Да, веселая ночка выдалась, очень веселая.
— Будем завтракать? — спросила я смущенную компанию.
— А чем? — спросила меня Глинда.
— Омлетом с грибами и колбасой, — ответила я.
— Магия или сами сделаем? — спросила Ария.
— Сами, — сказали мужчины хором.
Да уж, похоже, теперь они не отвяжутся. Что ни говори, а иногда путь к сердцу мужчины все же лежит через его желудок.
Пока мы с Глиндой наколдовали нужные продукты, и приготовили завтрак, вернулась Ария с Гвен. Мы вынесли все на свежий воздух, заметив, что мужчины плещутся в озере и что-то обсуждают.
— Завтрак готов, — сказала я, улыбаясь.
— Ариадна, — сказал принц, оборачиваясь ко мне первым, — помоги нам, пожалуйста.
— Чем? — спросила я, усаживаясь со своей тарелкой на землю.
— Как выглядит нормальное мужское белье? — спросил Тит.
Я чуть не подавилась яблоком, вытаращила на них глаза. Мы что и это умудрились обсудить? Не отвяжутся ведь, по глазам вижу. Вздохнула и создала в воздухе мужской вариант трусов. Разных. Русалы внимательно смотрели, явно запоминая.
— А женский вариант? — спросила Ария.
Я покосилась на нее, поняв, что и тут от любопытства умрут все. Снова вздохнула и создала обычное женское белье, повседневное, а потом, не удержавшись, хмыкнула, и создала самые неприличные варианты, которые когда-либо видела.
Русалы смотрели круглыми голубыми глазами, русалки хихикали, одна Гвен ничего не говорила и ела омлет. После завтрака разговор пошел о Серебряном городе. Я задавала русалам вопросы, а они — отвечали.
Я наконец-таки поняла, что есть вещи, которые при помощи русалочьей магии не создать. Те же эльфийские яблони, поэтому все ими так и восхищаются. Диковинка.
Таких полукровок, как я, в подводном мире не было, отец ребенка чаще всего был либо русалом, либо обыкновенным человеком. Русалки не путались с магами или эльфами, что для них было одним и тем же в принципе, потому что это было небезопасно. Маги забирали у них силу. Но исключения тоже были. Аран, Тир, гномы, к примеру. Правда, никто из них не знал, что они общаются с русалками.
Еще меня заинтересовал вопрос, почему чаще всего рождается в русалочьей семье только один ребенок.
— Дело в том, что это плата за гибель одной русалки, — сказала грустно Ария.
— И быстрей бы вернулась дочь Авроры, — сказал Приатий.
— Кто такая дочь Авроры и кто такая Аврора? — спросила я, поедая яблоко. — Та самая русалка?
— Аврора — сестра моего отца, моя тетя, — сказал Глин. — Она пропала несколько лет назад, никто не знает, как так вышло, но в живых ее нет. Нам сказала морская ведьма. Она никогда не лжет. Она же дала пророчество, что вернется племянница короля, и все измениться. Русалки смогут иметь детей столько, сколько захотят, потому что она разбудит дитя небес.
— Дитя небес? — спросила я.
— Да. Никто не может точно истолковать пророчество, — сказал Тит. — Еще там сказано, что она вернет русалам возможность вернуться на землю, изменит законы магов, восстанет против зла, — сказал русал.
Я хмыкнула.
— Как выглядела Аврора? — спросила я заинтересовано.
— Никто не помнит, — сказала Ария.
— Это как? — спросила я удивленно.
— Пророчество стерло память русалок об Авроре, это было ценой, которою мы заплатили за правду морской ведьме.
— И как же вы ее узнаете? — спросила я пораженно.
— Король помнит Аврору. Он — единственный, кто сможет ее узнать, — ответил Глин. — Кстати, мой отец ждет тебя сегодня вечером во дворце. Будет бал, и он хочет с тобой познакомиться и поговорить, — сказал принц.
Час от часу не легче.
— Как я должна одеться? — спросила я спокойным голосом, понимая, что отвязаться не удастся.
Ничего. Схожу, познакомлюсь и буду жить дальше спокойно и мирно.
— Как хочешь. Можешь просто остаться русалкой. Никаких правил на этот счет нет, — сказал морской принц.
Я кивнула.
— Покажешь нам дом? — спросил Тит.
— Да.
— Мы пойдем, Ариадна. Встретимся на балу, — сказала Ария.
— Хорошо.
Я проводила всех гостей до порога, заметив, что количество русалов и русалок за моей изгородью возросло, и их ведь будет еще больше после рассказа Глинды и Арии. Я с ними поздоровалась, попрощалась с русалками, и вернулась на веранду, где меня ждали принц и советник.
