А вот когда из глубин вязкой черной жижи вдруг поднимались вовсе не пузыри, соленые болота действительно становились жутким местом. Семен своими глазами видел, как пару раз над поверхностью болота появились несколько уродливых и потому зловещих фигур.
В первый раз Сёма просто оцепенел и вновь припомнил старые фильмы про зомби, но потом присмотрелся и понял, что фигуры ничем не напоминают людей. На самом деле это были какие-то твари с множеством конечностей. Легче от этого понимания ни фига не стало, но Пасюк успокоил себя тем, что неведомые болотные зверушки резвятся слишком далеко от тропы, а значит, опасности не представляют.
Отчасти этот вывод подтверждало поведение поймавших Семена «охотников». Макс вообще не обратил внимания на далекие фигуры, а его напарник Арт (в русском варианте скорее всего – Артём) лишь покосился в их сторону и сплюнул. Американский предводитель шайки двигался позади Пасюка, так что его реакцию Сёме довелось увидеть лишь на финальном этапе пути.
Когда группа почти вышла к городской окраине, напротив последнего разрыва в стене из бурелома (дальше стена шла сплошняком и огибала весь Энфилд со стороны болота) топь забурлила всего в десятке метров от тропы. Какое-то время на поверхности лишь вздувались и лопались пузыри, но затем вынырнул и тот, кто их пускал.
На что походила эта тварь, Семен не смог бы ответить по двум причинам. Во-первых, от страха потемнело в глазах, а во‑вторых, атланта облепляли грязь и тина. У Пасюка в памяти отложились только общие данные. Размером тварь втрое превосходила человека, а загребущих лап у неё оказалось то ли шесть, то ли восемь. Это кроме ног. И все свои лапы она протянула к людям.
Макс и Артем дружно хмыкнули, ловко сдернули ружья и направили на атланта, но стрелять почему-то не стали. За них всё сделал Джордж. Американец вскинул свой дробовик и выстрелил в тварь. Чем было заряжено его ружьё, пулей или картечью, осталось для Семена загадкой, но в атланте образовалась приличная дыра. Тварь задергалась, плюхнулась в грязь и конвульсивными рывками продвинулась на три метра вперед. Американец опустил ружье и влепил в атланта ещё пару зарядов. Первым удалось отстрелить твари одну из конечностей, а второй выстрел разнес ей верхнюю часть тела – назвать эту часть головой, у Семена не повернулся язык.
Свинец пришелся атланту не по вкусу. Еще несколько раз угрожающе дернувшись, тварь сдала назад и быстро погрузилась в свою грязную соленую стихию. В том, что болота тоже соленые, Сёма убедился, когда попытался облизнуть губы. Всё лицо забрызгало болотной грязью. Пасюк сплюнул и кое-как проморгался.
– Твою ж морковь… – проронил Семен. – Обделаться можно.
– Тебе можно, – усмехнувшись, сказал Артем. – Хуже не будет.
– Вы чего не стреляли? – Пасюк уставился на охотников.
– Патроны тратить, – Артем поморщился и закинул ружье на плечо. – Такую сколопендру только гранатой можно взять. Да и то не всякой. А из дробовика… только отпугнуть.
– Джордж вон лапу ей отстрелил!
– И что с того? – теперь усмехнулся Макс. – У неё наверняка новая отросла. Не-ет, на такого зверя без «мымры» нельзя ходить.
– Лучше наш РГ-6, – заметил Макс. – Надежнее.
– У «мымры» барабан вдвое больше, – возразил Артем. – И гранаты всякие разные. Чистить надо чаще, это да…
– Почему вы встать? – Подошедший американец на ходу пополнил магазин и кивком указал на условные городские «ворота». – Надо ходить дальше. Подняли шум. Скоро здесь могут быть солдаты.
– Все на берегу, – Макс беспечно махнул рукой. – А ты грамотно отбился. Хорошая работа.
– Спасибо.
– Вы такие… типа крутые, да? – нервно спросил Сёма. – Спиной к болоту повернулись, не спешите уходить, и всё такое. А если ещё одна тварь вылезет?!
– Не вылезет, не ссы, – Артем смерил Пасюка насмешливым взглядом. – Здесь сухо.
Он пару раз топнул. Семен только теперь обратил внимание, что под ногами не грязь, а снова бетон.
– Они что, по земле не ползают?
– А ты чего, с Луны свалился? – Артем искренне удивился. – Во, новобранцы пошли! Тебя что, не инструктировали?
– Молчать, – приказал вдруг Джордж, вытаскивая из кармашка разгрузки уоки-токи. Дальше он заговорил по-английски, но Семен всё отлично понял. – Привет, Хэм.
