– Действительно незачем, – согласился Белуха. – Но пока я хочу работать. «Дурь», под которую беснуется молодежь на танцах, – это еще не все, что мы можем.
– Ты прав. – Наркис вновь наполнил бокалы вином. – Аспирин, который ты давал для хозяина, ему понравился. Он просил еще.
– А насчет привыкания Тимур не спрашивал?
Наркис скривился.
– Ты неуважительно говоришь о моем хозяине, – ответил он. – Нет, Тимур не спрашивал. Но его поведение стало несколько обременительным для нашей семьи. Он стал чересчур активен.
– У меня найдется для него несколько таблеток, – заявил Белуха.
– Отлично. Он очень обрадуется. – Наркис замолчал, отрывая от сигареты фильтр и вставляя ее в короткий мундштук. – Я всегда чувствовал, что ты далеко пойдешь, Андрей. И ты уже широко шагнул. Вместе с тобой сделал шаг и я. Повторю: продавать твой товар выгодно и безопасно. Возьмем даже те случаи, когда кого-то под кайфом вашего препарата приводят в милицию. Налицо все признаки наркотического опьянения, но в крови – ничего подобного. Если при нем и обнаруживают что-либо подозрительное, то это всего лишь ампула с глюкозой. Хотя он натворил черт знает что.
Как бы между прочим Наркис заметил:
– Уровень преступности в городе ненамного, но вырос. Особенно среди молодежи. Участились случаи изнасилований в подъездах домов и в лифтах, драки, разборки.
Белуха равнодушно пожал плечами.
– Милиция еще не ищет сбытчиков глюкозы? – спросил он.
– Прокатилась одна такая волна, но быстро прошла. Доказать-то все равно ничего нельзя – препарат чист как слеза… Эту затею быстро бросили. – Бакерия встал и протянул собеседнику руку. – Итак, Андрей, мы договорились, не подведи меня. Но на прощание хочу сказать, что меня не удовлетворяют масштабы твоей деятельности. Подумай еще раз над моим предложением. Мы решим любую проблему и поможем, если нужно, деньгами.
Белуха сказал, что подумает. Он вручил для Тимура Двали упаковку аспирина, заверив Наркиса, что груз, двести мест, прибудет вовремя, и попрощался с ним. Они обнялись. Два официанта вынули из багажника «Понтиака» коробки, и Дмитрий Лучников взял курс в обратном направлении.
Елена Козина на время бросила читать детективные романы, она увлеклась классикой: время свободного в избытке, никто не мешает. Сейчас она читала роман шведского драматурга Ингмара Бергмана «Благие намерения». Директор сыскного агентства А.Хлопков дремал в своем кабинете. Детектив Валентин Авдеев, как всегда, спал в своей машине. И вот одно место из книги было как раз про Авдеева:
« – Вы спите?..
– Конечно. Я сплю и вижу во сне, что сплю».
И про директора сыскного агентства:
«…вижу во сне, что сижу в своем кабинете и сплю».
И про нее, Елену Козину:
«И тут открывается дверь и входит самая красивая, самая любимая, самая нежная. И она подходит ко мне и обдает меня своим нежным дыханием и спрашивает, сплю ли я. И тогда мне снится, что я думаю: вот так, должно быть, просыпаются в раю».
И Елена отвечает начальнику словами героини романа Анны: «…вы спали прилично, красиво, контролируя себя… Посидите спокойно, я причешу вам волосы, чтобы вы были красивым».
Но у директора сыскного агентства осталось на голове всего пять или шесть волосинок. Их не то что расческой, рукой приглаживать неловко. Однако Ландау считал лысину лучшей мужской прической.
Сонное царство…
Можно смело менять табличку у двери. Вместо «сыскного» написать «сонное агентство».
Но детектив Авдеев готов был проснуться в любой момент и сразу же, с опухшим от сна лицом, выслушать хриплый от сна голос шефа и включиться в работу. Как в тот раз, месяц назад, когда в сыскное бюро обратилась Екатерина Брагина, занимающая довольно высокий пост в горуправлении налоговой службы.
