«Я тоже бродяга, — признался Траванте. — И тоже отправился на поиски — безнадежные и тщетные, как мне говорят все, кто предпо- читает оставаться дома. Если не возражаете, я могу вас некоторое время сопровождать».
«Сопровождайте, мы будем только рады, — сказала Мэдук. — А что вы ищете?»
Улыбаясь, Траванте смотрел на дорогу: «Вы мне, скорее всего, не поверите. Я ищу потерянную молодость».
«Неужели? — удивилась Мэдук. — А как вы ее потеряли?»
Траванте растерянно развел руками: «Не могу сказать. Сначала она была, а потом я не успел глазом моргнуть, как она пропала».
Мэдук покосилась на сэра Пом-Пома; тот уставился на Траванте в полном замешательстве. «Надо полагать, вы знаете, о чем говорите», — вежливо заключила Мэдук.
«О, несомненно! Прекрасно помню, как это было! В один пре- красный день я встал из-за стола и — абракадабра! — обнаружил, что уже состарился».
«Но должны же быть и какие-то переходные промежутки времени между молодостью и старостью?»
«Сны и мечты, дорогая моя. Вымыслы, обрывки воспоминаний, изредка кошмары. А ты что ищешь?»
«В моем случае все очень просто. Я не знаю, кто мой отец. Моя мать — фея из Щекотной обители. Я хочу найти отца и таким образом узнать свою родословную».
«А чего ищет доблестный сэр Пом-Пом?»
«Сэр Пом-Пом ищет чашу Грааля, в соответствии с прокламацией короля Казмира».
«Ага! Он руководствуется религиозными побуждениями?»
«Не совсем, — уточнил сэр Пом-Пом. — Если я принесу чашу Грааля королеве Соллас, мне позволят выбрать награду. Причем в ка- честве награды я могу выбрать руку принцессы Мэдук, хотя она высокомерна и тщеславна, как маленькая притворщица, сидящая рядом с вами в данный момент».
Траванте обернулся к Мэдук: «Может ли быть, что принцесса и она — одно и то же лицо?»
Пом-Пом многозначительно нахмурился: «Существуют факты, не подлежащие разглашению без особой надобности. Тем не менее, мож- но сказать, что ваше предположение не лишено оснований».
«Существует еще один факт, многим неизвестный, в том числе сэру Пом-Пому, — доверительно сообщила Мэдук пожилому соседу. — Сэру Пом-Пому следовало бы знать, что его мечты о женитьбе на принцессе не могут иметь со мной ничего общего».
«В этом отношении можно полагаться только на заверения коро- левы Соллас», — упрямствовал Пом-Пом.
«Постольку, поскольку мне известно заклинание, вызывающее подергунчик, последнее слово в решении этого вопроса принадлежит мне», — заявила Мэдук. Она поднялась на ноги: «Пора идти!»
«Сэр Пом-Пом, подозреваю, что тебе не удастся жениться на принцессе Мэдук, — сказал Траванте. — Рекомендую выбрать более достижимую цель».
«Над этим еще придется подумать», — проворчал помощник ко- нюшего.
Втроем они отправились на север по Пустозвонному проселку. «У нас образовалась замечательная компания, — объявил Траванте. — Я — это я, ни больше, ни меньше. Сэр Пом-Пом силен и отважен, а Мэдук изобретательна и проницательна. Кроме того, ее золотисто- медные кудри, склонная гримасничать физиономия и глаза разбиваю- щей сердце голубизны одновременно забавны и чрезвычайно привле- кательны».
«Она умеет быть сварливой, когда на нее находит настроение», — заметил Пом-Пом.
3
Извилистый Пустозвонный проселок тянулся по сельской местно- сти, поднимаясь в холмы и спускаясь в долины, ныряя в тень дубовых пролесков Вансвольда и выводя путников на открытые низины Шрим- сура. По небу плыли ленивые белоснежные облака; их ползущие тени разделяли пейзаж на неровные полосы. Солнце поднималось по небо- склону; когда оно достигло зенита, три странника прибыли в Модой- ри, где Пустозвонный проселок соединялся со Старой дорогой.
