Прошло три дня, и настало время уезжать из Трильды. Шимрод поручил зачарованным стражам охранять усадьбу и ее содержимое от грабителей, после чего волшебник и принц выехали в лес.
В Тон-Твиллете они повстречались с другими путниками, направ- лявшимися в Саррис — принцем Биттерном Помперольским, принцем Чалмзом из Монферрона и сопровождавшими их свитами. Друн, его оруженосец Эймери и Шимрод присоединились к этому отряду, и все они приехали на празднество вместе.
Сразу по прибытии в Саррис их провели в Большой зал, чтобы они успели принять участие в приеме. Три принца и волшебник встали у стены, поодаль от сенешаля и герольдов, ожидая возможности при- близиться к возвышению. Друн успел внимательно рассмотреть королевскую семью — прошло уже несколько лет с тех пор, когда Казмир и Соллас посетили Домрейс. Король Казмир мало изменился: таким его и помнил Друн — тяжеловесным, легко краснеющим, с круглыми голубыми глазами, холодными и непроницаемыми, как толстое стекло. Сидящая на троне королева Соллас напоминала роскошную пышноте- лую статую; за прошедшие годы она явно прибавила в весе. Ее кожа по-прежнему белела, как свечное сало; волосы королевы, заплетенные в косы, уложенные венками на голове, вздымались небольшим обели- ском из бледного золота. Принц Кассандр превратился в бравого ще- голя — тщеславного, известного легко уязвимым самолюбием и, по- жалуй, чрезмерно самонадеянного. Он тоже мало изменился: как все- гда, его голову украшали бронзовые кудри; так же, как у отца, у него были круглые голубые глаза, но близко посаженные, отчего его взгляд иногда казался хищным и настороженным.
Дальше, на другом конце возвышения, сидела принцесса Мэдук — скучающая, отстраненная, с обиженно-страдающим выражением на лице, явно мечтавшая куда-нибудь сбежать. Друн разглядывал ее не- сколько секунд, пытаясь представить, насколько ей были известны фактические обстоятельства ее рождения. «Скорее всего, — допустил он, — принцесса ничего не знает. Откуда бы она что-нибудь узнала? Казмир несомненно ей ничего не говорил». Итак, перед ним сидела Мэдук, не подозревавшая о том, что у нее в жилах текла кровь фей, заметно отличавшая ее от всех остальных августейших особ. «Порази- тельное маленькое существо! — размышлял Друн. — Причем ее никак нельзя назвать непривлекательной».
Когда толпа у королевского возвышения поредела, три принца представились хозяевам Сарриса и Хайдиона. Кассандр приветствовал Друна хлестко, но вполне дружелюбно: «Кого я вижу! Мой старый приятель Друн! Рад, что ты так-таки собрался нас навестить! Нам обя- зательно нужно поговорить по душам сегодня же — или, в любом случае, до твоего отъезда».
«С нетерпением жду такой возможности», — ответил Друн.
Король Казмир проявил сдержанность, сдобренную долей сарказ- ма: «Мне не раз сообщали о твоих многочисленных путешествиях. Возникает впечатление, что тебе с юных лет удалось приобрести из- рядный дипломатический опыт».
«Мои функции трудно назвать дипломатическими, ваше величест- во! Я не более чем посланец короля Эйласа, поручившего мне предос- тавить вам те же заверения, что и другим государям Старейших остро- вов. Он желает вам царствовать долго и спокойно, пользуясь преиму- ществами мира и благоденствия, столь утешительными для всех. Kpo- ме того, он клянется, что в том случае, если ваше государство под- вергнется произвольному нападению или вторжению и окажется в опасности, Тройсинет встанет на вашу защиту, и враг будет разгром- лен нашими объединенными силами!»
Казмир сухо кивнул: «Щедрое обязательство! Тем не менее, рас- смотрел ли Эйлас все возможности? Неужели его нисколько не беспокоит тот факт, что заверения такого масштаба могут в конечном счете оказаться неисполнимыми или даже навлекающими на него дополни- тельную угрозу?»
