Ученик отставил чугунок в сторону – пусть остывает, а сам прочел еще одно заклинание. Сегодня ночью будет полнолуние, зелье приобретет особую силу, и волхв должен быть им доволен.
Когда зелье остыло, ученик волхва зачерпнул ложкой немного варева и плеснул его на чугунную плиту печи. Варево загорелось синим огнем, затем ярко вспыхнуло и погасло.
Ученик удовлетворенно кивнул. Он правильно выдержал пропорции ингредиентов, и заклинания подействовали. Варить зелье непросто, чуть не рассчитал – и оно окажет другой эффект. Волхв доверил ему варить простые зелья лишь через четыре года ученичества.
Аккуратно, стараясь не пролить ни капли, Похвислав перелил зелье в маленький, размером с кулак, горшочек, и перевязал горлышко заговоренной кожей змеи. Теперь не выльется ни капли, даже если горшочек перевернуть горлышком вниз. Торопясь, он отнес его Илье, как и приказал ему волхв.
Стучать в калитку не пришлось, Ратибор уже ожидал его у двора. Поблагодарив, он взял горшочек и опустил в мошну – не держать же его в руках – и отправился к детинцу.
Высоко в небе светилась отраженным светом полная луна. Город уже спал, лишь перебрехивались собаки. На улицах было пустынно, не светилось ни одно окно в избах.
Илья добрался до Дмитриевских ворот, свернул вправо и у третьей башни встал. Коротко свистнул два раза.
Сверху раздался шорох, и с башни, сверкнув шлемом, свесился дружинник. Потом вниз опустилась бечевка. Илья осторожно обвязал ею горшочек за горлышко и дернул бечевку два раза.
Дружинник вытянул бечевку с горшочком, а Илья отошел в сторону от тына и уселся на землю. Теперь надо ждать. Он достал из-под рубахи моток веревки и привязал ее к «кошке» – трехлапому железному крюку.
Расчет волхва был на то, что люди вставали рано. Они ложились спать, когда темнело, а просыпались с петухами, когда было еще темно и солнце находилось за горизонтом. Умывались, пили воду, варили похлебку на завтрак. И только после вторых петухов зелье должно было свалить с ног всех, кто пил воду из колодца.
Илья сидел, смотрел на звездное небо, на мелькающие за тыном шлемы дружинников, и вдруг в голове его прозвучал голос:
– Не кручинься, Ратибор, все будет хорошо!
– Благодарю тебя, Макошь!
Илья вскочил. Дружинников на боевой площадке за тыном не было видно. Кричали петухи или нет?
Он решил лезть на тын. Если обнаружится бодрствующий дружинник, он убьет его. При себе у Ильи был только боевой нож, лезть с мечами через стену мешкотно, ножны цепляться будут, мешать. Ну, была не была!
Илья раскрутил над головой «кошку», бросил ее на верхушку тына, и веревка размоталась. Он подергал – держится хорошо. Подбежав к бревнам забора, уперся ногами и, подтягиваясь за веревку, полез. Делал это он ловко и быстро, как будто тренировался всю жизнь. Порой ему казалось, что внутри его сидит другой человек, настоящий воин, Ратибор. Он отменно владеет мечом, кулачным и ножевым боем, потому что Илья обнаруживал у себя эти способности, коих раньше у него не было.
Взобравшись на тын, он подтянул веревку и уложил ее бухтой на боевой площадке – кто его знает, как придется уходить? Не все дружинники могли испить воды и уснуть.
За первым же поворотом боевой площадки он обнаружил спящего дружинника. Тот лежал в нелепой позе, на самом краю, свесив вниз ногу. Илья отстегнул у него меч в ножнах и сбросил его за тын, туда же отправил щит и сулицу. Кто-то из горожан подберет: железо стоит дорого, и он вместо вил и дубинок сможет вооружиться за счет княжеской казны. А дальше – еще один спящий и еще…
Илья понял, что нельзя терять время на разоружение, неизвестно, сколько будут спать воины. Конечно, заверения Макоши, что все закончится хорошо, успокаивали, вселяли уверенность, но он помнил высказывание Суворова: «Раз везение, два везение… Но помилуй бог, надобно же и умение».