Мэдук и сэр Пом-Пом намеревались пройти еще три мили на вое- ток, в Малый Саффилд, после чего повернуть на север вдоль берегов реки Тимбл и оттуда углубиться в Тантревальский лес. Траванте соби- рался пройти Малый Саффилд, продолжая путь на восток, в Долгий Дол, где он мог бы продолжать поиски среди дольменов Столлшот- ского Цирка.
Когда все они стали приближаться к Малому Саффилду, Мэдук почувствовала, что ее все больше тревожила перспектива расставания с Траванте — общество старика ее успокаивало и забавляло. Кроме того, его присутствие, по-видимому, заставляло Пом-Пома сдерживать проявлявшуюся время от времени тенденцию задирать нос. Наконец Мэдук прямо предложила Траванте не покидать их — по меньшей ме- ре до тех пор, пока они не дойдут до Щекотной обители.
Траванте поразмыслил над этим предложением. Наконец он ска- зал, с некоторым сомнением: «Я ничего не знаю о лесном народце. Более того, я всю жизнь сторонился эльфов и фей. Об их капризах и преувеличенных проказах рассказывают много неприятных историй».
«В данном случае вам нечего опасаться, — с уверенностью заяви- ла Мэдук. — Моя мать — настоящая красавица, и совсем не злая. Не сомневаюсь, что она будет рада видеть меня и моих друзей. Впрочем, должна признаться, что не знаю, как она отнесется к нашему визиту. В любом случае, она могла бы что-нибудь порекомендовать вам по по- воду предмета ваших поисков».
«А я? — жалобно спросил Пом-Пом. — Я-то ведь тоже отправился на поиски!»
«Терпение, сэр Пом-Пом! Твои пожелания всем известны».
Траванте принял решение: «Ну хорошо, почему нет?
Я приветствую любые советы, так как до сих пор мои поиски практи- чески ни к чему не привели».
«Значит, вы пойдете с нами?»
«До поры до времени — пока вы не соскучитесь бродить в моей компании».
«Сомневаюсь, чтобы мы из-за вас соскучились, — отозвалась Мэ- дук. — Мне ваша компания нравится. Надеюсь, сэр Пом-Пом тоже не возражает».
«Неужели? — Траванте удивленно переводил взгляд с одного лица на другое. — Я всегда считал себя человеком посредственным и неин- тересным».
«Говоря о вас, я не стала бы употреблять такие выражения, — за- верила его Мэдук. — На мой взгляд, вы мечтатель — пожалуй, не- практичный мечтатель, если можно так выразиться — но ваши идеи оригинальны».
«Рад слышать! Как я уже упомянул, у меня нет причин для боль- шого самомнения».
«Почему же?»
«По очень простой причине: у меня нет выдающихся способно- стей, и я ни в чем не преуспел. Я не философ и не геометр, даже не поэт. Мне не приходилось уничтожать орду кровожадных врагов или возводить величественный монумент, и я никогда не был в далеких странах. Мне нечем гордиться».
«Вы не один такой, — утешила его Мэдук. — Очень немногие мо- гут похвалиться упомянутыми достижениями».
«Но для меня это ничего не значит! Я — это я. Я несу ответствен- ность перед собой, невзирая на других. Я убежден в том, что жизнь не должна пройти зря. Но я до сих пор ничего после себя не оставил. Именно поэтому я ищу потерянную молодость — это моя самая на- сущная потребность».
«А если вы ее найдете, что вы сделаете?»
«Тогда все будет по-другому! Я стану человеком предприимчи- вым, буду считать позорно растраченным каждый день, на протяже- нии которого я не замыслил какой-нибудь чудесный план, не сотворил что-нибудь прекрасное, не исправил какую-нибудь несправедливость! Так будут проходить все мои дни, полные великолепных деяний и подвигов! Каждый вечер я буду собирать друзей, чтобы праздновать достижение, достойное остаться в памяти поколений. Так надо про- жить жизнь — делая все, на что способен! Теперь я это понял, теперь я знаю правду — но я опоздал, я слишком долго медлил, и теперь уже ничего не наверстаю, если не найду то, что ищу».
