Ведь говорили пацаны – не верь этому козлу! Глаз у него нехороший, рожа такая, как у святоши какого. Ненадежный человек. Нет же! Вписался в тему, денег захотел, много и сразу. А так не бывает. Сам же сколько раз похожие ловушки для лохов строил! И сам же в такую попался…
Что теперь делать? Михей, сидя на кровати и обхватив голову руками, монотонно раскачивался взад-вперед. Мало того что развели как последнего, так еще и выхода не оставили. Куда ни сунься, кругом одни тупики.
– Как ваше самочувствие? – Осторожно приоткрыв дверь, в палату заглянул доктор.
– Пошел на..! – ответил Михей.
Доктор благоразумно скрылся из вида авторитета. Мало ли… А на ругань и не обиделся вовсе. За те деньги, что ему платят в клинике, можно и не такое выслушать.
А Михей продолжал раскачиваться. Старостин! Какая же сука этот чекист! А каким лохом прикидывался… Михей ведь в какой-то момент искренне поверил в то, что именно он решает, что и как будет. Сволочь хитрая!
Авторитет вдруг заметил, что сжимает в руке сотовый телефон. Сначала хотел отбросить, но потом подумал: а почему бы и нет? Изменить, конечно, он уже ничего не изменит… Но просто так сидеть и ждать, когда его возьмут за гузку, тоже было не в его характере. Поэтому он набрал знакомый номер…
3
Нельзя сказать, чтобы Андрей Михайлович чувствовал себя спокойно и комфортно. Виктор Малышев пропал, Вероника и Дениска – тоже. Сергея Беликова нашли с ножевым ранением на какой-то окраинной улице. Телохранитель утверждал, что ничего не помнит. Ни как получил ранение, ни того, куда пропали охраняемые им лица. А то, что никто из Малышевых до сих пор так и не объявился, позволяло сделать вывод о том, что они все уже мертвы. По каким-то непонятным причинам план Михея провалился, иначе он бы уже давно предъявил свои права на концерн. Ну или вытащил откуда-нибудь Виктора, как козырный туз из рукава.
Старостин пока еще не понимал одного – как так получилось, что судьбой Виктора Малышева никто не заинтересовался? Почему его никто не ищет? Это, конечно, дает некоторый выигрыш во времени. Но – не особо значительный.
Внутри концерна продолжались передряги. Оппозиция во главе с финансовым директором категорически не желала признавать главенство Старостина. Его просто игнорировали, не ходили на объявленные им совещания и заседания Совета директоров. Резко сократилось финансирование Департамента безопасности. Практически сошло к нулю. Начали разбегаться люди. И это как раз в тот момент, когда они были нужны как никогда – Андрей Михайлович, в свете последних событий, нигде теперь не появлялся без личной охраны.
Но даже наличие специально обученных телохранителей не давало ему ощущение безопасности. Он не первый год жил на свете, вместе с Малышевым прошел девяностые и прекрасно знал – если в этой стране кого-то решили убить, то убьют обязательно. Никакие, самые крутые телохранители никого еще не смогли уберечь.
Значит, то, что его прикончат, – всего лишь вопрос времени. И вот что теперь делать? Когда вся жизнь, получается, – коту под хвост? Ощущение безнадежности тяжелым грузом давило на плечи Андрея Михайловича.
От безрадостных мыслей Старостина отвлек телефонный звонок. Он взял сотовый в руку, взглянул на дисплей… Михей?! Чего еще нужно этому отморозку от Андрея Михайловича? Кажется, они во всем разобрались во время последнего разговора… И все же Старостин решил ответить. Глядишь, что новенькое удастся узнать…
– Да! Слушаю! – ответил Андрей Михайлович.
– Ты что же творишь, гадина?! – прошипел Михей в трубку.
– Слушай, тебе не надоело? Опять начинается! Может, ты что по делу сказать хочешь?
– Хочу, – почти спокойно произнесли на той стороне телефонной цепочки. – Очень хочу.
– Так говори! – На мгновение мелькнула сумасшедшая мыслишка – а может, Малышев согласился сотрудничать с Михеем – при одном условии, что в их команде всенепременно будет Андрей Михайлович? Надежный, проверенный временем товарищ…
И мысль эта самому же Старостину показалась настолько нелепой, что он, несмотря на плохое настроение, чуть было не расхохотался вслух.
– Ты знай! – продолжал шипеть Михей. – Я ведь один на пожизненный срок не пойду. Вместе с тобой пойдем! Я ведь на следствии молчать не буду. Все про тебя, тварь дырявая, расскажу! Все! Что это ты меня втянул, а сам я – ни сном ни духом!
– Ты что несешь? – оторопел Андрей Михайлович. – Крыша поехала?!
