Всякий раз, когда возникает ситуация, в которой вы можете себя отпустить, ум сопротивляется. Именно поэтому ум настроен против любви: потому что любовь – это капитуляция. В любви эго не может существовать. Именно поэтому ум настроен против мастера, гуру: потому что эго должно капитулировать, иначе мастер не сможет выполнять свою функцию. Именно поэтому ум настроен против Бога: потому что, если Бог существует, вы никогда не сможете быть самым главным; в этом случае эго всегда будет оставаться униженным, вы никогда не сможете взойти на высочайший пьедестал – поэтому вы не можете допустить существование Бога.
Ницше сказал: «Для меня невозможно допустить существование Бога, поскольку что тогда произойдет со мной? Где в таком случае буду я? Если есть Бог, тогда меня нет; так что я выберу себя, а не Бога». Именно поэтому он сказал: «Бог умер, и человек теперь свободен, абсолютно свободен». Ницше задал направление для нашего столетия; он был пророком нашего века. Он заложил основу для всех вас, независимо от того, знаете вы о нем или нет; он – глубоко в душе каждого человека, родившегося в нашем столетии. Бог внутри вас мертв, и только эго живо. И запомните: одновременно они существовать не могут.
В Ветхом Завете есть прекрасное изречение. Оно звучит так: «Нельзя увидеть Бога и остаться в живых». Смысл тот же самый: увидев Бога, вы должны умереть, нельзя видеть Бога и оставаться в живых. Только когда вы умираете, вы можете видеть Бога, потому что вы сами являетесь преградой, стеной. Эго или Бог – только так и не иначе; невозможно ухитриться получить то и другое. Если же вы попытаетесь получить то и другое, то получите эго, а Бог будет мертв – внутри вас. В Существовании Бог умереть не может, но внутри вас Бог будет мертв. Его там не будет. Вы вытолкнули его прочь, потому что вы слишком наполнены собою. Вас слишком много. К тому же эго не пористое; в нем нет пространства для кого-то еще. Оно очень ревниво, абсолютно ревниво. Оно никому не позволит войти в святая святых вашего существа. Оно хочет быть наивысочайшим правителем.
Ум всегда настроен против капитуляции, сдачи. Вот почему, по мере того как ум становился все более весомым, исчезали все измерения капитуляции. Наше столетие страдает, потому что не может сдаться. Проблема заключается в этом. Это главное затруднение современного ума – и вы продолжаете спрашивать: «Как мне полюбить?» Ум не может любить. Ум может отправиться на войну – для него это легко, но он не может войти в любовь – это невозможно, – потому что ум может существовать, может нормально функционировать в состоянии войны; но в состоянии любви ум должен будет сдаться.
Любовь означает, что вы передаете власть над собой другому человеку. А вы боитесь: это значит, что другой становится очень важным, настолько важнее вас, что в критический момент вы готовы пожертвовать собой ради своего возлюбленного. Возлюбленный возведен на трон – вы всего лишь слуга, всего лишь тень. Для ума это трудно. Именно поэтому любовь невозможна, и даже секс становится невозможным. Потому что даже в сексе наступает момент, когда вы должны потерять себя, – только тогда может произойти оргазм, только тогда все тело может наполниться новой энергией, новыми вибрациями, биоэлектричеством. Это может стать вибрирующим, сияющим потоком – вы теряете себя – но даже это невозможно.
Эякуляция – это не оргазм, это лишь его физическая часть. Оргазм – это психическое, духовное явление. Эякуляция – это что-то поверхностное; она может принести облегчение телу, вот и все. Она работает как предохранительный клапан: когда внутри слишком много энергии, вы можете высвободить ее через эякуляцию, но это совсем не то. То – это когда вы доходите до пика вибрации, до пика экстаза, а после этого пика все расслабляется, расслабляется все ваше существо. Сначала все существо наполняется новой вибрацией, новой музыкой – оно приходит в гармонию с космосом, эго отсутствует, вы – лишь энергия; внутри никого нет, лишь энергия движется подобно реке в половодье – а потом половодье спадает, река расслабляется, и вы в гармонии со всем космосом – тогда это оргазм. Оргазм – это внутреннее явление.
Но оргазм стал невозможен, и из-за отсутствия оргазма девяносто процентов людей страдают неврозом в неявной форме. Это происходит потому, что вы утратили самый легкий способ доступа к божественному. Вы утратили естественную возможность хотя бы на несколько мгновений стать едиными с Целым. А Целое омолаживает, дает вам жизнь и энергию, обновляет вас. Оргазм разрушает старое – вся ваша энергия становится новой, чистой и молодой. А иначе вы становитесь все более унылыми и безжизненными. Но из-за эго оргазм стал невозможен. Проблема одна и та же, будь то измерение секса, или любви, или молитвы, или медитации, проблема одна. Вам нужно сдаться, а эго сдаться не может, оно может только бороться.
