– Да.
Быков кивнул:
– Знаю. Профессор говорил, что можно перенестись в тело своего предка или потомка.
– У меня для тебя плохие новости, здоровяк. – Егор поднялся с пола и стряхнул с одежды керамическую крошку. Затем посмотрел Быкову в глаза и сказал: – Похоже, эволоиды могут вселяться, в кого хотят. Но, слава богу, ненадолго.
– Хочешь сказать, что любой из прохожих может вдруг превратиться в эволоида?
– Да. Минут на пять-десять.
– И даже я?
– И даже ты, Федор.
Быков вздохнул и хмуро произнес:
– Тогда твоя миссия практически невыполнима.
Сосед зашевелился на полу. Быков быстро присел рядом и помог ему приподнять голову.
– Федя? – Славик поморщился от боли в разбитом затылке. – Какого хрена тут происходит?
– Тебе стало плохо, – сказал Быков. – Ты упал и ударился башкой об комод. Вон и светильник мне разбил.
Славик, поддерживаемый толстяком, сел на полу, осторожно потрогал рукою голову и снова поморщился от боли.
– Наверное, это у меня с похмелья. – Он жалобно посмотрел на Быкова. – Федь, у тебя пива нет?
– Может, тебе еще ключ от квартиры?
Славик вздохнул:
– Ладно. Встать-то хоть помоги.
Быков помог парню подняться на ноги.
– Такое чувство, будто в моем теле побывал кто-то другой, – проворчал тот.
– Другой не другой, а за светильник будешь должен, – сказал ему Быков.
– Ладно.
– Ну, бывай!
– Бывай.
Славик вяло махнул рукой и заковылял к двери.
6
– Ее зовут Юлия Валерьевна Литвинова.
Егор вгляделся в фотографию на экране компьютера.
– Симпатичная, – сказал он.
Быков усмехнулся:
– Не то слово. У нас на нее многие облизываются.
– Как давно она секретарша Чубарова?
– Чуть меньше четырех месяцев.
– Почему ты решил, что она может нам помочь?
– Я навел о ней справки. Думаю, не ошибусь, если скажу: эта девчонка самый честный человек в корпорации.
– Тогда какого рожна Чубаров взял ее в секретарши?
Быков хмыкнул:
– Потому и взял.
– Устал от лживых, бесчестных прохвостов?
– Любой бы на его месте устал.
– Твоя правда. – Волчок снова взглянул на фотографию Юлии Литвиновой. Девушка была эффектная. Эффектная и честная.
– Редкое сочетание, – тихо проговорил Волчок.
– Чего?
– Я говорю, редкое сочетание – красивая и честная.
– И не говори. – Быков улыбнулся. – Я бы даже сказал – неправдоподобное. Но я проверил каждый факт ее биографии – от школы до «Нанокома». Девушка чиста, как слеза младенца, хотя и наделала в жизни много глупостей. Да вот – посмотри сам!
Быков склонился над клавиатурой и клацнул пальцем по клавише. Фотография девушки уменьшилась, освободив поле для биографии, расписанной по годам и датам.
Школа… Музыкальная школа… Второе место на конкурсе молодых исполнителей… Экономический колледж… Премия Союза промышленников… А вот и кое-что поинтереснее. Три прыжка с парашютом… Участие в неформальной группе «Возрождение»…
– Что-то типа движения хиппи, – пояснил Быков. – Мир во всем мире, свободная любовь, «не гонись за баксами», «помоги страждущему», «бери от жизни все, но не отнимай это у другого». И тому подобная бодяга. Их разогнали в девяносто восьмом.
– За что?
– Обкурились травки, залезли в зоопарк и пытались освободить зверей. Слава богу, сторож их сразу заметил и вызвал милицию. Уголовное дело против «юных зверолюбов» заводить не стали, просто пожурили и отпустили, а вот организацию прикрыли. Чтобы другим было неповадно.
– Гм… Интересно. – Волчок скользнул взглядом ниже. – Бывшая байкерша? – вскинул он брови.
