Покидаю берег и направляюсь к густому зеленому лесу. Ветви деревьев разрослись так, что почти не пропускают свет. Краски нереальны, как на картине, написанной маслом. Постепенно цветы становятся крупнее, мох гуще и пружинистее. Тишину нарушает лишь ветер, танцующий в листьях. Кажется, он напевает мелодию, увлекающую меня в самую глушь. В голове всплывает фраза Паломы о том, что жизненная энергия рассеяна повсюду. Я следую зову стихии, постепенно узнавая окрестности. Мы приближаемся к поляне из моих снов. Не очень-то мне нравится находиться здесь.
Оглядываюсь вокруг в поисках камня или палки, чтобы суметь защитить себя в случае опасности. Услыхав хриплое карканье, поворачиваюсь: надо мной парит черная птица.
Прищурившись, смотрю на врага. Это — Ворон с лиловыми глазками. Именно он привел меня к мальчику-демону. Наклоняюсь, нащупывая небольшой увесистый валун, но, прежде чем успеваю прицелиться, Ворон исчезает. Куда он делся? Внезапно раздается карканье. Ясно, он — в паре шагов позади. Я поднимаю руку, но птица опять тает в воздухе. Мое сердце колотится, а дыхание учащается. Ворон вновь материализуется возле меня. Его клюв широко раскрывается, и он сверлит меня своим взглядом. Я бормочу:
— Бог троицу любит.
Прищурившись, бросаю камень, но промахиваюсь. И сразу вспоминаю наставление Паломы: «Будь внимательна, он покажется трижды».
— Значит, это ты! — обвиняюще восклицаю я.
Ворон распахивает крылья, описывает круг над моей головой, поднимается выше и улетает вместе с Ветром.
А я чувствую руку Паломы, ложащуюся мне на плечо. Бабушка шепотом зовет меня вернуться в уют и тепло своего дома:
— Возвращайся, ньета.
Глава 16
Я удивленно моргаю и смахиваю с лица пряди волос. Меня поражает, насколько мой разум чист. Не осталось и следа от того тумана, который был у меня в мозгах после принятия лекарств.
— Как долго я была в отключке? — спрашиваю я, разминая шею и потягиваясь.
— Примерно полчаса. Но надеюсь, ты провела время с толком, — улыбается Палома и протягивает мне стакан воды.
Отпиваю лишь глоток. Прячу руки в карманы, раздумывая над ответом и не сразу замечая, что до сих пор стискиваю в кулаке камень. Успешно? Не совсем.
— Ну, я встретила своего наставника, — говорю я. — Но не уверена, что это хорошо, — добавляю еле слышно, хотя и не сомневаюсь, что Палома услышала меня.
— Какое направление ты выбрала? Вверх или вниз? Может, вправо или влево?
— Вниз. Провалилась прямо под землю. — Замолкаю, вспоминая дерево, корни, туннель, червей…
— Понятно, Нижний мир, — кивает Палома. — В первый раз почти все отправляются именно туда. В Верхний мир намного сложнее попасть даже опытному Искателю. Мне потребовалось много лет, прежде чем я смогла добраться до него. Рассказывай дальше, ньета.
Пялюсь на свои руки, напоминающие под тканью свитера странные холмики:
— Я следовала за Ветром, — поджимаю под себя ногу, неловко ерзая на стуле.
— Помощник показался тебе трижды?
— Угу, — киваю я, до боли в костяшках сжимая камень. — Но мы с ним уже встречались — во сне. Тогда все закончилось не лучшим образом, но не по его вине.
Глаза Паломы темнеют.
— Короче, умер кто-то близкий мне, тот, кого я люблю. И Ворон специально привел меня туда, чтобы я это увидела. В общем, это кошмар, о котором я упомянула на кладбище, но умолчала о том эпизоде.
Ее рука трепещет над сердцем, будто птичка.
— Ньета, как чудесно! — произносит Палома с жаром. — То есть ты шла за Ветром?
Мне неприятно ее возбуждение.
— Кто-то умер, Палома! Точнее, его убил демон. И мой так называемый учитель — один из тех, кто в ответе за это. Сон был таким реалистичным, что я долго не могла выкинуть его из головы, как ни старалась.
Палома, однако, довольна, и ее увлажнившиеся глаза излучают радость. Она прикрывает веки и говорит:
— Сны не стоит толковать буквально, ньета. Иногда смерть является символом перерождения. Когда исчезает наша старая сущность, мы трансформируемся в нечто новое.
Наконец наши взгляды встречаются:
— Если твой учитель привел тебя к тому месту, на то имелись веские причины. Хотя есть только один способ убедиться, что он действительно твой наставник. Камень, который я дала, еще при тебе?