Мэдук повернулась к сэру Пом-Пому: «Ты слышишь? Тебе следо- вало бы сделать соответствующие выводы — хотя бы для того, чтобы избежать сожалений Траванте в преклонном возрасте».
«Здравое мировоззрение, — ответствовал сэр Пом-Пом. — Мне иногда приходило в голову что-то в этом роде. Тем не менее, пока я собирал навоз в королевских конюшнях, у меня не было возможности проверить такие теории на практике. Вот если я найду чашу Грааля и получу награду, я сделаю все от меня зависящее, чтобы прожить слав- ную и плодотворную жизнь».
Три путешественника уже прибыли в Малый Саффилд. Наступал вечер, идти дальше было слишком поздно. Они направились в гости- ницу «Черный вол», но там все номера были заняты. Им предложили соломенные подстилки на чердаке, облюбованном крысами, или сено- вал над амбаром — путники предпочли последний вариант.
Поутру все трое направились на север по берегу Тимбла. Сначала они прошли через поселок Тон-Тимбл, откуда было недалеко до де- ревни Глимвод; впереди уже темнела полоса Тантревальского леса.
Им повстречался крестьянин, копавший репу на поле; он объяс- нил, как пройти к Придурковатой поляне, где находилась Щекотная обитель: «По прямой собака добежала бы туда за две минуты, но тропа петляет, и чем дальше заходишь в лес, тем легче сбиться с дороги. В конце концов вы придете к хижине дровосека; оттуда дальше в лес ведет едва заметная тропинка — по ней и ступайте, пока лес не рас- ступится, и перед вами будет широкая прогалина. Это и есть Придур- коватая поляна».
«Не так уж трудно, значит, ее найти», — подытожил Траванте.
«Нетрудно, конечно — но остерегайтесь эльфов! Ни в коем случае не оставайтесь там в сумерках, а то эльфы устроят вам беду. Они вы- растили бедняге Фоттерну ослиные уши и ослиный член — и все по- тому, что тот помочился у них на поляне».
«Мы постараемся вести себя хорошо», — пообещала Мэдук.
Странники продолжили путь; перед ними выросла глухая, темная чаща. Колея превратилась в тропу, сперва отклонившуюся на восток, а затем круто повернувшую в лес. Ветви скрещивались над головой, листва загораживала небо — поля и луга остались позади, их уже не было видно.
Тропа уходила все глубже в лес. Воздух стал прохладнее, в нем ощущались сотни растительных ароматов. Здесь, в Тантревальском лесу, изменились все цвета. Оттенки зеленого стали удивительно раз- нообразными: от темно-зеленых тонов мха и папоротников до сочной зелени ясменника, просвирника и щавеля, до золотисто-зеленых пере- ливов листвы, играющей в солнечных лучах. Коричневые оттенки ста- ли мрачноватыми и насыщенными: черно-коричневые и темно-бурые стволы дубов, рыжеватая и темно-бежевая лесная подстилка. В чаще, где деревья росли тесно и листва становилась непроглядной, преобла- дали глубокие тени с примесями каштанового, иссиня-черного и чер- но-зеленого.
Мэдук и ее товарищи миновали хижину дровосека; здесь тропа сужалась и почти исчезала, петляя среди кряжистых стволов, спуска- ясь в полутемные овраги и огибая черные скальные обнажения. Нако- нец впереди, за поредевшими стволами, появился проблеск солнечно- го света: Придурковатая поляна. Мэдук остановилась и сказала спут- никам: «Вы тут подождите, я пойду найду свою мать. Таким образом мы причиним меньше беспокойства».