– Да. Девчонка явно была неравнодушна к экстриму.
Волчок снова взглянул на фотографию. Он никак не мог представить себе эту хрупкую, зеленоглазую девушку в кожаной косухе и верхом на громоздком, мощном «Харлее».
– Она и сейчас иногда этим балуется, – сказал Быков. – Раз в две-три недели приходит на сходки байкеров и гоняет по ночной Москве на своей старенькой «Ямахе».
– Что еще?
– Любит романтические комедии и дамские романы, – задумчиво прочел он. – Любимые фильмы – «Ирония судьбы» и «Рыцарь дня».
– Точно. – Быков улыбнулся. – Авантюристка-тихушница. Ведет себя примерно, но при случае не откажется от небольшого приключения. Кстати, на подарки она не ведется. Одно время к ней подбивал клинья один роскошный мужик из Совета директоров, но девчонка дала ему отлуп. Деньгами ее явно не соблазнишь.
– Ждет принца?
– Похоже на то.
Волчок задумался. Быков подождал немного, затем осторожно спросил:
– Что скажешь, Терминатор? Сумеешь найти к ней подход?
Егор откинулся на спинку стула, закинул руки за голову и, взглянув на толстяка лукавым взглядом, сказал:
– Можно попробовать. У тебя на примете есть пара крепких парней без комплексов?
– Нет, – в тон ему ответил Быков. – Но для тебя достану. Насколько крепкими должны быть парни?
– Чтобы выдержали удар кулаком в челюсть и не рассыпались.
– Чей будет кулак? – уточнил Быков.
Егор поднял правую руку, сжал пальцы в кулак и тряхнул им в воздухе:
– Мой.
Быков посмотрел на кулак Волчка, задумчиво поскреб ногтями нос.
– А негодяи должны быть настоящими? Или сгодятся дворовые артисты?
– Чем гнуснее они будут, тем лучше, – сказал Волчок. – В идеале нужны настоящие отморозки. Сможешь таких найти?
– В Москве-то? – Быков усмехнулся: – Да на каждом углу.
– Отлично. Да, и еще. Мне нужно, чтобы ты кое-что купил.
– Что именно?
Егор положил перед ним листок бумаги со списком. Быков взял листок, пробежал по нему взглядом и удивленно поднял брови.
– Сбираешься строить суперкомпьютер? – иронично осведомился он.
– Почти.
Быков снова посмотрел на список. На этот раз он озадаченно нахмурился:
– Слушай, это барахло будет стоить денег.
– И что?
– Много денег.
– И что?
Из груди Быкова вырвался вздох, похожий на стон.
– Черт… Ты меня разоришь.
Егор сухо улыбнулся:
– Если мы не предотвратим катастрофу, через пару лет твои деньги ничего не будут стоить. Ты уж мне поверь.
– Ладно. Уверен, что все эти запчасти тебе необходимы? – с надеждой в голосе уточнил толстяк. – Может, тут есть что-то лишнее?
– Ничего лишнего. Я хорошо разбираюсь в железе, друг.
Быков кивнул:
– Это я уже слышал.
Он взял листок, сложил его и с удрученным видом сунул в карман.
7
Вечер выдался влажный и ветреный. Юля Литвинова шагала к машине, подняв ворот плаща и поеживаясь от резких порывов ветра. Она сильно измоталась за минувший день. С девяти часов утра босс провел семь встреч, и на всех она присутствовала, делая для него заметки и подкладывая ему листки с набросками идей, решений и распоряжений, которые они сделали заранее.
В последнее время Чубаров озаботился созданием имиджа «славного парня», и если раньше он проворачивал свои дела втихую, то теперь предпочитал делать все публично. А любой публичный акт требует продуманности.
Чубаров ничего не говорил Юле о своих планах, но она и сама о них догадывалась. Накануне пятидесятипятилетнего юбилея Анатолию Борисовичу надоело быть человеком, которого все россияне считают главным источником своих бед. Он добился в жизни всего, чего хотел, и теперь его честолюбие требовало если не народной любви, то хотя бы искреннего уважения.