Он спустился по лестнице с тына и побежал к собору. Каменное, высокое и белое строение – отличный ориентир в темноте.
У храма остановился, озираясь, – где изба воеводы? Слева – длинный одноэтажный дом. Понятно, воинская изба, говоря современным языком – казарма. Где-то рядом должен быть и дом воеводы. Вот дурень-то, ведь Макошь говорила о поверхе, то есть о втором этаже. Справа есть такой дом. Размерами не княжеский терем, в самый раз для воеводы.
Илья подбежал и дернул ручку двери. Она отворилась. Внутри темно, через слюдяные маленькие оконца едва проникает лунный свет.
Постояв пару минут, чтобы глаза адаптировались, Илья прошел из сеней в комнату и понял – это трапезная. Перед ним был длинный обеденный стол персон на тридцать, вокруг него стояли лавки.
Илья перешел в коридор, открыл одну дверь. Никого. Подошел ко второй. За ней кто-то храпел – мощно, с переливами. Не воевода ли? Отворил дверь, всмотрелся – точно! Вышата лежал на полу – там, где его сморил сон.
Илья застыл. Враг коварный перед ним, и сейчас он беззащитен и беспомощен, можно убить. Но рука не поднялась зарезать сонного, как-то не по-мужски, вроде как предательски, по-воровски.
Илья снял с пояса воеводы меч в ножнах. Ножны были знатные, самоцветами украшенные, чай – не простой воин, воевода. И сам меч нерусской работы, явно варяжской выделки, с рунами по долу.
Илья прицепил меч к своему поясу. Тут его взгляд упал на мошну, лежавшую на самом пузе воеводы. Срезав шнурок, он взял мошну в руки, взвесил ее на ладони. Тяжелая, монеты звенят! Сунул мошну себе за пазуху. Наказывать похитителя – так по полной программе.
Несколько минут он искал в чужом доме лестницу на второй этаж. В темноте, в незнакомом большом доме найти что-то быстро – та еще задачка. Но нашел, взошел на поверх.
В обе стороны от лестницы был коридор, возле одной из дверей справа на полу лежал воин – не Марью ли он караулил?
Илья направился туда. Подойдя к воину, он слегка толкнул его ногой, но тот только повернулся на бок и причмокнул губами.
Увидев на его поясе связку ключей, Илья снял ее и задумался – какой же из них подойдет к двери? Для начала решил просто постучать в дверь – Марья должна услышать. Однако на его стук никто не отозвался. Спит крепко или ее не здесь держат? Макошь говорила о поверхе. Но на втором этаже несколько комнат, пожалуй – десятка полтора. Воин мог охранять личную казну воеводы или оружейную комнату – что, впрочем, сомнительно.
Илья решил подобрать ключи и открыть все двери.
К замку подошел третий ключ. Раздался щелчок, и дверь открылась. Но в комнате стояла кромешная темнота.
Илья прислушался. Время от времени ему казалось, что он слышит чье-то дыхание.
Вытянув руки вперед, он сделал шажок-другой, наткнулся на широкие полати и стал шарить по ним. Нащупал чью-то ногу. Повел ладонью вверх – фигура женская, с грудью. Девушка. Попробовал ее немного потрясти – но куда там, спит беспробудно. «Ох ты и дурень!» – обругал себя Илья. Девушка ведь тоже могла воды выпить и крепко уснуть.
Взвалив ее себе на плечо, он вышел из комнаты и спустился вниз, в трапезную. Уложил девушку на обеденный стол, головой поближе к окну, внимательно всмотрелся в черты лица. Марья! Было бы нелепо и смешно вынести с поверха другую девушку, скажем – наложницу воеводы. Как говорится, в ночи все кошки серы.