Я показала каждую комнату, и им понравилось. Глин сказал, что сам бы здесь с удовольствием пожил. Ага, размечтался. Пущу я его, ишь какой хитрый. В итоге с принцем и Титом я распрощалась, договорившись, что мы встретимся с ними вечером в шесть примерно, чтобы отправиться на бал вместе.
Я вернулась в дом, погладила лимфила, который превратился в рыжего котенка, и спал на моей кровати, и прилегла с ним рядом, и как всегда заснула. Очнулась только тогда, когда Глин в светло-голубой рубашке и белых брюках тряс меня за плечо.
— Что случилось? — спросила я, садясь на кровати и зевая.
— Ты забыла про бал. Начало седьмого уже.
Я испуганно посмотрела на Глина.
— Ты можешь подождать минут десять, я приведу себя в порядок, — попросила я, понимая, что извиняться поздно.
— Да, Ариадна, — все-таки терпение у этого принца, хорошее.
Мои десять минут переросли в час. Большую часть времени я металась по комнате, не зная, что одеть. Зажмуривалась и представляла на себе разные наряды и прически, а потом понимала, что это все — не то.
В итоге я села напротив зеркала, посмотрела на себя, обреченно вздохнула и сотворила то самое платье и прическу, которые были у меня на балу с Лиром. Синий шелк с вышитыми серебряными лилиями был великолепен. Лимфил взлетел ярко-синей бабочкой в волосы, заколотые повыше несколькими невидимками.
Я задумалась об обуви. Хрустальные туфельки наколдовать не получилось, пришлось остановиться на серебряных босоножках на высоком прямом каблуке. Дальше — легкий макияж все в тех же серебряных тонах, легкий блеск для губ. Вроде бы все. Не хватало ожерелья и серег, подаренных Лиром. Как жаль, так хочется, чтобы они оказались рядом. Я уже была возле двери, когда что-то звякнуло за моей спиной. Я обернулась и увидела на кровати ожерелье и серьги, о которых так мечтала.
Я заворожено уставилась на украшения, не понимая, как они тут появились, а потом подошла к кровати, провела по драгоценным цветам пальцами, и, не раздумывая, надела на себя. Вот теперь точно все.
— О, Боги! Неужели все женщины так долго собираются? — спросил Тит внизу, не подозревая, что я спускаюсь.
— Она волнуется, лучше гости подождут, и мы опоздаем, чем она откажется и не пойдет.
А мне можно было отказаться? Как интересно. Даже не знала об этом. Может, это и есть — пресловутая свобода русалок, когда ты можешь отказать королю или принцу, и тебе за это ничего не будет?
Я открыла дверь и шагнула в гостиную. Тит и Глин уставились на меня. Оба судорожно вздохнули.
— Ты прекрасна, — сказал, наконец, Глин, и я вздрогнула от этих слов, вспоминая, что эти же слова мне сказал Лир на балу.
— Пойдемте? — спросила я.
Русалы кивнули. Мы прошли в сад, вышли на пустые улицы.
— Они что, все во дворце? — спросила я русалов.
— Да. Там же ты сегодня будешь, вот и хотят познакомиться и посмотреть, — ответил морской принц.
И я постаралась скрыть нервную дрожь.
К дворцу мы пришли быстро, минут через пятнадцать. Стража распахнула двери, и мы прошли через несколько залов, прежде чем открылись большие витые синие двери в виде ракушек.
Бальная зала была большой, усыпанной жемчугом. Всюду горели свечи, отчего по стенкам скользили блики. Пол был твердый, мраморный. Гости увидели меня, зашептались, расступились, смолкла звучащая легкая музыка, остановились танцоры, чтобы я могла пройти.
Король, красивый русал с черным хвостом и серебряной короной с сапфирами, сидел на троне в виде ракушки, и разговаривал со своей королевой — красивой белокурой русалкой, на которой тоже сияла такая же корона, только чуть поменьше, а хвост отливал синевой, только более яркой, чем моя.
— Мама, папа, это Ариадна, — сказал Глин, прежде чем я сообразила его спросить, какой реверанс я должна сделать.
Королева обернулась первой, улыбнулась мне, собираясь что-то сказать в знак приветствия, потом повернулся король Агрий. Его лицо неожиданно вытянулось, он побледнел, и одними губами прошептал:
— Аврора…
Глава четвертая
Дальше во дворце начался переполох, потому что все зашумели, услышав то, что сказал король Агрий. Тот же смотрел на меня, не зная, что сказать и сделать.
— Меня зовут Ариадна, — сказала я громко.
Король отмер и кивнул.
— Ты знаешь, как выглядела твоя мать? — спросил он спокойно.
В зале воцарилась тишина.
