Именно поэтому вы можете быть воплощены в теле. Стоит вам стать совершенными, как вы исчезнете, умрете. Однако совершенный человек никогда не умирает; он просто исчезает. Вы уходите из жизни, а совершенный человек исчезает. Уход означает, что тут же случится приход, потому что уход – это лишь часть, начало прихода. Приход – это начало ухода. Вы уходите из этого мира, чтобы прийти снова. А совершенный человек просто исчезает, потому что он настолько совершенен, что не может быть заключен в материи; он настолько совершенен, что не может быть заключен в теле; он настолько совершенен, что в этом несовершенном мире не может иметь никакой формы. Он становится бесформенным.
Именно поэтому дрессировщик сказал: «Теперь он почти готов». Невозможно представить, каким образом он может быть еще более готовым. Кажется, что это предел. «Когда поет другой петух, он даже не моргает». Что может быть более совершенным? «Он стоит неподвижно, как деревянная колода». Разве возможно большее совершенство? «Это зрелый боец. Едва взглянув на него, другие петухи бегут прочь».
Разве возможно большее совершенство? Возможно. Потому что, даже если он стоит неподвижно, как деревянная колода, даже если его глаза неподвижны и не моргают, даже если другие петухи разбегаются и он выигрывает битву, – он, тем не менее, все еще существует. Вот почему он несовершенен: он все еще есть.
И все, что он делает, делается через усилие: вот почему он несовершенен. Его этому научили, и теперь он готов. Он будет выполнять трюки, но глубоко внутри это прежний петух. Легкая дрожь будет присутствовать. Ее невозможно обнаружить, никто ее не заметит; снаружи он совершенный святой, но внутри все тот же петух, глубоко в центре он по-прежнему тот же самый. И в этом состоит проблема. Вы можете практиковать религию, причем можете практиковать ее в такой степени, что станете почти совершенными. Но почти совершенный – это все еще несовершенный, а вам нужно быть абсолютно совершенными.
Что такое это абсолютное совершенство? Когда тренировка и усилия отброшены. «Легко – значит правильно». А этому петуху по-прежнему присуще усилие; он делает. Он неподвижен, но глубоко внут– ри нет неделания. Он это делает. Он был обучен, натренирован.
Религия – это не тренировка, это не то, что нужно практиковать. Это то, что должно влиться, чему нужно позволить войти. Это то, что не может быть навязано. Религию нельзя навязать, начав извне; вы должны помочь ей изнутри и позволить ей течь, изливаться наружу. Она должна быть спонтанной.
Так что же делать? Если ждать спонтанности, кто знает, может, она никогда не придет. А если практиковать, то вы можете стать в точности такими, как тот петух: вы будете хороши для битвы, хороши для других, но для самих себя вы останетесь прежними.
Именно это произошло со многими так называемыми святыми. Пойдите к ним – их святость по-прежнему сопряжена с усилиями. Они ее поддерживают. А то, что вы поддерживаете, никогда не бывает подлинным, поскольку где-то в подсознании по-прежнему залегает противоположное, обратное. В любой момент оно может развернуться, и если вы расслабитесь, оно развернется.
Как-то раз ко мне привели суфия. Он занимался практиками на протяжении тридцати лет, и он действительно практиковал, в этом не было никаких сомнений. Он был почти совершенен, совсем как тот петух. У него было много учеников, и они рассказали мне, что куда бы он ни смотрел: на де– ревья, на скалы, на звезды, – везде он видел Аллаха, божественное.
Этот суфий пришел, чтобы три дня пожить у меня. Он все время повторял нараспев имя Аллаха – суфии называют это «зикр». Даже принимая ванну, он продолжал петь. Я спросил у него:
– Зачем? Если вы теперь способны видеть Аллаха везде, зачем продолжать петь его имя? Для чего вы практикуете? Если Аллах повсюду, и божественное повсюду, к кому вы взываете? И кто этот певец внутри? Отбросьте это! На три дня, пока вы здесь со мной, отбросьте всю вашу практику.
Он понял, в чем суть, – это был смиренный человек. Он понял эту идею, что, раз вы все еще практикуете, значит, это еще не достигнуто. Он сказал:
– Я абсолютно уверен, что это достигнуто.
Я ответил:
– Тогда отбросьте это.
В тот момент, когда он сказал «абсолютно уверен», стало ясно, что, если он отбросит практику, у него возникнут трудности. Он отбросил ее, ему пришлось это сделать, и на протяжении трех дней я за ним наблюдал.
На третий день, в четыре часа утра, он ворвался ко мне в комнату и начал трясти меня, восклицая:
– Что вы наделали? Все пропало! Теперь я не могу видеть Бога: снова начали появляться предметы. Дерево – это дерево, камень – это камень. Что вы наделали? Вы меня убили. Вы разрушили мои тридцатилетние усилия. Вы – не друг, вы – враг!
Я ответил:
– Не шумите так, сядьте со мной рядом и давайте посмотрим, что произошло. Я вам не враг. Потому что ничего не произойдет, даже если вы будете продолжать свою практику еще тридцать жизней. Вы всегда будете почти готовым. Всякий раз, когда вы решите прекратить практику, прошлое будет возвращаться. Оно не исчезло, оно лишь спряталось, а вы заталкиваете его внутрь. Ваша практика – это не что иное, как заталкивание его внутрь. Вы прекращаете практику, и оно разворачивается. Это как пружина: вы продолжаете на нее давить и думаете, что все в порядке; вы убираете руку, и тогда пружина расправляется и разворачивается, и все опять становится как было. Поэтому не злитесь и не считайте, что вы что-то потеряли. Это великое осознание! Теперь не практикуйте, а просто смотрите на дерево! Вам не нужно проецировать на него Бога.
Таково различие между подлинным и неподлинным религиозным человеком. Смотрите на дерево, не накладывайте на него Бога. Если вы будете говорить, что это Бог, и будете все время это повторять, вы практически дойдете до того, что дерево действительно начнет выглядеть как Бог. Но этот Бог – фальшивый. Вы его наложили, это проекция. Смотрите на дерево и оставайтесь безмолвными. Нет необходимости проецировать на дерево вашего Бога: дерево в достаточной степени является Богом, оно не нуждается в том, чтобы вы накладывали на него своего Бога.
Просто побудьте с деревом в молчании, и мало-помалу, по мере того, как вы будете становиться все более и более безмолвными, вы увидите, что с вашим молчанием дерево преображается. И однажды вы осознаете, что божественно все; и никто не может отобрать у вас эту божественность. Это не результат практики, это случилось. Подлинное случается не через слова, а через безмолвие.
И тот дрессировщик сказал, что теперь петух почти готов – потому что он практиковал, его заставляли. Именно так «полностью» готовы, подготовлены многие так называемые святые. Они хороши для демонстрации, но глубоко внутри ни на что не годны. Подлинный мудрец – тот, кто живет спонтанно. Во всем его переживании нет никакой проекции ума.
Так что же делать? Вначале вам придется практиковать, иначе спонтанность может и не прийти. Вы затолкали ее в такие скрытые глубины, что она может и не пробиться, может не всплыть к вам в сознание. Так что же делать? Сначала практикуйте, и практикуйте настолько тотально, чтобы тоже дойти до той точки, где я смогу вам сказать: «Теперь вы почти готовы».
Тогда следующий шаг состоит в том, чтобы отбросить все практики и просто наблюдать, что происходит. Если вы отбросите практику, все прежнее начнет появляться снова. Тогда просто будьте свидетелем и наблюдайте это. Если вы сможете наблюдать, оно иссякнет само собой – нет необходимости что-то делать.
Ваша практика состоит лишь в том, чтобы сжать пружину до упора – сжать спираль до предела. Что в таком случае происходит? Попробуйте сделать это с пружиной – сожмите ее до упора, а потом отпустите. Она не просто развернется, она прыгнет. Именно это происходит, если вы практикуете всем своим существом, насколько только возможно – вы никогда не сможете стать по-настоящему целым, но лишь настолько, насколько это возможно.
Ваш ум, совсем как пружина, упирается в стену, а вы продолжаете давить, давить и давить. Все эти медитации, которые я призываю вас делать, просто припирают ум к стенке, до упора. И как только я увижу, что дальше некуда, что пружину невозможно сжать сильнее, что вы почти готовы, я скажу: «Отпускайте!» Пружина не просто развернется, она из вас выпрыгнет! И как только ум из вас выпрыгнет, вы от него освободитесь. Тогда практика больше не нужна. Тогда просто жизнь от мгновения к мгновению, празднование; тогда от мгновения к мгновению – благодарность; тогда от мгновения к мгновению – блаженство и экстаз.
Достаточно на сегодня?
Глава 5. Обезьянья Гора
Принц государства Ву отправился на лодке к Обезьяньей Горе. Заметив его, все обезьяны в панике разбежались и скрылись в кронах деревьев. Однако одна обезьяна осталась и совершенно беззаботно продолжала прыгать с ветки на ветку – исключительное бахвальство! Принц выстрелил в обезьяну из лука, но та ловко поймала стрелу в воздухе. Тогда принц приказал своим спутникам стрелять залпом. Мгновение спустя обезьяна, пронзенная десятком стрел, упала замертво.
Тогда принц повернулся к своему товарищу Йен Пуи: «Видишь, что произошло? Это животное показывало свою ловкость. Оно верило в свое мастерство. Оно полагало, что никто не сможет его тронуть. Запомни это! Не полагайся на исключительность и талант, когда имеешь дело с людьми!»
* * *Когда они вернулись домой, Йен Пуи стал учеником мудреца, чтобы избавиться от всего, что делало его выдающимся. Он отказался от всех удовольствий. Он научился скрывать все свои особенности. Вскоре никто в королевстве уже не знал, что с ним делать. Он вызывал благоговейный трепет.
* * *Эта история заключает в себе один из самых тайных ключей Дао. Дао призывает: скрывайте все, что в вас есть прекрасного, никогда не проявляйте это в своих действиях; скрывайте все, что в вас есть подлинного, ценного, потому что, когда истина скрыта в сердце, она всегда начинает расти, как спрятанное в земле семя. Не выбрасывайте ее наружу. Если вы бросите семя на улице, чтобы все его видели, оно умрет, и умрет бесцельно. Оно просто умрет, возрождения не будет.
Со всем прекрасным, благим и истинным обращайтесь точно так же, как с семенем. Предоставьте ему почву, тайное местечко в сердце – не хвастайтесь этим. Но все делают прямо противоположное: вы прячете все, что неправильно; вы не хотите, чтобы об этом знали другие. Вы прячете все то, что уродливо, и стараетесь продемонстрировать, преувеличить и показать все прекрасное, даже если оно таковым не является. И отсюда страдание – потому что уродливое растет, а прекрасное теряется. Ложное растет, становится семенем, а истинное выбрасывается прочь. Ценное выбрасывается, а хлам растет; вы становитесь сорняками. В вашей жизни не вырастают цветы, потому что вы никогда не делали того, что правильно, – не прятали внутри семя цветка. Путь именно в этом, а вовсе не в том, что вы делаете; и я утверждаю, что это один из самых тайных ключей Дао.
Человек Дао остается обычным, совершенно обычным. Никто не знает, кто он такой, никто не знает, что он несет в себе, что за сокровище. Он никогда не рекламирует себя, никогда не пытается чем-то похвастаться. Но почему мы себя рекламируем? Из-за эго. Вы не удовлетворяетесь собою, вы удовлетворяетесь лишь тогда, когда вас ценят другие. Кохинора недостаточно. Возможно, у вас есть драгоценный камень, но этого недостаточно; его должны оценить другие. Более ценным оказывается мнение других, а не ваше существо. Вы заглядываете в глаза другим, как в зеркала, и, если люди вас ценят, аплодируют вам, вы чувствуете себя хорошо.
Эго – это ложное явление. Это накопление чужих мнений; это не познание самого себя. Это «Я», это так называемое «Я», которое на самом деле представляет собой эго, есть не что иное, как накопление отражений – а в таком случае всегда присутствует страх. Другие люди могут передумать, вы всегда от них зависите. Если они говорят, что вы хороший, вам приходится следовать их правилам, чтобы оставаться в их глазах хорошим, потому что, если они изменят свое мнение, вы перестанете быть хорошим. У вас нет прямого доступа к своему существу – только через других людей. И поэтому вы не только рекламируете, но и преувеличиваете, фальсифицируете. Возможно, у вас есть немножко истины, немножко красоты, но вы преувеличиваете их, и это смехотворно.
Я помню – и никогда не забуду – тот день, когда меня впервые познакомили с Муллой Насреддином. Нас познакомил один общий друг. Друг сказал, что помимо всего прочего Мулла Насреддин – известный писатель, и многозначительно улыбнулся. Тогда я спросил Муллу Насреддина:
– Какие книги вы написали?
Он ответил:
– Я только что закончил «Гамлета».
Я не мог поверить своим ушам и поэтому спросил у него:
– Вы когда-нибудь слышали о парне по имени Вильям Шекспир?
– Странно… – ответил Мулла Насреддин, – когда я писал «Макбета», кто-то уже задавал мне тот же самый вопрос.
И он, в свою очередь, спросил:
– Кто такой этот Вильям Шекспир? Похоже, что он все время меня копирует. Что бы я ни написал, он пишет то же самое…
Вы думаете, что все копируют вас, а реальность такова, что это вы все время копируете всех прочих людей. Вы – копия, вы не подлинный человек, потому что подлинный человек не нуждается ни в каком хвастовстве.