Сэр Пом-Пом был недоволен: «Не уверен, что это самый лучший план! Я хотел бы как можно скорее расспросить эльфов — чтобы ко- вать железо, пока горячо, если можно так выразиться».
«Когда имеешь дело с эльфами, нельзя торопиться, — возразила Мэдук. — Если ты попытаешься давать им указания или подчинить их своей воле, они только рассмеются и станут играть с тобой в прятки, обзывая тебя скверными словами. Или вообще откажутся с тобой раз- говаривать».
«По меньшей мере, я мог бы их вежливо спросить, известно ли им что-нибудь о местонахождении чаши Грааля. Если нет, мы здесь толь- ко теряем время — мне пора отправиться на Пропащий остров».
«Терпение, сэр Пом-Пом! Помни, мы имеем дело с феями! Тебе придется сдерживаться, пока я не разведаю, что к чему».
Пом-Пом обиженно выпрямился: «Я не какой-нибудь простофиля, в конце концов! Я знаю, как следует себя вести с эльфами».
Мэдук начинала раздражаться: «Оставайся здесь — или возвра- щайся в Лионесс и задавай вопросы собственной матери!»
«Не посмею, — проворчал сэр Пом-Пом. — Она чуть нt лопнет от смеха, когда узнает, куда и зачем я отправился, а потом нахлобучит мне на голову ведро и скажет, чтобы я набрал в него лунного света». Помощник конюшего присел на ствол упавшего дерева рядом с уже устроившимся там Траванте: «Поторопитесь, пожалуйста — и, если представится такая возможность, спросите фей про чашу Грааля».
«Вы могли бы также намекнуть на цель моих поисков, — приба- вил Траванте. — Если, конечно, у вас останется на это время».
«Постараюсь сделать все, что смогу».
Мэдук осторожно приблизилась к краю поляны, задержавшись, чтобы снять чепец и слегка взбить слежавшиеся кудри. Стоя в тени раскидистого бука, она обозревала поляну — округло-продолговатую прогалину неправильной формы, не меньше трехсот ярдов в попереч- нике. Посреди прогалины возвышался небольшой холмик — в него вцепился длинными корнями искореженный карликовый дуб. Внима- тельно наблюдая за поляной, Мэдук замечала только движение цветов, покачивавшихся под легким ветерком. Ничего не было слышно, кроме тихого потрескивающего жужжания, объяснявшегося, судя по всему, присутствием пчел и кузнечиков. Тем не менее, Мэдук прекрасно соз- навала, что она не одна — особенно после того, как чьи-то шаловли- вые пальцы ущипнули ее сначала за одну маленькую круглую ягоди- цу, а потом за другую. Кто-то хихикнул за спиной; с другой стороны прозвучал издевательский шепот: «Неспелые яблочки!»
Первый голос отозвался, тоже шепотом: «И когда они поспеют?»
Мэдук возмущенно воскликнула: «Ну-ка отстаньте, а то я Тробиу- су пожалуюсь!»
Голоса приобрели презрительный оттенок: «Ой, подумаешь, какие мы воображули и недотроги!»
«Да уж, с такой лучше не связываться!»
Мэдук игнорировала эти замечания. Она взглянула на небо и ре- шила, что полдень, наверное, уже наступил. Она тихо позвала: «Твиск! Твиск! Твиск!»
Прошло несколько мгновений. На поляне, словно ее глаза внезап- но стали лучше видеть, Мэдук заметила сотни полупрозрачных форм, куда-то зачем-то спешивших, то исчезавших, то снова появлявшихся. Над центральным холмиком высоко в воздух взвился туманный вихрь.
Мэдук ждала и наблюдала, нервно подрагивая пальцами. Где про- падала Твиск? Одна из полупрозрачных форм стала приближаться ле- нивым шагом, по мере приближения приобретая все более различимые очертания, и наконец стала распознаваемой очаровательной фигурой феи Твиск. На ней было платье до колен из почти неосязаемого газа, подчеркивающее завораживающую гибкость силуэта. Сегодня она сочла подходящим к своему настроению бледно-лавандовый оттенок волос; как прежде, волосы развевались мягким облаком у нее за спи- ной и вокруг головы. Мэдук напряженно вглядывалась ей в лицо, на- деясь уловить признаки материнского благорасположения. Лицо феи Твиск, однако, оставалось непроницаемым.
