Куда пропали снегири? - Сухинина Наталия Евгеньевна 10 стр.

Он долго говорил с ней, он утешал её скорбь прос­тыми словами, сострадая и плача вместе с ней. Звали священника отец Сергий Вишневский. Он и окрестил её вскоре. Стал ей духовным отцом. Теперь уже кре­щённая, Ирина Александровна стала молиться об уто­нувшем сыне. Она сама сложила молитву Божией Ма­тери и каждый вечер плакала и молилась, молилась и плакала. Потом батюшку перевели в Ярославскую епархию, писала ему письма, он ей, когда приезжал в Москву, обязательно звонил, звонит и поныне. Ни­точка молитвенной, духовной связи не прерывается. А в храм пришёл новый батюшка, отец Феодор. И он принял на себя боль несчастной матери. Он-то и ска­зал, что где-то, то ли в Троице-Сергиевой лавре, то ли в Духовной академии есть икона «Спасительница уто­пающих». Хорошо бы найти её, если получится. Ещё бы не получилось! Она седлает своего «коня» и гонит его в сторону Сергиева Посада. В растерянности хо­дит по монастырскому двору, спрашивает про икону, на неё смотрят с удивлением, разводя руками. Уехала ни с чем. Потом поехала опять, мысль об иконе не да­вала покоя. Пытается попасть в Духовную академию, может там знают, но через проходную пускают не всех. На третий раз она всё-таки попала. По длинному академическому коридору вошла в какой-то кабинет.

- Простите, я ищу икону «Спасительница утопаю­щих».

Человек за столом недоуменно смотрел на неё.

- У меня сын утонул, я хочу приложиться к ней. Дверь была приоткрыта.

- Александр! - окликнул человек проходящего ми­мо семинариста, - Александр, нет ли у нас в музее иконы «Спасительница утопающих»?

- Есть, - ответил семинарист, - в четвёртом зале. И вот её уже ведут к иконе.

Небольшая. Лик Божией Матери скорбен и за­думчив. Она прижимает к себе Богомладенца, а Он щёчкой прильнул к Матери, доверчиво и кротко. Вот она какая, «Спасительница утопающих». Ирина Александровна встала перед ней на колени и моли­лась, молилась. Потом достала из сумки листочек с молитвой, которую сама сложила, и положила этот листочек за икону.

- Матушка, - семинарист Александр стоял ря­дом. - Матушка, у вас беда какая-то?

- Сын утонул, в Волге...

- В Волге?! - вскрикнул Александр, - в Волге! Я же, матушка, сам в Волге тонул.

Рассказал. Чудесный летний день. На моторке по­ехали на прогулку. На середине реки решили бросить якорь, нога Александра запуталась в тяжёлых цепях и он улетел вместе с якорем в воду.

- Помню, как диск солнца такой яркий, пронизыва­ющий воду, стал темнеть и удаляться. Я пошёл ко дну. Взмолился! А разве до того вспоминал о Боге? Жизнь прожигал, о будущем не думал. Взмолился: «Помоги, Господи, если спасёшь меня, всю оставшуюся жизнь Тебе служить буду». И боль страшная, кусок мяса на ноге вырвало якорем, я освободился от его пут. Кровь, боль страшная, но жив...

Он сдержал слово. Поступил в семинарию. Теперь вот закончил её и служит на приходе под Саратовом. Интересно: семинарист Александр шёл мимо раскры­той двери именно в ту минуту, не раньше, не позже. И он, именно он, переживший страх утопающего че­ловека, подвёл Ирину Александровну к иконе. Для неё это было Божиим промыслом. А для него?

- Спасибо, вы ведь мне путь к иконе указали. Я и не вспоминал о ней. Теперь буду каждый день приходить сюда и прикладываться.

С тех пор она приезжает сюда постоянно. Её уже знают, разрешают приложиться к иконе. Один раз церковно-археологический кабинет оказался закры­тым и одна из сотрудниц музея вынесла икону Ирине Александровне.

- Прикладывайтесь.