– Странник?
– Да. Где ты?
– Я на западной точке. Это ты стрелял? Что-нибудь добыл?
– Грязная Лиззи оказалась слишком крупной.
– А-а, та, что живет возле ворот? Она быстро оправилась. Вчера Робин почти перебил её пополам.
– Эта крупнее. И у неё другие лапы. По виду, очень цепкие.
– Плохо. Их становится всё больше, и они быстро меняются. У тебя ко мне дело?
– Мне нужен Профессор. Хочу продать ему товар первой категории.
– Редкий товар. Но сегодня на него хороший улов.
– С тобой связался кто-то ещё?
– Нет. Я был на берегу. Там, где упала посылка. Русские выловили с десяток экземпляров, один живой. И ещё дюжину отнесло к старому складу. Не знаю, сколько выжили, но одного точно спасли рейнджеры. Я перехватил разговор База с местным штабом НСА.
– Значит, я должен предложить товар Профессору первым. Сможешь устроить встречу?
– Нет проблем. Я там тебе должен…
– В счет долга.
– Годится, Странник. Приходи через полчаса…
…К месту встречи с приятелем Странника-Джорджа группа снова двинулась по задворкам, хотя особой необходимости в этом не было. Утренние сумерки постепенно делались всё прозрачнее, но городок ещё спал. А все, кто не спал, по-прежнему дежурили на берегу. Как выразился Артём, ждали у моря погоды и вылавливали всплывшее имущество. На реплику Макса «ещё и трупы», Артем лишь ухмыльнулся.
Пасюк понимал, почему охотник выразил сомнение, что тела могут всплыть. Сёме вспомнилась обглоданная «лобстерами» человеческая рука. От воспоминания Семена передернуло так, что он едва не споткнулся.
«Вот попал так попал! Из огня да в полымя. Да ещё инструктаж в самолете прошляпил. Решил, что это всё фигня, разберусь на месте. Вот и разобрался. Сначала твари чуть не сожрали, а теперь охотнички ведут непонятно куда и зачем. Ну почему не послушал инструктаж?! Дундук, как выразился тот капитан! Самый натуральный!»
Сема незаметно вздохнул, но быстро справился с эмоциями. Удивительно, но это не потребовало почти никаких усилий. Да, он действительно плохо слушал инструктаж в самолете, зато теперь Семен превратился в само внимание. И поэтому Пасюк без труда усваивал по ходу дела главные особенности местной жизни.
Для начала он усвоил три важные «установки».
Во-первых, основная масса тварей жила в воде, причем в чистой и соленой. На берег пока выползали только два-три вида. Причем, выползали не для того, чтобы напугать людей, а с определенной целью. Например, если хотели устроить серьезную заварушку и сбросить людей в море на поживу остальным атлантам.
Но в окрестностях Энфилда до такого безобразия дело доходило редко. Военные пристально наблюдали за морем и болотами и, как только видели, что противник приближается к берегу, наносили упреждающий удар. В море обычно бросали с вертолетов и самолетов глубоководные гранаты или глубинные бомбы, а болота «опрыскивали» из огнеметов, не позволяя тварям даже высунуть уродливые морды. Получалось накладно, зато эффективно. Да и когда военные считали затраты? «Главное, чтобы костюмчик сидел». А если без иносказаний – чтобы функционировал аэропорт, единственный на всю округу способный принимать тяжелые борта с Большой земли.
Кстати, «округа», как выяснилось, была немаленькая. Борт А-517 рухнул у побережья полуострова Новая Шотландия, почти там, где когда-то располагался крупный канадский город Галифакс. Так вот, расчищенный аэропорт «Галифакс-Роберт Л. Стенфилд» оказался единственной пригодной для дела посадочной площадкой на тысячу миль вокруг. И два восстановленных городка – Энфилд и Гранд-Лейк, – в которых жили военные, чистильщики, строители, местные торговцы и персонал аэропорта, тоже считались редкостью. Как для полуострова, так и для ближайших территорий на континенте.
Кроме этих городков в «округе» были частично восстановлены (а точнее – построены заново) ещё два населенных пункта: Труро и континентальный Сент-Джон. Ну, то есть как «частично восстановлены-построены». В первом городке военные расчистили узкую полосу на берегу реки и понаставили там вагончиков. Второй «отстроили» по той же схеме, но на новом месте – высоком и относительно сухом, в полусотне километров к северу от прежней городской черты, которая теперь находилась под приличным слоем воды.
