– Именно так.
– Вот оно что… А я-то думаю… Дважды я наблюдал, как карета герцога останавливалась подле нашего дома; он даже любезно раскланивался с матушкой, но я не подозревал, что отношения столь серьезны. Так я свободен?
– Разумеется. Вы можете идти, – ответил кардинал, показав рукой на выход.
Происходящее напоминало чудо. Еще каких-то полчаса назад Джованни думал о том, что может закончить свои дни, болтаясь на веревке под перекладиной, а теперь уже строил планы на предстоящий день и думал о том, где раздобыть денег на ужин.
– Меня никто не задержит, когда я выйду из ворот тюрьмы?
– Никто, – последовал любезный ответ, – охрана уже предупреждена.
– Как-то все очень неожиданно… Мне кажется, что наш разговор затянулся, мне пора идти, ваше высокопреосвященство, меня ждут дела.
Джованни заторопился к двери. Самое благоразумное – как можно быстрее выбраться из тюремного замка, если это, конечно, не глупый розыгрыш. А вдруг этот странный кардинал Морозини передумает и уйдет из камеры первым, захлопнув за собой дверь?
– Но это еще не все, – произнес в спину Джованни кардинал. – У меня для вас есть еще один подарок.
– Что же может быть дороже свободы, ваше высокопреосвященство?
– Я обязан выполнить посмертную волю герцога Антонио Фарнезе.
– Для меня это неожиданно. И в чем же заключается… батюшкина воля?
– Он оставляет вам свою фамилию.
– Хм… Уж лучше бы он оставил мне один из своих замков. Прощайте!
– Постойте!
– Что там еще?
Кардинал разжал ладонь.
– Что это?
– Это золотое кольцо с изумрудом, оно принадлежит вам по праву. Он передает его вам вместе с фамилией.
– Наверняка оно стоит немалых денег. – Глаза Джованни алчно блеснули. – В ломбарде его можно будет заложить за полсотни таллеро.
На губах кардинала мелькнула усмешка.
– Вы думаете, больше? – удивленно протянул юноша.
– Когда-то этот изумруд принадлежал ацтекскому императору. Он был символом государства, и вряд ли тот обменял бы его даже на гору золотого песка. А вы говорите о каких-то пятидесяти таллеро…
– Ацтекскому императору не нужно было думать о том, что он будет есть на ужин.
– Вы вправе распорядится им, как вам заблагорассудится… А еще рассказывают, что кольцо обладает какой-то мистической силой.
– Ваше высокопреосвященство, меня интересуют только деньги!
– Прежде чем совершить такой шаг, я бы посоветовал вам как следует подумать. Все-таки это единственная вещь, которая останется вам от отца.
– Я подумаю.
– Не хотел бы влиять на вас, но я наслышан о том, что это кольцо приносит удачу. Все-таки когда-то оно принадлежало императорам и королям.
Джованни бережно взял кольцо и, к своему немалому удивлению, почувствовал, что оно теплое, как если бы внутри него находился какой-то уголек.
– Благословите меня, святой отец, – попросил Джованни.
– Живи во Христе, сын мой, – проговорил двадцатипятилетний кардинал и, благословляя, сложил персты. Просьба умершего герцога выполнена, теперь его здесь ничто не держало. Скорым шагом кардинал направился к двери.
– Святой отец, можно мне с вами увидеться еще раз?
– На все воля божья, – произнес кардинал, открывая дверь.
Сунув кольцо в карман, Джованни вышел из камеры и направился по коридору. Тюремная стража, стоявшая в коридоре, без слов распахнула перед ними двери. Любопытство выразил лишь вратник, плотный, невысокого роста человек с длинными отвислыми усами. Приподняв сползающий шлем, он весело поинтересовался:
– Что мне передать палачу, Джованни? Он интересовался тобой. Когда тебя ждать в следующий раз?
Вспомнив благословение кардинала, юноша ответил:
– На все воля божья. – И, глянув на эшафот с виселицей, к которому согласно заведенному правилу с веревкой в руках, под присмотром двух стражников, уже гнали очередного приговоренного, добавил: – Сеньору палачу от меня глубокий поклон. Надеюсь, он не очень расстроится, когда узнает, что наша встреча не состоялась.
– Ха-ха! – расхохотался вратник. – Обязательно передам. Ему будет приятно, что о нем помнят.
Джованни вышел из ворот тюремного замка с твердым намерением никогда больше не возвращаться в унылые стены. Пересек площадь, на которой бойко шла торговля свежими овощами. У торговых рядов он заметил высокого купца с огромным животом; на расшитом золотыми нитями поясе висел кожаный кошель, набитый таллеро (весьма легкая добыча для опытного карманника), его легко можно было срезать заточенной монетой и последующие два месяца проживать беззаботно. Пальцы, вопреки воле Джованни, привычно прощупали подкладку, за которой лежала заточенная монета. Преодолев соблазн, юноша двинулся дальше. Площадь тюрьмы – не самое подходящее место, чтобы заниматься воровством. Наверняка в это самое время из окон тюремного замка за ним наблюдали надсмотрщики.