Здесь её принимают тепло, участливо, сострадая. Здесь, у иконы, она отогрела своё изболевшееся серд­це, здесь первый раз примерила к себе мысль о том, что жизнь продолжается, она должна жить памятью сына, своей работой, своими непростыми земными проблемами. И здесь она вымолила себе сон.

Яркая зелень лугов, цветы, бирюзовое небо. Пир­шество красок, от которых щурятся глаза и ликует сердце. Её сынок маленький, весёлый, непоседливый. Они бегают по прекрасному лугу, и так им сладко, так хорошо, так беззаботно. Проснулась с лёгким серд­цем и с лёгким сердцем прожила день. Отсвет того красивого сна осветил истомившуюся душу. Ему хоро­шо там...

Вскоре к ней пришёл друг Константина, Игорь За­ика.

- Я хочу окреститься, Ирина Александровна, будь­те моей крёстной матерью.

Она согласилась. Потом пришёл Руслан Ершов с женой Ольгой с той же просьбой. Потом крестился Андрей Решетников, кричавший в тот страшный день: «Спаси его!» - и разуверившийся в Божией помощи. Видимо, пример матери погибшего друга, развернув­шей однажды свой «Жигуль» в сторону храма, ока­зался единственно правильным в этой непростой, пу­таной жизни, где многое становится понятным только через страдания и чёрную беду. Она стала крёстной матерью и друзьям Константина - Виктору Скопинцеву, Сергею Шарапову, Ирине Матросовой.

Сейчас у неё пятнадцать крестников. Друзья Конс­тантина, их жёны, их дети, сотрудники Детского Центра восстановительного лечения № 7, где она ра­ботает, даже бывшие одноклассники.

- Может, нельзя так много? - спрашивает батюшку.

- Просят, соглашайся, - благословляет.

Всех их она приводит в Знаменский храм, теперь очень любимый ею. Мать некрещёного сына, вымали­вающая у Господа и Пречистой Его Матери прощение за свою близорукость, она привела к крестильной ку­пели его друзей. Материнский долг реализовала в сво­их крёстных детях. А икона «Спасительница утопаю­щих» - по-прежнему её главная икона.

- Я чувствую её поддержку постоянно. Бывает, подкатят думы, боль в сердце, терзаю себя, представ­ляю, как он тонул, вдруг как будто рука чья-то ото­двигает от меня худые думы, и сердце затихает в на­дежде на великую Божию милость.

После рассказа Ирины Александровны я стала искать об иконе «Спасительница утопающих» хоть какие-нибудь сведения. Узнала, что недалеко от Новгород-Северска в Черниговской губернии на берегу реки Десны было село Леньково. И был на Десне весь­ма опасный водоворот. Даже опытные пловцы с боль­шими затруднениями переплывали ту пучину. Случа­лось часто, что в этот водоворот попадали огромные, гружённые хлебом, баржи. Воронка засасывала их и они становились добычей бездны. Вот на этом-то опасном месте к берегу приплыла икона. Верующие люди сначала поставили икону на горе, напротив ги­бельного места. Потом построили храм. С тех пор все суда, шедшие по Десне, останавливались у села Ленькова, и люди шли в храм. После усердной молитвы, они бросали жребий перед чудотворным образом, ко­му оставаться на барже и плыть через опасный водо­ворот. Остальные же шли пешком по берегу и не­счастья прекратились.

Вот и всё, пожалуй. А ещё говорят, что Волга в нижнем своём русле очень жестокая и непредсказу­емая. Она забирает утонувшего с собой в страшную пучину и не возвращает страдающим родственникам. Кто знает, какую последнюю молитву возносил Конс­тантин Харьковский, борясь с пучиной, может просил он милости Божией Матери к своей любимой матуш­ке. И Волга-река вернула тело сына, и на могилу к не­му ходят все, кто любил его, кто любит и помнит.

