— Так слушайте же! — снова закричал он рабам. — Я дам вам свободу! Я — капитан Сизиф! Сегодня же я выложу все заработанные за этот рейс деньги за первого из вас! Вы выберете его сами, по жребию. Потом — второго, третьего… И, клянусь Посейдоном, я не успокоюсь, пока не дойду таким образом до пятидесятого!
Крепко пожав руку благородного капитана Сизифа, Ахилл нанял для своих вещей носильщика и отошел от «Паллады».
Он принялся ходить между кораблями, показывая их владельцам подорожную и послание, наконец, договорился с капитаном сицилийского «Аполлона», что тот завтра утром примет его на борт.
И пошел отдыхать подальше от шумной и вороватой гавани — в городскую гостиницу...
По пути от своего временного слуги, который, как и все портовые носильщики, был чрезвычайно словоохотливым и в курсе всех последних новостей, он узнал, что христиане — так называли себя этот апостол и его ученики — за очень короткое время и правда сумели отвратить от богов их предков и обратить в свою веру очень многих людей. И действительно наговорил про них столько всего ужасного до самых настоящих нелепостей, что Ахилл, написав в гостинице письмо жене, попросил, чтобы та рассказала Элии, в какую опасную неприятность попал ее жених. Так что пусть эта римлянка лучше сразу забудет его!
Довольный тем, что сам поступил столь благородно, он зевнул и хотел сразу уснуть.
Но…
Несмотря на то, что в этом месте, и правда, было спокойно и тихо, после всего случившегося сон никак не приходил к нему.
К тому же, то сладко волновали, то тревожили мысли.
Новая, куда более дальняя дорога.
Как примет его Рим?
И самое главное — удастся ли попасть на прием к Нерону?
Ведь от этого зависела не только участь его отца, о которой, впрочем, все меньше и меньше вспоминал Ахилл.
Но и вся его дальнейшая жизнь.
Он все думал…
Думал…
Да так и прободрствовал до самого рассвета
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Зимняя проталина
Глава первая
Встреча
1
Ваня предостерегающе поднес палец к губам…
Не спал всю ночь и Стас.
Вновь и вновь мысленно сочиняя книгу.
Время от времени он отрывался от нее.
Радовался и робел перед предстоящей встречей с Леной.
Переживал — чем же она закончится…
Ведь от этого зависит…
Да, собственно, вся его будущая жизнь!
«Как же все повторяется в этом мире!» — зевая, подумал он на знакомой заснеженной платформе.
Только в отличие от Ахилла дорога у него оставалась совсем короткой.
И если у того была разлука, причем, возможно, уже без надежды на встречу.
То тут, наоборот, предстояла встреча после разлуки, которая, казалось, была уже навсегда.
«Бр-рр! — передернул плечами Стас от всех этих сумбурных мыслей. — Надо было хоть немного заставить себя поспать…»
После бессонной ночи он и правда был уставшим и бледным.
Зато Ваня выглядел бодрым и энергичным.
— Значит, так! — принялся руководить он. — Ставлю боевую задачу в мирных условиях! Конечная цель — село Покровское. Маршрут движения. Если повезет, на подручных средствах, как то: лыжи, снегоход или попутная машина. Калитку открываю — я! Но иду замыкающим. Передо мной — Вика. Первым во двор заходит Стас!
— Да ты что?!
Всю сонливость Стаса, словно порывом ветра сдуло.
— Твои же не знают, что я приехал!
— Думаешь, про нее знают? — кивнул на Викторию Ваня.
— Ты что — хочешь сказать, они ни слухом ни духом, что ты женился?!
— Да, — подтвердил Ваня. — Мы, собственно говоря, первым это дело опробовали на тебе. То есть устроили КШУ — командно-штабные учения, без участия войск.
— Ну и как? — уточнил Стас.
— Да это мы у вас собственно должны спросить! — вступила в разговор Виктория.
Стас пожал плечами:
— Да все нормально. Неожиданно. Конечно, поначалу. А так — красивая пара. Он Герой, она дочь генерала. Нет, Вань, сразу скажу: кому-кому, а вам опасаться совершенно нечего! И некого!
— Ладно, — кивнул Ваня. — Тогда меняем диспозицию. Как всегда, я принимаю огонь на себя. За мной следует Вика. Замыкающий и если что, имеющий хорошие возможности для отступления — да шучу это я, шучу! — Стас!
За этими разговорами они прошли всю платформу.
И перед маленьким зданием станции увидели подручное средство.
Правда, уже отъезжавшую машину.
Заметив молодых людей, водитель — им оказался на три года раньше отслуживший в армии парень из соседней деревни — затормозил.
Вышел из кабины.
Узнал Ваню.
Долго тряс его руку.
Пригласил всех в машину.
И, косясь на Ванину Звезду, с завистью:
— Надо же, как теперь дембеля стали украшаться! У нас куда проще все было… Что — из консервной банки вырезал?
— Сам ты банка! — усмехнулся Ваня.
Только тут водитель заметил его изуродованные руки.
Внимательней присмотрелся к Звезде.
И ахнул:
— Неужели настоящая?!
— А то? — не без гордости подтвердил Ваня.
— Вот это да! — от неожиданности парень чуть было не съехал в кювет. Но, к счастью, вовремя выровнял машину. — Не бойтесь, я в футбол на воротах стою, реакция, что надо! — И зачастил: — Ну, Ванька, даже не знаю, как и обращаться к тебе теперь… Ну молодец! На всю Россию прославил Покровскую!
— Это еще что! — подала голос довольная Виктория. — Он еще у нас генералом станет. А, может, и маршалом!
— Как это? — не понял водитель и с недоумением покосился на Ваню. — У нас в Кругах тоже начали восстанавливать церковь, так отец Михаил сказал, что священником в ней будет…
Ваня предостерегающе поднес палец к губам.
Водитель, хоть ничего и не понял, мгновенно замолчал.
Реакция у него действительно была отменной.
Только Стас успел заметить это.
А Ваня — то, что оно не укрылось от друга.
Лишь Виктория, любовавшаяся зимней красотой за окном, не обратила на это ни малейшего внимания.
Тем более что почти тут же, перед развилкой, Стас сказал:
— Вань, к отцу Тихону бы сначала зайти. Благословиться! Все же — такое большое дело…
— Инициатива разумная, принимается! — согласно кивнул Ваня и попросил водителя остановить машину.
Они вышли из мягкого тепла на жесткий холод.
— Что, приехали? — не видя вокруг домов, спросила Виктория.
— Да нет, осталось совсем немного, — слегка виновато объяснил Ваня. — Мы сначала только на кладбище зайдем…
— Куда-а?!
— Ну, на могилку к отцу Тихону. Это старец, который последние дни прожил в Покровском…
— Да вы что?! — возмутилась Виктория. — Перед свадьбой — на кладбище… То какие-то мощи… То могилки… С ума, что ли, сошли? Нет, как хотите, а я лучше вас здесь подожду!
— А не замерзнешь, Викуся? — не без тревоги глядя на жену, спросил Ваня. Виктория была в теплой шубе. Но ее модные сапожки на высоких шпильках явно не были рассчитаны на морозы. — Тебе ведь нельзя…
Виктория посмотрела на видневшиеся впереди среди деревьев оградки с крестами и махнула рукой:
— Ладно уж! Лучше уж здесь замерзнуть, чем там! Но вообще-то, надеюсь, что не успею!..
2
Друзья подошли к могилке старца.
— Вань… - начал было Стас.
Но друг остановил его:
- Молчи, - я и так вижу, что ты кое-что уже понял.
- Да что я должен понимать?
- А то, что все далеко не так, как это кажется. Начиная с того, что Героя ведь мне не за гранату, на которую я лег, дали.
- А за что же?
- Долгая история… Но я постараюсь вкратце… В общем, попал я с тремя ребятами, что остались в живых после боя, в плен.
- Это когда в первый раз от тебя две недели ни слуху ни духу не было?
- Не знаю. Наверное… О том, кто мы на самом деле, на допросе, как нас ни били, разумеется, ни гу-гу. У этих полевых командиров ведь какой порядок: контрактников, десантников и разведку уничтожать прямо на месте. Глядим, вроде поверили. Разместили в какой-то землянке. Сказали, если ислам не примем, в рабы продадут. Мы все, как один – никак нет! - уж лучше рабами! А тут – новые пленные. Водители, которые нас немного знали. Тут они на испуг их и взяли. Прямо перед ними отрезали голову у одного из контрактников. И спрашивают, показывая на нас: кто это? Говорите быстро, а то мы и вас так же прикончим! Те и сказали. Что мы – и десант, и разведка… Не понимаю, почему они сразу нас не прикончили?.. Отложили это дело на завтра. Какой-то большой командир к ним как раз приезжал, хотели его казнью порадовать. Ну, тут – терять было уже нечего, я кое-как за ночь развязался, ребят распутал, и когда боевик сунулся к нам, чтобы нас на казнь выводить, свернул ему голову. Взял его автомат и перебил всех, кто нас там уже ждал. Не меньше десятка. Похватал их оружие, побегал по логовам, да и прикончил остальных. Но кто-то все же успел своим сообщить. Они и ринулись все на нас. Я ребятам приказал уходить, а сам на дерево влез, тельняшку повыше привязал – дал нашим знак: десант в бою. А те не поверили и дали прямо по нам залп. Только, когда я передал по рации боевиков свой номер, убедились, что это действительно свои. А тут уже боевиков, что с тем командиром прибыли да где-то в селе отдыхали, вокруг — тьма. Ну, я и вызвал огонь на себя. А огонь, брат, у нас такой, что после него вокруг только каша из грязи и крови была… А у меня — хоть бы царапина… Не иначе, как отец Михаил, мама, отец, Ленка, ты и, конечно, вот он — батюшка Тихон вымолили. Ну, здравия желаю… здравствуй, батюшка…
— Здравствуйте, отец Тихон…
Друзья подошли к могилке старца.
Поцеловали овальное фото на белом кресте.
Ваня, не в силах остановиться, продолжил свой рассказ.
Уже не только Стасу, но и отцу Тихону, хотя тот, конечно, как прекрасно понимал Ваня, и без этого знал все…
— Бандформирование это оказалось таким крупным и очень долго неуловимым, столько высшему командованию нервов попортило, что мне сразу — Героя. Сам генерал из Москвы приехал Звезду вручать. Я, понятное дело, возгордился. Еще бы — Герой. Генерал лично награду привез! И тут, как тут, слава Тебе, Господи — Божие вразумление. Ехали мы с этим генералом и нарвались на засаду. Не иначе, как кто-то из наших иуд наводку дал. Но ничего, отбились. И, представляешь, — когда и дело казалось уже концом, вдруг граната. Да прямо к ногам генерала. Тот даром, что боевой, но навыки по кабинетам растерял, встал перед ней, как вкопанный. А я еще свежий. Опытный. Оттолкнул я его прямо на камни так, что он полмесяца после в госпитале с сотрясением мозга лежал. Схватил эту гранату, а времени подальше ее бросить уже не осталось. Тут она и рванула. Когда меня к врачам привезли, всего в крови, думали — труп. А оказалось — ни один жизненно важный орган не задет. Хирург, здоровый такой майор, крест на груди, говорит: молись, Герой, Богу, благодари до конца своей жизни. Ведь это просто чудо, что ты остался жив. Сколько я повидал всего, в самом кошмарном сне не увидишь — но такое первый раз вижу!
— Да-а… — покрутил головой Стас.
Ваня помолчал и вздохнул:
— Тот генерал приказал поместить меня к себе в свою двухкомнатную палату. Жены у него нет, так дочка за ним ухаживать приехала.
— Виктория?
— Она… Нехорошо, конечно, подслушивать чужие разговоры. Но я однажды невольно подслушал. Генерал как раз обо мне говорил. Ты, говорит Вике, обрати внимание на этого парня. Это не те шелкоперы и попрыгунчики, которые тебя окружают. Такой не предаст, не бросит, не запьет — после контузии ему даже каплю в рот нельзя брать, если что — защитит. И карьеру я ему, сама понимаешь, какую теперь устрою. Он у меня не то что генералом, через ступеньку от звания к званию прыгая, — маршалом станет! Словом, генерал уехал. А она осталась. Навещая теперь уже меня в той самой элитной палате. Ну и… Когда я разглядел, что она из себя представляет, оказалось, что мы уже ждем ребенка. Генерал нас за три дня расписал. Солдатам срочной службы так можно. Свадьбу сделал. Узнав, что у меня отец, хоть и несправедливо, сидел, а это могло бросить тень на его служебную репутацию, попросил меня половину свадьбы сделать у себя дома, то есть, в ресторане, а половину — в Покровском. Вот мы сюда и приехали…
— Что же ты сразу мне не позвонил, не излил душу? — с болью упрекнул друга Стас. — Глядишь, может, что-нибудь и придумали…
— Стыдно было: женили. Попросту говоря, влип! — виновато развел руками Ваня. — Да и что тут уже придумаешь? Ребенок ведь будет. Душа живая. Грех о чем-то своем жалеть. Да и разводиться мне никак нельзя. Ты же ведь знаешь, что самая моя заветная мечта — отставить! — главная цель моей жизни, это — стать священником. А второбрачных не рукополагают.
— А если сделаться священником через монашество? — осторожно спросил Стас.
И услышал:
— Да какой из меня монах? Живой я слишком для этого, Стасик! Дам во время пострига Богу обеты. Нестяжание — это еще куда ни шло. Я с детства привык к бедности. Послушание тоже выполнимо – к нему я в армии привык. И оно мне, честно скажу – даже нравится! А вот что касается обета целомудрия, то тут гораздо сложнее… А ну, как снова не выдержу?! Не-ет, теперь придется терпеть. Как говорится, стерпится – слюбится… Главное, чтобы Вика пока о том, что я священником хочу быть, не узнала. Она же меня теперь генералом, а то и маршалом только видит! Другой я ей и не нужен!
Ваня опустился на колени перед заснеженным могильным холмиком и, прижавшись к нему лбом, горячо зашептал:
— Батюшка Тихон!.. Помолись Богу!.. Он же ведь всегда тебя слышит!.. НЕ то что меня — грешного… Ты вон уже скольким людям помог! Помоги же теперь и мне. То есть, нам. Умоли Его управить всем так, чтобы всё было, не как я или Вика, а как Он – хочет!
Поднявшись, он стряхнул с колен, затем — длинных пол шинели снег.
И жестом пригласил Стаса последовать его примеру.
Но Стасу и не нужно было ничего советовать.
Он с готовностью занял место Вани.
Тоже припал лицом к могилке отца Тихона.
И — словно не студент филфака и будущий писатель, беспомощно путаясь в словах, просил, просил…
О Лене…
О себе…
Если только это еще возможно — с Леной…
Так же, как и Ваня, все земное он старался предать в волю гораздо лучше знающего, что полезней для нас, Бога…
Он мог так молиться хоть целый день.
Лишь то, что Ваня начал деликатно покашливать за пределами оградки, остановило его.
Он подошел к другу, и тот, снова став боевым сержантом — «сражантом», как называла таких Лена, сказал:
— Поговорили — и будет! А теперь — левое плечо вперед… шагом марш!
— Но… — попытался продолжить на ходу разговор Стас.
И тут уже Ваня сказал, как отрезал:
— Отставить! Р-разговорчики в строю! У меня все равно пути к отступлению отрезаны. Теперь нам о вас с Ленкой думать надо!
3
— Господи, куда я попала? — простонала Виктория.
После посещения отца Тихона Ваня со Стасом шли, словно у них и не было очень серьезных проблем.
Умиротворенные…
Не спеша…
Молча…
И только, заметив вдали Викторию, не сговариваясь, прибавили шагу.
— Ну, наконец-то! — не скрывая своего недовольства, встретила она их упреком.
— Понимаете, — выручая друга, попытался объяснить Стас. — Где мы только что были, время идет совсем по-другому. Там минута — как миг!
— Зато здесь миг — как минута! И даже час! — оборвала его Виктория и с нескрываемой язвительностью посетовала: — Первый раз со мной в жизни такое. Два кавалера, и оба оставили меня одну. И где — у кладбища! В незнакомом месте! На жутком морозе… Ты что, — обращаясь уже к Ване, чуть слышно сказала она, — хочешь, чтобы я снеговика тебе родила?
— Нет, — простодушно отказался Ваня. — У снеговика души нет.
— Тогда — снежного человека?
Виктория, явно окончательно замерзнув, дулась и хмурилась.
— Да ты можешь говорить громче, — слегка виновато остановил ее Ваня. — Стас уже в курсе!
— Ах, вот оно что? — возмутилась Виктория. — Значит, все мои просьбы и твои обещания не говорить никому до времени, пока это само не станет ясно, уже не в счет? Да?!
— Стас мой друг, у нас нет секретов.
— А я тогда кто?
— Ты — жена!
— Стало быть, от меня секреты могут быть?
Виктория явно искала повод поскандалить.
— Тут даже отогреться негде! Ни кафе, ни автозаправки с магазинчиком внутри, даже Макдональдса!
— Храм скоро будет по пути! — осторожно сказал Ваня.
— Вот сам в нем и грейся! А я туда никогда и ни за что — ни ногой!
Виктория шла так стремительно, что только полы шубы разлетались, точно крылья большой хищной птицы.
И не переставала срывать свое зло на муже:
— Ну — долго еще идти?
— С километр-полтора… Не больше!
— Что-о?! Надо было машину не отпускать…
— Викуся, так ведь торопился же человек…
— А я по-твоему кто? Уже и не человек больше? Да?! И вообще… зачем только надо было тащить меня сюда? В эдакую глухомань… Съездил бы сам, повидался со своими, чмок-чмок — и обратно! А тут только идти к ним столько, сколько я и за месяц пешком не хожу!
— Да не переживайте вы так, — попытался хоть как-то исправить положение Стас. — В вашем положении…
— Что — и вы еще надо мной издеваться решили? — взвизгнула Виктория.
— Нет, конечно, простите! Я хотел сказать — в вашем замерзшем положении, — ругая себя за неловкость в подборе слов — но ведь ему тоже было сейчас самому не до себя! — быстро поправился Стас, — даже полезно долго идти. Естественный согрев тела — это самое надежное и безопасное средство, как говорит мой отец. А он, между прочим, врач!
— Господи, куда я попала? — простонала Виктория. — Один — солдафон, другой сын эскулапа! Вот сейчас позвоню папе и скажу, чтобы он прислал за мной вертолет. Самый теплый и быстрый!