«Ну, спрашивайте,» - великодушно разрешила маман, опускаясь в кресло: «Всегда готовы помочь нашей полиции.»
Три девушки уселись на протертом ковре, а Бетси устроилась в дверях, подпирая косяк изящной босой ножкой. Марк был немного ошарашен, и не знал, с чего начать. Он слышал про семьи, где родители продавали детский секс, но в его работе редко приходилось видеть их вот так - вблизи и откровенно. Потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Он достал из кармана фотографии убитых и протянул их мамаше.
«Знаете этих двоих?»
«Первый раз вижу,» - ответила женщина, мельком взглянув на лица, и протянула карточки дочерям на ковре. Те рассматривали снимки несколько более внимательно. Ник Хобсон комментариев не вызвал, но, взглянув на фото убитой, девушка с оторванной бретелькой вдруг сказала: «Кажется, я эту узкоглазку где-то видела. Как зовут - не знаю, но работает она точно на той стороне проезда Меза. Наверное, она - нелегалка. А Вы их что - ловите?»
«Еще что-нибудь можете вспомнить?» - спросил с надеждой Марк.
«Не-а. Мы же из дома работаем. Частный бизнес. А эти девочки - под сутенером. Мы с такими не связываемся. Себе дороже.»
«Ну, на безрыбье... Спасибо и на этом.»
«Всегда пожалуйста. Если что, приходите еще. Только желательно - после обеда. Мы только-только клиентов спровадили. Сейчас - самый сон...»
Когда они вышли на свежий воздух, Марк почувствовал облегчение.
«Уф! И много у вас в околотке таких?»
«Да хватает,» - ответила Лиз: «Свалка-то рядом. Много одиноких мужчин. Делают неплохие деньги, но чувствуют себя... скажем так, несколько одиноко. Вот девицы и подрабатывают - кто как может. Эти-то еще ничего. Маман не врала: лицензии у них проплачены, к врачу ходят, «льдом» не торгуют, не то что некоторые другие. Эти мне особых хлопот не доставляют. И на том спасибо. Младшая только вот, эта Бетси. Талантливая девчонка, между прочим. В школе хорошо училась. Какого хрена ее вдруг на клиентов потянуло? Да, видно, яблоко от яблони... Ладно, едем дальше. Адрес номер три - это буквально за углом.»
Они снова запрыгнули на велосипеды, и через пять минут оказались перед воротами мастерской со стенами из старых покрышек, зажатой между двумя облезлыми домишками. Как и в предыдущем случае, пространство вдоль сточной канавы занимали ржавые автомобили. Вместо детской площадки в автомобилях располагался жилой квартал: в каждом из шести раздолбанных микро-автобусов ютилось по семье, а детишки, за неимением более подходящего места, играли прямо в сточной канаве.
«Тук-тук. Есть кто дома?» - прокричала Лиз.
Из ворот появился мужчина лет тридцати, в резиновых сандалиях и измазанном мазутом комбинезоне. «Доброе утро, депьюти. Поломались?» - спросил он, взглянув на велосипеды: «Служителям закона - скидка.»
«Нет, с велосипедами все в порядке,» - извинилась Лиз: «вы - Мистер Майк Хобсон? Как: « Механическая Мастерская и Электросварка Майка Хобсона?»
«Так,» - кивнул хозяин, с сожалением еще раз посмотрев на велосипеды. Из глубины заднего двора подтянулись остальные работники мастерской: босоногий молодой человек в комбинезоне и двое подростков, в одних шортах и измазанные мазутом с головы до пят. Марк показал бэдж и достал все те же фотографии.
«Эти двое вам не знакомы?»
Один из подростков потянулся было за фотографией, но молодой человек шлепнул его по рукам.
«Куда ты, мазута, лезешь? Так смотри.»
Поразглядывав снимки, все четверо отрицательно покачали головами.