– Джованни Фарнезе? – услышал юноша позади негромкий голос.
Повернувшись, он увидел молодого привлекательного человека, не более тридцати лет, в красном до колен кафтане и с огромными бантами на плечах. Под кафтаном был коричневый камзол, украшенный жемчугом; на голове пышный, высоко торчащий черный парик; на тощих ногах узкие туфли с золотыми пряжками; на перевязи длинная шпага.
Перед ним был аристократ из высшего испанского общества.
– Да… Что вам угодно?
– Меня зовут маркиз Пауло Оахаки, я прибыл из Мексики.
– Ваше имя мне ни о чем не говорит, – с некоторым вызовом произнес Джованни.
– Зато мне о вас известно многое, и в частности то, что кардинал Морозини передал вам золотое кольцо с изумрудом. Вы не могли бы мне его продать, скажем, за сто таллеро?
Джованни невольно сглотнул: сумма показалась ему впечатляющей. На один таллеро, ни в чем себе не отказывая, можно прожить несколько дней, а тут целых сто! Это три месяца безбедной жизни. Не об этом ли он мечтал, когда ходил по рынкам, залезая в карманы простофиль и срезая кошели у зевак? Когда-то его матушка мечтала о том, что он станет искусным сапожником и заполучит клиентуру в лице сиятельных сеньоров. Вот тогда он не будет нуждаться в куске хлеба. На деньги, что предлагал ему маркиз, юноша мог организовать собственное производство: накупить первоклассной кожи, нанять пару сапожников, умеющих шить модные туфли, и продавать их обеспеченным горожанам. Но сейчас, взглянув на доброжелательную улыбку маркиза, Джованни вдруг осознал, что сапожное ремесло не для него – его предназначение в ином.
Расценив молчание Джованни по-своему, маркиз Пауло Оахаки слегка нахмурился; видно, он был не из тех людей, что вступают в торги.
– Хорошо… Вы меня убедили, я предлагаю вам пятьсот таллеро.
Джованни отрицательно покачал головой, понимая, что не сумеет отдать кольцо даже за самые большие деньги. Вот только жаль, что этого не мог понять маркиз.
– Вам мало? Пусть будет тысяча таллеро! Уверяю вас, это очень большие деньги.
– Я знаю… Но они мне не нужны.
– Вы меня хотите рассмешить? Я не знаю человека, которому не нужны деньги. В них нуждаются даже самые богатые. А человеку вашего возраста и положения они просто крайне необходимы. Ведь жизнь полна всевозможных соблазнов и разного рода удовольствий…
– Мне не нужны ваши деньги.
– Хорошо, я даю вам три тысячи таллеро.
– Нет.
– Десять тысяч! Поверьте мне, ни одно кольцо не стоит таких денег.
Джованни улыбнулся. На предложенную сумму можно было купить огромный замок. Еще вчера он и подумать не мог о том, что когда-нибудь может заполучить столь впечатляющую сумму, и уж тем более не мог и помыслить, что предложенные деньги окажутся ему не нужными. Воистину, пути господни неисповедимы!
Джованни лишь молча покачал головой.
– Сколько же вы хотите?
– Я оставлю кольцо себе. Оно не продается.
– Жаль. Это неблагоразумно. Вы упускаете хорошую сделку, – сказал маркиз. – Когда-нибудь вы об этом пожалеете.
– Надеюсь, что я не ошибаюсь. Верю, что путь до Мексики не будет для вас трудным, – произнес Джованни и скорым шагом заторопился к дому.
Глава 20 «Неожиданная» встреча
Была пятница, в этот день Марк Федосеев сам забирал дочь из детского садика. Жена наотрез отказывалась подменять его, потому что вместе с подругами ходила вечером в бассейн. После некоторого препирательства Федосеев согласился. Но сейчас он опаздывал на целых полчаса и уже представлял недовольное лицо молоденькой воспитательницы, у которой тоже были планы на вечер – быть может, сходить с кавалером в кино, – а она вместо праздного досуга вынуждена сидеть с оставшейся малышкой до тех самых пор, пока ее не заберет нерадивый родитель.
Остановив машину неподалеку от ворот, Марк выбрался из салона и заторопился к калитке. Он даже не удивился, когда навстречу ему вышел подполковник Ермолаев. В глубине души ворохнулось легкое разочарование: значит, предположение оказалось верным.
– Вот так встреча! – жизнерадостно произнес Иван Гаврилович. – Ты как здесь оказался?