«Насколько мне известно, он считает, что миролюбивые правите- ли, решительно объединившиеся в борьбе против агрессора, тем са- мым обеспечивают взаимную безопасность, и что любой другой под- ход подрывает безопасность. Как может быть иначе?»
«Разве это не очевидно? Будущее непредсказуемо. В один пре- красный день король Эйлас может обнаружить, что связал себя обяза- тельствами, чреватыми гораздо более опасными последствиями, чем он предполагает сегодня».
«Несомненно, такая возможность существует, ваше величество! Я передам ваши соображения королю Эйласу. В настоящее время мы можем только надеяться на то, что события будут развиваться в дру- гом направлении, и что наши обязательства будут способствовать поддержанию мира на всей территории Старейших островов».
«Что есть мир? — бесцветным тоном вопросил Казмир. — Coopy- ди на столе треножник из чугунных рашперов, опирающихся концами один на другой, и размести на вершине треножника яйцо, чтобы оно балансировало в воздухе. Таков символ мира в нашем неустойчивом мире!»
Друн снова поклонился и перешел к королеве Соллас. Та одарила его ничего не значащей улыбкой и ленивым взмахом руки: «Узнав о ваших важных делах, принц, мы даже не надеялись вас увидеть».
«Я сделал все возможное, чтобы не опоздать, ваше величество. Ни в коем случае не хотел пропустить столь знаменательное событие».
«Было бы неплохо, если бы вы посещали нас почаще! В конце концов, у вас с Кассандром много общего».
«Совершенно верно, ваше величество. Постараюсь последовать вашему совету».
Отвесив поклон, Друн сделал шаг в сторону и оказался лицом к лицу с Мэдук. Принцесса смотрела на него с выражением, не поддаю- щимся определению.
Друн с укором спросил ее: «Неужели вы меня не помните?»
«Я вас узнала, — возразила Мэдук, — но не могу вспомнить, где и когда мы встречались. Освежите мою память».
«Мы встретились в Домрейсе. Я — Друн».
Лицо принцессы озарилось волнением: «Да, конечно! Вы были гораздо моложе!»
«И вы тоже. Значительно моложе».
Мэдук покосилась на королеву. Откинувшись на спинку трона и обернувшись через плечо, Соллас была занята разговором с отцом Умфредом.
«Мы встречались и раньше, давным-давно, в Тантревальском лесу, — тихо сказала Мэдук. — Представьте себе, тогда мы с вами были однолетками! Что вы об этом думаете?»
Пораженный Друн не мог найти слов. Наконец, тоже понизив го- лос, он ответил: «Эту встречу я не помню».
«Разумеется, не помните, — кивнула Мэдук. — Она носила мимо- летный характер. Скорее всего, мы успели всего лишь взглянуть друг на друга».
Друн поморщился. О таких вещах не следовало болтать в двух шагах от короля Казмира. Тем не менее, он спросил: «Где вам удалось раздобыть столь необычайные сведения?»
Мэдук ухмыльнулась — замешательство Друна ее явно забавляло: «Моя мать мне все рассказала. Не беспокойтесь, однако — она объяс- нила также, почему я должна хранить эту историю в тайне».
Друн с облегчением вздохнул. Мэдук знала правду — или только часть правды? «Как бы то ни было, здесь не место обсуждать этот во- прос».
«Мать предупредила меня, что он, — легким движением головы Мэдук указала на Казмира, — вас убьет, если узнает, как все было на самом деле. Вы тоже так думаете?»
Друн с опаской покосился на Казмира: «Не знаю. Здесь нельзя об этом говорить».
Мэдук рассеянно кивнула: «Как вам угодно. Расскажите мне о другом. Поодаль стоит господин в зеленом плаще. Так же, как и ваше, его лицо мне кажется знакомым — словно я его где-то когда-то ветре- чала. Но я не могу вспомнить, где и когда».