Снова взвалив девушку на левое плечо – чтобы правая рука была свободной, Илья вышел из комнаты и у крыльца столкнулся с холопом княжеского двора. Тот выглядел как опоенный чем-то или как лунатик – стоял с закрытыми глазами и ритмично раскачивался. Илья обошел его.
Черт, к каким воротам идти? О том, что он должен изнутри открыть ворота, выйти через них и впустить в детинец волхва, разговор был, но Илья никак не мог вспомнить – какие ворота? Ильинские или Дмитриевские? И до тех, и до других идти одинаково, но у каких ворот ждет его волхв со своими людьми?
Он решил идти к Дмитриевским. Башня, где нес службу «засланный казачок», была рядом с Дмитриевскими – именно там он перелез через стену.
На утоптанной земле тут и там виднелись тела. Зрелище необычное, а при лунном свете и вовсе фантасмагоричное. А если волхв своими заклинаниями, тем более что прозвучали они в полнолуние и время – перед рассветом, когда нечисть в силу входит, призовет всяких упырей или вампиров, заложенных или мавок? Тогда к рассвету в детинце останутся одни мертвые тела. А впрочем, сейчас Илье было плевать на дружинников.
Злость и досада на воеводу прошли, он наказал его. Такой меч, как у воеводы, хороших денег стоит.
В душе Илья уже решил, что избу надо бросать. Сам он в ней пожить может, но рискованно, воевода может начать мстить. Еще двери ночью подопрет и избу подпалит, с него станется. Через окна не выскочишь, маленькие, так и сгоришь живьем. А уж Марью оставлять там теперь и вовсе нельзя, это только дурак наступает на одни и те же грабли дважды.
Илья подошел к воротам и бережно уложил Марью в сторонке. Ворота были заперты изнутри на деревянный дубовый брус. Брус тяжелый, фактически – отесанный дубовый кряж, сдвигали его обычно четверо воинов. Но, как говорится, за неимением гербовой бумаги пишем на простой.
Илья поднатужился, уперся ногами в землю, и брус немного сдвинулся. От натуги потемнело в глазах, заколотилось, стремясь выпрыгнуть из груди, сердце. Илья сделал вторую попытку, и брус сдвинулся еще на две ладони. Хм, эдак он и до утра не откроет.
Илья взобрался наверх, на башню, и выглянул из бойницы. Внизу, у ворот, маячили смутные тени.
– Борг, ты здесь? – тихим голосом спросил он.
– Здесь, здесь! Отпирай, зелье скоро действовать перестанет.
– Не могу я в одиночку брус отодвинуть, помощь нужна.
– Ах ты, будь оно неладно!
– Пусть двое, кто посильнее, вправо бегут, к третьей башне. У меня веревка там, втащу.
– Понял.
Двое мужчин сразу побежали вокруг тына, а Илья, перепрыгивая через спящих дружинников, помчался к смотровой площадке.
Вот и его веревка. Он опустил один конец вниз, подбежавший человек обвязался им, и Илья втащил его наверх, как пушинку. Этим человеком оказался Первуша, весивший под сто килограммов.
Точно таким же образом Илья втащил наверх и второго человека, доселе ему незнакомого, но тоже крепкого сложением.
Торопливо добежав до ворот, они спустились по лестнице и навалились на брус. Под команду Первуши дело пошло на лад.
– Навалились – раз! Еще раз!
Брус вышел из пазов.
Снаружи навалились на ворота и распахнули их, едва не сбив с ног Илью и воинов. Внутрь, в детинец, ворвались человек пятьдесят язычников, ведомых волхвом. Борг детинец знал, поскольку вел людей в темноте уверенно. На секунду он задержался возле Ильи:
– Вызволил?
– Да.
– Уходи. Найдешь меня утром.
