпили которых растворились во мгле спускающейся ночи. Но этой ночью звезды не сияли на небе. Пропало и само небо, в вязкой туманной пелене.
А снег продолжал спускаться непроницаемой стеной, не зная усталости. И казалось, нет ему конца.
Всю ночь и весь следующий день стихия продолжала проверять жителей на прочность. И лишь на третий день буйствуй, вьюга стала стихать. А затем и вовсе исчезла, возможно, обессиленная приступом, или просто решившая найти другого соперника.
Но далеко не сразу покинули дома уставшие и не менее обессиленные жители. Прислушиваясь к отголоскам стихии, они не теряли бдительности, ожидая новых атак. Но миновал день, растворилась в собирающемся утре безмятежная ночь, а вьюга не думала возвращаться.
И пока жители отсиживались в теплых домах, самые храбрые с удивлением смотрели на художества метели. Город было не узнать. Исчезли серые неприглядные стены, мостовая спряталась под пушистым одеялом. Крепостные стены, башни и дома превратились в снежные завалы, горы и гигантские сугробы. Морозный узор расписал витражи окон причудливой мозаикой. И все это сверкало, блистало в лучах выглянувшего солнца подобно несметным сокровищам. Игра света, переливания резали глаза. Но ни один из жителей не думал отвести взора. Впервые город, в котором они родились и прожили жизни, предстал перед ними в новом, ранее неведомом свете.
Но самыми диковинными из прочего предстали деревья. Их ветви и стволы сковал прозрачный ледяной панцирь, превратив в серебро. И сейчас при виде выглянувшего солнца деревья рыдали, оставляя на белоснежном нетронутом снегу капли слез...
С тех пор, как на город обрушилась метель, прошло больше недели. Граждане уже давно вернулись к прежней жизни, будто и позабыв о бушевавшей вьюге. Конечно, теперь забот только прибавилось. Снежные заносы приходилось очищать и без того занятые, люди еще сильнее погрязли в делах и заботах.