Екатерина поставила трудную задачу перед частными сыщиками. Хлопков и Авдеев с ног сбились, собирая компру на мужа Брагиной. Он так ловко посещал квартиру своей любовницы, что только через две недели удалось напасть на ее след. У Хлопкова сложилось впечатление, что они следят за сверхсекретным агентом ЦРУ. Чтобы дважды в неделю утолить свою плотскую страсть, Брагин менял внешность, садился в машину, бросал ее у проходных дворов, хватал такси, мчался на нем в противоположную сторону, подолгу сидел в парках, бросая из-под газеты бдительные взгляды. Он пользовался троллейбусами, трамваями, автобусами и разве что никогда – самолетами.
«Господи, – думал Валентин Авдеев, обнаружив в конце концов тайное место свиданий. – Как же он должен отрываться со своей подружкой после таких забегов!..»
«И как же он должен бояться своей жены», – вторили ему мысли Александра Хлопкова, готовившего отчет для суровой Екатерины.
Нисколько не смущаясь, Брагина прямо в кабинете просмотрела несколько десятков цветных фотографий, прослушала небольшой аудиосюжет и сказала:
– Отличная работа!
Хлопков не понял, кого она имела в виду: своего мужа или сыщиков частного сыскного агентства.
Мстительно сверкнув глазами, Екатерина добавила:
– Обращайтесь, если что. Я у вас в долгу.
Глава 18
Сразу же за зданием «Альфа-Графикс» Мельник развернул машину. Он знал, как уйти от преследования.
Его «Нива» нырнула в тоннель, миновала строящийся комплекс Бизнес-центра. В зеркале он видел неотступно следовавшую за ним «Ауди». На Речной Павел остановился. В пятидесяти метрах впереди находился ресторан «Акварель», где он пару раз ужинал. Возле самого ресторана стояли с десяток легковых машин, так что запарковать «Ниву» поближе к дверям не было возможности. Но это было и необязательно.
Привлекла его не кухня ресторана, довольно посредственная, а ее противоположность: туалет. Узкое окно туалета выходило во двор ресторана, который имел два подъезда. Один выходил на Речную улицу, а другой вел в тихий проулок, с которого подвозили в ресторан продукты и забирали мусор.
Сейчас он зайдет в ресторан, неторопливо пообедает и пройдет в туалет. Оттуда – двором, оставляя преследователей у ресторана.
Но Мельнику не хотелось бросать машину на произвол судьбы на длительное время. Поэтому он решил позвонить по телефону знакомому механику. Чтобы все выглядело достоверно, Павлу нужна была причина, и он подготовил ее.
Ирина забыла в машине маникюрный набор в кожаном футляре. Мельник извлек из него щипчики, нащупал под пластмассовым кожухом рулевой колонки пучок проводов и по одному перекусил четыре провода.
Повернув ключ зажигания, он убедился, что оно не работало. Он положил ключи под коврик и вышел из машины.
В ресторане он заказал суп, эскалоп и чай. Он ел, поглядывая на улицу. На тротуаре неподалеку от ресторана застыла живописная фигура Мирзы Батыева. Через двадцать минут Мельник позвонил механику Рафаилу Билямову, услугами которого пользовался около десяти лет. Механик автосервиса «Климовское такси» сам снял трубку.
– Павел? Рад слышать твой голос. – Голос самого механика был слегка удивленным. Пожалуй, Мельник впервые звонил ему на работу, до этого он просто подъезжал в гараж для смены шин, масла или просто оставлял на несколько часов свою машину для профилактики. А вообще Рафаил считал журналиста счастливчиком. За время их знакомства тот ни разу не попадал в серьезные переделки. Правда, несколько раз он все же подъезжал с помятым передним крылом или разбитым фонарем, но все это случалось не на загруженных автомобилями дорогах, а в ситуациях вполне безобидных и от этого более досадных.