«Извините, тут ничем помочь не можем,» - развел руками хозяин: «Вот если нужно что-то приварить - это к нам. Спросите кого угодно. У Майка Хобсона - лучшая электросварка с этой стороны от «Кучи.» У нас и генератор заводится, и бензин есть всегда, не то, что у некоторых. Да, как я и сказал: для Полиции у нас скидка...»
Они не спеша поехали дальше.
«Не густо,» - прокомментировала Лиз.
«Это только в старых фильмах по телевизору работа ФБР - такая крутая,» - заметил Марк. «Гонки на машинах и стрельба из всех видов оружия. А на деле - вот так. Адрес за адресом. Ножками, ножками. С миру по нитке. И никакой крутизны.»
«Ну, гонки на машинах - это сейчас точно в прошлом. Вы, ведь, и до «Обвала» были в ФБР, так?» - спросила Лиз.
«Да. С 2006-го.»
«А стреляли часто тогда?»
«Раз в неделю. Иногда - два раза.»
«В самом деле?! Тогда, наверное, служба была куда опасней, чем теперь!»
«Да нет, я не это имел в виду! Стрелял я только в тире. Тогда были такие правила. Молодые сотрудники должны были в тир ходить раз в неделю. После «Обвала,» начальство сказало: надо экономить боеприпасы. Сделали стрельбы раз в три месяца. Потом - раз в год. А потом - вообще запретили. Сейчас, вот, чищу пистолет и думаю: штучке уже двадцать три года. Стрелял из нее последний раз - девять лет назад. Надо будет в кого пальнуть - или ствол разорвет, или патрон колом встанет...»
«В полиции - та же история. Пол-года назад я попробовала из тэйзера в грабителя пальнуть. Представляете: их трое, а я одна! Ну, я подумала: для верности, надо одного успокоить из тэйзера, а двое других станут покладистей, так? Достаю из кобуры эту штуку, ору по инструкции: вы трое, лечь на землю! У меня - тэйзер! Током стукну! А они - прут, как автобус. Под алкоголем - им все пофиг! Нажимаю курок: пук. Электрод вылетает, ме-е-едленно так, и падает мне под ноги! Хорошо, хоть, не наступила, а то бы этот тэйзер меня саму током дернул. Ну, выкинула этот тэйзер нафиг. Пришлось от всех троих дубинкой отбиваться.»
«Ну ты-то, я надеюсь, отбилась,» - усмехнулся Марк, посмотрев на бицепс полис-вуменши.
«А куда денешься? Получила раз по ребрам. Мало не показалось. Но - только один раз. А так - в основном эти парни наполучали. Одному так руку вывернула, у него вывих плеча случился. Потом пришлось этого парня к доктору тащить. Он протрезвел немного - спасибо говорил, даже цепочку серебряную совал на добрую память!»
Марк представил себе, как Лиз поработала своей дубинкой над пьяными грабителями. Да, уж ей-то электрический пистолет не сильно нужен на службе!
«Мы приехали,» - сообщила Лиз: «Адрес номер два из Вашего списка.»
Эта семья жила в старом школьном автобусе, установленном между двумя обшарпанными деревянными домами. Жилище было оборудовано с некоторой претензией на уют. Задняя дверь автобуса, там, где у таких располагается аварийный выход, служила теперь парадной дверью импровизированного дома, и с этой стороны к автобусу была пристроена небольшая деревянная веранда. Через сточную канаву был перекинут мостик из двух бревен, а вдоль короткой дорожки от мостика до веранды были установлены пластиковые ящики с чахлыми цветочками. На веранде, в кресле-качалке, восседал сам хозяин дома-автобуса, мужчина лет семидесяти пяти. В левой руке он держал стакан с пивом, а правой у него не было. Пустой рукав домашнего халата был аккуратно подвернут и закреплен булавкой. На столике рядом с креслом что-то показывал портативный видео-плеер, запитанный от солнечной батареи, установленной перед домом.