Я отдаю его Паломе, с волнением наблюдая, как она несет его к плите. Бабушка вновь опускает камень в котелок с оставшимся отваром трав и терпеливо смотрит в булькающее варево, бормоча что-то по-испански. А я пребываю в полном недоумении. Некоторое время спустя она берет сито, выливает отвар в раковину и спрашивает меня:
— А как насчет животного, с которым ты столкнулась?
Я задумываюсь и цепенею от неожиданности. Оказывается, черный камешек принял форму ворона: его крылья четко очерчены, а глаза мерцают фиолетовыми искрами.
— Это и есть твой наставник?
Я лишь киваю. Фигурка напоминает один из амулетов, которыми завалены магазины для туристов в Аризоне: такие же замысловатые работы племени зуни.
— У каждого из нас есть проводник, — поясняет Палома. — Увы, многие не могут познакомиться со своим учителем. Животные имеют разные цели и особенности характера. У тебя прекрасный тотем. Он поможет тебе в магических практиках, ньета.
Бабушка сияет от гордости.
— Он улетает во тьму и приносит свет. Ворон откроет тебе самые потаенные секреты. Его появление возвещает свершение Пророчества…
Она обрывает себя на полуслове и ненадолго умолкает.
— Теперь понятно, что твоя стихия — Ветер. — Голос у нее становится хриплым. — Ох, ньета, я и не думала, что ты определишься настолько быстро.
— Но это хорошо? — растерянно спрашиваю я.
— Замечательно, ньета! И у тебя прекрасная родословная. В нашей семье всегда были очень сильные маги, а кроме того, потенциал, который не использовал Джанго, должен был в ком-то воплотиться. Полагаю, его сила нашла тебя.
Опять головоломки!
— Что значит сильные маги?
Палома не отвечает.
— Что вы… Что ты имеешь в виду, бабушка? Кем был отец Джанго?
Она вздыхает, уступая моему напору:
— Его зовут Алехандро.
— Он еще жив? — подаюсь я к ней.
— Нет, ньета. Он уже умер. Во всяком случае, в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Но, как и Джанго, он присутствует везде, поэтому я не могу говорить о нем в прошедшем времени. Мой брак с Алехандро преследовал четкую цель. Ведь из его рода также вышли могущественные колдуны, а сам Алехандро был известен как один из Шаманов-Ягуаров. Изначально наш союз являлся замыслом родителей. Они решили, что мы с ним родим такого ребенка, каким в итоге стала ты. Но когда мы с Алехандро встретились, то полюбили друг друга. Вот почему я была раздавлена горем, когда моего мужа вызвали по семейным обстоятельствам в Бразилию. Ньета, его самолет разбился сразу после взлета. А после трагедии я поняла, что беременна. Похоже на недолгое счастье Дженники и Джанго, верно? Искатели не славятся долгими браками. Но я надеюсь, что ты сможешь уберечься от подобной участи.
Ну и новости! Палома — моя единственная бабушка, остальные родственники погибли в авиакатастрофе. Что за совпадения?
— Случайностей не бывает, — отвечает она на мой невысказанный вопрос. — Тьма хотела предотвратить появление младенца, который мог ей противостоять. Но зло просчиталось, дитя было зачато. Этот ребенок — ты, Дайра.
— Ты думаешь, я унаследовала огромный потенциал?
Палома поднимает голову, и печаль в ее голосе постепенно утихает:
— Ты услышала зов Ветра во время первого путешествия! Удивительно! Ты понимаешь, ньета, что стала Танцующей с Ветром? Вот твоя стихия! И если ты его будешь почитать, слушать его песни, он всегда укажет тебе верный путь. Но с Ветром нужно считаться. Похоже, скоро ты обретешь силу. Ты превзошла мои ожидания! За одно путешествие ты добилась большего, чем любой из твоих предшественников.
Я тереблю подол кофты, сожалея, что не могу разделить ее восторг. Она ошибается. Никто не возродился и не преобразился. Мальчика просто-напросто убили, бросив его умирать у меня на руках. А оказалась я там исключительно по милости Ворона.
— Меня давно преследует этот сон, — с запинкой начинаю я. — И он привиделся мне — в первую же ночь, когда я приехала в Очарование… Предыдущие были… в общем, более романтичными, А вот недавний превратился в кошмар. Все завершилось трагедией.
Она кивает.
— В «Кроличьей норе» я видела обоих парней, а сегодня встретила одного из них на заправке. У них очень необычные глаза. Во сне они напоминают голубой лед, но если первый мальчик излучает свет, то второй поглощает его, как черная дыра. Понятия не имею, что это означает, но у юноши из сна просто забрали душу. А я ничем не могла ему помочь. Не могу отделаться от мысли, что, если бы не пошла за Вороном, его жизнь не оборвалась бы. Извини меня, но птичка меня совсем не радует, — всхлипываю я.
