Игорь стал кататься по полу, чувствуя на себе взгляды мерзких тварей из всех углов. Ему очень хотелось взять лом и убить хотя бы пару из них, чтобы остальные разбежались. Потом его осенило. Он подкатился к стене, у которой не было хлама и, извиваясь всем телом, ухитрился сесть и прислониться к ней спиной. Это дало ощущение, что его положение улучшилось раза в два, если не больше. Затем, очень медленно и осторожно, чтобы не свалиться опять, он стал подниматься, упираясь спиной в стену, а в пол ногами. Он старался не обращать внимания на веревки, которые от сильного натяжения впивались в тело еще больнее.
После многих попыток, когда ему казалось, что он вот-вот свалится или вправо, или влево, или вперед, он встал ровно, прислонившись спиной к холодной шершавой стене. Минут десять ему пришлось отдыхать, и все это время он думал о том, что хорошо бы связать и бросить сюда на съедение крысам всех троих цыганских «орлов» – барона, Яшу и Самсона, а потом спокойно пойти и позаниматься на курсах у Зары. Или погарцевать на освободившейся лошади.
Еще ему казалось, что крысы заметно приуныли, поняв, что вкусная и питательная пища стала для них не такой доступной.
Отдохнув, он запрыгал к двери. Перед каждым прыжком он тщательно изучал пол, чтобы не наткнуться на валявшийся под ногами хлам и не упасть. На лбу у него выступил пот.
Допрыгав до двери, Игорь повернулся к ней спиной и стал тереть веревки, связывавшие запястья, о металлический уголок дверной рамы. В голову сама собой пришла поговорка, что терпение и труд все перетрут.
Они и перетерли, только не сразу. Игорь провозился до самого вечера. Просмоленные волокна оказались очень крепкими. Они скользили по металлу и все никак не желали лопаться. Он чувствовал, что стер веревками кожу вокруг запястий до крови, и она сильно саднила, но делать было нечего, приходилось терпеть.
Наконец, он сбросил с себя ненавистные путы и с наслаждением растер затекшие конечности. Развязал шнурок на затылке и выплюнул кляп. Пошел к люку и подобрал с пола лом. Крысы с возмущенным писком кинулись по углам. Теперь он был вооружен и мог бы достойно встретить одного или даже двоих своих тюремщиков, если бы тем вздумалось принести ему еду или воду. Он стал возле двери, примерился, как он будет бить и замер. Но никто так и не удосужился о нем вспомнить.
Наступила ночь. Слушатели курсов разошлись. Все звуки во дворе стихли, никто больше не топал над головой. Слабые кружки света из вентиляционных отверстий пропали. Он подумал, не попытаться ли выворотить ломом дверь, но тут же понял, что на шум сбежится все население особняка и уйти с огороженной высоким металлическим забором территории ему не дадут. Оставалось ждать утра. Тогда можно будет оглушить обоих уродов ломом и тихонько перелезть через заднюю калитку.
Игоря стало клонить в сон. Он зажег фонарик и соорудил себе постель повыше из стащенных в кучу седел и мешков, на которую не могли бы забраться крысы. Хотелось есть и пить.
Еще раз обошел подвал с фонариком, но никаких съестных припасов не нашел, везде был только хлам. Запасы продовольствия у них, наверное, хранились в другом месте. Пришлось засыпать голодным.
Игорь очень боялся проспать приход Яши и Самсона, поэтому подхватился чуть свет. Но те не спешили. Он заслышал шаги на лестнице только тогда, когда весь двор уже был полон звуков – ходили люди, то и дело хлопали двери флигеля и главного входа.
Он занял свою позицию у двери и поднял лом. Шагов на ступеньках было что-то многовато. Самсон долго не мог попасть ключом в замок, и Яша велел ему отдать ключи какому-то Шандору, но тут вмешался четвертый голос и сказал, чтобы дали попробовать ему, он сделает это лучше, потому что был когда-то слесарем. Самсон недовольно пробормотал, что дело не в этом, а просто замок старый и его давно пора сменить. Но ключи отдал.
Игорь запаниковал. Он понял, что с четырьмя негодяями ему никак не справиться, даже если он станет глушить их ломом без разбору. Он заметался по подвалу. Что делать? Где укрыться?
Его взгляд упал на люк, про который он совсем забыл. В прошлый раз Беспалый говорил, что ведет он куда-то далеко и якобы сообщается с канализацией. «Это уже шанс, – решил он, – придется лезть туда».
В тот момент, когда он поставил ногу на первую ступеньку, дверь подвала распахнулась, и показались цыгане с двумя фонарями. Яша сразу заметил, что узника нет на том месте, где они его бросили, а потом и углядел, что он спускается вниз.
– Куда, твою мать?! – заорал он. – Стой!