– У меня-то крыша на месте! – ответил авторитет. – Это ты вообразил себя хрен знает кем! Генеральную прокуратуру подтянул, легавого-отморозка… Так ты имей в виду – сядем вместе! А уж там, на киче, я договорюсь, чтобы тебе дымоход прочистили. Будешь весь свой срок у параши жить! Кукарекать по утрам! Будешь…
Дальше Андрей Михайлович просто не стал слушать. Выключил трубку, отложил в сторону. Необходимо было обдумать то, что он только что услышал.
Что могут значить эти вот слова? Про Генеральную прокуратуру и про легавого? А только одно – Старостин оказался прав в своих расчетах. Малышевы убиты, и их делом уже занимаются. Вышли на Михея – у этого дебила хватило ума засветиться. В том, что авторитет сдаст его на следствии со всеми потрохами, Старостин ни капли не сомневался. Глупо ожидать проявления порядочности от уголовника. А может, уже сдал. Или на него менты вышли сами, используя свои каналы. И сейчас держат под контролем.
Но почему ничего не известно в концерне? А потому, что он под подозрением! Тогда понятны все действия оппозиции – менты ведут свою работу через них! И что остается делать?..
В тюрьму – нельзя. Тюрьма – это смерть. Значит, бежать. Куда? Только за границу. А для этого нужны деньги. Хорошие деньги, чтобы хватило. То, что у него есть, – это мелочь. Жить он собирался долго, да и хотелось бы провести остаток жизни в комфорте. Там ведь ни он сам, ни его навыки никому не нужны.
Где брать деньги? Только в концерне. Почему-то в мозгу Андрея Михайловича гвоздем засела мысль о «заветной американской мечте» – миллионе долларов наличными. Такую сумму в долг никто не даст. Даже если продать дачу, квартиру, машину, жену и детей в придачу – не наберется. Да и нет у него времени, чтобы эти торги устраивать. Сколько осталось до ареста? День?.. Два?.. Или уже сейчас там, за порогом, стоит группа захвата?..
«Стоп! – Старостин растер онемевшее лицо руками. – Без паники! Деньги можно взять». В конце концов, не зря же он в свое время протащил на должность начальника Департамента бухгалтерского учета и финансового контроля своего человека. Вот пусть и суетится, выручает доброжелателя! Рано или поздно за все в этой жизни приходится платить. Что потом будет с этим человеком, Андрея Михайловича не волновало. Каждый спасается в одиночку.
Старостин бросил взгляд на часы. Сегодня уже поздно. Рабочий день давно закончен. Стало быть, добычей средств на дальнейшую жизнь ему нужно заняться завтра с утра.
4
– Есть! – радостно сообщил Шовкат, снимая с головы наушники. – Он позвонил!
– О чем говорили? – Сидевший за рулем машины Оболенский развернулся с видом крайней заинтересованности.
– Все, как планировалось, – улыбнулся таджик. – Он на него нагнал жути.
– А вот это радует… – заметил Максим. – Надо все эти ощущения закрепить. Ты пока посиди здесь, а я пройдусь, посмотрю, что там и как…
Он выбрался из машины и направился во двор дома, возле которого они припарковались. Осмотрелся. Хороший дом. И во дворе многолюдно. Лето, погода хорошая, гарью не несет. Так почему бы и не прогуляться?..
В деле Старостина необходимо было поставить последний, дополнительный штришок, который придаст общей картине происходящего завершенность. И Максим приступил к делу.
Особо не скрываясь, засвечивая свое полицейское удостоверение, он переходил от одного человека к другому, задавал вопросы, с умным видом выслушивал ответы. Если брать теорию оперативно-разыскной деятельности – есть, знаете ли, такая наука, – то он сейчас проводил оперативную установку. То есть собирал данные на интересующий его объект путем опроса соседей. Обычно существуют два пути проведения такого мероприятия. Первый – с использованием легенды и документов прикрытия. Ну, к примеру, удостоверение активиста какой-нибудь из многочисленных партий. Ходит по квартирам этакий агитатор, предлагает голосовать за кандидата от партии либеральных националистов, а попутно интересуется – а кто в подъезде еще эту партию поддерживает? Может, сосед напротив?.. Точно нет?.. Странно… А вот в избиркоме говорили…
Потом обрывочные данные, полученные в каждой из отдельно взятых квартир в процессе вроде бы пустого разговора, систематизируются, анализируются, обобщаются. И заказчик – легальный полицейский оперативник – получает развернутый портрет интересующего его объекта разработки.
Есть и второй вариант проведения этого весьма специфического мероприятия. Как говорят в среде оперативников, «в нагляк». Это когда ни легенды, ни документов прикрытия. А идет оперативник по интересующему его адресу, представляется и тупо спрашивает у соседей: «А кто тут гонит самогонку?» Ну или: «Как пройти в библиотеку?» Ответ на вопрос не интересует. Он нужен только для начала разговора, не более того.