Она кивает.
— В «Кроличьей норе» я видела обоих парней, а сегодня встретила одного из них на заправке. У них очень необычные глаза. Во сне они напоминают голубой лед, но если первый мальчик излучает свет, то второй поглощает его, как черная дыра. Понятия не имею, что это означает, но у юноши из сна просто забрали душу. А я ничем не могла ему помочь. Не могу отделаться от мысли, что, если бы не пошла за Вороном, его жизнь не оборвалась бы. Извини меня, но птичка меня совсем не радует, — всхлипываю я.
Палома кладет руку мне на плечо и ласково произносит:
— Ты находишься на пороге трансформации, ньета. И ты еще вернешься в «Кроличью нору». Ты научишься верить Ворону. Он мудр и проницателен. Но сперва тебе нужна подготовка. Мы немедленно займемся обрядом твоей инициации.
Глава 17
— Ах, ньета! — Палома несется по коридору с такой скоростью, что я еле поспеваю за ней.
Влетев в мою комнату, она развивает бурную деятельность: хватает мои джинсы, белую майку, черный свитер, зеленую армейскую куртку и вдобавок чьи-то изрядно запылившиеся теннисные туфли. Сует кучу тряпья мне в руки, просит переодеться, а сама подтаскивает к шкафу табуретку и достает с верхней полки сумку. Потом пулей выскакивает из комнаты, выбегает в коридор и уже из своего кабинета кричит:
— Но никогда не забывай, что с силой приходит и ответственность! Ты многое узнаешь: целительные свойства трав, заговоры, заклинания! Кое-что может нанести вред, но в основном все, чему ты научишься, будет касаться целительства. Жизненно важно, чтобы ты применяла полученные знания только в благих целях. Нельзя использовать их просто так. И ты должна научиться преодолевать любые проявления эгоизма.
Я выглядываю наружу. Она, прислонившись к проему арки, серьезно смотрит на меня. Она увлеклась своей лекцией и не замечает струйку крови, текущую из ее носа.
— Если кто-то поступает нечестно с тобой, надо подставлять другую щеку. Твоя сила никогда не должна применяться для личных нужд, используй ее лишь во благо другим.
Она достает из кармана смятый платок и заходит наконец внутрь. Я собираюсь спросить, в порядке ли она, но Палома не унимается:
— Есть старая индейская поговорка: когда ты тычешь в кого-то пальцем, помни, что три твоих пальца указывают на тебя самого. Ты всегда должна это помнить, ньета. Никогда и никого не суди необдуманно. У Искателей есть враги, которые хотят если не уничтожить нас, то хотя бы потеснить. Но я научу тебя не только противостоять темным силам, но и видеть свет.
Палома направляется к полке, висящей на дальней стене. Пролетая мимо красного барабана, она задевает его, и тишину дома нарушает гул. Я закрываю уши ладонями и в страхе зажмуриваюсь. Моя реакция такая странная и неожиданная даже для меня.
Палома прищуривается.
— Прости, — лепечу я, — но меня он почему-то пугает. Понимаю, ты не нарочно, но я предпочла бы больше его не слышать.
— Это — священный инструмент, — произносит Палома, делая паузу для того, чтобы я прочувствовала смысл ее слов. — Я объясняла тебе, что все пронизано энергией, и барабан — не исключение. Этот звук — сердцебиение самой жизни, ньета. Его сравнивают с духом Лошади, поскольку он помогает нам открывать порталы и путешествовать между мирами. Но тебе не стоит беспокоиться.
— Наверное, — ворчу я, не слишком воодушевленная ее речами. — Он напомнил мне те барабаны, которые я слышала на площади в Марокко и в «Кроличьей норе». После этого мир замирает, а потом появляются светящиеся люди. И вороны.
Глаза Паломы вспыхивают, она комкает платок.
— Ты уже испытала на себе его мощь, — заявляет она. — Расскажи-ка мне поподробней.
Я сжимаю кулаки, и ногти впиваются в кожу. Наблюдаю за тем, как она, выбросив салфетку в мусорку, подходит к раковине и моет руки.
— Ньета, если бы ты последовала за посланцами и сделала то, что они от тебя хотели, ты бы оказалась в другом измерении. — Она убирает полотенце и достает из шкафа черный мешочек.
— И мне надо было пойти вместе с ними? — скептически фыркаю я.
— Нет. — Она отбрасывает за спину косу. — Хорошо, что ты так не поступила. Ты не была готова услышать Зов и, вероятно, заблудилась бы в разных мирах. Рано или поздно я бы тебя отыскала… Ты все сделала правильно. Мой отвар подготовил к путешествию твою душу, а барабан — твое тело. Ты сможешь выбирать и способ, и нужный тебе портал. В Очаровании есть несколько, ты их найдешь.