Игорь отбросил последние сомнения и стал спускаться быстрее.
– За ним! – приказал Яша.
– Я не полезу! – сразу отказался Самсон.
– Может, лом уронить? – предложил Шандор.
Игорь перебирал ногами с лихорадочной быстротой, а дна все не было. Над люком склонились четыре кудлатые головы. Отсюда он уже не различал, кто есть кто.
– Где он? – спросил один из них.
– Вон.
– Не вижу.
– Да вон же!
– Целься! Пускай!
Игорь услышал, как, ударяясь о металлические скобы и от этого сильно гудя, лом полетел вниз. Его падение показалось Игорю очень медленным и плавным. «Господи, пронеси!» – взмолился он и распластался по стенке колодца, упираясь в скобы только ногами. В последний момент он подтянул левую ногу поближе к правой. Это оказалось очень вовремя – лом пролетел там, где нога только что была.
Игорь перевел дыхание, утер со лба пот и стал спускаться дальше.
– Ушел, гад! – сказал наверху кто-то из цыган.
– Там где-то был еще один лом, – неуверенно произнес другой.
– Хватит ломов! – велел Яша. – Спускайтесь за ним! Ты и ты! Живо!
– Побойся бога, Яша! – стал увещевать его кто-то.
– Я тебе сейчас побоюсь! – рявкнул тот. – Пошел вниз, ну!
Игорь услышал, как загудели ступеньки под тяжелыми шагами. Это была погоня, но он ее не очень испугался. «По крайней мере, больше ломов бросать не станут», – подумал он. Вскоре скобы закончились, и он почувствовал под ногами ровную твердую поверхность. Он юркнул в боковой ход и через несколько шагов оказался в длинном узком тоннеле, увешанном по обеим сторонам связками кабелей разной толщины. «Секретное что-то, – понял он. – Здесь должна быть охрана». Охраны он не боялся. Наоборот, он надеялся, что она не даст преследователям расправиться с ним.
Игорь побежал по тоннелю. Он боялся налететь на какую-нибудь преграду и поэтому бежал не слишком быстро. Сзади затопали ботинки цыган. Они захватили с собой фонарь со свечой, и их было хорошо видно. Расстояние между ними было метров пятьдесят, и оно сокращалось. Фонарь давал им возможность двигаться быстрее. Игорь все еще надеялся, что впереди раздастся суровый голос часового. – «Стой! Кто идет?», щелкнет затвор, и их осветят мощным прожектором, а может, дадут предупредительную очередь поверх голов. Но время шло, а часового все не было. Когда же раздался выстрел со стороны цыган и пуля просвистела у него над головой, он понял, что часового и не будет, кабели эти не работают, а тоннель заброшен и хорошо еще, если не завален.
Но тогда чего же боялись цыгане, отказываясь спускаться вниз?
Ответ пришел неожиданно быстро. Сначала появилось легкое зловоние, потом оно очень скоро усилилось до запаха концентрированного аммиака, и Игорю стало больно дышать. Сзади послышалась матерная ругань преследователей. Шестым чувством Игорь уловил, что на него катится целая волна вони, еще более ужасной. Он бросился на пол, накрыл голову руками и задержал дыхание. Сзади послышались сдавленные хрипы и стоны, а потом все стихло.
26.
Поняв, что легкие сейчас лопнут от удушья, Игорь попытался дышать, но тут же закашлялся. Из глаз потекли слезы. Вонь колом стояла в горле. Он попробовал использовать как фильтр рукав пиджака. Это почти не помогло. Стало ломить виски, и он почувствовал, что теряет сознание. Раньше он слышал рассказы о скоплении ядовитых газов в подземных коммуникациях, от которых можно даже умереть, но не очень-то в них верил. Теперь оказалось, что это правда. Он потерял сознание.
Когда Игорь очнулся, вони уже не осталось, разве что самую малость. Он лежал на чем-то мягком в углу просторного бетонного бункера. Метрах в трех горел костер, а возле костра сидел странного вида человек. Это был сухой крепкий старик с темным морщинистым лицом и седой бородой. Он был одет в длинный плащ из плотной ткани, наглухо застегнутый на все пуговицы и даже на последнюю под горлом. На голове у старика была шапка на резинке, напоминающая бахилу, которую надевают поверх грязной обуви в больничках и поликлиниках, только не из полиэтилена, а из плотной ткани. Старик помешивал палкой головешки в костре и о чем-то напряженно думал. Отблески пламени играли на его лице и на крючковатом носу.
Игорь осторожно пошевелил руками и ногами. Он не был связан. Это его обрадовало. Старик заметил, что он очнулся, и уставился на него. Игорь кашлянул и сел.
Игорь осторожно пошевелил руками и ногами. Он не был связан. Это его обрадовало. Старик заметил, что он очнулся, и уставился на него. Игорь кашлянул и сел.