«Мистер Джеймс Хобсон, если не ошибаюсь?» - спросила Лиз.
«Он самый,» - ответил мужчина, поднимаясь с кресла: «Чем могу служить?»
«Марк Пендерграсс, ФБР,» - представился следователь: «Не возражаете, если я покажу Вам пару фотографий?»
«Какие могут быть возражения?» - мужчина водрузил стакан с пивом на столик и остановил плеер. Марк достал фотографии и протянул их однорукому.
«Нет, не знаю их. Это те, кого убили в лесу несколько дней назад, да? По новостям еще показывали...»
«Да... Вы, кстати, один тут живете?»
«Нет, почему же один. Жена, два сына, и две невестки. И восемь внучат. После обеда тут делается очень даже шумно. Наша семья уже плохо помещается в автобус. Вот:» - он указал на дорожный знак «STOP,» приколоченный к перилам веранды. Только теперь на знаке было написано: « STOP Перед входом в дом моем руки и ноги.»
«Однако утром - просто великолепно,» - продолжил мужчина. «Жена с утра уходит торговать на рынок, внуки в школе, а все остальные - «на Куче.» Я как тот мальчуган из фильма «Один дома.» Наслаждаюсь тишиной и спокойствием. И домашним пивом - в отличие от того пацана, я же - совершеннолетний! Кстати о пиве: почему бы вам не продегустировать мой напиток? И не пробуйте отказываться - я даже не буду слушать. Пиво собственного приготовления - секретный рецепт.»
«Только если немного, мистер Хобсон. Мы на службе, в конце концов,» - согласился Марк.
Мистер Хобсон проворно нырнул в дом-автобус и появился через пол-минуты с двумя пустыми кружками в руке. Расставив посуду на столе, он извлек из под стола небольшую пластиковую канистру, скрутил пробку и плеснул в обе кружки и себе в стакан. С одной рукой, он управлялся великолепно. «Присоединяйтесь, офицеры.»
Марк взял кружку со стола. Пиво было действительно вкусным, с привкусом фруктов и имбиря. «Великолепное пиво, сэр!»
Марк взял кружку со стола. Пиво было действительно вкусным, с привкусом фруктов и имбиря. «Великолепное пиво, сэр!»
«Сам варю. Секрет на самом деле прост. Имбирь и травка-лимонник, ничего особенного. Все дело в воде,» - улыбнулся мистер Хобсон. «Мои сыновья знают один хороший колодец - и вода чистая, и не слишком далеко. Дождевая вода ведь не годится для варки пива. А уж насчет колодцев здесь, вблизи от «Кучи» - я лично такую воду не буду пить, даже умирая от жажды. Даже в Шелдон-Рез вода не так хороша, как раньше.» Это было правдой - непрерывная добыча вторсырья из свалки дороги Маккарти привела к постепенному снижению качества питьевой воды, причем даже в районах, удаленных от полигона на несколько миль.
«Понятно. Ну что ж, спасибо Вам за помощь. Если не секрет, где Вы служили?» - Марк указал на пустой рукав хозяина.
«В «Сити-банке» я служил,» - рассмеялся тот.
«Сити - это же в Лондоне! В Англии, так?» - не поняла Лиз.
Хозяин рассмеялся снова: «Вы, наверное, слишком молоды, депьюти. Был такой банк: «Сити-банк.» Основали его в 1812 году. А «раз-основали» в 2013. Точнехонько двести лет простоял этот банк! А насчет руки - все спрашивают. Почему-то думают, что раз однорукий, значит - где-то воевал. Рак у меня был. Остеосаркома. Руку отняли, целый год травили всякой гадостью, но тфу-тфу - уже почти тридцать лет живу после операции, и без рака. До «Обвала»-то с медициной было куда проще. Это теперь, если у вас рак - тушите свет, сливайте воду, приплыли...»
Марк допил пиво и вернул кружку щедрому хозяину: «Спасибо за пиво, но нам пора. Еще и половины адресов сегодня не объехали.»