Чубарову надоело быть миллиардером-парией. Он хотел быть властителем дум. Создание положительного имиджа требует больших затрат, и Анатолий Борисович на них не скупился. Он строил больницы и школы, устраивал благотворительные балы, нанял целую команду борзописцев, которые писали о нем книги и выпускали их стотысячными тиражами. За его счет, разумеется.
Юлия была уверена: если бы Чубарову предложили отправиться в лепрозорий и обнять прокаженного, он бы согласился, не раздумывая. Главное – чтобы рядом была телекамера, которая бы все это запечатлела.
Юля Литвинова работала на босса семь месяцев, но до сих пор не могла определить, как ей следует ко всему этому относиться. С одной стороны, она прекрасно знала цену всем «добрым делам» Чубарова. С другой – видела, что он вовсе не такой монстр, как думают о нем люди, и что порой его сердцу не чуждо искренне сострадание.
Впрочем, Юля не исключала и того, что Анатолий Борисович – прекрасный актер, который продумывает каждую реплику как минимум за час до того, как слово сорвется с его губ.
И все-таки, как бы ни относилась Юля к боссу и его идеям, работа сильно ее утомляла. И физически, и морально.
Когда до машины оставалась пара метров, грубый голос вдруг окликнул ее:
– Эй, подруга, куда спешишь?
Юля остановилась и с удивлением уставилась на рослого типа, преградившего ей дорогу.
– Я вас знаю? – спросила она.
– Пока нет, – развязно ответил громила.
Юля пожала плечами и хотела пройти мимо, но верзила шагнул вперед и схватил ее за руку. Юля вздрогнула и недоуменно воззрилась на незнакомца.
– Что это значит? – спросила она.
Незнакомец – широкоплечий, в белой кепке, натянутой на лысый череп, и в темных очках – осклабил в усмешке щербатый рот и грубо осведомился:
– А ты сама как думаешь?
В ту же секунду из-за машин вышли еще двое парней. Эти были в черных куртках и в черных кепках-бейсболках.
– Девочка с норовом? – насмешливо осведомился один.
– Хамит? – поинтересовался второй.
Верзила в белой кепке, продолжая сжимать предплечье Юли, посмотрел ей в глаза и проговорил задушевным голосом:
– А пусть хамит. Люблю, когда сопротивляются.
Юля попробовала вырвать руку, но хватка у бугая была железная.
– Я позову милицию! – громко сказала она.
– Да ну? – Что-то тихо щелкнуло, и Юля увидела, что в руке верзилы появился нож с узким, мерцающим лезвием. Верзила медленно поднял нож, остановил его у шеи Юли и сказал: – Попробуй, позови.
Юля побледнела, на глазах у нее выступили слезы. Однако она сумела взять себя в руки и произнесла почти спокойным голосом:
– Ребята, не стоит этого делать. Давайте просто разойдемся, и я навсегда о вас забуду.
Двое приятелей верзилы вразвалочку подошли к Юле и встали у нее по бокам. Один из них поднял руку и положил ладонь на грудь девушке. Юля дернулась, но верзила в кепке поднес лезвие ножа к ее щеке и, глядя на нее темными, слепыми стеклами очков, прошипел:
– Тише, детка… Тише… – Он повернул клинок плашмя и провел им по щеке Юли. Затем осклабился и спросил: – Готова сделать нам приятно?
– Эй, на борту! – вдруг прозвучал незнакомый Юле мужской голос. – Проблемы?
Верзила и его приятели повернули головы на голос. В паре метров от них стоял высокий парень в джинсах, футболке и пиджаке. Парень скользнул взглядом по крепким фигурам хулиганов, затем перевел взгляд на девушку и повторил:
– Проблемы?
Юля смотрела на него с тревогой и надеждой.