– Дочь из детского сада забираю.
– А у меня здесь брат живет, – неопределенно махнул рукой в сторону новостроек Ермолаев.
Федосеев понимающе кивнул. Оперативник просто обязан быть отличным артистом. А Ермолаев слыл настоящим профессионалом, и лицедействовать ему не привыкать.
– Жаль, а то могли бы посидеть где-нибудь.
– Как-нибудь в следующий раз. Обещаю!
– Марк, знаешь, у меня это дело с Артюшиным просто из головы не выходит. Никак не можем с места сдвинуться. А кто их все-таки взорвал? Разборки, что ли, бандитские?
– Трудно сразу сказать, в чем дело, но дом, в котором произошел взрыв, принадлежит некоему Владлену Лозовскому.
Ермолаев кивнул:
– Да, я просмотрел сводки.
– Что там произошло, неизвестно, но рабочая версия такая: хозяин дома связан с каким-то очень серьезным криминалом.
– Почему так решили?
– Сам посуди, откуда же у него в доме тогда взрывчатка? Кто-то же его снабдил…
– Возможно и так.
– Что он там собирался с ней делать, пока не понятно. Но взрыв организовал Лозовский.
– И где же он сейчас, этот Лозовский?
– Ищем. Может, его и в живых-то нет. Но лично я больше склоняюсь к тому, что он все-таки жив и сейчас пытается выйти на хозяина этого Артюшина, – равнодушным тоном произнес ключевую фразу Марк.
– Ну, а второй труп…
– Второй труп явно не Лозовского. Во всяком случае, знакомые его не опознали. У нас нет ориентировок на Анисимова, но не исключено, что второй убитый – именно он.
Подполковник встретил новость спокойно, вот только правый уголок рта чуть дрогнул.
– Ладно, побегу, – проговорил он. – А ты забирай дочь, а то она, наверное, истосковалась в саду.
Федосеев хмыкнул.
– Ничего, она у меня привычная.
* * *Продрав глаза, Лозовский увидел, что половина кровати, на которой спала Людмила, пуста: подушка примята, в ногах скомканное одеяло. Интересно, куда подевалась девушка в такую рань? День для нее раньше девяти часов не начинался: в силу каких-то убеждений Люся полагала, что кратковременный сон вредит цвету кожи, а к своему внешнему виду она относилась с куда большим трепетом, чем иная фотомодель.
Откинув одеяло, Владлен вышел из спальни и направился в зал, где и застал Людмилу, стоявшую в коротком шелковом халатике перед зеркалом. Вытащив из шкатулки шифр императрицы – золотой с крупным изумрудом вензель, – она приколола его к левой стороне груди и увлеченно вертелась перед зеркалом, разглядывая украшение, не замечая вошедшего Владлена.
Фрейлинский шифр императрицы они нашли в тайнике дома в Староконюшенном переулке. В том, что вещь действительно уникальная, было понятно с первого же взгляда. Но особенно впечатляющим был изумруд, который наверняка имел свою длинную историю. Шифр решили продать, благо что на него всегда найдется хороший покупатель. Разумеется, это не яйцо Фаберже, но деньги тоже будут весьма достойные.
– Нравится? – спросил Лозовский из-за спины.
– Господи, ты меня напугал!
– Извини, не хотел, – смиренно произнес Владлен.
– Мне кажется, что у него есть какая-то магическая сила. Когда держишь его в руках, он начинает нагреваться, от него исходит какое-то нежное тепло, как будто бы он живой.
– Неужели? Что-то я этого не замечал.
– А ты сам посмотри, – протянула девушка вензель, сверкнувший крохотными бриллиантами.
Владлен притронулся к изумруду и ощутил, к своему немалому изумлению, исходящее от него тепло, как если бы камень нагрели в раскаленной печи. В какой-то момент он даже хотел его выпустить, опасаясь обжечься. Перетерпев, Лозовский почувствовал, что жар начинает понемногу угасать, – камень проверял его на крепость.
– Теперь ты мне поверил?
– Знаешь, никогда ничего подобного не испытывал, – честно признался Владлен. – Если бы мне об этом рассказали, ни за что бы не поверил.
– Я не хочу расставаться с этим камнем, – негромко произнесла Людмила. – Уверена, такой шифр носили самые достойные девушки из высших аристократических фамилий. Может, ты оставишь мне его?
– Это будет действительно королевский подарок… Нужно переговорить с Назаром. Сама понимаешь, мы его нашли вместе.
– Он не будет против, – вспыхнули глаза девушки. – Яйцо Фаберже мы тоже нашли вместе и должны будем разделить обе вещи на троих. Я отказываюсь от своей доли. Точнее, вместо нее заберу вот этот изумруд.