«Это волшебник Шимрод. Опять же, вы его встретили в Миральд- ре, когда повстречались со мной».
«У него забавное лицо, — заметила принцесса. — Кажется, мне он понравится».
«Я в этом уверен! Шимрод — интересный и забавнейший чело- век». Друн сделал шаг в сторону: «Мне пора уходить — вам желают представиться другие».
«Еще одну минуту! — остановила его Мэдук. — Вы сможете со мной поговорить позже?»
«В любое удобное для вас время!»
Мэдук бросила взгляд на леди Дездею: «Я не хочу делать то, чего от меня хотят. Меня тут выставили напоказ, чтобы я производила хо- рошее впечатление, особенно на принца Биттерна, на принца Чалмза и прочих наследников, оценивающих мои достоинства в качестве буду- щей супруги». Мэдук не могла остановиться, слова вырывались горь- ким потоком: «Мне никто из них не нравится! У принца Биттерна ли- цо похоже на дохлую макрель. Принц Чалмз надувается, пыхтит и че- шется, будто его без конца блохи кусают. У принца Гарселена такое пузо, что оно болтается на каждом шагу и булькает! У принца Дилдре- та с острова Мэн маленький рот с пухлыми красными губами и гнилые зубы. У принца Морледюка Тэнгского язвы на шее и узкие слезящиеся глаза; кажется, он чем-то болеет, и язвы у него не только на шее, по- тому что он морщится каждый раз, когда садится. Герцог Ньяк из Прахолустья весь желтый, как татарин! Ay герцога Фемюса Галвей- ского седая бородища, он ревет, как бешеный бык, и клянется, что го- тов на мне жениться сию минуту!» Мэдук печально посмотрела Друну в глаза: «Вы надо мной смеетесь!»
«Неужели все, кого вы встретили, настолько отвратительны?»
«Не все».
«Но принц Друн омерзительнее всех?»
Мэдук поджала губы, сдерживая улыбку: «Он не такой жирный, как Гарселен, и не такой скисший, как Биттерн. У него нет седой 60О роды, как у герцога Фемюса, и он не орет во весь голос. Кроме того, в отличие от принца Морледюка он не морщится, когда садится».
«Это потому, что у меня нет чирьев на заднице».
«Таким образом — учитывая все «за» и «против» — принца Друна нельзя назвать худшим из имеющихся в наличии наследников престо- ла». Уголком глаза Мэдук заметила, что королева Соллас слега повер- нулась в их сторону и напряженно прислушивается к разговору. Отец Умфред, стоявший у нее за спиной, лучезарно улыбался и кивал, слов- но его забавляла какая-то шутка, известная ему одному.
Мэдук слегка вздернула голову и снова обратилась к Друну: «На- деюсь, нам еще представится возможность побеседовать».
«Сделаю все для того, чтобы такая возможность представилась».
Друн присоединился к Шимроду.
«Так что же, как обстоят дела?» — поинтересовался кудесник.
«С формальностями покончено, — ответил Друн. — Я поздравил Кассандра, предупредил короля Казмира, полюбезничал с королевой Соллас и побеседовал с принцессой Мэдук, интересующей меня го- раздо больше всех ранее упомянутых лиц. Кроме того, принцесса по- зволила себе несколько в высшей степени провокационных замена- ний».
«Я наблюдал за тобой с восхищением, — сказал Шимрод. — Ты прирожденный дипломат! Опытный лицедей не мог бы лучше сыграть эту роль».
«Не огорчайся, для тебя не все потеряно! У тебя еще будет воз- можность познакомиться. Мэдук выразила желание встретиться имен- но с тобой».
«Неужели? Или ты сказки рассказываешь?»
«Ничего подобного! Даже наблюдая за тобой издали, принцесса находит тебя забавным».
«И это своего рода комплимент?»