– Что случилось? – спросил Рафаил. – Что-то серьезное?
– Буквально полчаса назад я зашел пообедать в ресторан, а когда попытался завести машину…
– Можешь не продолжать, – радостно сообщил механик. – Мои парни сейчас заняты, много работы. Но я смогу подъехать сам. В чем причина неполадки?
– О господи, Раф! Если бы я знал! Поворачиваю ключ – тишина. Не работает зажигание и стартер соответственно.
– Это мелочь. Я сейчас приеду и мигом все исправлю.
– Можешь не торопиться, Раф. Я уже вызвал такси. Подъезжай в течение часа-двух. Запиши адрес: Речная, 90, ресторан «Акварель».
– Понял. Я буду на месте минут через сорок. Я делаю твою машину и уезжаю на ней, договорились?
– Спасибо, Раф. Завтра я заеду к тебе в гараж.
Мельник положил трубку и подошел к барной стойке. Взяв у бармена рюмку коньяку, он возвратился за свой столик. Таджик продолжал маячить в окне, а вот иномарки на месте не было. «Нива» стояла вне досягаемости зрения Павла, поэтому он не увидел, как «Ауди» заехала правыми колесами на бордюрный камень и остановилась неподалеку от его машины. Из дверей с деловой непринужденностью вылезли двое мужчин в серых комбинезонах. В руках – компактные металлические ящики для инструментов, какими обычно пользуются автомеханики автомобильного клуба технической помощи. Взнос за членство в клубе сравнительно небольшой, но на территории области на месте аварии члену клуба будет оказана техническая помощь. На комбинезонах автомехаников клуба была броская надпись-девиз: «Приветствуем, улыбаемся, обслуживаем». Такие же надписи виднелись и на спецовках двух молодых людей, вышедших из иномарки.
Один из них – плотного телосложения блондин – поднес к глазам бумагу и, осмотрев стоящие в ряд на обочине машины, указал рукой товарищу на «Ниву». Второй – лет около сорока, тоже высокий, с рыхлым лицом – кивнул, и они подошли к автомобилю. Оба выглядели обыкновенными механиками, и прохожие не обратили на них особого внимания.
Первый открыл дверь водителя, присел на корточки и потянул на себя рычаг открывания капота. Второй, откинув освободившийся от защелки капот, поставил его на фиксатор.
У них все было готово, их действия заняли не больше полуминуты. Мина, специально смонтированная для таких целей, представляла собой несложную конструкцию, внешне похожую на воздушный фильтр «Жигулей».
– Готово, Карл.
Номер первый закрыл дверь, и они так же деловито подошли к своей машине. Блондин завел двигатель.
– Пожелай парню счастливого полета, Леня, – сказал он приятелю, когда они проехали мимо машины журналиста. – Дудаевцы всегда помнят своих героев.
Краснов улыбнулся.
Карл отъехал метров на сорок и остановил машину. Краснов через окно показал Мирзе, что все о'кей. Таджик покинул пост и присоединился к товарищам.
* * *Фрамуга в туалетной комнате находилась на уровне вытянутых рук Мельника. Он встал на унитаз, открыл шпингалет и зафиксировал фрамугу в открытом положении с помощью ресторанного ножа. Для того чтобы вылезти наружу, необходимо было опереться ногой о смывной бачок и оттолкнуться от него.
Он осмотрел хозяйственный двор ресторана, подождал, пока уйдет кухонный рабочий, выносивший пищевые отходы к контейнерам, и легко спрыгнул на землю.
От мусорных баков шарахнулась в сторону бродячая собака. Поджав хвост, она смотрела на Павла из глубины двора. Баки были высокими, и она, худая, голодная, не могла достать себе пищу. А запах бараньих костей с оставшимися на них тонкими полосками мяса дразнил и измывался над ней.
