Ска неторопливо подкрепился, прихлебывая эль. Закончив, он от- кинулся на спинку стула и снова оценивающе разглядел сначала Шимрода, а затем Загзига. Теперь он положил на стол шарик из темно- зеленого серпентина, примерно дюймового диаметра, прикрепленный к тонкой чугунной цепочке. Шимрод видел украшения такого рода и раньше — это были опознавательные знаки высшей касты ска.
Заметив талисман, Загзиг поднялся и направился к столу ска.
Шимрод подозвал Фонзеля и тихо спросил: «Не оборачивайся, чтобы он ничего не заметил, но скажи мне, как зовут сидящего непо- далеку высокого ска».
«Не могу точно сказать, — ответил служка. — Никогда его раньше не видел. Но когда он вошел, один из сидящих в зале торговцев тихо сказал другому: «Торкваль!» Если это тот самый Торкваль, знамени- тый грабежами и убийствами, трудно поверить, что он осмелился показаться здесь, где король Эйлас воспользуется первой возможностью схватить его и вздернуть».
Шимрод вручил пареньку медный грош: «Твои замечания очень любопытны. Принеси мне бокал доброго золотистого вина!»
Применив магический трюк, Шимрод обострил слух таким обра- 30м, что теперь он прекрасно слышал шепот молодых влюбленных в углу трактира и бормотание трактирщика, советовавшего Фонзелю развести вино Шимрода водой. Тем не менее, беседа Загзига с Торква- лем оставалась беззвучной благодаря чарам, не уступавшим волшеб- ству Шимрода, и он не мог даже догадываться о ее содержании.
Фонзель с залихватским поклоном поставил перед Шимродом 60О кал вина: «Ваше вино, сударь! Благородное золотистое, из собственно- го погреба хозяина!»
«Рад слышать! — сказал Шимрод. — Между прочим, король Эй- лас официально облек меня полномочиями инспектора трактиров, гос- тиниц и постоялых дворов. Тем не менее — поверишь ли? — мне не- редко подают низкопробные напитки! Всего лишь три дня тому назад, в Минольте, хозяин трактира и служка сговорились разбавить мое ви- но водой, каковое злодеяние король Эйлас объявил преступлением против человечества».
«Неужели, сударь? — дрожащим голосом спросил Фонзель. — И что случилось?»
«Констебли схватили трактирщика и служку, отвели их на пло- щадь и привязали к столбам, после чего мошенников крепко выпоро- ли. Они нескоро осмелятся повторить свой проступок!»
Фонзель схватил бокал со стола: «Я заметил, что нечаянно налил вам вино не из той бутыли! Одну минуту, сударь, я исправлю оплош- ность».
Фонзель поспешно принес другой бокал вина, а через минуту хо- зяин заведения собственной персоной подошел к столу Шимрода, бес- покойно вытирая руки передником: «Надеюсь, все в порядке, сударь?»
«В данный момент не могу ни на что пожаловаться».
«Прекрасно! Фонзель иногда проявляет забывчивость, что подры- вает нашу высокую репутацию. Сегодня он заслужил хорошую взбуч- ку».
Шимрод невесело рассмеялся: «Не наказывайте беднягу Фонзеля. Он вовремя заметил ошибку и заслуживает прощения».
Трактирщик поклонился: «Приму к сведению ваши пожелания, сударь». Он поспешил занять место за стойкой, а Шимрод возобновил наблюдение за шайбальтом Загзигом и разбойником Торквалем.
Их беседа заканчивалась. Зигзаг бросил на стол кошелек. Торкваль развязал шнурок кошелька и заглянул внутрь. Подняв глаза, он уста- вился на Загзига каменным взором, выражавшим явное недовольство. Загзиг ответил столь же непонимающим взглядом, поднялся на ноги и приготовился покинуть трактир.
Предвосхитив намерения Загзига, Шимрод уже вышел на крыльцо. Взошла полная луна, хорошо освещавшая площадь; гранитные плиты мостовой казались белыми, как кость. Шимрод притаился в глубокой тени туи, растущей у стены.