«Матушка! — воскликнула Мэдук. — Очень рада снова тебя ви- деть!»
Твиск остановилась и смерила дочь взглядом с ног до головы: «У тебя на голове галочье гнездо. Где гребешок, который я тебе пода- рила?»
«Паяцы с ярмарки украли мою лошадь, Джуно, вместе с седлом, сумками и гребешком», — поспешно объяснила Мэдук.
«Никогда нельзя доверять паяцам и прочим жуликам, развлекаю- щим публику. Надеюсь, они преподали тебе полезный урок. Так или иначе, тебе следует привести себя в порядок, особенно если ты наме- рена принять участие в нашем знаменитом фестивале! Как видишь, все уже начали веселиться».
«Я ничего не знаю про фестиваль, матушка. Я не собиралась здесь развлекаться».
«Как же так? Подобное празднество ты больше никогда не уви- дишь! Полюбуйся — разве не красиво?»
Мэдук взглянула на поляну, где теперь все внезапно изменилось. Туманный вихрь над холмиком превратился в замок с двадцатью вы- сокими башнями; на шпиле каждой башни развевался длинный вым- пел. Перед замком на стройных стойках из переплетенных серебряных и чугунных прожилок висели роскошные гирлянды цветов — стойки с гирляндами окружали длинный стол, ломящийся от яств и напитков в длинных узких бутылях.
Судя по всему, праздник еще не начался, хотя эльфы и феи уже гуляли вокруг, пританцовывая от радостного возбуждения — все, кроме одного: тот сидел на столбе и яростно чесался.
«Похоже на то, что мое прибытие совпало с каким-то радостным событием, — сказала Мэдук. — По какому поводу такое торжество?»
«Мы отмечаем достопримечательный юбилей, — объяснила Твиск. — Сегодня день избавления Фалаэля от семилетней чесотки, которой король Тробиус наградил его за зловредные проказы. Срок заклятия скоро истечет; тем временем Фалаэль сидит на столбе и, как водится, чешется почище собаки, замученной блохами. А теперь нам пора прощаться — позволь снова пожелать тебе всего наилучшего».
«Подожди! — закричала Мэдук. — Разве ты не рада меня видеть, свою единственную дочь?»
«По правде говоря, не совсем. Рожать тебя было весьма неприят- но, и твое присутствие напоминает мне обо всей этой исключительно неряшливой истории».
Мэдук поджала губы: «Я готова забыть об этой истории, если ты сделаешь то же самое».
Твиск рассмеялась — в воздухе словно прокатился перезвон весе- лых колокольчиков: «Хорошо сказано! У меня уже исправляется на- строение. Зачем ты пришла?»
«Как обычно, мне нужен твой совет».
«Это понятно — к кому еще обращаться за советом, как не к своей матери? Говори: в чем твое затруднение? Надеюсь, ты еще не успела ввязаться в какие-нибудь любовные похождения?»
«О нет, матушка! Я только хочу найти отца, чтобы окончательно определить свою родословную».
Твиск отозвалась пронзительным недовольным возгласом: «Этот вопрос меня не интересует! Я давно выбросила из головы обстоятель- ства твоего происхождения! Ничего не помню и помнить не хочу!»
«Не может быть, чтобы ты вообще ничего не помнила!» — упор- ствовала Мэдук.
Твиск безразлично махнула рукой: «Я поддалась мимолетному влечению: мне хотелось смеяться, целоваться, любезничать. Почему бы кому-то пришло в голову вести регистрационные записи о таких вещах, с указанием места действия, даты, лунной фазы и биографиче- ских данных участвовавших лиц? Достаточно знать, что происходив- шее привело к твоему появлению на свет — этого вполне достаточно».