Мельник решительно подошел к баку, запустил туда руку и достал вожделенные бараньи ребра. Собака села на задние лапы и облизнулась: она была так голодна, ее слезящиеся глаза жалобно смотрели на Мельника.
Он бросил ей кости.
Собака, не отрывая от человека взгляда, наклонила голову. Мясной аромат вскружил ей голову, но она, битая палками и ботинками, не решалась взять брошенную ей пищу; работающий на полную мощь инстинкт самосохранения судорожно искал подвоха в действиях человека. Она смотрела на его руки, в них ничего не было, но, может быть, у него за спиной спрятана палка или камень.
– Не бойся, ешь.
Собака ухватила добычу зубами и прошмыгнула в проулок.
Мельник вздохнул. Только недавно он видел таких же собак. Они бесформенной кучей – обезглавленные и сожженные, задушенные и раздавленные – были утрамбованы в черные пластиковые мешки. Десятки, сотни безвинных жертв всех человеческих пороков, вместе взятых.
Он вышел проулком на улицу и остановил проезжающую мимо легковушку.
* * *Спустя пятнадцать минут к ресторану подъехало такси, и из него вылез Рафаил Билямов с небольшим чемоданчиком в руке. Наблюдавший в панорамное зеркало за автомашиной журналиста Краснов толкнул локтем Хейфеца:
– Смотри, Карл!
Тот обернулся.
Маленький круглый человечек юркнул в салон «Нивы», на мгновение исчез из вида, потом вновь появился. Было видно, что он собирается завести машину.
Хейфец зажмурился, ожидая услышать грохот взрыва… Но взрыв заставлял себя ждать. Карл снова открыл глаза, на этот раз совсем широко. Он ничего не понимал.
Деловой незнакомец стоял уже возле открытого капота и чесал пальцами лысину. Вот он нагнулся над двигателем, что-то проделал руками и выпрямился, держа в руках мину.
– О черт!.. – прошептал Хейфец. – Мельник раскусил нас и вызвал специалиста. Этот мужик, – он ткнул пальцем в сторону Рафаила, – профи, пиротехник или подрывник.
– Что будем делать? – спросил Краснов.
– Черт его знает… Будем наблюдать. Но как он засек нас?
– Вероятно, за нами тоже следили люди журналиста.
– Скорее всего так. Мирза, ты ничего не заметил?
Таджик покачал головой.
А Рафаил уже вскрывал «адскую машину», чрезвычайно заинтересованный незнакомым приспособлением. Это удалось ему довольно быстро. Черная надпись на желтой упаковке резанула ему глаза.
За что? Это была первая мысль механика. За что его хотел взорвать Павел Мельник?!
Вот это номер – заглохла машина, приезжай, Раф, заведи ее! Ни фига себе! Механик шмыгнул носом, оглядываясь вокруг. Наверняка сидит где-нибудь и наблюдает за ним. Надо позвонить в милицию, решил он, увидев на противоположной стороне улицы телефон-автомат. И как был с миной в руке, шагнул в направление «Ауди».
Иномарка с пробуксовкой рванула с места.
– Вот падла! – ругнулся Рафаил. – Он сидел в «Ауди»!
На полпути к телефону-автомату механик неожиданно остановился. С журналистом он разберется. По-своему. Он знает, как нужно действовать и кого подключить к этому делу. Но за что?! – еще раз пронеслось у него в голове.
Понемногу успокоившись, он закурил и сел в машину. Взрыва не последовало, думал он. Значит, что-то не в порядке с зажиганием. Скорее всего причина в замке зажигания.
Он открыл чемоданчик с инструментами, освободил рулевую колонку от кожуха и тупо уставился на перерезанные провода: Павел Мельник пытается взорвать его, Рафа Билямова, и в то же время перекусывает провода замка зажигания. Ничего не понятно.
Механик задумался на пять минут и понял, что существует только три объяснения этому странному факту.
Первое.