Говорят, что материнская молитва со дна моря до­стаёт. А я бы сказала, что материнской молитвой можно отмолить невозможное. Константин погиб некрещёным. Мать принимает святое крещение и встаёт на молитвенный подвиг. Она молится за сына, за то, чтобы ей были дарованы силы жить. И вместо некрещёного Константина у неё появляются её крёст­ные дети, за которых она в ответе теперь перед Госпо­дом. Все её, теперь уже крещеные, дети молятся за некрещеного Константина, молятся друг за друга, и за свою замечательную крёстную мать. Она учит их лю­бить Господа, жить по совести и не отчаиваться, ни­когда не отчаиваться. Потому что отчаянье - грех, от­чаянье от неверия в Господа. А если с верой...

Недавно в иконной лавке Ирина Александровна ку­пила маленькую иконочку «Спасительница утопаю­щих». Обрадовалась несказанно. Теперь есть у неё до­ма свой образок, а тот другой, в Академическом музее продолжает навещать. Написанная её рукой молит­ва - маленький листочек - за иконой. Божия Матерь хранит этот листочек от чужих глаз, как хранит Она от отчаянья материнские сердца, всегда посылая им надежду.

АНГЕЛ С КРАСИВЫМ ПОЧЕРКОМ

Мы встретились на Рождественских Чтениях в конце января, ровно через год после послед­ней встречи. Она и в прошлом году приезжала на Чтения и увезла домой три неподъёмных сумки с методичками, детскими журналами, книгами по пе­дагогике, акафистами, иконками.

- Как повезёте? Тяжело... - посочувствовала я.

- Ничего, здесь знакомые посадят, а там муж встретит.

В этом году то же самое - тяжёлые сумки, кассеты с духовной музыкой и детскими сказками, книги, ме­тодички. Но добираться ей теперь одной. Чёрная ме­тина ушедшего года - умер муж.

- Примите мои соболезнования... Глаза, полные слёз, виноватая улыбка:

- Учусь жить одна. Получается плохо...

- Учусь жить одна. Получается плохо...

Моя давняя читательница из Орска Оренбургской области Наталья Юрьевна Капалина. Всегда радуюсь, когда благословляет Господь встретиться с теми, для кого пишу. Вот и Наталья. Приехала в Москву, разыс­кала, познакомились, стали переписываться, а иногда и звонить друг другу. Я знала, что муж её, Виктор Ми­хайлович, тяжело болен. Никогда она не жаловалась, скупо говорила о мужниной болезни, но зато уж о «Зёрнышке»...

- У нас в «Зёрнышке» прошёл чудесный праздник. Все мамочки и дети явились нарядные, дети так повзрослели, они уже знают наизусть многие молит­вы, а в воскресенье я встречаюсь с ними в храме. Так трогательно: стоят чинно, не шалят, крестятся ста­рательно.

«Зёрнышко» - детский центр православной культу­ры в Орске. Вот уже третий год он существует, и руко­водит им бессменно Наталья Капалина. Два раза в не­делю подтягиваются сюда родители, крепко держащие за руку детей. Кто одного, кто двух, а кто и трёх. Зани­маются вместе, и Наталья Юрьевна решает каждый раз практически неразрешимую задачу. Построить свои занятия так, чтобы детям было ну очень интересно и родителям не без пользы. Получается. Ещё бы не радо­ваться, когда такие далёкие от церкви родители, расте­рянно слушавшие Наталью Юрьевну на первом заня­тии, через месяц-два приходят в храм и стоят чинно рядышком со своими чадами.

Занятия в «Зёрнышке» бесплатные. Дети учатся ри­совать, лепить, пересказывать прочитанное, они запо­минают стихи и репетируют праздничные спектакли. Они знакомятся с житиями святых, с библейской ис­торией, осваивают молитвенный труд, науку прощать и сострадать ближнему. Без всякого пафоса скажу: «Зёрнышко» - дело всей жизни Натальи Юрьевны Капалиной. Я ехала в командировку, а уже знала заочно половину детей из православного центра. Наталья пи­сала мне о них, рассказывала при встречах. Я знала, что четырёхлетний Илюша знает наизусть все вечер­ние и утренние молитвы, шестилетняя Лиза очень хо­рошо поёт, Вова Азрапкин так любит «Зёрнышко», что, даже когда болеет, рвётся сюда и угрожает маме: «Не отведёшь в «Зёрнышко», сбегу». Знала я заочно и шестилетнюю Женечку, Ванечку, Толю.

И вот встречаюсь с ними, сижу на занятиях, слышу ласковый голос Натальи Юрьевны:

- Ну что, мои хорошие, начнём занятие, как всегда, с молитвы за наших благодетелей?

Благодетели - это те, кто питает почву, чтобы «Зёрнышко» росло да сил набиралось. Все они живут в Орске, но дети знают только их имена. Настоящему добру реклама чужда. Встают дети перед иконой Спа­сителя: «Спаси, Господи, и помилуй рабов Твоих Ири­ну, Ольгу, Людмилу...» Детский чистый голосок, детс­кие чистые глаза, детские чистые сердца - кто ещё возблагодарит так искренно добрых благодетелей, чьими вкладами вот уже три года живёт Орский пра­вославный центр.

- Галину вроде забыли, - тихо подсказывает кто-то из детей.

Галина! Как же без Галины? И снова: «Спаси, Гос­поди, и помилуй рабу Твою Галину...»

Поблагодарили. Теперь можно начать занятия. Разложили фломастеры, альбомы. Сегодня тема за­нятия - моя семья. Вечером Наталья Юрьевна пока­жет мне детские рисунки, и я в который раз удивлюсь способности детского сердца тонко чувствовать и пе­реживать. На одном рисунке папа, мама и он, пяти­летний автор. Держит за руку своих родителей, рот до ушей, доволен. Всем хорошо в этой семье, живут дружно, ребёнок любим. А вот мама держит за руку ребёнка, а сбоку вкривь-вкось, совсем в стороне - па­па. Здесь нет желанной симфонии счастья и едино­мыслия, папа не главный в семье, а приходящий пос­ле работы поспать и посмотреть телевизор. Детское сердце ощутило это чётко, маленькая ручка, ещё та­кая неуверенная, изобразила, как могла. А здесь что такое? Две мамы. Одна с золотыми кудряшками, дру­гая в больших очках. Кто это? Ребёнок ответил без запинки:

- Мама и Наталья Юрьевна.

- Но я же не живу в вашей семье...

Ребёнку непонятно, как же так? Наталья Юрьевна всегда с ними, играет, читает, поёт и рисует, рассказы­вает столько интересного. Они бегут к ней навстречу и утыкаются в её колени - счастливые, соскучившиеся. И вдруг - не живу в вашей семье... Не поймёшь этих взрослых, вечно они что-то путают. Это все рисунки радостные, но больше, к сожалению, других. На них одна мама. В «Зёрнышке» немало детей, которые рас­тут без папы, есть многодетные семьи, где папа пьёт или отсутствует вообще. Детские рисунки, как обна­жённый нерв, болит, беспокоит. Слава Богу - есть «Зёрнышко», куда даже самые неимущие мамы могут привести своих детей. Бесплатно. Их учат здесь жить с Богом в сердце, с любовью к ближнему, учат добрым чувствам и незлобию души.

- В наше «Зёрнышко» идут в основном те, кто не имеет возможности, а попросту денег, водить детей в дорогостоящие секции, престижные клубы. Да, сла­ва Богу! Они приобретут здесь гораздо больше, они Господа обретут. Хотя иногда сердце разрывается, глядя, как моим дорогим мамочкам тяжело живётся.

Да и ей самой живётся несладко. Но она умудряет­ся этого не замечать. Но зато какая радость, если кто-то из благодетелей (Ольга, Галина, Людмила, Ири­на...) подбросит для «Зёрнышка» очередную лепту. При мне Центру пожертвовали тысячу рублей. Как поделить их, как с умом израсходовать? Она решает особо нуждающимся мамам просто подарить понем­ногу денег. Разложила их на маленькие кучки -Людмиле, Лене, Инге. Она знает, как тяжело мамам сводить концы с концами. Все они многодетные, без мужей. Конечно, это очень мало, но всё-таки. Шоко­ладка, мороженое, новые фломастеры - маленькие праздники для неизбалованных разносолами детей. А ещё она учит мамочек хитростям экономии.