Почему эго всегда готово бороться? Каждое мгновение вы готовы на кого-нибудь наброситься, найти повод для того, чтобы драться, спорить и злиться. Почему эго всегда ищет борьбу? Потому что борьба – это питание: благодаря борьбе эго чувствует себя могучим; благодаря борьбе оно существует. Эго – это глубочайшее насилие, и если вы хотите усилить свое эго, вы должны все время бороться. Двадцать четыре часа в сутки вы должны хоть с чем-нибудь бороться. Нужен враг, чтобы у вас был вызов, конфликт и чтобы вы могли поддерживать свое эго.
Эго нуждается в непрерывной войне. Почему? Во-первых, в процессе войны оно накапливает энергию. Во-вторых, эго всегда боится; именно поэтому оно всегда готово драться – существует страх. Эго никогда не может быть бесстрашным, никогда. Почему? Потому что эго фальшиво, неестественно, оно не часть Дао. Это искусственное человеческое приспособление – вы должны им руководить и постоянно его поддерживать. Если вы даже на мгновение перестанете им руководить, оно исчезнет – отсюда страх. Поэтому вы все время настороже.
Если вы хотя бы сутки попробуете пожить жизнью без эго, то будете удивлены, изумлены, озадачены. Что случилось с тем эго, которое вы несли на протяжении стольких жизней? Всего лишь за двадцать четыре часа оно просто исчезнет, поскольку ему нужна постоянная подзарядка, снова и снова. Эго – не естественное явление, в нем нет вечной энергии.
Существование продолжается бесконечно, вечно, в нем есть нечто вечное, неистощимое. Это дерево может умереть, но другое дерево тут же его заменит; энергия перейдет в другое дерево. Ваша энергия перейдет в другое тело. У вас, как и у всего в Существовании, глубоко внутри есть некая вечная энергия, которая не может иссякнуть. Вам нужно питание для тела. Если вы не будете есть и пить, то умрете. Если вы не будете есть, то умрете через три месяца; если не будете пить, то умрете через три недели; если не будете дышать, то умрете через три минуты. Для тела постоянно требуется подпитка, потому что тело – не вечное явление.
Но для сознания питания не требуется. Когда тело умирает, ваше сознание перемещается в другую утробу. Сознание – это вечное движение. Это нескончаемая энергия – ни начала, ни конца. Оно никогда не начиналось и никогда не закончится. Именно поэтому, когда вы становитесь едиными с сознанием, страх исчезает. Страх исчезает только тогда, когда вы находите вечный источник, то, что не может умереть, – бессмертие.
А эго очень непрочно; оно все время находится на грани смерти. И его может убить кто угодно, его можно убить одним лишь жестом, одним лишь взглядом. Кто-то на вас смотрит, и эго начинает беспокоиться. Кажется, что этот человек – враг. Враждебный жест – и вы трепещете, потому что эго очень хрупкое. Это фальшивое, искусственное образование, его нужно поддерживать. Именно поэтому существует так много страха, а посреди этого страха, этого океана страха вы ухитряетесь создать несколько островков храбрости. В противном случае вам пришлось бы слишком трудно.
Вы считаете себя храбрыми – даже трус, самый трусливый человек считает себя храбрым – поскольку это тоже очень сложная проблема. Внутри эго живет страх, ужас, потому что в любой момент может прийти смерть. Смерть может прийти в любви; смерть эго может наступить в молитве; в любых глубоких взаимоотношениях эго должно будет умереть. Даже если вы без мыслей глядите на розу, эго должно будет умереть. Его может убить даже цветок розы; оно такое хрупкое, совсем непрочное, призрачное – в нем нет ничего вещественного. Так, живя в страхе и в глубине души постоянно думая о смерти, вы, тем не менее, продолжаете считать себя храбрыми. Именно таким образом эта храбрость, это бесстрашие, это убеждение, что «я не трус», помогает вашему эго. Если вы узнаете, что эго – трус, что «я трус», если вы действительно поймете и осознаете, что эго – это страх и ничего больше, вы не будете его поддерживать. Вы его отбросите. Зачем нести с собой болезнь? Но эта болезнь скрыта, и вы не считаете ее болезнью; скорее, только ее вы и считаете здоровьем.