– Где я? – спросил он.
Старик ответил не сразу. Некоторое время он молча смотрел на него, а потом произнес:
– У меня.
Голос у него был странным – как будто заскрипело сухое дерево и одновременно закаркала стая ворон. В нем отсутствовали какие-либо эмоции.
– А кто вы? – спросил Игорь.
– Митяй, – ответил старик через добрую минуту.
Игорь удивился, что тот представился, как юноша.
– Дмитрий, значит? – переспросил он. – А отчество как?
Старик не ответил. Повисла неловкая пауза.
– Ну а я Игорь, – сказал он.
Старик опять промолчал, и Игорь понял, что не больно-то тот и разговорчив.
Прошло несколько минут. Митяй отвернулся к огню и, казалось, потерял к Игорю всякий интерес.
– Поесть бы, – несмело напомнил о себе Игорь. – Со вчерашнего дня ничего во рту не было.
Митяй пошарил возле себя рукой и покатил к нему консервную банку. Игорь поймал ее и посмотрел на этикетку. Это была тушеная говядина, срок годности которой истек семьдесят лет назад.
– А ее можно есть? – с сомнением спросил он.
Митяй кивнул, не отрывая взгляд от огня.
Банка была холодной на ощупь и не вздутой. Игорь дернул кольцо, крышка открылась.
Запах под ней оказался нормальным. Видно, она хранилась где-то в морозильнике. Он вздохнул и отправил в рот первый кусок. После желейной еды тушенка прямо таяла на языке, и он не заметил, как банка закончилась. Игорь повеселел.
– Попить есть? – спросил он.
Митяй подвинул к нему пластиковую канистру с водой. Игорь стал пить прямо из горлышка. Вода была не очень свежей, но еще вполне пригодной для питья.
Напившись, он поставил канистру и посмотрел на Митяя. Тот все так же смотрел на пламя, и Игорь теперь уже не решался нарушить его молчание. Митяй достал из кармана щепотку какого-то порошка и бросил в огонь. Пламя взметнулось выше, дым стал с зеленоватым оттенком. Старец зашевелил губами, будто произносил беззвучное заклинание. Потом полез во внутренний карман, для чего ему пришлось распахнуть полу плаща. До Игоря донеслась та же вонь, что была в тоннеле с кабелями, только многократно слабее. Вонь, несомненно, исходила от Митяя. И тут сознание Игоря словно озарила вспышка – это же тот самый Митяй!
Об этом странном существе ему не один раз рассказывал знакомый диггер, но он не верил. Якобы этот страшно вонючий дед живет отшельником в подземных коммуникациях уже очень много лет, на поверхности почти не показывается и никто ему не может ничего сделать из-за ужасной вони, которая от него исходит. Встретить его можно, если очень повезет, только в полнолуние в тоннелях с кабелями правительственной связи, да и то лишь во время международных кризисов и напряженности. Вонь – его главная защита и оружие. Митяй воняет так, как и не снилось ни одному даже самому вонючему бомжу. Он ни разу не мылся с самого рождения и вырастил на себе такую вонь, что от нее дохнут все бактерии. По этой причине он не болеет и не стареет. Ему уже триста лет и, похоже, он может прожить еще столько же.
От долгой жизни отшельником и постоянных медитаций у него открылись сидхи – сверхъестественные способности. Он может концентрировать вонь в одной точке и наносить этим сгустком смрада удар. Даже от простой его вони, не собранной вместе, облезает краска на расстоянии до десяти метров, вянут деревья и трескаются оконные стекла. Концентрированная же вонь представляет собой поистине смертоносное оружие, она может свалить человека с ног и даже убить его. Не один раз, когда за ним гналась разъяренная охрана секретных тоннелей, Митяй проламывал концентрированным смрадом кирпичные перегородки и уходил в смежные тоннели.
И вот теперь этот наводящий на всех ужас подземный Митяй сидел в трех метрах от него. И не просто сидел – он спас его от погони и приволок к себе. Зачем?
Игорю не хотелось думать, что стало с преследователями. Даже если они и померли от Митяева смрада – поделом им.
– Митяй, а это тебя называют Смердящим? – спросил Игорь.
Тот покосился на него и кивнул.
– Правда, что тебе триста лет?
– Четыреста, – проскрипел тот.
«Конечно, четыреста, – понял Игорь. – Тогда ему было триста, да еще сто».
– А почему ты меня спас?
– Не знаю, – ответил тот, – так чего-то.
– Спасибо!
Митяй опять не ответил. Игорь перестал уже удивляться его немногословности. Да и о чем говорить, если тебе столько лет? Вполне может быть, что в клубах своей вони он видит что-то такое, что простому смертному недоступно. Наверное, на месте Митяя он тоже разговаривал бы мало.