Илья не успел ответить, как Борг побежал дальше. Илья понимал его: цейтнот жесткий, надо много успеть, пока не перестало действовать зелье, – но это уже дело волхва. Он, Илья, свое дело сделал: девушку нашел, в детинец ворота для язычников открыл. А будут или нет они княжеский терем жечь, казну грабить, собор разрушать – их дело. Он помог волхву, тот помог ему.
Илья поднял девушку на плечо и только сделал шаг, как один из дружинников приподнял голову:
– Ты кто? Как ты здесь…
Он не успел договорить. Илья ударил его ногой по голове – сильно, без жалости, и дружинник снова отключился.
Ни минуты не медля, Илья отправился домой. Надо было дать девушке возможность отоспаться, а потом видно будет. И больше он ее в городе одну не оставит. Не для того он Марью у волхва выкупил, чтобы потерять.
До избы он добрался спокойно. В некоторых дворах, мимо которых он проходил, их обитатели уже проснулись.
Отворив калитку, Илья уложил Марью на крыльцо, отпер дверь, занес девушку в избу и устроил ее на постели. Сколько же зелье действовать будет? Ведь дружинник у ворот уже проснулся, раз попытался спросить Илью.
Он уселся на лавке и положил трофеи на стол. Надо было обдумать ситуацию. Оставлять Марью одну в избе нельзя, это понятно. Но и с собой ее брать рискованно, в толпе разные люди есть, в том числе могут быть и лазутчики Вышаты. Они могут снова похитить девушку, но на этот раз Вышата спрячет ее надежнее. Поместив Марью в свою избу, воевода понадеялся на крепость стен и на свою дружину. Это не помогло, но Вышата хитер и коварен, придумает что-нибудь другое.
Отвезти ее в деревню? Знакомых нет нигде, чужой он в этом мире. Не на кого опереться, пересидеть в случае тяжелой ситуации. К волхву опять обратиться? Борг умен, хитер, и в смелости ему не откажешь. С тайными знаниями знаком, вон – зелье приготовил. О ядах, снадобьях и зельях Илья и раньше слышал, но столкнулся с их применением впервые.
Однако у Борга к Илье свой интерес – воинская опора, Марью же он хотел принести в жертву. Пока волхв и Илья нужны друг другу, но Илья понимал, что полностью довериться Боргу нельзя.
А сейчас по-любому надо ждать, пока Марья проснется, придет в себя – не нести же ее на плечах в центр, на площадь? Илья решил, что, как только Марья очнется, отойдет от зелья, он отведет ее на постоялый двор. Там люди, охранники-вышибалы на дверях. Защита слабая, но все же… А потом – к волхву, он присоветует что-нибудь. Наверняка у Борга в деревнях и хуторах сторонники есть, куда можно Марью отвезти. Тогда руки у Ильи развяжутся, и он не будет воевать с оглядкой на тыл.
Час шел за часом, и Илья уже беспокоиться начал – не слишком ли сильно зелье? Однако около полудня Марья, до того лежавшая неподвижно, стала подавать первые признаки жизни, шевелиться. Через некоторое время она открыла глаза, но взор ее был еще туманным.
– Где я?
Илья подошел сразу. Он присел на постель, взял в свои руки девичью ладошку:
– Ты дома, Марьюшка. Все хорошо, я рядом.
– Славно-то как! Или я все еще сплю? Голова тяжелая.
Марья уселась в постели.
– Ничего не помню. А как я домой попала? Незваные гости меня во дворе связали и в мешок сунули. Долго несли куда-то, потом в комнату без окна поместили. Потом я уснула, а проснулась дома. Чудеса какие-то! Или мне все это снится?
– А ты ущипни себя! Больно? Вот видишь! Дома ты! И я тебе не снюсь!
Марья встала, потянулась.
– Ой, а чем это так пахнет? Пойду в поварню, проверю.
Пахла прокисшая каша.
Пока Марья отмывала чугунок, Илья решил проверить содержимое мошны воеводы – на сколько же он наказал Вышату?
