- Заметил, ты не стрелял. Бластер заклинило?
В ответ на вопрос штурмовик автоматически кивнул. Его товарищ тоже понимающе кивнул и похлопал по плечу.
- Верни его, когда мы вернемся на базу. Пускай техники разберутся с ним, а тебе выдадут новый.
- Спасибо. Так и поступлю.
Не успел его доброжелательный коллега отойти, чтобы присоединится к своей группе, штурмовик обнаружил, что снова глазеет на высокую, укутанную в черное, фигуру, целеустремленно шагающую прямо к единственному шаттлу, приземлившемся посреди битвы. Хотя он и приказал себе двинуться, отвернуться, он не мог пошевелиться. Он словно прирос к месту, сжимая, так ни разу и не выстрелившее оружие, и продолжал смотреть.
Как бы в ответ фигура Кайло Рена повернулась и посмотрела в сторону, прямо на солдата. Штурмовик видел только свет, отраженный от маски, и страх сковал его.
«Он знает. Он должен знать. И я…. труп»
Но этого не случилось. Взгляд длился едва ли секунду. Затем Рен возобновил свой шаг, глубоко погруженный в свои мысли. На пути к его кораблю он прошел мимо бластера, лежащего на земле. Это было оружие По, которым тот пытался убить его. Поравнявшись с ним, он подхватил его, но не руками. Он поднялся, казалось сам по себе, и улетел, разбившись о ближайший выступ, внося смятение в умы бездельничавших штурмовиков, которым не посчастливилось оказаться поблизости.
Очистка поселения оттянулась к его окраинам, где группа штурмовиков закончила обыскивать поврежденный Х-винг, который был брошен здесь. Сделав все возможное с теми инструментами и оборудованием, что у них было, они приготовились вернуться к своему подразделению. Специалисты могли бы разобрать истребитель Сопротивления на запчасти, но этого в их приказах не было.
- Здесь чисто, - объявил последний из четверки, спускаясь из кабины истребителя. - Обычный мусор Сопротивления и все. Глубокое сканирование не показало ничего ни в фюзеляже, ни где бы то еще.
Как только они вышли из зоны поражения, их напарник активировал пару тяжелых орудий, которые они вынесли из тайника. Чтобы превратить и корабль, и скалу в пыль потребовалась лишь пара выстрелов.
Звук от взрыва Х-винга раскатился по каменистым равнинам и дюнам. Находясь уже далеко, одинокий сферический дроид обернулся назад, не прекращая при этом движения. Огненный шар, разросшийся в небе, подтвердил, что сдетонировало что-то более взрывоопасное, чем примитивные здания и механический лом. Если бы испуганный дроид мог катиться быстрее, он бы это сделал.
Вопреки распространенному мнению, пустынные миры отнюдь не безмолвны ночью. В отсутствии света весьма различные живые обитатели возвращались к жизни. Двигаясь с большой осторожностью, БиБи-8 старался не останавливаться при каждом вое и каждом мяуканье, звуке когтистых лап, скребущих по голой скале. В этих незаселенных, диких регионах слаборазвитых планет, были существа, которые с удовольствием разобрали бы одинокого дроида на части, только чтобы посмотреть, что заставляет его двигаться. Или катится, он знал это. При одной мысли о такой встрече, его внутренние гироскопы сбивались, угрожая его опрокинуть.
Дроиды его типа не предназначались для незаселенных мест, и он отчаянно желал встретить кого-то подобного себе, ну или хотя бы людей.
*
Оковы, которые одели на По во время транспортировки на десантном челноке, были сняты, как только он и его похитители приземлились. На борту Звездного Разрушителя не было смысла физически удерживать узника. Его эскорт видимо был весьма доволен собой, или им просто хотелось поскорее выбраться из своей брони, как бы то ни было, его гнали вперед с излишней, как он считал, грубостью. Не то чтобы штурмовики любого толка были отмечены особой дипломатичностью. Учитывая кого он пытался подстрелить, он знал, что может считать себя везучим, так как по прибытии на борт все важные части тела были еще при нем.
Данное физическое состояние, он знал, могло измениться в любой момент.
На другой стороне огромного и впечатляющего посадочного дока собрались остальные штурмовики; благодарные за то, что потеряли лишь немногих в этой экспедиции, они предвкушали еду и отдых. Сконцентрировавшись на переживаниях битвы на планете, они не заметили, что один из них отстал. Когда он убедился, что никто не смотрит на него, солдат развернулся и помчался обратно в открытый транспорт. Он снял шлем и избавился от содержимого своего желудка в ближайший контейнер с отходами. Ужас в его выражении был осязаемым. К счастью здесь не было никого, кто мог бы стать свидетелем его позора.