Довольно много времени спустя старец сообщил:
– Не люблю я этот особняк.
И после длинной паузы добавил:
– И всех, кто живет в нем.
– Почему? – спросил Игорь.
Митяй молчал минут десять, а потом сказал:
– Друг мой там погиб, Влас.
– Давно?
– Лет двести уже почитай.
– Как это случилось? – спросил Игорь.
Ответа не последовало. Поняв, что ничего не дождется, Игорь сказал:
– Я тоже его не люблю – кинули меня здесь.
– Знаю, – кивнул старец.
Игорь хотел спросить откуда, но удержался. Мало ли откуда могла быть информация у просветленного с сидхами? Небось, у него все чакры открыты.
– Хочешь отомстить? – спросил Митяй.
– Мне бы просто выпутаться.
– Я хотел тебя предупредить, – сказал Митяй, – да ты убежал.
– Когда? – изумился Игорь.
– Давно уже. Это ведь ты тогда был с Беспалым?
Игорь кивнул. Вот, значит, что тогда было.
– А он сказал мне, что это из канализации запах.
– Соврал. Это я хотел им помешать.
Митяй достал какую-то древнюю книгу в роскошном кожаном переплете, раскрыл и стал неторопливо листать. Пламя просвечивало сквозь страницы.
– Ты читать умеешь? – спросил вдруг старец.
– Умею, – удивленно ответил Игорь.
– А я вот за всю жизнь так и не осилил грамоту. Она вроде и ни к чему была, а теперь понадобилась.
– Зачем? – спросил Игорь.
– Книги я нашел. Очень много книг.
«Наверное, макулатуру какую-нибудь, – подумал Игорь, – типа полного собрания сочинений наших политических деятелей, побитого молью и грибком». Но на всякий случай спросил:
– И эта оттуда?
– Да.
Он встал и подошел поближе. Книга на коленях у Митяя была старинной, написанной на пергаменте, в кожаном переплете.
– А остальные такие же?
– Да. Есть и драгоценными каменьями украшенные.
– И много их?
– Полные сундуки.
– Где же ты их нашел?
– Там, – неопределенно махнул рукой Митяй, – под Кремлем.
Похоже было, что старец говорил о библиотеке Ивана Грозного – приданном его жены Софьи Палеолог, которое она привезла из Франции в Москву. А еще раньше эти книги принадлежали византийским императорам. Одному Богу было известно, сколько они теперь стоили.
– Научишь меня грамоте? – спросил Митяй.
Игорь еще раз заглянул в книгу. Слова и буквы были ему незнакомы. Над многими словами были какие-то угловатые значки. Такой грамоте он научить Митяя не мог.
– Научу, – пообещал Игорь, – только начать придется с самого простого, до книг мы с тобой доберемся еще не скоро.
– Пускай, – согласился старец, – я не спешу.
«А я спешу», – подумал Игорь, но ничего не сказал. Он взял из костра потухший уголек и начертил на стене все буквы алфавита. Старец имел на удивление хорошую память и запомнил их быстро. Потом начали разбирать простейшие слова из букваря, какие только Игорь смог припомнить. Митяй осилил слова «мама» и «рама», только поинтересовался, что такое рама. Игорь объяснил. «Хорошо еще, что он не спросил, кто такая мама», – подумал он. На словах «мир» и «раб» старец начал тормозить. Игорь понял, что пора делать перерыв.
Митяй опять достал тушенку, а к ней бутылку водки «Пшеничная». Они выпили и закусили.
– Откуда у тебя такая роскошная еда? – спросил Игорь.
– Склад тут один военный есть, – сказал Митяй. – О нем забыли все, а я нашел. Я желе этого нового и не ем совсем.
– А ты бываешь наверху? – спросил Игорь.
– Давно не был.
– А чего так?
– Опасно там.
– Что же там такого страшного?
– Дождь. Последний раз, когда был, попал под него, так потом болел двадцать лет.
– Простудился?
– Нет, силу он мою смыл, половину, почитай. Пока восстановил, двадцать лет и прошло.
– Это вонь, что ли?
Митяй кивнул.
– Нельзя нам под дождь попадать, – добавил он. – Под любую воду нельзя.
– А вас много?
– Трое. Ероха в Питере и Демьян в Киеве. Братья мои.
– Ты с ними видишься?
– У Ерохи гостил недавно.
– Недавно?
– Лет тридцать назад.
– А у Демьяна был?
– Он сам ко мне приехать обещал. Жду вот.
– А почему ты сейчас не воняешь?
Митяй усмехнулся.
– Потому что в плаще и шапке. Если бы не они, ты бы тут не усидел.
Игорь задумчиво повертел в руках почти пустую банку тушенки.