Второй важный момент: атланты постоянно приспосабливались, развивались и менялись по форме и содержанию. Никто из местных жителей не мог этого подтвердить, но ходили упорные слухи, что некоторые виды тварей уже вполне уверенно ходят по земле и умеют пользоваться человеческим оружием. А отдельные особи якобы и вовсе начали разговаривать. То есть суша больше не являлась однозначно безопасным местом, что бы там ни говорил Артём.
И третье. Зачастую гораздо опаснее атлантов здесь были люди. Например, представители многочисленных бандитских кланов. И местного пошиба, и приезжие. Или даже их сочетания, как в случае с шайкой Джорджа.
Сами охотники считали себя приличными людьми, ведь поимка человека считалась нехарактерным для них эпизодом. Как говорится, «джентльмены в поисках десятки». А в основном они промышляли полезным делом – уничтожали и потрошили тварей. Именно от них получал свой товар Барон. Да, через множество посредников и промежуточных звеньев, вроде лабораторий, где потроха атлантов высушивались и упаковывались, но первичным звеном, добытчиками были именно вольные охотники. Ну, или конкурирующие с ними рейнджеры.
Разница между этими сообществами заключалась в том, что для охотников первым делом считалась добыча зверья с целью получения прибыли, а рейнджеры лишь приторговывали потрохами атлантов, чтобы покупать патроны, снаряжение и еду. В первую очередь они старались просто уничтожить как можно больше тварей. «Убей их всех» – так звучал неформальный девиз рейнджеров.
Всю эту информацию Пасюк собрал по крупицам, прислушиваясь к беседам охотников и задавая осторожные вопросы. Джордж оказался довольно молчаливым типом, зато Артем и Макс разговаривали много и не утаивали от пленника почти ничего. Видимо, считали, что Сёма всё равно никому ничего не расскажет, даже если услышит что-то лишнее.
Вывод из этого следовал неутешительный: загадочный Профессор скорее всего пустит Семена на «запчасти». Недаром же охотники называли пленника «донором». Но Пасюк старался об этом не думать.
«Пока живу – надеюсь, – решил для себя Семен. – Получится сбежать, сбегу. Не получится… такая судьба. Или лучше сказать – ирония судьбы. Дома торговал препаратами из потрохов, а здесь меня самого собираются выпотрошить. Пипец, какое «забавное совпадение»! Но раньше времени опускать руки нельзя. Надо собраться и приготовиться действовать».
Откуда у Семена вдруг появилась уверенность, что ему позволят «действовать», он и сам не знал. Просто вдруг его охватило странное спокойствие и появилась полнейшая уверенность в своих силах. Даже тот факт, что руки оставались скованными за спиной, не особенно беспокоил Пасюка. Он твердо знал, что снова выживет.
«В конце концов, я для чего уцелел в катастрофе, а потом и в море?! Чтобы сгинуть под ножом какого-то очумевшего ученого-фашиста? Дудки!»
Подспудно Семен осознавал, что у него нет никаких оснований надеяться на лучшее. Но побороть необоснованную эйфорию пополам с бравадой он не мог. Да и не старался, если честно…
…«Западная точка» оказалась небольшим дощатым строением, словно из фильмов про Дикий Запад. Новый Энфилд вообще выстроили почти в традиционном стиле, с той лишь разницей, что все дома обшили не досками, а современными материалами, и в городке имелись две большие улицы, которые перекрещивались в центре, образуя просторную площадь.
Впрочем, зданий, похожих на декорации к вестерну, насчитывалось не больше дюжины. Они и сформировали «аутентичный» центр городка. Половина остальных жилых построек имела форму опрокинутых бочек – на Русском Севере такие жилища нередко называли «балка́ми», а другую половину составили дома на колесах.
Промышленно-складские задворки тоже не отличались архитектурным разнообразием. Здесь стояли стандартные серебристые полуцилиндры-ангары либо прямоугольные модули, раскрашенные почему-то в «икеевском» стиле желтыми и синими полосами.
Но «Западную точку» построили, как жилое строение, а не собрали из щитов и панелей, как склад или технический модуль, потому что проектировалась она как довольно уютный бар. Так оно и вышло. В баре имелось всё, что положено. Не хватало разве что куцых распашных дверей. Вместо них вход закрывала легкая, но прочная стальная дверь.
Приятель Джорджа, рыжеволосый двухметровый бородач в клетчатой рубахе, встретил гостей у порога, смерил скептическим взглядом Пасюка и кивком указал на дверь за барной стойкой. Там обнаружилась вовсе не кухня, как предположил сначала Семен, а просторная комната со стеллажами, на которых разместились снаряжение и одежда – явно из привезенных с Большой земли запасов.
– Раздевайся, горемыка, – по-русски, но с южным мягким «г» и чуть протяжно, сказал Хэм. – В каком нужнике ты купался?