— А с чего вдруг мне понадобится странствовать? — интересуюсь я, наблюдая, как Палома мечется по комнате, собирает в кучу коробок спичек, красную бандану, тонкую белую свечку, куски мела, погремушку из выделанной кожи и какие-то неизвестные мне безделушки.
— Потому что тебя ждут важные дела. Ты узреешь Путь Духов, выявишь свои склонности и слабости, узнаешь главную цель своей жизни. Но это случится не сразу. Иногда требуются годы, но у меня есть предчувствие, что у тебя уйдет гораздо меньше времени.
— Но я думала, что начну обряд инициации, а сейчас ты говоришь о Пути Духов и, если честно, я порядком запуталась.
— Все является частями одного целого, — отмахивается от меня Палома.
Порывшись в комоде, бабушка возвращается с очередным мешочком из мягкой оленьей кожи. Он очень похож на тот, что висит у нее на шее. Делает мне знак, чтобы я наклонилась, и надевает на меня шнурок, поясняя:
— Ты должна всегда носить ладанку, Дайра. Можно снимать ее во время купания, но не убирай далеко. И не позволяй никому надевать ее или заглядывать внутрь, иначе сила исчезнет.
Странно, но ладанка на вид ничем не примечательна. Не знаю, пойдет ли мне такая штука, если я напялю свои любимые узкие джинсики, топ и приталенную куртку. Я люблю одеваться просто, без излишеств.
Палома мчится к плите, подхватывает котелок и водружает его на стол. Мы обе смотрим на фигурку Ворона с лиловыми глазками. Он покоится на ложе из влажных, потерявших свой цвет трав.
— Вот твой тотем, ньета. Держи амулет при себе. Спрячь его в ладанку, и ты сможешь обращаться к его мудрости всякий раз, когда тебе понадобится помощь. Ты должна доверять духовному проводнику: все, что он посоветует, имеет особый смысл. Ты отыщешь и другие талисманы, но сейчас у тебя есть только Ворон. Понимаешь, ньета?
Согласно киваю и кладу фигурку в мешочек на своей шее. Палома явно успокаивается, берет сумку и манит меня за собой во двор. Мы направляемся в гараж, где стоит старенький белый джип.
— Куда мы едем? — спрашиваю я.
Машина подпрыгивает на ухабах, и ремень безопасности туго натягивается. Я пытаюсь сориентироваться в темноте, но смысла в этом мало.
— На твою инициацию, — бросает она и жмет на сцепление. — Пожалуйста, постарайся немного отдохнуть. Испытание предстоит весьма серьезное.
— Правда? — вырывается у меня.
— Никто не даст никаких гарантий, — произносит она, — но я не сомневаюсь в твоем успехе.
Таращусь в окно, не зная, что и сказать. Я слишком разнервничалась, чтобы думать о сне.
Миля за милей джип колесит по совершенно незнакомой мне местности. Чем дальше продвигаемся, тем хуже становится дорога. Наконец Палома тормозит в паре футов от реки. Я замечаю, что мы не одни: Чэй выводит из прицепа двух лошадей — Кэчину и Аппалуза.
— Теперь я должна вас покинуть, — вздыхает Палома. — Вам предстоит долгая поездка верхом, а мои старые кости такого не вынесут.
Она пытается улыбнуться и, закашлявшись, достает носовой платок. Но у нее не получается скрыть оставшиеся на нем пятна крови.
— Бабушка, ты в порядке? — пугаюсь я.
— Не волнуйся, ньета, и слушай меня. Чэй проводит тебя, затем он тоже должен будет тебя оставить. Обряд инициации — путешествие, которое совершают в одиночку, мы не сможем оказать тебе поддержку. Но чтобы выжить, тебе необходимо гораздо меньше, чем ты думаешь. Дам тебе пару советов. Используй свечи и спички в случае крайней необходимости. Еды у тебя не будет. Пост — начало твоего очищения. А возвратишься ты только тогда, когда получишь на это право. Ты сама поймешь.
— Нет уж! — восклицаю я. — Сейчас ночь! И очень холодно! А еще, к вашему сведению, я проголодалась, мы ведь не ужинали!
На мой взгляд, доводы весьма убедительные, но Палома игнорирует мое нытье.
— А как же гипс? — предпринимаю я последнюю попытку.
Реакция, в общем, предсказуема, но я должна была попытаться. А бабушка смеется в ответ:
— Ты поправилась. Гипс у нас материал экологически чистый, биоразлагаемый. Ты вполне можешь бросить его где-нибудь.
К нам приближается Чэй, объявляя, что лошади оседланы и нам пора в путь. Но я не готова! У меня целая куча вопросов! Однако Палома крепко обнимает меня и шепчет: