– Почему ты еще дома? Ты почему не уехала? Я же просил тебя…
– Спокойно, Паша, спокойно… Ситуация усложняется?
– Черт возьми, Ира! Я же говорил, чтобы ты перестала шутить. Кончились шутки, понимаешь?
– Пока нет. Меня еще это не коснулось. А вот ты возбужден, дорогой. Хочешь расслабиться? – Ее голос стал томным. – Тогда попробуй представить, что надето на мне. Ну, милый, вруби свое журналистское воображение, начни с пальчиков на моих ногах. Они, словно в лодочке, уютно устроились в коричневых туфлях на высоких каблуках. Поднимайся выше, Павлик, и представь шелк черных чулок, которые крепятся к кружевному поясу. Помнишь, он всегда возбуждал тебя. Короткая сорочка едва прикрывает бедра, грудь вываливается из бюстгальтера. Я провожу языком по трепещущим губам и шепчу твое имя: «Паша…» Тебе хорошо? Теперь приготовься, тебя ждет главный сюрприз. – Ира повысила голос: – Ты не увидишь всего этого потому, что поверх сорочки на мне надет клетчатый костюм от Милены Бергман.
Она бросила трубку.
– Сумасшедшая!
Павел еще раз набрал ее номер. Голосом Ирины заговорил автоответчик, предлагающий оставить свое сообщение. Мельник вновь обругал ее, бросил трубку, снова набрал ее номер, выслушал надоедливое вступление, записанное на пленку.
– Ира, я тебя очень прошу, никуда не выходи из дома и никому не открывай дверь. Утром я приеду к тебе. Сейчас я скажу одну вещь, о которой мне даже не хочется думать: я был бы рад узнать, что ты сейчас не одна. Я всегда любил тебя. Всегда.
Следующий звонок был Яну Гудману. Павел стал тихо ненавидеть автоответчики. Позвонил биологу на работу, в университет – Ян иногда оставался на ночь в своем кабинете, – длинные гудки.
Мельник отошел от телефона и погасил в комнате свет…
…Половина первого. Звонок в дверь повторился. Журналист вынул из шкафа 9-миллиметровый газовый пистолет «Вальтер Р-88 Компакт». Кем бы ни был звонивший, его отделяет от двери несколько этажей. Вначале ему придется ответить по переговорному устройству.
– Павел Мельник, – сказал он в микрофон, неотрывно глядя на ярко-красную лампочку вызова. – Назовите свое имя, пожалуйста.
– Привет, Паша. Это Илья.
– Господи, Илья! – Журналист нажал на кнопку, посредством которой открывался электрический замок парадного. – Илья, заходи и быстро закрой за собой дверь.
Он вышел встречать брата с пистолетом в руке. Двери лифта открылись, и братья обнялись.
– Почему без звонка? – Павел заботливо проводил брата в квартиру. Илья был инвалидом. – Я бы встретил тебя. Трудно пришлось добираться?
– Да нет, без проблем. С автобусной станции добрался на такси.
– Твой визит для меня – полная неожиданность. Надеюсь, у тебя все в порядке?
– Со мной все в порядке, – поправил его Илья. – А вот ты… Сегодня с утра я не находил себе места. У меня появилось ощущение тревоги за тебя, и я решил приехать. В автобусе я заснул, и меня мучили кошмары: стрельба, погоня, кровь… У тебя неприятности, Паша?
– Да. Как говорит мой босс, я заварил крутую кашу.
– Будь осторожен, пожалуйста.
Павел снова обнял его.
– Выпьешь чего-нибудь?
– Водки, если есть.
Павел налил две рюмки, принес закуску. Он был несказанно рад приезду брата и в то же время встревожен.
– Знаешь, Илья, тебе придется уехать. Только без обиды, ладно? Я сам вынужден перейти на нелегальное положение. Я слишком глубоко копнул в одном деле.
– Но хоть один день я смогу провести у тебя?