В дверном проеме появился силуэт Загзига. Шимрод приготовил кольцо из суэйля, полученное от Мургена.
Загзиг шел мимо: Шимрод выступил из тени и попытался наки- нуть кольцо на голову шайбальта. Этому помешала черная шляпа с высокой тульей. Загзиг отскочил в сторону, что-то потрясенно бормо- ча или причитая — проволока из суэйля оцарапала ему лицо. Тут же он повернулся лицом к Шимроду. «Подлец! — прошипел Загзиг. — Ты надеялся меня обуздать? Твое время пришло». Шайбальт широко открыл рот, чтобы выпустить ядовитый пар. Шимрод погрузил в это отверстие свой короткий меч. Застонав, Загзиг опустился на залитую лунным светом мостовую, превратившись в горстку розовых искр и вспышек; Шимрод брезгливо отступил на пару шагов. Вскоре от шай- бальта не осталось ничего, кроме пушистых клочков серой пыли, уле- тевших при первом порыве прохладного морского ветра.
Шимрод вернулся в трактирный зал. Молодой человек, модно оде- тый в соответствии со вкусами, преобладавшими в Аквитании, устро- ился с лютней в руках на краю высокого табурета. Извлекая из лютни аккорды и мелодичные пассажи, он распевал баллады, восхваляющие деяния безнадежно влюбленных рыцарей и тоскующих прекрасных дев, заканчивая каждый куплет минорными каденциями. Торкваля след простыл — в трактире его больше не было.
Шимрод подозвал Фонзеля, мгновенно явившегося к столу: «Что вам угодно?»
«Человек по имени Торкваль остановился в вашей гостинице?»
«Нет, ваша честь! Всего лишь минуту тому назад он вышел через боковую дверь. Не могу ли я предложить вашему сиятельству еще ви- на?»
Шимрод выразил согласие величественным жестом: «Надеюсь, излишне упоминать о том, что в воде я не нуждаюсь».
«Разумеется, сударь, разумеется!»
Шимрод просидел в трактире еще час, прихлебывая вино и слушая аквитанские баллады. Наконец он встрепенулся и снова вышел на ночную площадь; луна уже успела заметно подняться по небосклону. Площадь пустовала, каменная мостовая белела, как прежде. Шимрод прошелся к гавани и по набережной —туда, где она переходила в прибрежную дорогу. Остановившись, он смотрел на пляж, но через несколько минут отвернулся. Посреди ночи Меланкте вряд ли приняла бы его у себя во дворце.
Шимрод вернулся в гостиницу. Аквитанский менестрель удалился, а с ним и большинство посетителей. Торкваля тоже нигде не было. Шимрод поднялся к себе в номер и приготовился ко сну.
Утром Шимрод завтракал перед входом в гостиницу, где он мог наблюдать за площадью. Он подкрепился грушей, миской каши со сливками, несколькими полосками жареного бекона и куском черного хлеба с сыром и маринованными сливами. Теплый солнечный свет приятно противоречил прохладному ветерку, налетавшему с моря. Шимрод ел не торопясь, не теряя бдительности, но без напряжения. Начинался базарный день — площадь оживилась суматохой, шумом, яркими цветами и фруктами. Повсюду торговцы устанавливали столы и киоски, громко расхваливая качество своих товаров. Рыботорговцы подвешивали на всеобщее обозрение самую крупную рыбу и заставля- ли звенеть чугунные треугольники, чтобы прохожие оборачивались и подходили ближе. Между киосками сновали покупательницы — глав- ным образом домохозяйки и служанки — споря, торгуясь, взвешивая, оценивая, критикуя и даже, время от времени, расставаясь со звонкой монетой.
На площади появлялись и персонажи другого сорта: квартет ме- ланхолических жрецов из храма Атланты, моряки и купцы со всех концов света, редкий посредник-иссей, направлявшийся инспектиро- вать груз, барон и его супруга, совершившие вылазку в город из суро- вой горной цитадели, пастухи с альпийских лугов и мелкие фермеры из лесистых долин Тих-так-Тиха.
Покончив с завтраком, Шимрод оставался за столом и бросал в рот одну виноградину за другой, размышляя о дальнейшем направлении своего расследования.
Размышления не помешали Шимроду заметить молодую темново- лосую женщину, бодро шагавшую по площади в оранжево-коричневой юбке и светло-розовой блузе, горевших в солнечных лучах. Шимрод сразу узнал служанку Меланкте, одновременно выполнявшую обязан- ности ее кухарки и горничной. Она несла пару пустых корзин и, несо- мненно, направлялась на рынок.
Вскочив на ноги, Шимрод последовал за ней. Остановившись у лавки торговца фруктами, служанка принялась выбирать апельсины из расставленных у прилавка лотков. Понаблюдав несколько секунд, Шимрод приблизился к ней и прикоснулся к ее локтю. Непонимающе оглянувшись, служанка не узнала волшебника в незнакомом обличье.
«Мне нужно с тобой поговорить, — тихо сказал Шимрод. — Да- вай отойдем в сторону».
Служанка с сомнением отступила. Шимрод сказал: «Мое дело свя- зано с твоей госпожой. Я тебе ничего плохого не сделаю».
Встревоженная служанка неохотно отошла от лавки на несколько шагов: «Что вам нужно?»
«Не помню, как тебя зовут — по-моему, ты никогда не называла мне свое имя», — Шимрод пытался придать голосу самый успокой- тельный тон.
«Меня зовут Лилья. Откуда вы меня знаете? Я вас не помню».
«В свое время я наносил визиты твоей госпоже. Ты открывала мне дверь. Неужели не помнишь?»
Лилья присмотрелась к лицу Шимрода: «Кажется, я вас где-то ви- дела, но, честно говоря, не припомню, где именно. Наверное, это было давно».
«В свое время я наносил визиты твоей госпоже. Ты открывала мне дверь. Неужели не помнишь?»
Лилья присмотрелась к лицу Шимрода: «Кажется, я вас где-то ви- дела, но, честно говоря, не припомню, где именно. Наверное, это было давно».
«Это было давно — но ты все еще в услужении у Меланкте?»
«Да. Не могу на нее пожаловаться — по меньшей мере она не де- лает ничего такого, что заставило бы меня от нее уйти».
«С ней легко иметь дело?»
Лилья печально улыбнулась: «Она почти не замечает мое присут- ствие или отсутствие. Ей не понравилось бы, однако, если бы она уз- нала, что я тут стою и сплетничаю о ее делах».
Шимрод протянул служанке серебряный флорин: «То, что ты мне скажешь, предназначено только для моих ушей, и тебя никак нельзя будет назвать сплетницей».
Лилья осторожно взяла монету: «По сути дела, госпожа меня бес- покоит. По-моему, она немного не в своем уме. Я ничего не могу по- нять в ее поведении. Она часто сидит целыми часами, глядя в море. Я выполняю свои обязанности, а она не обращает на меня внимания — словно я невидимка».
«Она часто принимает посетителей?»
«Редко. Но сегодня утром...» — Лилья в нерешительности прерва- лась и оглянулась.
«Кто ее навестил сегодня утром?» — подбодрил ее Шимрод.
«Он пришел рано: высокий бледный человек со шрамом на лице. Мне показалось, что он ска. Он постучал, я открыла дверь. Он прика- зал: «Передай госпоже, что пришел Торкваль!» Я отступила, он про- шел в вестибюль, а я пошла передавать его слова леди Меланкте».
«Она удивилась?»