«Не стоит благодарности. Приятно пообщаться хоть с кем-нибудь. Одному дома хорошо, но немного скучновато. Свои фильмы я уже все по сто раз смотрел...»
«Еще четыре адреса,» - сказала Лиз: «Номер один - это далековато. Можно сначала сделать крюк в шесть и четыре, а потом уже доедем до первого и седьмого.»
«Поехали,» - согласился Марк: «Это твойоколоток Лиз. Тебе виднее.»
Они крутили педали еще с пол-часа и оказались перед адресом номер шесть. Семья по-видимому, жила в небольшом сарае, пристроенном к деревянному дому, но ни Хобсонов, ни хозяев основного строения на месте не было. Улица была неожиданно пустынна, только на углу играли в дорожной пыли маленькие дети, да сидел в кресле-каталке парализованный инвалид. Марк на всякий случай показал мужчине фотографии, но тот только отрицательно покачал головой. По адресу номер четыре тоже никого не было дома, однако тут они получили несколько больше информации. По соседству располагалась мыловарня, «аромат» от которой расползался по всей улице.
Толстая женщина в резиновом переднике, не переставая размешивать что-то в чане, осмотрела фотографии и сказала: «Нет, однозначно не соседка. Наша - тоже азиатского типа. Амеро-вьетнамка, я полагаю, но это точно не ее фотография. Наша миссис Хобсон - гораздо старше, ей где-то за тридцать. Мать-одиночка, с двумя детьми. А мужа у нее убили в Ливии... Наверное. Или в Саудовской Аравии. В общем, где-то там, на той стороне океана... И никого похожего на эти фото мы в округе не видели.»
«Вы в этом точно уверены?» - на всякий случай переспросил Марк.
«Однозначно. Я же тут у котлов, считай, день и ночь. Отойти нельзя, все сгорит. Если вам этих Хобсонов надо, приходите вечером. В пол-седьмого или в семь. Они с утра на «Биржу» пошли, работу искать. Но раз еще не вернулись - нашли работу, значит. По крайней мере - на сегодня.»
Удача улыбнулась им по адресу номер семь. Ангар из рифленого железа стоял немного на отшибе, в тридцати ярдах [ 51 ]от бывшего резервуара ливневой системы, теперь до половины заполненного отвратительной черной жижей. Именно сюда стекались все сточные канавы кварталов к северо-западу от полигона дороги Маккарти. На ангаре была выведена залихватская надпись: « СИМПСОН & КАУФМАН. Ассенизация, Топливо, Удобрения.»
Марку показалось странным, что они приехали к ассенизационному ангару. «Интересно, почему в базе данных военнообязанных записан именно этот адрес? Я думал, они записывают только место проживания, а не место работы.»
«Ничего странного,» - ответила Лиз. «В последнее время в наших трущобах довольно часто приезжие бедняки ночуют там же, где и работают. А насчет этого заведения - как бы Вам сказать?.. Ну, в общем, сами увидите. Кто начинает ассенизатором работать - становится навроде прокаженного. Никто не хочет сдавать им комнаты, так что большинство из работников и живут тут. Рядом со своим любимым говном.»
Один из хозяев заведения, мистер Кауфман, лично встретил Марка и Лиз в дверях офисного контейнера.
«Хобсон? Да, у нас есть такие. И даже не один. Семейный подряд. Пойдемте, я вас провожу. Только - убедительная просьба смотреть под ноги. У нас тут - сами понимаете...» Он присел на скамейку у входной двери контейнера, скинул шлепанцы-«вьетнамки» и сунул ноги в высокие резиновые сапоги.
Они последовали за хозяином на обширный двор. Тут кипела работа: люди подвозили в двухколесных бочках содержимое сточных канав и переливали черную жижу в резервуар. На другой стороне резервуара группа работников формировала из экскрементов кирпичи удобрений, раскладывая их для просушки на солнце.