Павел колебался.
– Только один, – после довольно продолжительной паузы ответил он. – Но боюсь, что мы не сможем увидеться за это время.
– Мы и так редко встречаемся, – вздохнул Илья. – Мне не так-то просто приезжать к тебе, а вот ты мог бы почаще, чем раз в полгода, навещать меня.
– Не обижайся, Илья. Я обязательно вырвусь к тебе. Я уже дал обещание Ирке, что скоро мы отправимся в небольшое путешествие. Что ты скажешь о компании втроем?
– Она беременна?
– Перестань, язва, – Павел разлохматил волосы брата.
– Я рад за вас, вы снова вместе. Как она?
– Нормально. Недавно устроила мне секс по телефону.
– Ты что, возбуждаешься от этого? – улыбнулся Илья.
– Перестань, Илюха.
– А помнишь Надьку Загодину из параллельного класса? По-моему, она первой в Советском Союзе накалила телефонную линию.
– Еще бы! – так же горячо отозвался Павел. – Трубку рвали друг у друга из рук. А однажды отец нас застукал, помнишь, Илья? Подошел сзади, вырвал трубку и стал слушать.
Илья рассмеялся.
– Помню. Я даже лицо его до сих пор не могу забыть. Стоит красный весь, а трубку положить не решается – там как раз кульминационный момент был. – Илья замолчал. – С того случая прошло, наверное, месяца два или три, когда со мной случилось…
Павел положил ему на плечо руку.
– Не надо, брат. Все равно ничего нельзя изменить.
– Я просто вспомнил. Ты же знаешь, что я никогда не лью слез по своей ущербности… На прошлой неделе дядя Володя Гареев сделал мне новые протезы. Ничего?
Павел вздохнул и мягко ответил:
– Как настоящие… Старина Гареев чувствует себя нормально?
– Да. Но скоро собирается на пенсию. В этом году ему исполняется шестьдесят.
– Да-да… Жениться не собираешься?
– Только после тебя. Ты же всегда забегаешь наперед.
– Но первым развелся ты, – возразил Павел.
Илья улыбнулся.
– Это было сделано преднамеренно. Я как бы продлил твой брак с Ириной.
– Э, брат, да ты зеваешь. Давай-ка я тебе постелю на диване.
Павел поднялся в семь часов утра в скверном настроении. Он был только в начале пути, а его, похоже, обложили. Вчера убрали Корнеева – это дело рук Ли, он не сомневался в этом. Следующая жертва – он. Потом – Ира, Ян Гудман. Он с каким-то отчаянием подумал, что ему не завершить этого дела. А впереди так много неясного. Кто, к примеру, тот высокий на «Понтиаке», какая связь между ним, Ли и производителем лекарств фирмы «Здоровье и долголетие»; что за личность принимала его на звероферме; как Ли подвергает термическому облучению лекарства?
Как вообще Березин, мэр и другие вышли на Ли? Попадают к нему по рекомендации, но кто был первым? Кто потянул за собой остальных? Этот кто-то – он лично знаком либо с самим Ли, либо с кем-то из его окружения. Тот, что разговаривал с ним на звероферме, очень напоминает милиционера – взгляд цепкий, колючий, неотрывный; у него очень правильно и надежно организована работа по охране фермы. Скорее всего это он поставил Ли первого клиента – кого-то из бывших сослуживцев. Виктора Березина? Возможно.
В активе журналиста были клиенты Ли и лаборатория, покойный Корнеев и его пациенты, тоже покойные, аспирин и туманный след к компании ФКБ. Был еще питомник для выброшенных на улицу собак и кошек, который вчера вечером посетил Павел. В питомнике всего несколько животных. «Было много, – сказал ему служащий. – Но забрали. Добрые люди, – прослезился бывший врач, спившийся мужик, некогда прописывавший укушенным сорок уколов в живот, а сейчас занимающийся стерилизацией животных. – Очень часто приезжают сюда из районной станции по болезням животных, берут почти всех. Кого-то лечат, кого-то усыпляют. Здоровых и породистых распределяют». – «Кому?» – спросил журналист. Служащий пожал плечами. Получив от журналиста на бутылку вина, он долго смотрел тому вслед.