– Да… Небольшие есть, – выговорила она дрогнувшим голосом.
Волчок, а это был именно он, снова посмотрел на верзилу в белой кепке и сказал:
– Ребята, по-моему, девушка не хочет с вами знакомиться.
Парни переглянулись.
– А ты еще что за ком с горы? – грубо осведомился один их них.
– Я? – Волчок прищурил желтоватые глаза. – Просто прохожий.
– Это наша подруга, прохожий! – Бугай положил руку девушке на плечо и сжал его пальцами так крепко, что Юля вскрикнула. – Давай, ушлепок, двигай отсюда, пока не наваляли!
– Или хочешь с нами поспорить? – с ненавистью глядя на Егора, осведомился второй.
– Что вы, парни, – смиренным голосом проговорил Волчок. – Я ведь не самоубийца. Вы парни крутые, мордами об асфальт тертые. А я человек смирный, не съем с утра свой диетический творожок, весь день потом как потерянный хожу.
Лица хулиганов побагровели.
– Ну все, ушлепок, считай дочирикался! – Верзила толкнул Юлю в объятия одного из приятелей, затем поднял нож и, угрюмо сверкая черными стеклами очков, двинулся на Волчка.
Егор дернул рукавом пиджака и на ладонь ему выпал конец железной трубки, которую он отвинтил от старой кровати Феди Быкова. Железная трубка скользнула по ладони Волчка, он перехватил ее конец, сжал в пальцах, затем коротко размахнулся и хлестким ударом вышиб из лапы верзилы нож. Тот вскрикнул и, прижав к груди ушибленную руку, отскочил назад.
– Я предупреждал, – спокойно сказал Егор, держа железную трубку так, чтобы хулиганы ее видели. – У кого-нибудь есть желание повторить?
– Ах ты, с-сука… – прошипел верзила в белой кепке. И вдруг рявкнул: – Мочи его, пацаны!
Двое хулиганов тут же ринулись на Волчка, и в руках у них сверкнули лезвия ножей.
Однако достать Егора своими ножами они не успели. Он молниеносно уклонился от лезвий и нанес противникам несколько быстрых ударов железной трубкой, стараясь попадать только по рукам и ногам.
Когда он опустил свое оружие, оба амбала лежали на асфальте, схватившись за отбитые конечности, хрипло постанывая и матерясь. Еще пару секунд верзила в кепке стоял на месте, прижимая ушибленную руку к куртке, а затем повернулся и бросился бежать.
– Так-то оно лучше, – одобрил Волчок.
Он перешагнул через одного из стонущих отморозков и подошел к Юле.
– С вами все в порядке? – спросил он мягким, приветливым голосом.
Юля смотрела на него расширившимися глазами, в которых читались удивление, благодарность, робость и восторг.
– Вы отделали троих бугаев железной трубкой, – тихо проговорила она.
Егор посмотрел на трубку, улыбнулся и сказал:
– Я неплохо работаю с железом.
Девушка тоже улыбнулась побледневшими губами.
– Это лучшая работа с железом из всех, какие я видела, – сказала она. – Кто вы?
Ответить Волчок не успел. Один их поверженных хулиганов сковырнул из выбоины в бетоне булыжник, вскочил на ноги и со всей мочи ударил Егора булыжником по затылку. Затем отбросил булыжник, помог своему приятелю подняться, и оба заковыляли прочь от стоянки.
Волчок посмотрел в искаженное ужасом лицо Юли, поднял руку, потрогал окровавленный затылок и сказал:
– Не беспокойтесь. Со мной все в порядке.
Затем глаза его закатились под веки, и он рухнул на землю.
8
– Эй! Эй, вы?!
Егор открыл глаза и увидел склонившееся над ним лицо девушки.
– Ну, слава богу, – с облегчением выдохнула девушка, заметив, что Волчок пришел в себя. – Я уж думала, вы того…
– Что со мной? – хрипло спросил Волчок, чувствуя, как в голове при каждом движении ухает колокол.