«Я воспринял это как комплимент, хотя должен признаться, что чувство юмора принцессы Мэдук носит несколько двусмысленный и непредсказуемый характер. Она упомянула, между прочим, что мы с ней встречались и раньше, в Тантревальском лесу. А потом сидела, ухмыляясь, как нашкодивший чертенок, глядя на мою ошарашенную физиономию!»
«Потрясающе! Где она раскопала эти сведения?»
«Для меня не совсем ясно. Судя по всему, она ходила в лес и встретилась с матерью, а та сообщила ей о делах давно минувших дней».
«Плохие новости! Если принцесса так же беззаботна и легкомыс- ленна, как ее матушка-фея, она может проговориться в присутствии Казмира, и тогда тебе будет постоянно угрожать смертельная опас- ность. Необходимо заставить Мэдук не раскрывать рот».
Друн с сомнением взглянул на Мэдук, занятую беседой с герцогом Сайприсом Скройским и его супругой, герцогиней Парго: «Она не так легкомысленна, как может показаться — и, конечно же, не захочет донести на меня Казмиру».
«Тем не менее, придется ее предупредить, — возразил Шимрод, тоже некоторое время наблюдавший за принцессой. — Она достаточ- но вежливо говорит с этой пожилой парой, несмотря на то, что дрях- лый герцог знаменит несносной болтливостью».
«Подозреваю, что слухи о неспособности принцессы соблюдать приличия существенно преувеличены».
«Похоже на то. Мне она кажется вполне привлекательной — по крайней мере на расстоянии»
«Когда-нибудь мужчина заглянет в глубину ее синих глаз и утонет в беспощадной бездне», — задумчиво сказал Друн.
Наконец герцог и герцогиня Скройские оставили принцессу в по- кое. Мэдук заметила, что ее обсуждают, и скромно сидела, выпрямив- шись на позолоченном троне из слоновой кости в строгом соответст- вии с инструкциями леди Дездеи. Между тем, ей удалось произвести положительное впечатление на герцога Сайприса и леди Парго, в свя- зи с чем те с одобрением отозвались о ней в обществе старых прияте- лей, лорда Ульса из Глайвернских Складов и его осанистой супруги, леди Эльсифьор. «Какие только сплетни не распускают по поводу Мэ- дук! — возмущалась леди Парго. — Рассказывают, что принцесса яз- вительна, как уксус, и огрызается, как дикий зверь. Тогда как я собст- венными глазами убедилась, что все это сплошное преувеличение и злопыхательство!»
«Да-да, представьте себе! — подтвердил герцог Сайприс. — Принцесса — невинное и скромное существо, безобидное, как нежный цветок».
Леди Парго продолжала: «А какие у нее роскошные волосы! Как россыпь яркой меди — поразительно! От кого она такие унаследова- ла?»
«Тем не менее, принцесса худосочна, — указал лорд Улье. — Представительницам прекрасного пола, желающим в полной мере пользоваться своими преимуществами, необходим надлежащий объ- ем».
Герцог Сайприс согласился, но с оговоркой: «Один ученый мавр разработал точную формулу. Я подзабыл цифры: столько-то квадрат- ных дюймов кожи должны соответствовать такому-то росту, измеренному в вершках. В правильной пропорции фигура отличается доста- точной пышностью, но не расплывается и не округляется чрезмерно».
«Разумеется. Не следует, однако, злоупотреблять теорией на прак- тике».
Леди Эльсифьор неодобрительно хмыкнула: «Я не позволю ника- кому мавру измерять площадь моей кожи, даже если у него борода до земли, и не позволю измерять мой рост ладонями, будто я кобыла ка- кая-нибудь!»
«Действительно, разве это не унизительно для нашего достоинст- ва?» — вопросила леди Парго.
Леди Эльсифьор кивнула: «А в том, что касается принцессы, со- мневаюсь, чтобы она когда-нибудь приблизится к мавританскому идеалу. Если бы не приятная физиономия, ее можно было бы принять за мальчика».