«По-моему, она не ожидала этого гостя и была не слишком до- вольна его визитом, но нельзя сказать, чтобы она очень удивилась. Она колебалась только пару мгновений, после чего вышла в вести- бюль. Я последовала за ней, но задержалась за шторой, чтобы неза- метно на них посмотреть, вы понимаете. Они стояли и разглядывали друг друга, а потом Торкваль сказал: «Мне говорят, что я должен вы- полнять твои поручения. Что тебе об этом известно?»
Леди Меланкте ответила: «Я ни в чем не уверена».
Торкваль спросил: «Ты меня не ожидала?»
«Меня предупреждали — но при этом ничего не объясняли, и мне нужно подумать, — ответила госпожа. — Уходите! Если у меня будут для вас поручения, я об этом сообщу».
Торкваля эти слова, кажется, позабавили: «И как ты это сдела- ешь?»
«С помощью особого сигнала. Если потребуются ваши услуги, я выставлю черную вазу на стену у ворот. Когда вы увидите черную вазу, можете снова приходить».
На это Торкваль улыбнулся и поклонился — при этом он выглядел почти по-княжески. Без дальнейших слов он повернулся и вышел из дворца. Вот что случилось утром. Рада вам об этом рассказать, потому что Торкваль меня пугает. Совершенно ясно, что от него у моей гос- пожи могут быть только одни неприятности».
«У вас есть основания для опасений, — подтвердил Шимрод. — Тем не менее, Меланкте, если бы захотела, могла бы не связываться с Торквалем».
«Не мне судить».
«Она теперь дома?»
«Да. Как всегда, сидит и смотрит в море».
«Я ее навещу. Может быть, мне удастся все уладить».
«Ни в коем случае не говорите ей, что я обсуждала с вами ее де- ла!» — забеспокоилась Лилья.
«Конечно, нет».
Лилья вернулась к лавке продавца фруктов, а Шимрод направился с площади на прибрежную дорогу. Его подозрения подтвердились. До сих пор участие Меланкте в назревавшей интриге было пассивным и могло таковым оставаться в дальнейшем; тем не менее, в том, что ка- салось Меланкте, предсказуемой была только ее непредсказуемость.
Шимрод смотрел на север — туда, где на берегу виднелся белый дворец. Он не видел причин для задержки, кроме его собственного нежелания оказаться лицом к лицу с Меланкте. Волшебник заставил себя идти по пляжу решительными размашистыми шагами и вскоре оказался у беленой каменной стены. На стене не было никакой черной вазы.
Шимрод прошел через сад, поднялся к двери, поднял дверной мо- лоток и отпустил его.
Никто не ответил.
Шимрод снова постучал, и опять безрезультатно.
Судя по всему, во дворце никого не было.
Медленно отвернувшись от двери, Шимрод спустился на пляж, встал в проеме ворот и посмотрел по сторонам. Неподалеку он заме- тил неторопливо приближавшуюся с севера Меланкте. Волшебник не удивился — такой он всегда видел ее во сне.
Шимрод ждал. Белый песок пылал под ярким солнечным светом. Меланкте была уже рядом — стройная молодая женщина, темноволо- сая, в белом платье до колен и сандалиях. Бросив на Шимрода один безразличный взгляд, она прошла через ворота в сад; когда она прохо- дила мимо, Шимрод почувствовал неизменно сопровождавший ее едва уловимый аромат фиалок.
Меланкте поднялась к двери. Шимрод угрюмо последовал за ней во дворец. Меланкте прошла из вестибюля в длинную гостиную с ши- рокими арочными окнами, выходящими на море. Подойдя к окну, она стояла и задумчиво смотрела в горизонт. Шимрод остановился у вхо- да, глядя по сторонам и оценивая обстановку. Помещение почти не изменилось с тех пор, как он побывал здесь в последний раз. Стены были чисто побелены; на выложенном плиткой полу лежали три ковра контрастной оранжевой, красной, черной, белой и зеленой расцветки. Кроме стола, нескольких массивных стульев, софы и серванта в гости- ной не было никакой мебели. На стенах не было украшений; в поме- щении не было никаких предметов, позволявших угадать точку зрения Меланкте или намекавших на какие-либо ее предпочтения. Яркие, внушавшие ощущение бодрости ковры, по-видимому, были приобре- тены у торговца, импортировавшего их с Атласских гор. Почти навер- няка, по мнению Шимрода, их купила и расстелила служанка Лилья, в то время как Меланкте не обратила на них практически никакого вни- мания.