– Хулиган дал вам камнем по голове, – сказала Юля. – Давайте-ка обопритесь на мое плечо.
Егор поднялся на ноги, пошатнулся, но твердая рука девушки поддержала его за локоть.
– Спасибо, – сказал он. – Вы очень любезны.
– Наверно, нужно вызвать «Скорую»?
– Необязательно. Со мной все в порядке. Почти.
Юля усмехнулась:
– Если это у вас называется «порядком», то я вам не завидую.
Волчок поморщился.
– Меня тошнит, – сказал он.
– Надеюсь, не от меня? – иронично осведомилась девушка.
Егор качнул головой:
– Нет.
– Я рада. Вы на машине?
– Нет, – снова сказал Егор.
– Тогда забирайтесь в мою «Шкоду». Отвезу вас, куда скажете.
Она помогла Егору забраться в машину, уселась за руль и посмотрела на него сочувствующим взглядом:
– Может, все-таки в больницу?
– Нет, – снова повторил Волчок, чувствуя, как невидимый маятник внутри головы гулко бьет по вискам. – Мне уже лучше.
– Ну-ну. Надеюсь, вы достаточно адекватны, чтобы понимать то, о чем говорите.
Машина мягко тронулась с места.
– Спасибо вам, – прошептал Егор.
Девушка промолчала. Он закрыл глаза и позволил себе отключиться.
9
– Просыпайтесь! Очнитесь, спаситель!
Кто-то усиленно тормошил Егора за плечо. Он перехватил тормошащую его руку, крепко сжал ее в пальцах и открыл глаза.
– Черт! – вскрикнула девушка. – Вы что, рехнулись? Вы же сломаете мне руку!
– Извините. Я не нарочно.
Волчок отпустил девушку. Юля подула на пальцы, потрясла ими, покосилась на Егора и пробурчала:
– Я вижу, вы хорошо умеете обращаться с женщинами.
Волчок посмотрел в окно машины. Двор показался ему незнакомым.
– Куда вы меня привезли? – вяло поинтересовался он.
– На набережную Неисцелимых. В церковь Святого Франциска.
– В церковь? – Волчок вновь посмотрел в окно, на этот раз с изумлением.
Юля усмехнулась.
– Н-да… – проговорила она насмешливо. – Я смотрю, удар по голове не прошел для вас даром. Мы возле моего дома. А это… – Юля показала рукой, – …мой подъезд.
– Почему вы привезли меня сюда? – поинтересовался Егор, поднимая руку к затылку.
– А куда я должна была вас привезти? Везти вас в больницу вы запретили. А адреса вашего я не знаю. Вы так быстро вырубились, что я не успела спросить. На улицу мне вас не вышвырнуть, вы слишком тяжелый.
Волчок осторожно потрогал кончиками пальцев затылок. Боль начала утихать, но голова еще кружилась.
– Придется вам пойти со мной, – сказала Юля. – Перемотаю вам наспех голову какой-нибудь тряпкой, а утром, так и быть, отвезу в больницу.
– А… – Егор сглотнул слюну. – А вы не боитесь ночевать в квартире с малознакомым мужчиной?
Юля Литвинова посмотрела на Волчка насмешливым взглядом и фыркнула:
– Ну и самомнение! Да какой вы сейчас мужчина? На вас смотреть-то жалко. Кстати, как мне к вам обращаться?
– Что?
– Как вас зовут?
– Вол… Егор. Егор Волков.
– А я – Юля Литвинова. – Девушка широким жестом распахнула дверцу машины и посмотрела на Волчка. – Сами дойдете или мне вас донести?
– А не уроните?
– Не знаю.
– Тогда сам.
Двадцать минут спустя Волчок с наслаждением откинулся на спинку мягкого кресла и вытянул ноги. Голова его была забинтована. Повязка сделана вполне профессионально. Сквозь бинт просочилось небольшое алое пятнышко. Волчка еще немного подташнивало, но в целом он чувствовал себя намного лучше.