Я слышал…
Как-то раз на одном горном курорте на лужайке перед большим отелем три пожилых леди играли в карты. К ним подошла четвертая леди и спросила, нельзя ли к ним присоединиться. Те ответили: «Конечно, добро пожаловать, но существует несколько правил». И они вручили ей карточку, на которой были отпечатаны правила. Первое правило было таким: «Никогда не рассказывайте о норковых шубах, потому что у всех нас они есть». Второе: «Никогда не рассказывайте о ваших внуках, потому что мы все – бабушки». Третье: «Никогда не рассказывайте о драгоценностях, потому что у всех нас есть ценные украшения, приобретенные в самых лучших магазинах». И четвертое: «Никогда не говорите о сексе – прошлого не воротишь!»
Но каждый хочет рассказать о себе: о своих норковых шубах, о своих драгоценностях, о своих детях, о своем сексе. И каждый докучает всем остальным. И если вы терпите тех, кто вам докучает, то только потому, что это взаимное понимание: если он вам докучает, то и сам позволит вам докучать ему. Вы просто ждете: когда он закончит хвастаться, вы сможете начать хвастаться сами. И вся жизнь становится фальшивой, непрерывным хвастовством. Что это вам даст? Одно лишь ложное чувство вашей важности, исключительности.
Как можно стать исключительным, приобретя норковую шубу? Как вас может сделать исключительным обладание драгоценностями? Как можно стать исключительным, делая то или это? Исключительность не связана с тем, что вы делаете, она связана с тем, кто вы есть. А вы уже исключительны; каждый человек уникален, нет необходимости это доказывать. Если вы будете пытаться это доказать, вы докажете как раз противоположное. Если что-то уже так, как можно это доказать? Если вы будете пытаться это доказать, то тем самым просто покажете, что не знаете об уникальности, которая вам уже присуща.
И потому желание что-то доказать показывает, что вы в этом сомневаетесь. Вы хотите разрушить свои сомнения, используя глаза других людей, используя их мнение. На самом деле вы не уверены, что вы прекрасный человек; вам хотелось бы, чтобы о том, что вы прекрасны, сказали другие.
В одной маленькой деревушке был заведен обычай: после венчания новобрачных деревенский священник целовал невесту – это была старая традиция. Одна женщина, собиравшаяся выйти замуж, очень беспокоилась по этому поводу. Она считала себя очень красивой, впрочем, как и любая женщина. Это очень по-женски, в этом нет ничего нового. На самом деле так думает любая женщина – даже самая уродливая. Она считала себя очень красивой и поэтому очень волновалась и беспокоилась. Она снова и снова говорила своему будущему мужу, жениху:
– Пойди к священнику и скажи ему, что я не хочу, чтобы меня целовали после венчания.
Перед самой свадьбой она снова спросила жениха:
– Ты сходил к священнику, поговорил с ним?
– Да, – печально ответил жених.
– А почему ты такой грустный? – спросила невеста.
Жених сказал:
– Я поговорил со священником, и он очень обрадовался. Он сказал: «В таком случае я возьму с вас двойную плату».
Вы можете продолжать считать себя красивым человеком, однако никто вас таким не считает, потому что каждого волнует своя собственная красота, а вовсе не ваша. А если кто-то и кивает со словами: «Да, ты прекрасен», то он или она просто ждут, что вы кивнете, подтверждая их красоту. Это взаимный уговор: ты удовлетворяешь мое эго, я удовлетворяю твое. Я отлично знаю, что ты некрасив, ты прекрасно знаешь, что я некрасив, но я удовлетворяю твое эго, и поэтому ты удовлетворяешь мое.
И, похоже, каждому человеку присуща эта потребность чувствовать себя уникальным. Это означает, что вы еще не встретились со своим собственным существом, которое уникально без всякой необходимости это доказывать. Доказательства нужны только для лжи – запомните это. Вот почему нельзя доказать существование Бога: потому что он – высшая истина. Доказательства нужны только для лжи; истина в доказательствах не нуждается. Она есть – она просто есть.
И я говорю вам, что вы уже уникальны, исключительны. Не пытайтесь таковыми быть, это нелепо – вы просто становитесь посмешищем, и каждый хихикает у вас за спиной. Если вы не уверены в своей уникальности, то кто будет в ней уверен? Уверенность лежит за пределами доказательств. А как она приходит? Она приходит благодаря самопознанию.
И поэтому существуют два пути: прямое знание – познание себя напрямую, непосредственно – это правильный путь. И неправильный путь – познание себя через других людей – что они говорят. А если вы сами себя не знаете, как они могут вас знать? Они очень далеки от вас. Вы – ближайший, кто может вас познать. Если вы сами не знаете своей реальности, как ее могут познать другие?