Мельник не собирался взрывать его, а только хотел предупредить. Смотри, Раф, я приготовил все, но в последний момент передумал, перерезал провода. Это было похоже на предупреждение. Но что такого мог сделать Рафаил журналисту? Ответа на этот вопрос не было.
Второе.
Мельник имел твердые намерения взорвать механика. Но кто-то, предупредив эту несправедливую и зверскую акцию, перерезал провода, спасая тем самым жизнь Рафу. Кто же это может быть? Ирина?
Третье.
Кто-то хотел отправить на тот свет журналиста, но тот, раскрыв злодеяние, перерезал провода. Потом он позвонил ему, Рафу, и попросил отогнать заминированную машину. Причем он не говорит об этом ужасном факте, надеясь, наверное, что Раф, заглянув под капот, в считанные мгновения сообразит, что к чему.
«А он не подумал о том, что я мог сразу соединить провода и поехать! Да, поехать… Полететь!»
Механик находился сейчас на распутье трех дорог. Куда идти? Он решил использовать четвертый вариант: назад. Он соединил провода, поставил кожух на место и завел двигатель. Через двадцать минут он въезжал в ворота автосервиса.
Глава 19
– К вам Наркис Бакерия, – доложил на грузинском языке охранник, приоткрыв дверь в комнату босса.
– Пусть войдет, – уронил Тимур Двали, даже не взглянув в его сторону. Двали был маленький и толстый, с сердитыми глазками моллюска и большим горбатым носом. Покатые плечи покоились под спортивной кофтой, на безымянном пальце – золотое кольцо, тянувшее граммов на пять-шесть. Возраста он был неопределенного: на вид ему можно было дать лет шестьдесят пять, а вот если надеть на него детские ползунки, распашонку и посадить в коляску, то месяцев восемь-девять.
Вошел Наркис. Двали указал ему на кресло, резво вскочил на ноги – эдакий гномик в спортивном костюме – и потянулся, подняв руки вверх.
– Рассказывай, – потребовал он.
– У них там кое-какие неприятности.
– Это я знаю, – недовольно отозвался Тимур. – Меня вообще не интересует разговор с этим недоноском Белухой. Ты лучше скажи, Карл звонил?
– Звонил. Белуха настаивает на ликвидации двух человек: журналиста и его жены. Биолога и врача поликлиники уже нет в живых.
Босс возмутился, легко прокатившись по кабинету.
– Он кто, этот Белуха, – ноль-седьмой агент с лицензией на убийство? Иосиф Сталин, прости, господи, его душу грешную? – Тимур перекрестился. – Он кто, Муаммар Каддафи?
Наркис улыбнулся.
– Мне тоже кажется, что Белуха много берет на себя.
– Он просто не разбирается в ситуации! – вскричал Тимур, срываясь на фальцет. – Зачем ему вздумалось убивать женщину? С женщиной нужно говорить, ласково убеждать ее, и она согласится на все. Даже на молчание. Ты знаешь, Наркис, хоть одну женщину, которая после разговора с нами вообще что-нибудь говорила?
– Нет, Тимур, я такой женщины не припомню.
Хозяин продолжил натиск.
– А вообще, у нас были такие? Хоть одну мы тронули пальцем?
– Нет.
– Свяжись с Карлом, пусть поработает с ней и… пускай живет, – распорядился Тимур.
– А что насчет журналиста? – спросил Бакерия.
– Ты знаешь, Наркис, они дураки, эти белухи и губенки. Они хотели поиметь крышу в верхах власти, посадили, грубо говоря, на иглу мэра с прокурором. Что это им дало? Все равно они имеют дело с нами. Не спорю, выгода от этого есть, есть и польза. Ладно, можно посчитать, что это даже нормально. Но куда они от нас-то денутся? Мы что, дураки покупать у них «отраву» и терять деньги? Да я лучше переломаю ноги этому Белухе, а доктора Ли посажу на цепь. Ты как считаешь?