Я зажмурилась, прошептала заклинание и сотворила иллюзию, которую показывал мне Лир. Дважды.
— Аврора…
Глава четвертая
Дальше во дворце начался переполох, потому что все зашумели, услышав то, что сказал король Агрий. Тот же смотрел на меня, не зная, что сказать и сделать.
— Меня зовут Ариадна, — сказала я громко.
Король отмер и кивнул.
— Ты знаешь, как выглядела твоя мать? — спросил он спокойно.
В зале воцарилась тишина.
Я зажмурилась, прошептала заклинание и сотворила иллюзию, которую показывал мне Лир. Дважды.
— Это она, Аврора — спокойно сказал морской король.
И тут до меня, наконец, какой-то безумной вспышкой молнии, дошло, кто такая Аврора. Моя мама и родная сестра короля Агрия.
— Глин, мне нехорошо, — прошептала я, чувствуя, как на меня накатывает головокружение.
Принц подхватил меня на руки и куда-то понес. Через несколько минут я почувствовала прохладу, и воду на моих губах. Глотнула. Выдохнула. Выпила еще, а потом открыла глаза и села. Король и королева были рядом.
— Тебе лучше? — обеспокоенно спросила Алона, присаживаясь рядом со мной на кровать.
— Да, просто очень все неожиданно, — сказала я тихо.
— Поговорим? — спросил король, а теперь мой дядя, и мягко улыбаясь, присел на кровать рядом с королевой.
Я рассеянно кивнула.
— Я — твой дядя, Ариадна, — сказал он, смотря на меня своими пронзительными фиалковыми глазами.
Это было итак понятно. Но, видимо, король хотел произнести это вслух.
— У вас глаза, как у мамы, — прошептала я.
— Она же моя сестра, и давай на ты, племянница, — сказал Агрий спокойно.
— Мне сказали, что мама пропала…, - начала, было, я.
— Да, Ариадна, — ответил король. — Моя младшая сестра пропала. Сначала она просто уплывала, мы не интересовались куда, потому что каждый русал и русалка — свободны в своих действиях. Единственный наш закон — не рассказывать никому, кроме русалов про Серебряный город. Потом мы поняли, что она влюбилась. Она не сказала в кого, а затем уплыла и не вернулась. Мы ждали ее долго, потом искали, но не нашли. Мы пошли к предсказателю, а она…
— Она знает о предсказании, — сказал Глин. — Мы сегодня ей утром рассказали. Так вышло.
— Знаю, — согласилась я. — И даже знаю, кто такая дитя небес, — сказала я обреченно.
— И кто же? — спросила королева.
— Аранатариэль, — ответила я, заметив, что правители вздрогнули. — Видите ли, мне тоже было пророчество, только от звезд.
— Какое? — спросил принц, не удивившись, что со мной говорили звезды.
Наша сестра — Аранатариэль, — процитировала я по памяти.
А потом вдруг из глаз полились слезы. От безысходности. Король обнял меня и погладил по голове. И так хорошо и тепло стало от этой простой ласки.
— Вы не знаете, кто был моим отцом? — спросила я тихо, когда успокоилась.
— Нет, Ариадна, — ответила королева.
— Откуда ты знаешь, как выглядела Аврора? — спросил король, разжимая объятья.
Я вздохнула.
— Расскажи, Ариадна. Не бойся. Мы — твоя семья. Мы защитим тебя от зла, хотя судя по пророчеству, это ты все изменишь и восстанешь против тьмы, — улыбнулся Глин.
— Так откуда ты знаешь, как выглядела твоя мама? — спросила королева.
— Мне показал ее тот, кто спас меня, — сказала я тихо.
Все замерли, ожидая продолжения.
— Он — темный маг.
— Даже так, — в задумчивости сказал король.
Я кивнула и рассказала ему то, что знала от Лира о матери.
— Ты скажешь нам его имя? — спросил в итоге король.
Я покачала головой.
— А только мне? — спросил дядя.
В горле снова встал ком горечи.
— Лирантанель Дарсе Винтуриан де Риган, — решилась, наконец, я.
— Принц Ларейи? Сын короля Шерантанеля? — уточнил мой дядя, хотя все итак было понятно.
— Да, Лир спас меня и не один раз.
Принц Глин вздрогнул.
— Это тот самый? — спросил меня он тихо, заметив, что король и королева переглянулись.
— Что значит тот самый? — спросила королева.
— Я люблю его, — прошептала я тихо и снова расплакалась.
— Ты та самая девушка, которая сбежала от принца? — спросил удивленно король.
Я подняла на него глаза.
— Слухи доходили до моего друга гнома, но мы не придали им значение, — сказал дядя. — Мы не могли предположить, что сбежала от принца — русалка.