«Если нет дождя, сточные канавы сами не стекают,» - начал объяснять производственный процесс мистер Кауфман: «Мы рассылаем команды черпальщиков с бочками, они забирают говно и доставляют сюда для переработки. У нас большой бизнес, знаете ли. В некоторые дни - до двадцати двух дерьмовозов работает одновременно! Если у кого уборная переполнилась - тоже опорожняем, но, конечно, за отдельную плату. А знаете, сколько говна мы вывозим каждый день? Семьсот кубических футов [ 52 ]! Ну, и перерабатываем все это в удобрения. Отличная штука для растений, я вам скажу! И, притом, - совершенно безопасная, что бы там всякие параноики про нас не говорили! Недавно - новый продукт разработали: топливные бруски. Вы знаете, что правильно переработанный навоз горит почти также хорошо, как уголь?»
«Да, видел уже Вашу продукцию,» - кивнул Марк без особого энтузиазма. Он вспомнил семью босоногого сапожника из ТШГ. Хотя, та женщина, наверное, варила еду не на «правильно переработанном навозе,» а просто на высушенной под солнцем коровьей лепешке. Мэри и Клэрис уже попробовали новые топливные бруски несколько раз, но решили с ними больше не связываться. Несмотря на значительную дешевизну по сравнению с дровами и углем, бруски из навоза не были особенно хорошим топливом. Получалось много удушливого дыма, а время горения было куда короче. А что до удобрений от «Симпсона и Кауфмана,» они точно были хороши для растений, но далеко не всегда - для людей. В округе ходили страшные истории о том, как целые семьи заболевали или даже отходили в мир иной после использования этих «совершенно безопасных» удобрений.
«Интересно, здесь ли Хобсоны,» - мистер Кауфман оглядел двор: «А - вам повезло.» Он указал на одну из двухколесных бочек - «дерьмовозов» в очереди на разгрузку: «Джо и Дженни Хобсон. При них еще двое девчонок - хрен знает, как зовут. Эй, Джо - это по вашу душу! Из ФБР!..»
Мужчина лет тридцати отставил в сторону черпак на длинной деревянной ручке, стащил с рук резиновые перчатки и подошел к Марку и Лиз. Затем подошли остальные члены семьи: невысокая женщина и двое девочек, примерно того же возраста, что и младшие дети Марка: Памела и Патрик. Джо Хобсон был в армейских брюках и прорезиненном фартуке прямо на голое тело, и в резиновых сапогах. Женщине и девочкам резиновых сапог, по-видимому, не хватило, поэтому они работали в обычных шлепанцах-«вьетнамках» из старых покрышек. Впрочем, насколько мог видеть Марк, резиновые сапоги были в этой конторе скорее приятным исключением, чем обязательным к исполнению правилом техники безопасности: такие сапоги были у примерно половины мужчин и только у нескольких женщин. Остальные работники, в том числе дети, разгуливали по дерьму в сандалиях и шлепанцах, а несколько - топтались в фекалиях вообще босиком. И одежда, и руки девочек была перепачканы черной жижей. Марку стало понятно, почему местные жители не спешили сдавать жилье ассенизаторам.
«Марк Пендерграсс, ФБР,» - достал свой бэдж Марк.
«Очень приятно, мистер Пендерграсс. Джо Хобсон. Моя жена Дженни. Девочки: Нона и Бесс. Рукопожатий не предлагаю. Тут у нас не принято.»
«Ваши дочки разве не в школе, мистер Хобсон?»
«А кто их возьмет? Как только учителя узнают, где мы с женой трудимся, сразу говорят: извиняйте, мест нет.»
«Ладно, это так, не по теме. Я из ФБР, а не из Отдела Труда Несовершеннолетних. Не посмотрите на пару фотографий?» - Марк достал из кармана снимки и показал их Джо.
«Запросто, сэр. Нет, не видел их раньше. А почему Вы именно нас спрашиваете?»