Случилось так, что Мулла Насреддин женился. Он решил провести медовый месяц в горах. В самую первую ночь, ровно в полночь, в дверь постучали. Нас– реддин встал и открыл дверь. Там стоял человек с пистолетом в руке, разбойник. Он вошел в дом, но, увидев жену Муллы Насреддина, прекрасную молодую девушку, совершенно забыл об ограблении. Разбойник сказал Мулле Насреддину:
– Эй, ты, встань в тот угол.
Затем он нарисовал вокруг Муллы круг и сказал:
– Не выходи из круга: один шаг – и ты покойник. – Потом он поцеловал жену Насреддина и занялся с ней любовью.
Когда разбойник ушел, жена сказала:
– Ну, что ты за человек? Стоял в кругу и смотрел, как другой мужчина занимается любовью с твоей женой!
– Я не трус! – торжествующе возразил Насреддин. – Каждый раз, когда тот человек поворачивался ко мне спиной, я выходил из круга, причем не один раз, а целых три!
Именно так эго продолжает себя поддерживать – всего лишь выходя из круга. Всякий раз, когда на вас не смотрят, когда смерть поворачивается спиной, вы делаете шаг. Причем не один раз, а целых три! И вам становится хорошо. А я говорю, что каждый из вас стоит в углу внутри круга. Вы стоите внутри круга и иногда выходите из него, просто чтобы почувствовать, что вы не трус. Но эго всегда трус, иначе быть не может. Вы не найдете бесстрашного человека с эго – это невозможно, это не в природе вещей.
Почему это невозможно? А как эго может быть бесстрашным? Оно не может быть вечным, не может быть бессмертным; оно обречено на смерть. Эго – созданное явление, оно создано вами; оно исчезнет. А когда существует смерть – как несомненный факт – как вы можете быть бесстрашными? Возможно, иногда вы делаете шаг из круга – вот и все. Но при наличии эго бесстрашия быть не может. Поэтому запомните три слова: первое – «трусость», второе – «храбрость» и третье – «бесстрашие». Трусость – это часть эго, самая глубокая, подлинная часть; а храбрость – это «три раза выйти из круга». Это тоже часть трусости, но скрытая, приукрашенная. Это рана, прикрытая цветами, рана, спрятанная под цветами. Храбрость – это не что иное, как трусость – украшенная и облагороженная; внутри любого храбреца вы обнаружите труса. Даже ваши наполеоны, гитлеры и александры македонские – трусы. Их храбрость – не что иное, как «три раза выйти из круга» – внутри вы обнаружите все того же дрожащего труса. Только для того, чтобы спрятать этого труса, вы проецируете храбрость; храбрость – это трюк. Теперь об этом стало известно и психологам.
Религия всегда знала, что для того, чтобы что-то скрыть, вы проецируете вовне противоположное качество. Если вы дурак, то, чтобы это скрыть, вы постараетесь проецировать вокруг себя мудрость. Если вы уродливы, вы будете украшать свое тело, лицо, волосы, чтобы как-то скрыть тот факт, что вы безобразны. Вы попытаетесь скрыть его с помощью одежды и украшений. Если внутри вы чувствуете свою неполноценность, вы будете проецировать превосходство, просто чтобы показать другим: «Я не хуже вас». Если вы чувствуете, что вы никто – а так чувствуют все, потому что с эго вы и есть никто, – то в этом случае вы постараетесь спроецировать, показать и подчеркнуть, что вы что-то собой представляете.
Трусость и храбрость – две стороны одной и той же монеты: в обеих присутствует страх, – это два лица страха. Одно – простое и непосредственное, а другое – хитрое и скрытое: храбрец – это хитрый трус.
Я слышал…
Однажды случилось так, что солдат, сражавшийся на фронте, очень перепугался и побежал в тыл. Увидев это, командующий попытался его остановить:
– Стой? Куда ты бежишь? Идет бой! Ты что, трус?
Но солдат был так напуган, что, не отвечая, побежал дальше. Командующий бросился за ним, схватил его и заорал:
– Куда ты бежишь? Почему не отвечаешь? Ты знаешь, кто я? Я твой генерал!
Солдат воскликнул:
– О Боже! Я так далеко от фронта?