Наконец Меланкте обернулась к Шимроду, растянув губы в странной кривой улыбке: «Говори, Шимрод! Зачем ты пришел?»
«Ты узнала меня, несмотря на маскарад?»
Меланкте, казалось, удивилась: «Маскарад? Я не заметила никако- го маскарада. Ты — Шимрод, такой же кроткий, наивный и нереши- тельный, как всегда».
«Значит, маскарад ни к чему, — заключил Шимрод. — Я не умею скрывать внутреннюю сущность. А как насчет тебя? Тебе удалось най- ти свою внутреннюю сущность, Меланкте?»
Меланкте беззаботно махнула рукой: «Все это пустая болтовня. У тебя есть ко мне какое-нибудь дело? Сомневаюсь, что ты явился, чтобы анализировать мой характер».
Шимрод указал на софу: «Давай присядем. В ногах правды нет».
Меланкте безразлично пожала плечами и опустилась на диван; Шимрод уселся рядом: «Твоя красота не изменилась со временем».
«Я устала от комплиментов».
«Когда мы встречались в последний раз, у тебя вызывали восхи- щение ядовитые цветы. Эта причуда еще не прошла?»
Меланкте покачала головой: «Таких цветов больше нет. Я часто о них вспоминаю — в них было что-то непреодолимо привлекательное. Ты не согласен?»
«В них было что-то завораживающе отвратительное», — сказал Шимрод.
«Мне так не казалось. Они отличались удивительным разнообра- зием оттенков и необычными ароматами».
«И все же — поверь мне! — это были цветы зла, если можно так выразиться. От них исходили запахи разложения».
Меланкте улыбнулась и снова покачала головой: «Моему понима- нию недоступны надоедливые абстрактные рассуждения. Сомневаюсь, что твои попытки меня убедить к чему-нибудь приведут — мне станет скучно, вот и все».
«Любопытно было бы узнать: тебе вообще известен смысл поня- тия зла?»
«Любое слово имеет то значение, которое ему придают».
«Это абстрактное рассуждение. Но ты понимаешь разницу между, скажем, добротой и жестокостью?»
«Никогда не думала о таких вещах. Почему ты задаешь эти вопро- сы?»
«Потому что, как это ни странно, я пришел, чтобы изучить твой характер».
«Опять? Зачем?»
«Мне любопытно узнать, чего в тебе больше, добра или зла?»
Меланкте пожала плечами: «С таким же успехом я могла бы спро- сить, рыба ты или птица — ожидая при этом, что ты воспримешь этот вопрос всерьез».
Шимрод вздохнул: «Предположим. Тебя устраивает твой образ жизни?»
«Я предпочитаю такую жизнь ее отсутствию».
«И чем же ты занимаешься каждый день?»
«Смотрю на море и в небо. Иногда брожу по колено в прибое и рисую узоры ступнями на песке. А по ночам гляжу на звезды».
«У тебя нет друзей?»
«Нет».
«И что тебя ждет в будущем?»
«Будущего нет, есть только настоящее».
«Не уверен, что это так, — сказал Шимрод. — Это всего лишь по- луправда».
«И что же? Полуправда лучше, чем отсутствие правды, не так ли?»
«Не могу полностью согласиться с твоим представлением, — воз- разил Шимрод. — Я человек практичный. Я пытаюсь контролировать события, которым еще предстоит стать «настоящим», вместо того, чтобы пассивно подчиняться обстоятельствам».
Меланкте холодно пожала плечами: «Делай, что хочешь». Отки- нувшись на спинку дивана, она отвернулась и смотрела в море.