В пригороде Климова есть еще ветеринарные лечебницы и приюты при них. Павел собирался посетить и их, побывать в соседнем городе, хотя ответ знал заранее. Но ехать все равно нужно, необходимо по крупицам воедино собрать все гнусные дела одного большого преступления против людей и животных.
Неужели мне не дадут окончить это дело? – думал Мельник. Во всяком случае, они постараются. «Да поможет вам бог» – прозвучало у него в ушах напутствие сестры командира авиалайнера. Павел мысленно поблагодарил Ларису Майстровскую: «Будем надеяться, что бог поможет мне, а то одному тяжело».
Где же Гудман?
Мельник снова набрал его домашний номер.
Странно. Теперь молчал даже автоответчик.
Павел позвонил биологу на работу.
Ответил незнакомый мужской голос:
– Алло? Кто это? Говорите, вас слушают. Алло?
Журналист быстро положил трубку.
Гудман…
Господи, только не это…
Автоответчик Ирины был исправен. Мельник оставил сообщение и разбудил брата.
– Илья, вставай. Мне нужно срочно уходить. А ты умывайся, завтракай и езжай домой. Такси вызови по телефону. Я оставляю тебе деньги, хватит вполне. Ну, давай руку.
Он обнял брата, бросил взгляд на его протезы и вздохнул.
– Павел… Будь осторожен, мне не нравится твой голос. Может, я смогу тебе чем-то помочь?
– Да, Илюха, помоги мне: уезжай домой.
Илья кивнул. Дверь за Павлом закрылась, и он снова лег, заложив руки за голову.
Возле университета стояло множество машин. Павел обратил внимание только на три из них – на две милицейские и редакционную. В ней сидел водитель. Журналист подошел и стукнул пальцами в окно.
– Да, Илюха, помоги мне: уезжай домой.
Илья кивнул. Дверь за Павлом закрылась, и он снова лег, заложив руки за голову.
Возле университета стояло множество машин. Павел обратил внимание только на три из них – на две милицейские и редакционную. В ней сидел водитель. Журналист подошел и стукнул пальцами в окно.
– Привет, Саша.
Водитель встрепенулся.
– Здравствуй, Павел. Тебя не узнать. – Он подмигнул: – Конспирация?
Журналист подтвердил и кивнул головой на здание университета.
– Что случилось?
– Самоликвидатор, – ответил водитель. – Биолог, что ли… Пустил себе пулю в рот. Нашли с час назад. Там работает Люда Паршина и оператор… Эй, Павел, что с тобой? Ты куда?
Мельник махнул рукой, бегом направляясь к сво-ей машине.
Шутки действительно кончились. Ирина поняла это, как только увидела в своей конторе Павла. Он был бледен, кожа на скулах натянулась, нос заострился, как у покойника. Она кивком головы поздоровалась с ним и указала на стул. Он так же жестом отверг предложение и притянул ее за рукав к окну.
В сорока метрах от его машины стояла серая «Ауди».
– Видишь, – сказал он, указывая на машину, – они уже в открытую следят за мной. Им наплевать на милицию, потому что Виктор Березин в их компании. – И тихо добавил: – Они убили Яна Гудмана.
Ира что-то прошептала, прижав руки к груди. А Павел продолжил:
– Убили из-за меня. Так же вчера они убрали своего человека. Теперь твоя очередь. Потому что ты знаешь Алберта Ли, его пациентов и многое другое. У тебя есть место, где ты могла бы принимать от меня телефонные звонки? Кроме твоей квартиры, разумеется.
– Да, у мамы.