Однако кто-то неожиданно оказался позади него.
Ужас прошил его холодным ознобом, когда, обернувшись, он увидел Капитана Фазму. Как много видела старший офицер? Как много она знает? Слишком много, как оказалось.
Она опознала винтовку, которую он все еще держал.
- ФН-2187. Как я поняла, ты столкнулся с некоторыми трудностями со своим оружием. Пожалуйста, будь так добр, предоставь его для осмотра технической команде вашего подразделения.
- Да, Капитан.
Как ему удалось ответить без запинки, он не знал. “Инстинкт самосохранения как противоположность тренировкам”, - решил он.
- И кто дал разрешение снять шлем?
Он тяжело сглотнул.
- Простите, Капитан.
Он чувствовал ее отвращение, пока силился надеть свой шлем обратно.
- Немедленно доложитесь моей дивизии, - приказала Фазма.
Худшее ждет его впереди, с ужасом осознал он.
*
Это было кладбище техники.
Горы из металла, скалы различных производных пластика, океаны перекошенной керамики были перемешаны вместе в фантасмагорические промышленные бесплодные земли, которые никто не решался пересекать, из страха быть отравленными, покалеченными или навсегда потерявшимися. Никто, кроме тех немногих, для которых отвага была столь же важным чувством, как зрение или слух.
Один из таких индивидов цеплялся как насекомое к темной металлической стене, покрытой выступающими сенсорами, манипуляторами и другими разрушающимися механизмами. Облаченная в легкие защитные очки с зелеными линзами, лицевую маску, перчатки и серую пустынную одежду, занятая работой фигура была обременена значительным рюкзаком. Многофункциональный посох, привязанный к ее спине, делал мелкую работу на таких труднодоступных и опасных участках еще более сложной. Имея в руках набор инструментов, мусорщица вырезала из металлической стены различные небольшие механизмов. Один за другим, куски обшивки отправлялись в мешок, который висел ниже стройной фигуры.
Когда мешок наполнился, мусорщица надежно его завязала и начала опасный спуск, избегая острых выступов и зияющих провалов в стене. Спустившись на дно металлического каньона, фигура приподняла кусок большей добычи, извлеченный ранее и затем, сгибаясь под двойным грузом, устремилась к отдаленной полосе света.
Снаружи металлической пещеры, когда опасность миновала, мусорщица сдвинула защитные очки на лоб и прищурилась, оглядывая разрушенное окружение. Ей было около двадцати лет, с темными волосами, темными глазами, с намеком на что-то глубокое внутри. Была какая-то свежесть в ней, которую окружающий суровый пейзаж не смог уничтожить. Любой взглянувший на нее мог бы решить, что она мягкая, совершив серьезную ошибку.
Это был достойный рабочий день, достаточно, чтобы быть увереной, что она поест сегодня. Сняв флягу с пояса, она вытерла пот со своего лица и вытрясла остатки содержимого себе в рот, задрав голову. “Там должно быть еще”, - сказала она себе, начав постукивать по стенке фляги. Последние несколько капель упорно цеплялись за внутренний изоляционный слой.
Решив, что она опустошила контейнер полностью, она вернула его обратно на пояс. Мешок и большой кусок утиля были прикреплены к листу железа, который она отправила скользить вниз песчаной горы перед ней. В стороне, тень обеспечивал один из двигателей дряхлеющего Звездного Разрушителя старой модели. Слишком большой, чтобы его разрезать, устаревший технологически, он был оставлен разрушаться на склоне холма. В пустынном климате его распад мог занять тысячи лет. Будучи совершенно не транспортабельным, огромный кусок корабельной обшивки игнорировался всеми, пока меркантильные мусорщики, такие как Рей, не разворовали его внутренности на пригодные для продажи компоненты.
Второй обломок листового металла послужил санями для девушки, на которых она последовала вниз по склону дюны вслед за плодами своего дневного труда. Практика позволяла ей управлять куском металла достаточно умело, чтобы ни упасть, ни врезаться в один из разбросанных обломков, что усеивали склон дюны.
Внизу она встала и отряхнулась от песка. Ее сероватое одеяние было базовым для пустыни, предназначенное чтобы защищать владельца от солнечных лучей и сохранения влаги. Оно было недорогим, легким в починке и неприятным. То же самое можно сказать и о коренастом, квадратном, потрепанном спидере, стоявшем неподалеку. Если в этом помятом, ржавеющем транспортном средстве и можно было выделить что-нибудь ценное, так это спаренные верхние и нижние двигатели. Поскольку и тот, и другой имели склонность вспыхивать и глохнуть в любой момент, их ценность была скорее в их избыточности, чем маневренности или способности набирать скорость.