— Ты хочешь нам еще что-то рассказать? — спросил меня Глин.
Я покачала головой, чувствуя, что снова устала. А говорили тут покой и благодать.
— Ты можешь остаться во дворце и переехать сюда, если захочешь, — сказал король.
— Спасибо, но у меня есть дом, который мне очень нравится.
Король Агрий и королева Алона вздохнули.
— Глин, ты можешь проводить меня, — попросила я, чувствуя, что еще немного и разревусь.
— Да, — сказал принц очень тихо.
Я встала, заметила тревожный взгляд дяди и его жены, и снова разревелась, уткнувшись в рубашку Глина, моего двоюродного брата. Тот погладил меня по голове, усадил на кровать и позволил выплакаться, а потом я посмотрела на лица моих близких, поняв, что им плохо и больно от того, что больно мне. И на меня накатило все разом. И я стала рассказывать. Все с самого начала. Про то, как меня нашли на берегу реки и как я жила в детдоме, про Ленку, про Лира и Арана, про разбойников, нечисть, ведьму, как сбежала от Лира. Не сказала я только того, что была дайари Лира, и что у нас с ним во всей красе амор-алите.
Кажется, потом меня утешали, успокаивали, гладили по голове и дали выпить какой-то сладкой воды. Я выпила и уснула.
Утро выдалось тяжелым. Болела голова, и я помнила, что вчера рассказала королевской семье о себе абсолютно все. Я вздохнула, превратилась в русалку и погладила лимфила, а потом выглянула из комнаты и спросила, где я могу найти дядю.
Король с королевой завтракали, когда вошла я.
— Ариадна, племянница, — улыбнулся он. — Как ты себя чувствуешь? Мы решили дать тебе возможность побыть одной, — сказал он.
— Нам сын сказал, что иногда тебе это необходимо, — добавила королева, смотря на меня с тревогой.
— Спасибо, я чувствую себя лучше, — сказала я спокойно.
— Позавтракаешь с нами?
Я кивнула. Мне что-то принесли, и я положила в рот, не чувствуя вкуса.
А дальше…дни побежали вперед. Я навещала моего дядю, слушая рассказы о матери. И в один из вечеров спела им несколько песен. Королева плакала, король смотрел влажными глазами. Русалы и русалки мне больше не надоедали своим вниманием, ко мне приходили только принц и советник, а так же Глинда и Ария, с которыми я подружилась. А однажды заглянул Стил, один из русалов, с которыми я впервые встретилась, когда приплыла сюда. Он оказался веселым, остроумным, добрым, только почему-то очень сильно у меня жгло руку, когда он до меня дотрагивался. Вспомнить причину я не смогла, а спросить — не решилась.
Еще случилось одно важное событие — я почувствовала спокойствие и умиротворение. Я плавала каждый день в море, покидая Серебряный город, беря с собой лимфила, и влюблялась в это место с каждым днем все больше и сильнее. Где-то в памяти тревожила мысль, что я должна отсюда уплыть и вернуться, но куда? Странные мысли. Мне здесь хорошо. Очень хорошо. В моей душе мир. Серебряный город — это все для русалок. Это мой дом. Красивый, надежный, такой, о котором я могла только мечтать. Я бы, пожалуй, чувствовала себя совсем счастливой, русалкой, не познавшей горе и боль, свободной от всех запретов и правил, если бы не какое-то тревожное ощущение неправильности всего происходящего со мной. И это чувство росло с каждым днем.
Наконец, я решилась поговорить с Глином, может он подскажет мне что-то? Я поплыла во дворец. Узнав от стражника, что мой двоюродный братец сейчас в своих покоях, направилась к нему. Неожиданно мое внимание привлек чей-то голос в комнате. Стил? Вот так сюрприз, вчера он, когда принес мне цветы, не упоминал, что будет во дворце.
— Я хочу на ней жениться отец, и женюсь, — сказал знакомый голос.
— Удерживать не стану, сын. Все идет по плану.
— Да. Только Ариадна в меня совсем не влюблена, — сказал русал.
И я замерла под дверью. Я же не давала ему даже повода думать, что могу быть с ним. Мне нужен не он, а…кто? В голове было пусто. Знакомое имя ускользало.
Стоп. Это на мне он жениться хочет? Я же не соглашусь.
— Дай ей еще воды из водопада забвения, и она забудет и об этом.
Вода из водопада забвения? Он давал мне ее? Не помню. Хотя он же научился делать лимонад, постоянно меня им угощал. Каждый день угощал. Получается, что я все забыла? И что это — все? Как много? И сколько прошло времени? Получается, что я попала из огня да в полымя. Я не знала, почему так думала, но было ощущение, что это, действительно, так.