– Наручники-то… – Семен повернулся к рыжему боком.
– Артемка, сними браслеты с хлопца, – Хэм усмехнулся. – Бодрый такой. Не скажешь, что с неба упал.
– На подкачке, – сказал Артем, снимая с Пасюка наручники. – Пиявки покусали. Вот его и прёт.
– Где? – Хэм ещё раз окинул взглядом «товар».
– На спине четыре раны.
– Нет здесь ничего, – Хэм обошел Пасюка по кругу. – Как новенький весь.
– Беда, – проронил вдруг Макс. – Надо поскорее продавать.
– В чем проблема? – спросил Джордж по-английски.
– Раны затянулись, – пояснил Хэм. – Плохой признак. Но я никому не скажу, не волнуйся.
Семен к тому моменту скинул грязную одежду и натянул синий комбинезон. Разговор охотников и посредника он слышал, но не придал ему значения.
Раны затянулись? Ну и почему это плохо? Наоборот, хорошо! И чувствовал себя Семен отлично, хотя по всем раскладам ему полагалось валиться с ног от усталости и захлебываться соплями после купания в ледяной воде. Да по большому счету, ему вообще полагалось валиться с ног, они ведь отнялись после удара о воду. Но ничего этого не происходило. Почему? Потому, что яд атлантических пиявок помог срастись позвонкам и восстановиться нервам, а потом ещё и заживил раны? Разве это плохо?
В зале звякнул колокольчик. Хэм тут же вскинул руку и посмотрел на экранчик стилизованного под часы гаджета. На маленьком экране появилась картинка с внутренней камеры бара.
– Покупатель, – констатировал Хэм. – Сейчас приведу.
Осмотр «товара» и обсуждение цены не затянулись. Продавцы для вида поломались, но согласились на цену покупателя. С точки зрения Пасюка, торговаться они не умели вообще, сам он выкружил бы процентов на тридцать больше. Но его никто не спросил, так что Семену оставалось смириться со званием «уцененного товара» и проследовать за покупателем.
Руки ему больше никто не сковывал, поэтому Пасюк приготовился дать дёру, как только окажется на улице, но не тут-то было. Покупателя и его приобретение прямо у дверей поджидали четверо в униформе спасателей, только без погон и нашивок. Да и униформа походила на форму МЧС лишь на первый взгляд. А уж то, что двое из четверых оказались неграми, развеивало последние сомнения. Встречали Семена местные, просто замаскированные под спасателей. Или не замаскированные, а действительно имевшие частные лицензии от МЧС – не суть. Важно, что у Пасюка так и не появилась возможность сбежать. «Спасатели» запихнули его в фургончик без окон и забрались туда же сами.
Фургончик покружил по городку минут десять, притормозил, а затем проехал ещё несколько метров. Когда открылась дверца, выяснилось, что остановилась машина внутри просторного ангара. Его разделили на несколько отсеков пластиковыми перегородками трехметровой высоты, но стены, свод и ворота оставались железными. То есть и отсюда просто взять и рвануть не представлялось возможным. Следовало придумать что-то похитрее.
– Пока в колодец, – послышалось из-за ближайшей полупрозрачной отсечки. – Профессор занят.
Выбравшийся из кабины фургона «покупатель» кивнул и подал знак конвоирам. Два бойца крепко ухватили Пасюка за руки и повели куда-то вправо, за пластиковую ширму.
Семен надеялся, что там его ожидает помещение без окон, с прибитым к полу стулом. То есть что «колодец» – это условное название. Но суровая реальность превзошла ожидания Пасюка. Оказалось, что колодец это именно колодец.
В полу отсека зияло круглое отверстие метрового диаметра, прикрытое решетчатым люком. Один боец сдвинул щеколду, поднял решетку, а другой столкнул Семена вниз. В холодную бетонную трубу.
Глубиной колодец оказался так себе, метра три, поэтому ноги Семен не переломал, но и до решетки дотянуться не мог. Нет, подпрыгнуть и зацепиться мог – но какой с этого упражнения прок?
Семен оглянулся, и ему впервые после спасения стало не по себе. Против бетонных стен и решеток эйфория оказалась бессильна. Пасюк опустил взгляд. Роль пола в колодце тоже играла решетка. А под ней…
Семен опустился на колени и попытался увидеть хоть что-то по ту сторону нижней решетки. Темнота там царила полная. Сёма лишь слышал звуки и ощущал движение воздуха. Под решеткой плескалась вода. Опять какая-то не слишком чистая – запах оттуда шел знакомый и довольно противный. Похоже, Семена посадили в самую настоящую парашу.