Есть и второй вариант проведения этого весьма специфического мероприятия. Как говорят в среде оперативников, «в нагляк». Это когда ни легенды, ни документов прикрытия. А идет оперативник по интересующему его адресу, представляется и тупо спрашивает у соседей: «А кто тут гонит самогонку?» Ну или: «Как пройти в библиотеку?» Ответ на вопрос не интересует. Он нужен только для начала разговора, не более того.
В этом случае инициатор разработки получит примерно те же самые данные, но только намного быстрее. Однако высока вероятность спалиться. То есть дать понять объекту, что им ну очень интересуются соответствующие органы.
Так вот, сейчас Максим проделывал нечто подобное, только задача перед ним стояла несколько иная. Ему не было нужды собирать данные на Старостина – он его и так уже знал, как собственный карман. Ему нужно было, чтобы кто-нибудь из соседей сообщил «безопаснику» – по улице ходила… Не крокодила, а майор полиции. И задавал разные глупые вопросы. Специалисту уровня Старостина – а в той, еще советской контрразведке дураков не держали – станет все ясно без каких-либо разъяснений.
Минут через двадцать Максим покинул двор и вернулся к машине. Он был уверен, что сработал на «отлично». В ближайшее время Андрей Михайлович получит запущенную специально для него информацию. Это в какой-то степени послужит подтверждением истеричных воплей Михея и заставит бывшего чекиста действовать в спешке, которая, как известно, хороша только во время интима с чужой женой. А в делах тонких и деликатных спешка чревата ошибками. Иной раз – фатальными…
5
Как начинается утро современного делового человека в большом городе?..
Ну, наверное, с легкого завтрака, сопровождаемого чашечкой кофе, во время которого обсуждаются разные житейские мелочи с супругой. Потом – прощание у дверей. Если человек достиг определенного положения в обществе, то у подъезда его уже ждет личный автомобиль с личным водителем и надежной охраной. Если уровень… Ну, скажем так, не настолько высок, чтобы тщательно заботиться о своей безопасности, то этот человек направляется в гараж. Или – как в данном случае – на подземную парковку, где у него имеется свое постоянное, выкупленное за весьма приличные деньги место. На ходу здоровается с такими же деловыми, как и сам, также торопящимися по офисам. К «станкам», ковать светлое будущее для себя, отдельно взятого и горячо любимого. Ну и для близких родственников, разумеется. На парковке заводит автомобиль, в случае необходимости протирает стекла и зеркала. Ничего такого, что отличало бы его от других автолюбителей. Ну и выезд. Человек медленно покидает прохладный цоколь своего дома, чтобы с головой окунуться в шум и суету мегаполиса.
Вообще-то, наверное, и проще, да и существенно быстрее было бы добраться на метро. Но тогда, спрашивается, за что боролись? За что кровь проливали в невидимых сражениях за собственное благополучие? Чтобы кататься на метро?! Нет уж, спасибо! Пусть простоим лишний час в пробках, зато все будут видеть – не голодранец какой-нибудь, а солидный человек на приличной машине, чего-то сумевший в этой жизни добиться.
Но опять же в этом конкретном случае человек, о котором идет речь, не успел влиться в многокилометровые пробки. У самых ворот, ведущих на парковку, ему чуть ли не под колеса бросился какой-то странный тип. Пришлось резко тормозить, опускать стекло, кричать:
– Ты что творишь, урод?! Жить надоело?!
А «урод», совершенно неожиданно оказавшийся у этого самого открытого окошка, вдруг тычет тебе в лицо краснокорочное удостоверение и представляется:
– Майор полиции Оболенский. Будьте так любезны, припаркуйте ваш автомобиль и пройдите со мной.
– Зачем?! – Первая и совершенно естественная реакция.
– Есть пара вопросов… – довольно-таки туманно отвечает майор.
– Это надолго? – Человек-то ведь деловой!
– Несколько минут. – Успокаивающий жест. – Во-он там припаркуйтесь.
– Хорошо. – Человек, о котором идет речь, законопослушный. Ну или считает себя таким. И ссориться с полицией не собирается, ни к чему это. Он ставит автомобиль в указанном месте, после чего вместе с майором направляется к стоящему немного в стороне черному джипу. На ходу у человека возникают первые сомнения – а что, если это похищение? Говорят ведь…
Что именно говорят, он вспомнить не успевает – они уже возле джипа, задняя дверь открывается, и из салона слышится хорошо знакомый голос:
– Ну, здравствуй…
Секундная заминка, легкая растерянность. Потом сдавленный возглас:
– Виктор?.. Георгиевич?.. Это вы?!