– Ну, если так… – пожал плечами Владлен. – Думаю, что Назар не будет против. Но вещь серьезная, она может стоить не меньше, чем само яйцо Фаберже, если вдруг окажется, что у нее впечатляющая история. Вот только как ты собираешься его носить? За него и убить могут. К такому камню нужно нанимать с дюжину телохранителей. Может, оставим его где-нибудь здесь, под замком?
– Где именно? – фыркнула девушка.
– Например, в банке.
– Я бы хотела забрать камень с собой, на Кипр. Это возможно? Он принесет нам удачу.
– Задала ты задачу… Как ты собираешься его протащить через все границы? Обычно такие вещи не перевозят.
– Неужели нельзя ничего придумать?
– Если везти такое искусное изделие, на него обязательно обратят внимание. А сам камень? Такие изумруды продают только на аукционах. И если его перевозить через границы, потребуется специальное разрешение. У нас могут возникнуть сложности.
– А если его задекларировать?
Лозовский отрицательно покачал головой.
– Не поможет. Ты посмотри, какая огранка. Сейчас такую просто не делают; сразу видно, что она очень старинная. – Неожиданно его глаза блеснули. – Хотя имеется один вариант. Думаю, что он пройдет. Изумруд можно вытащить из золотой оправы и вставить в обычное кольцо. Его можно задекларировать как наследство, доставшееся от прабабушки. Знаешь, для этого дела у меня есть подходящее старинное золотое кольцо.
– Ой, а как же оправа?
– Про оправу забудь, нам нужны деньги. Без них ничего не сделаешь, тем более что я нашел достойного покупателя. – Заметив, как нахмурилась девушка, спросил: – Может, ты что-то другое хочешь предложить?
– Нет.
– Вот видишь… Вензель я пока возьму с собой, нужно будет аккуратненько вытащить изумруд и вставить его в кольцо. Ты на меня не в обиде?
– Как же я могу на тебя обижаться? Какой ты все-таки умный, – проговорила Люся и обхватила Владлена за шею. – Я так тебя люблю!
Как мало все-таки нужно сделать, чтобы услышать признание от любимой женщины: всего-то подарить ей мелочь стоимостью в миллион долларов.
– Знаешь, отчего-то хочется верить, что так оно и есть. Ладно, давай, одеваемся, у нас сегодня очень много дел.
Глава 21 С какого рожна?
– Игорек, это ты? – спросил Лозовский, услышав привычное «слушаю».
– Он самый. Привет, Владлен. Давненько не объявлялся.
– Трезвоню тебе целый день, никак не могу застать… Ты где пропадаешь?
– Оперативка была, потом вызывали к начальству.
– Тогда понятно.
– У тебя какое-нибудь дело или просто так звонишь?
– Да, есть небольшое дельце.
– Разумеется, ты просто так не позвонишь… В прошлый раз я тебе сруб помогал подправлять. А на этот раз какую работу для меня придумал?
Владлен рассмеялся:
– Сейчас без сруба обойдемся. Да и нет его уже.
– Как так нет? Сгорел, что ли?
– Вроде того.
– Знатный был домина… Жаль! А ты бы позвал меня к себе просто так. Сказал бы, Игорек, тут такое дело, есть водка, закуски полно, а пить и жрать некому, так я бы тотчас подъехал. Поверишь, бросил бы все дела и примчался!
Владлен снова рассмеялся:
– Верю! Обещаю, что водка будет, а может, и еще кое-что поинтереснее, только помоги мне.
– У тебя что-то серьезное?
– Для тебя пустячное.
– Ну-ну… В прошлый раз ты то же самое говорил, а потом я после твоих бревен неделю не мог разогнуться. Так что там у тебя, говори.
– Не хотелось бы по телефону объясняться, давай лучше встретимся. Ты где сейчас?
– На работе. Давай ко мне. Как подъедешь, позвони, я выйду.
– Договорились.
Игорь был парень с характером, к нему следовало найти подход, но что-то подсказывало Владлену, что затея непременно выгорит. Настроение улучшилось.
Вневедомственная охрана, где работал Игорь, находилась в Северном Бутово, неподалеку от лесопарковой зоны. Надо признать, не ближний свет; придется переться часа полтора при лучшем раскладе, но ради предстоящего разговора Владлен был готов ехать даже в противоположный конец России.
Подъехав к отделению, Владлен Лозовский расположился на лавочке, с которой хорошо просматривался вход в здание, и нажал на кнопку вызова:
– Игорек, я уже приехал.
– Хорошо. Спускаюсь.
Через минуту из отдела вневедомственной охраны скорой походкой вышел высокий полицейский с сержантскими погонами. Увидев сидящего под деревом Владлена, он приветливо махнул рукой. Знакомы они были лет десять, так что, кроме Риты, двоюродной сестры, их связывала целая река выпитого портвейна и, конечно же, девушки (как же без них!).