Ваши генералы, ваши лидеры – они всегда в тылу. Их никогда не убивают, они никогда не попадают в беду, они – полнейшие трусы, выставляющие себя храбрецами из храбрецов. Другие умирают за них, а они остаются в тылу. Ваши наполеоны, ваши гитлеры, ваши александры македонские – все это трусы, которые проецируют, создают нечто прямо противоположное тому, что они чувствуют внутри. Об этом нужно помнить; только тогда вы сможете вспомнить о третьей возможности – бесстрашии. Бесстрашный человек – это не трус и не храбрец, он – ни то, ни другое. Он не может быть ни тем, ни другим, поскольку он просто бесстрашен. Махавира, Будда, Чжуан-цзы, Иисус – вовсе не храбрые люди, потому что они не трусы. Вы можете быть храбрым, только если вы – трус! Вы можете трижды выйти из круга лишь в том случае, если стоите внутри круга, а иначе как вы можете из него выйти? Если вы не согласились встать в круг, как вы можете выйти из него три раза и показать свою храбрость?
Бесстрашный человек – это тот, кто познал бессмертие внутри себя, тот, кто познал внутреннее, бессмертное, самое сокровенное и вечное. В таком случае страха нет, и нет также храбрости, потому что храбрость – это всего лишь маскировка. Такой человек – не дурак и не мудрец, потому что мудрость – это не что иное, как простая маскировка. И такой человек не разделен на противоположности: такой человек – это единство, он един, он – уникальное явление; именно поэтому ему нельзя дать определение. Невозможно определить будду. Какое определение вы к нему подберете? Можно ли назвать его трусом? Нет! Можно ли назвать его храбрым? Нет! Можно ли назвать его глупцом? Нет! Можно ли назвать его мудрым? Нет! Потому что мудрость – это противоположность глупости, а храбрость – противоположность трусости.
Кем вы назовете будду? Кем бы вы его ни назвали – все будет неправильно. Перед буддой вам придется просто оставаться в молчании. Можно ли назвать его грешником или святым? Нет, он не то и не другое. Как можно быть святым, не имея внутри греха? Святость – это не что иное, как декорация, прикрытие. Это проблема. Всякий раз, когда появляется будда, возникает проблема: мы не можем дать ему определение, не можем отнести его ни к какой категории. На него невозможно повесить ярлык, его невозможно никуда причислить. Либо он относится ко всему, либо не относится ни к чему. Он превосходит все категории. Классификации – не для него. Перед буддой весь язык оказывается бесполезен, ум замолкает. Невозможно сказать ничего, что было бы уместно. Он бесстрашен, он без-умен; его нельзя назвать ни глупцом, ни мудрецом, потому что и для того, и для другого требуется ум.
А теперь углубимся в эту прекрасную историю Чжуан-цзы; это одна из прекраснейших его притч.
Чи Синг-цзы был дрессировщиком бойцовых петухов у короля Суана.
Как-то раз он дрессировал одного превосходного петуха. Время от времени король спрашивал, готов ли петух к бою.
Этот человек, Синг-цзы, был не только дрессировщиком; он был человеком Дао. В Китае, в Японии, на Дальнем Востоке в качестве мостика к медитации использовались самые разные вещи: стрельба из лука, живопись, искусство фехтования и даже подготовка петухов и птиц для боя. Назовите любое измерение жизни, и окажется, что оно использовалось для внутренней подготовки. Этому человеку, Чи Сингу, император дал задание подготовить для него петуха. Король интересовался единоборствами, соревнованиями и, конечно, был заинтересован также и в том, чтобы его петух выиграл состязание.
Наши эго борются даже с помощью петухов. Для эго мы используем все, оно примешивается даже к играм. В таком случае игра вас не интересует; вы интересуетесь только тем, как ее выиграть, – в этом разница между игрой как забавой и игрой как делом. В игре-забаве вас интересует сама игра – детская игра. В этом случае игра прекрасна, и если вся ваша жизнь может стать такой игрой, она станет чем-то прекрасным. В игре-деле вас не интересует сама игра, вас интересует конечный результат. Вы интересуетесь тем, как выиграть; а если вы интересуетесь тем, как выиграть, вы разрушаете игру. Теперь это больше не забава; игра превратилась в бизнес.
С самого начала запомните, что у этого человека, Чи Синга, и у короля интерес к подготовке петуха был различным: короля интересовала битва, а дрессировщика интересовало что-то другое.
Чи Синг готовил первоклассного петуха.
Время от времени король спрашивал, готов ли петух к битве.
«Еще нет, – отвечал дрессировщик. – Он полон огня».
Посмотрите… Король должен был сказать: «Если он полон огня, это как раз то, что нам нужно, потому что, когда вы с кем-то сражаетесь и вы полны огня, у вас больше шансов победить». Несомненно, король был озадачен. Что за дрессировщик этот человек? Он говорит: «Еще нет, потому что он все еще полон огня».
«Он готов завязать драку с любой птицей».