– А вы меня уже похоронили? – улыбается сидящий на заднем сиденье джипа. Но уж очень нехорошая эта улыбка. И деловой человек больше всего хотел бы сейчас оказаться где-нибудь далеко-далеко отсюда… – Напрасно. Я, как видишь, жив. И даже здоров.
– Да я… – неуверенно лопочет деловой, собираясь что-то сказать в свое оправдание.
– Присаживайся. – Виктор Георгиевич похлопывает по подушкам сиденья рядом с собой. – Разговор есть…
Минутное колебание – и деловой человек забирается в машину. Дверца захлопывается, отгораживая его от дома, двора, любимой жены и не менее любимой собаки.
Утро не задалось…
Глава 12
1
Андрей Михайлович Старостин вошел в кабинет руководителя Департамента бухгалтерского учета и финансового контроля. Попросту – главного бухгалтера корпорации.
– Выйди, – кивнул он какой-то девице из бухгалтерских, что притащила шефу бумажки на подпись.
Девица фыркнула, как рассерженная кошка, всем своим видом изобразила недовольство подобной бесцеремонностью, но – вышла. В открытую спорить с директором Департамента безопасности никто – ну или почти никто – из сотрудников концерна не решался. Мало ли как она, карта, завтра ляжет. Глядишь, все же в противостоянии «безопасника» и финансового директора победит первый. И вот тогда он все-ем припомнит.
Старостин подсел к столу, заглянул в лицо главбуха. Ускользающий взгляд не удалось поймать с первого раза. И вообще, главбух – это человек Андрея Михайловича. Помимо всего прочего в его обязанности входила проверка персонала. Не грузчиков и дворников – для этого в службе безопасности концерна имелись люди и рангом пониже. А вот кандидатов, как принято сейчас говорить, в топ-менеджеры, то есть в руководители высшего звена, Старостин проверял только сам. Лично. И дурак бы он был, если бы не попытался на ключевые посты, с которых просматривается вся деятельность корпорации, расставить своих людей. Тех, кто был бы лоялен в первую очередь по отношению к нему самому.
Разумеется, не всегда это удавалось. Так, например, на должность финансового директора корпорации Старостин своего кандидата так протащить и не сумел. Малышев проявил несвойственное ему при решении рабочих вопросов упорство. Что, собственно, и привело к сложившемуся в концерне на сегодняшний день раскладу. Зато начальник Департамента бухгалтерского учета и финансового контроля – проще говоря, главный бухгалтер корпорации – был человеком Старостина.
– Что хотели, Андрей Михайлович? – все так же старательно пряча глаза, спросил главбух.
– Мне нужны деньги, – сказал Старостин. – Срочно.
– Сколько?
– Много. Миллион. Наличными.
Главбух поперхнулся, помотал головой, скривился. Уточнил негромко:
– Как я понимаю, речь идет не о рублях?
– Да, – подтвердил Андрей Михайлович. И напомнил многозначительно: – Срочно.
– Я ничего не могу сделать, – развел руками главбух. – Все финансовые потоки под контролем финдиректора. Он поменял все пароли, новые мне неизвестны. Он мне не доверяет…
Старостин кивнул понимающе. Естественно, не доверяет. Знает, кто и с кем в корпорации. Не дурак…
– Надо что-то придумать. – Андрей Михайлович не собирался так просто отказываться от задуманного. Деньги – это его будущее. Его безбедная и безопасная жизнь далеко отсюда.
– Ну что я могу придумать?! – Казалось, что главбух сейчас заплачет. – Вы попробуйте написать обоснование, директорат его рассмотрит…
– И откажет, – уверенно подхватил Старостин. – Ты ведь понимаешь, даже если от этого будет зависеть жизнь всех нас, финансовый откажет. Только потому, что инициатива исходит от меня.
Главбух пожал пухлыми плечами, всем своим видом как бы спрашивая – а при чем тут он? Его дело маленькое…
– Думай, крокодил, думай! – вспомнил Андрей Михайлович фразу из старого мультика.
– Ну зачем же сразу обзываться? – обиделся на «крокодила» главбух.
– Не бери в голову, – механически отмахнулся Старостин. Он сейчас сам напряженно думал о том, где ему брать деньги. Время безнадежно уходило, убегало, как песок сквозь пальцы. И с каждой уходящей минутой у него оставалось все меньше и меньше шансов на выживание.
Первый звонок, обещающий опасность лично ему, прозвенел сигналом сотового телефона, на который вышел этот сумасшедший Михей. Честно говоря, несколько успокоившись и приведя мысли в порядок, Андрей Михайлович решил было, что такого уж большого повода для паники нет. В конце концов, он не приложил руку к убийству Малышевых. И никто этого доказать не сможет. А что там натворил этот маньяк Михей… Он, Старостин, не может нести ответственность за всех своих свихнувшихся знакомых.