Развязав узелок, он высыпал монеты на стол. Ого! Да здесь целое сокровище! Несколько золотых монет, которые Илья вообще видел впервые, похоже, что арабские, и десятка четыре серебряных. Не Вышата, а богатенький Буратино! А в избе наверняка еще и сундучок с ценностями есть. Воевода княжеское жалованье получал, а кроме того, в походах долю от трофеев изрядную имел. Если простой дружинник получал одну долю, то десятник – уже две, а сотник – четыре. Жил Вышата один, без семьи, ел-пил-одевался за счет князя, деньги тратить ему было не на что, вот он состояние себе и сколотил.
Илья понимал, что потеря денег для Вышаты – комариный укус, больше удар по самолюбию. Но меч! Слишком хорошо его ножны украшены, и клинок знали князь с дружиною. Забрав его, Илья нанес воеводе обиду кровную. Теперь Вышата не смирится, пока Илью не пленит или не убьет и не вернет себе оружие. Отныне Илья стал для воеводы личным врагом, противником номер один, большим, чем волхв. Такого ущерба для чести Вышата еще не знал. Для любого воина утратить оружие – значит потерять лицо, а для воеводы – вдвойне.
Неизвестно, чем кончится нынешнее противостояние, бунт, возглавляемый волхвом. В далекой перспективе Илья знал, что православие победит, а язычники, если и останутся, то как экзотика. А в ближайшем будущем Суздаль для него – фактически запрещенная территория, воевода не успокоится, пока не отомстит. Илья теперь – персона нон грата. Он уже осознал, что покупка своей избы была зряшной тратой денег. Встать к кому-нибудь на постой, к одинокой старушке, да еще с полным коштом, питанием было бы для него лучше всего. Расходов – на копейки, и никаких забот. «Но ничего, – сделал вывод Илья, – на ошибках учатся».
Он сгреб монеты и ссыпал их в мошну. Туда же высыпал скромные запасы из своей мошны.
Илья еще не знал, что час назад, в полдень в город вернулся князь с дружинниками и что воевода доложил ему о бунте, о волхве и о свирепом воине Ратиборе, побившем насмерть и ранившем множество дружинников. Князь и сам видел обгоревшие бревна тына, как свидетельство штурма детинца. Однако воевода проявил доблесть и умение, отстоял детинец, за что князь выказал ему свое удовлетворение. Об утраченном мече и «потерянной» мошне воевода благоразумно умолчал, прицепив на пояс другой меч, из запасных, который брал с собой в походы.
О прибытии князя с дружинниками волхв узнал в числе первых – соглядатаи и лазутчики донесли новость сразу же. Волхв впал в раздумья. Одно дело – поднимать народ отстаивать веру в древних богов, и совсем другое – воевать с князем. Князь по положению – владелец всех земель и смердов, и бросить ему вызов – себе дороже.
И волхв принял решение временно притихнуть. Не получилось здесь и сейчас, можно объединиться с другими волхвами, в других городах – том же Ростове, Ярославле, и продолжить гонение на христиан.
Он еще не успел отдать распоряжение помощникам, как один из них, Похвислав, доложил о приходе Ратибора.
– Зови! – коротко бросил Волхв.
Ратибор вошел с Марьей, и комната сразу показалась волхву тесной.
– Садись, Ратибор! – Марью волхв как будто не замечал.
Илья уселся и посадил девушку рядом с собой.
– Князь с дружиною в Суздаль вернулся, – оповестил воина Борг, – и для нас это известие плохое. Выступи мы сейчас – и князь решит, что бунт против него. Он призовет на помощь других князей, как это было полвека назад. Шансов у нас нет. Я принял решение уходить в Ростов. Это недалеко. Два дня ходу пешком – и земля одного княжества. Буду готовить выступление там. Не скрою, много времени надо, не один месяц может пройти. А тебе советую из Суздаля уйти. Личность ты приметная, и, если останешься, воевода тебя в покое не оставит.