«Всему свое время! — успокоительно заявил лорд Улье. — Она еще маленькая».
Герцогиня Парго покосилась на короля Казмира, которого она не- долюбливала: «Тем не менее, ее уже выставляют на продажу. C этим можно было бы и повременить».
«А, все это политические игры! — грубовато-добродушно ото- звался лорд Улье. — Они насаживают наживку на крючок и забрасы- вают в пруд, чтобы посмотреть, какая рыба сегодня клюет».
Герольды протрубили мотив из шести нот, «Recedens Regal». Ко- роль Казмир и королева Соллас поднялись с тронов и удалились из приемного зала, чтобы переодеться к банкету. Мэдук попыталась было скрыться, но Девонета успела ее заметить и позвала: «Принцесса Мэ- дук, куда же вы? Разве вас не будет на банкете?»
Леди Дездея обернулась: «Предусмотрены другие планы. Пойдем- те, ваше высочество! Вам нужно освежиться и переодеться в красивое платье для гулянья в саду».
«Я и так в полном порядке, — проворчала Мэдук. — Нет никакой необходимости переодеваться».
«Ваше мнение в данном случае не имеет значения, так как оно противоречит требованиям королевы».
«А почему она требует от меня всяких бесполезных глупостей? Я только и делаю, что переодеваюсь — в конце концов от этого все мои платья разойдутся по швам».
«У королевы есть самые основательные причины для принятия ее решений. Пойдемте, не упрямьтесь!»
Угрюмо опустив голову, Мэдук позволила снять с себя голубое платье и надела новый костюм — как ей пришлось неохотно признать, он оказался не хуже прежнего: белая блуза, перевязанная у локтей ко- ричневыми лентами, лиф из черного бархата с двойными рядами ма- леньких медных медальонов спереди и длинная плиссированная юбка медно-рыжего оттенка, напоминавшего цвет ее волос, но не столь ин- тенсивного.
Леди Дездея отвела принцессу в гостиную королевы, где они жда- ли, пока Соллас завершала собственные приготовления к банкету. За- тем, сопровождаемые скромно следовавшими сзади Девонетой и Хло- дис, все они направились на южную лужайку перед дворцом. Там, в тени трех огромных старых дубов, в нескольких шагах от мирно бле- стевшей реки, на длинном деревянном столе, опирающемся на козлы, разложили всевозможные яства. По всей лужайке в кажущемся беспо- рядке расположили небольшие столики, покрытые чистыми скатертя- ми с расставленными на них корзинами с фруктами, кувшинами вина, а также тарелками, бокалами, мисками и столовыми приборами. Три дюжины стюардов в лавандовых с зеленым ливреях застыли, как часо- вые на постах, чтобы начать обслуживание по сигналу сенешаля. Тем временем компания гостей рассыпалась на отдельные группы, ожидая прибытия королевской четы.
На фоне зеленой лужайки и безоблачного синего неба их наряды выглядели великолепно. Здесь были всевозможные оттенки синего, от блестяще-голубого, лазурного и бирюзового до темно-синего, вплоть до индиго, пурпурный, малиновый и зеленый атлас, коричневато- оранжевый, темно-бежевый и светло-бежевый, горчично-охряный, серовато-желтый и бледно-желтый бархат, розовые, пунцовые и гра- натовые платья. На приглашенных словно горели белизной рубашки, блузы и плиссированные воротники из тонкого шелка и египетского батиста; изощренные головные уборы красовались многочисленными полями, сгибами, лентами и плюмажами. Леди Дездея облачилась в относительно скромное платье серовато-лилового «верескового» от- тенка, расшитого красными и черными розочками. Когда король и ко- ролева появились на лужайке, воспитательница воспользовалась слу- чаем посоветоваться с королевой; Соллас дала ей несколько указаний, на что Дездея ответила почтительным реверансом, выражавшим пол- ное понимание. Воспитательница вернулась туда, где оставила прин- цессу — и обнаружила, что Мэдук исчезла.