После закрепления ее приобретений на транспорте, она взобралась на водительское сидение. Один тревожный момент казалось, что ни один из двигателей не заведется. Затем один, а затем и второй взревели. В этом была вся ее жизнь, подумалось Рей: последовательность тревожных моментов, прерываемых только новизной редкой паники. Все это - неотъемлемая часть жизни для того, кто пытается выжить на задворках мира столь сурового и неумолимого, как Джакку.
Несясь по плоской пустыне, она позволила сенсорам спидера вести ее между бесконечными рядами и грудами разрушенных звездных кораблей, устаревшей или сильно поврежденной военной техники, механизмов, которые отработали предписанный им срок и даже давно сбитых Имперских кораблей. Никто не бывал здесь. Никто не приходил, чтобы забрать оборудование или писать историю. В эти времена не было места ностальгии по смерти: особенно не для машин.
Предупредительный сигнал мигнул на панели управления. Впереди преграда: слишком много мусора, чтобы можно было совершить маневр. Хотя на это и уйдет намного больше энергии, в этой точке единственной альтернативой был широкий и потенциально опасный облет. По крайней мере, на высоте, как она знала, ее ждал приятный бонус в виде прохладного воздуха.
Поднявшись, спидер вознесся над смятым металлом впереди, паря на нужной высоте. Просто так она закрутила бочку: небольшой радостный момент в целом унылого существования. К тому времени, как она вышла из нее, застава Ниима была отчетливо видна прямо впереди. Ниима: центр галактики, хранилище разнообразных культур, предлагавший своим бесчисленным обитателям бесконечную череду развлечений, образования и отдыха.
Ее губы изогнулись в улыбке. Ниима была действующей подмышкой города и ничего более, место, где никто не задавал вопросы, и никто не распространялся относительно собственных дел. Она была достаточно большой и развитой, чтобы, упади она замертво на в этих песчаных пустошах, с пятидесятипроцентной вероятностью кто-то озадачился бы тем, чтобы подобрать её тело и дотащить его до местного переработчика белка, или крематора, или дроида-захоронителя, или другого места, где можно справить ритуал, соответствующий одному из бесчисленных верований, обычно указываемых в идентификационной карте. При условии, конечно, что найдутся средства для оплаты выбранной программы утилизации.
В противном случае, пески Джакку позаботятся о ваших останках, как и в старые добрые времена, не принимая в расчет никаких достоинств погибшего.
Пока она могла работать, Рей не хотела такой судьбы. Никто не хотел, конечно же. Смерть не отображала ничего, если не брать в расчет многообразие ее методов, которые зачастую бывали удивляющими и даже забавными.
Она остановила спидер, затем разгрузила свою добычу и поволокла ее прямо к общественному строению, которое было построено для этих целей и было открыто для всех. Никто не предложил ей помочь с ее тяжелым грузом. В Нииме возраст и пол не были преградой для соседского безразличия.
После, под натянутыми тентами, дающими тень, она распаковала результаты своего дневного труда, прислонила свой посох к рабочему столу и принялась очищать детали. Когда дело доходит до продажи, внешний вид имеет значение. По сравнению с напряженной работой по добыче, шлифовка и полировка казалась настоящим отдыхом. Вокруг нее другие мусорщики занимались тем же самым. Люди и гуманоиды свободно общались между собой, комментируя чужие находки и обмениваясь сплетнями, в основном на местном наречии. Они заполняли большую часть доступной мастерской. И если они не были заняты дружелюбной болтовней друг с другом, то пытались разузнать, где их конкуренты нашли свои самые ценные трофеи.
Так же они не считали, что стоят выше кражи друг у друга, если представится удобный случай. Так что Рей не спускала глаз со своих товаров.
Оторвав взгляд от своей работы, ее взгляд случайно упал за пределы палатки. Гуманоид, чье движение привлекло ее внимание, был человеком. Женщиной, укутанной в темно-бордовые, почти фиолетовые одежды. Полоска бирюзового макияжа пересекала ее глаза и указательные пальцы, указывая на ее клан. Стоя на открытой рампе корабля, она изучала окружение. Мгновением позже появился одетый и накрашенный таким же образом мальчик и присоединился к ней. Они обменялись чем-то между собой, в это же время женщина делала что-то с волосами ребенка. Вернувшись к своей работе, Рей лишь частично осознавала, что щетка, которую она использовала, очищая узкий кусок добытой электроники, стала двигаться подобно тем ласковым, заботливым движениям пальцев женщины.