– Отпадает. Понимаешь, мне необходимо в течение этих суток поддерживать с кем-нибудь контакт. Самая подходящая кандидатура – это ты.
Ирина нахмурила брови.
– Ты выставляешь меня из игры, или тебе действительно нужен помощник?
– Посмотри мне в глаза… Мне очень нужна твоя помощь.
Она долго, не мигая, смотрела на Павла. Похоже, помощь ему необходима. Она взяла со стола листок бумаги и написала несколько цифр.
– Чей это телефон?
– Об этом тебе неприятно даже думать.
Павел помолчал и кивнул: «Да, ты правильно разобралась в моих чувствах». Ревность больно саданула его по сердцу.
– Значит, сделаем так, Ира, – сказал он. – Сейчас я сяду в машину, «Ауди» увяжется за мной. А ты выходи следом и уезжай. Приедешь на место, жди моего звонка. И никуда не трогайся без моей команды.
Он неловко поцеловал ее и вышел из конторы.
Женщина подошла к окну: вот Павел садится в свою машину, проезжает мимо окон типографии, сворачивает за угол; иномарка – в ней три человека – в точности повторяет его маршрут. Ирина вызвала менеджера, сдала ей дела на сегодняшний день и вышла из типографии.
Глава 17
Утром этого же дня Белуха сказал Хейфецу: «Я надеюсь на тебя, Карл» – и сел в «Понтиак» Вениамина Губенко на кресло пассажира. Место за рулем занял Дмитрий Лучников, в прошлом профессиональный гонщик и отличный механик. До самой столицы он гнал машину со скоростью более ста пятидесяти километров в час и только в самом городе сбавил обороты. Белуха всегда брал с собой именно Лучникова. Вот и сейчас, не спрашивая у шефа адреса, Дмитрий самостоятельно определил конечную остановку.
В кафе «Столичная пицца», что на Лужнецкой набережной, Белуха зашел в кабинет хозяина заведения и сказал, что хочет видеть Наркиса Бакерия. Хозяин усадил гостя за лучший столик в глубине зала и удалился. Через полчаса в пиццерию вошел 40-летний низкорослый крепыш Наркис, второй человек криминальной семьи Тимура Двали.
Белуха сделал шаг навстречу, они обнялись и дважды коснулись друг друга щеками. Официант принес вино, фрукты. Разговор пошел о здоровье родственников. У Наркиса их было гораздо больше, и он с почтением на лице, отвечая на вопросы Белухи, перечислял звучные имена.
Наконец официальная процедура закончилась, и Бакерия осведомился о цели визита Белухи.
– Речь пойдет о сроках поставки продукции, – сказал тот. – Есть опасения, что мы не уложимся в сроки. Я бы хотел получить дополнительную неделю.
– Эта новость не понравится хозяину. – Наркис пригубил вино и салфеткой вытер полные губы. – Нужно уложиться в срок, – добавил он жестко. – Помнишь, я предлагал тебе сделать твои проблемы общими, нашими? Ты отказался. Я уважаю твое решение, работай своей бригадой – прибирать к рукам тебя никто не собирается. Но будь добр, выполняй обещания… А вообще, Андрюша, я давно хотел сказать тебе, что ты слишком много взял на себя. Ты лепишь пилюли и занимаешься охраной собственного производства. Обычно так не делают. Десять-пятнадцать процентов от прибыли – это не такие уж и большие деньги. Зато чувствовать себя будешь спокойно… По твоим глазам я сужу, что ты издерган за последнее время и обеспокоен. Видишь, как плохо быть самоуверенным и упрямым? У тебя проблемы, а их могло и не быть.
Белуха внимательно выслушал Бакерия, согласно кивая головой.
– Особых проблем у меня нет, просто мы немного переоценили собственные силы. Совсем чуть-чуть.
– Но ведь за язык тебя никто не дергал, когда ты давал обещания. Так же никто не устанавливал для тебя сроков. Тебя спросили, успеешь к такому-то времени, ты ответил: да. У меня пять клиентов ждут товар, которым я, в свою очередь, руководствуясь твоими обещаниями, назначил определенные сроки. Это небольшие люди, на них работают люди еще меньше, работа налажена, она никогда не давала сбоев, потому что все держится на честном слове. Но самая надежная цепь рушится, когда в ней есть хоть одно слабое звено. В данном случае это… я. Не ты. Понимаешь меня?
– Да, Наркис, – кивнул Белуха.
– Я рад это слышать. И ты что сделаешь?
– Я не подведу тебя.
– Очень хорошо, Андрюша. Я могу облегчить, но в то же время немного усложнить твою задачу. Тимур велел передать, чтобы ты привозил товар частями. По пятнадцать-двадцать коробок.
Белуха молчал. Желание Тимура Двали ему не понравилось – дополнительная головная боль.
Наркис, не обращая внимания на реакцию собеседника, продолжил:
– Вижу, что ты не против. Теперь я хочу поговорить о вещах более значимых. Вполне вероятно, что следующий заказ будет намного солидней. Твой препарат пользуется большим успехом. Особенно он популярен на дискотеках. Кто-то требует именно вашу «дурь». Для себя я отметил, что спрос на анашу и героин в тех районах немного ослаб. Я хочу, чтобы ты со всей ответственностью определился в своих силах и подумал о заказе, вдвое превышающем прежний.
Белуха покачал головой.
– Именно сегодня я ответить на этот вопрос не могу.
– А я и не тороплю тебя. Во-первых, ты должен знать, что ваша работа нам нужна. Она приносит прибыль, через нее мы расширяем рынок в Москве, Питере, других городах. Во-вторых, следующий заказ будет обязательно, и не меньше прежнего. Это ты должен усвоить четко. В-третьих. Ты убеждал меня, что ваш препарат не дает привыкания. Это неверно: кое у кого начались «ломки».
– Но ты же в курсе, Наркис. Препарат совершенно новый, уникальный, он, по сути дела, еще не апробирован. И мы пришли к соглашению, что эту, так сказать, нашу недоработку вы берете на себя. Иными словами, опускаете ее. А сегодня мы действительно знаем, что препарат дает некоторое привыкание.
Наркис похлопал собеседника по плечу и улыбнулся.
– Не нужно оправдываться, Андрей, это я к слову. Нам даже выгодно, что он дает привыкание… В течение недели ты должен дать мне ответ о своих возможностях. И подумай еще раз, Андрей, поговори со своими партнерами, может, до вас дойдет наконец, что я предлагаю вам очень выгодное дело. Вместе мы сможем увеличить объем продукции, расширить рынок. Это большие деньги за довольно короткий срок. Но вы сможете заработать еще быстрее и еще больше, если уступите нам свои технологии. Подумай и над этим. К чему тебе становиться наркобоссом? Гораздо приятнее иметь солидную сумму в чулке и прожить остаток дней спокойно и беспечно.
Белуха едва заметно улыбнулся.
– А я не собираюсь становиться наркобоссом. Я продаю тебе не наркотик, Наркис. Действительно, у меня в машине есть пара коробок с ампулами. Их ровно пятнадцать тысяч штук. На каждой написано, что это безобидная глюкоза. Я спокойно вожу их в машине, не боясь проверок на постах. Потому что ни одна экспертиза не найдет в них ничего, кроме тех компонентов, которые присутствуют на приложенной к ним инструкции. В данном случае глюкоза содержит аскорбиновую кислоту. В дальнейшем я могу привезти любое другое лекарство, которое можно вводить внутривенно. Попробуй так же спокойно покататься хотя бы с маковой соломкой. Какой же я наркоделец?
– Вот поэтому я и хочу заполучить ваши технологии. Я избавлю вас от дальнейшей работы – зачем, когда у тебя уже будет не один миллион баксов в кармане?