Подойдя ближе к ней, один из ассистентов Ункара Платта рявкнул на нее, указывая в ее направлении своим посохом, подразумевая, что в ее интересах будет сосредоточиться на своей работе и не позволять себе отвлекаться. Не взглянув более в сторону матери и ребёнка, Рей вернулась к своей работе.
Закончив быстрее, чем она ожидала, она прошла через палатку к обменному пункту. Переделанный из небольшого брошенного песчаного краулера, темно-коричневый от ржавчины и возраста, он был окружен кучами недавно приобретенных компонентов. В отличие от преобладающих палаток, он мог похвастаться прочным подвесным потолком в виде куска подогнанного металла. В Нииме самой неприятной частью сдачи добычи было получение оплаты. И дело было не в качестве пищи, получаемой как оплата, а в характере личности, которая распределяла ее.
Неповоротливая фигура чуть выше нее, сидевшая напротив, не была человеческой: широкое туловище Кролюта переходило сверху в толстый, мясистый, безволосый череп, на котором наиболее выделяющейся чертой был широкий, плоский нос. Носовая полость расширялась на всем своем протяжении вверх и внутрь лысой головы, прикрытой металлом. Отдельный слой плоти свисал вниз наподобие второго подбородка. Свободные черные штаны были заправлены в тяжелые рабочие сапоги, в то время как сероватого цвета рубашка с длинными рукавами силилась вместить в себя дополнительные слои шеи. Полдюжины разноцветных металлических пластин свисали с его шеи и плечей чуть ниже его толстых колен. Мышцы были скрыты под дополнительным слоем жира.
Хотя она знала, что он ожидает их случающихся время от времени сделок, она не могла сказать того же о себе. Поскольку это требовало не только слушать его, но и смотреть на него, она всегда стремилась сделать их встречи как можно более краткими.
Ункар Платт же, в свою очередь, получал удовольствие, растягивая их взаимодействие так долго, сколько она могла выносить. Он всегда тянул время, изучая ее детали, позволяя себе медленно рассматривать всё, что она выкладывала перед ним, заставляя ее ждать. Только когда границы общепринятой вежливости были заметно пересечены, он соизволил признать ее присутствие.
- Рей. Весьма скромная добыча, если больше нет ничего примечательного. Сегодня ты получишь четверть порции.
Она не доставила ему удовольствия видеть ее разочарование, просто взяла пару пакетов, которые появились в передвижном ящике напротив него. Один прозрачный пакет содержал бежевый порошок; другой, более твердый, ломоть чего-то зеленого цвета.
- Вот моя девочка, - Платт оценил ее.
Не отвечая, она повернулась и ушла, двигаясь настолько быстро, насколько могла, не давая понять, что его присутствие вызывает у нее отвращение. Она чувствовала его взгляд, пока не покинула большой тент.
*
За соляными равнинами Джакку, единственным местом, чтобы укрыться от солнца было что-то построенного своими силами. Спидер Рей был ничтожной крупинкой напротив раскаленного окружения. Переместив массу тела, Рей притормозила перед своим жилищем. Спустившись, она оставила спидер стоять там же, где она затормозила. Прятать его не было смысла. Немногие доходили сюда. Те же, кто добирались, включая пиратов и бандитов, часто посещавших песчаные пустоши, не стали бы тратить время, пытаясь украсть столь старый и разбитый транспорт.
Разгрузившись, она собрала свои вещи и направилась к импровизированному входу, который вел в брюхо наполовину разрушенного шагохода АТ-АТ. Он мог быть древним, разрушающимся, ржавеющим образцом ныне бесполезной военной мощи, но для Рей это был дом.
После того как она осторожно разложила свое оборудование и запасы по самодельным шкафам и полкам, она вспомнила, что нужно нацарапать метку на одной из внутренних стен из мягкого, податливого железа. Она давно уже устала пересчитывать царапины, которые теперь исчислялись тысячами.
Части и детали домашнего декора украшали изолированные ниши и углы: тут сидела кукла ручной работы из оранжевого материала старой летной куртки, там пучок высушенных пустынных цветов, в дальнем углу, где помещалась ее постель - подушка, которая стоила ей дня работы. Этого было немного, но такие примеры вызывающей индивидуальности имели место, они смягчали серость ее окружения.