- Я вам такой рецепт раздобыла, копейки! Икра из морской капусты. Пакетик сухой, в порошке, морской капусты заливаете кипячёной водой, чтобы набухла, добавляете специи...

Мамы быстро записывают. Они уже квасят капусту со свёклой по рецепту Натальи Юрьевны, тушат ово­щи, могут испечь простенький, но очень вкусный ру­лет.

«Зёрнышко». Тридцать мальчиков и девочек, трид­цать мам с разными, но в то же время одинаковыми судьбами. Детский центр православной культуры стал любимым местом для них. Их здесь понимают, любят, учат жить. «Не учи меня жить», - говорим мы порой раздражённо. «Научи меня жить, научи не роптать, научи зрить Бога в сердце», - говорят те, кого приве­ла дорога в «Зёрнышко». Именно за этим приходят сюда каждый понедельник и пятницу. Учиться жить.

Беседую с маленькой Маргаритой. Она взахлёб де­лится со мной радостью:

- Вчера я отмечала день рождения. Всех из «Зёр­нышка» позвала: Настю, Лизу, Славика. Только Венечку одного не позвала, - она обиженно надувает губки.

- Чем же провинился Венечка? - спрашиваю и по­лучаю ответ, исполненный достоинства:

- Венечка бьёт меня по попе, а это не по-христианс­ки.

Бедный Венечка. Одно обнадёживает: сей жестокий урок будет ему во спасение.

Я говорила со многими мамами, и все они благода­рят Наталью Юрьевну за её подвижнический труд.

- У нас теперь своя община. Мы не поодиночке, а вместе. Мы сдружились, и дети наши. Одеждой об­мениваемся, обувкой, если надо, подменяем друг дру­га, сегодня одна сидит с детьми, завтра другая.

- Наталья Юрьевна удивительный человек. В ней чувство долга - превыше всего. Умер муж, а она на второй день после похорон пришла на занятия, не хо­тела, чтобы пропуск был.

- Какая радость нам! Придём на службу в храм, а там все свои. Дети встают в очередь к причастию, ручки на груди сложат, так трогательно. А у Натальи

Юрьевны лицо счастьем светится, послал нам Господь такого человека.

Я вспомнила, как перед Рождеством Наталья репе­тировала с детьми сказку про ёлочку, которая пришла к родившемуся Младенцу. Она звонила мне в Москву, взволнованная, очень нервничала - как оно всё будет. Дети слова забывают, роли путают. Теперь могу спро­сить, как прошёл праздник?

Вместо ответа мне показали видеофильм.

Ну и праздник! Поют громко, «ангелы» машут крыльями добросовестно, зайчики прыгают ловко, медведь кувыркается мастерски, ёлочка сверкает блёстками ослепительно, а главный режиссёр, поста­новщик, организатор, дирижёр Наталья Юрьевна всё волнуется, всё переживает. Особенно болела у неё ду­ша за зайчиков. Никак не могла научить их громко ра­доваться встретившейся в лесу ёлочке.

- Здравствуйте, ёлочка, - тихо, чуть слышно, без всякого энтузиазма шептал первый зайчик.

- Илюша, я забыла тебе сказать - ты же главный зайчик, а главные зайцы говорят громко.

- Я главный заяц? - встрепенулся артист и обрадо­вано закричал:

- Здравствуй, ёлочка!!

- А я тогда какой? - обиженно спросил второй зай­чик.

- И ты главный, - быстро сообразила режиссёр-постановщик, - и Ваня тоже. Вас три зайчика, и все вы пришли из своего леса, и каждый в своём лесу глав­ный.

Главные зайцы запрыгали и заголосили как полага­ется...

Теперь впереди Пасха, а значит, надо всё начинать сначала - сценарий, репетиции, костюмы. В этом и преимущество работы с детьми, что всё повторяется, только не повторяются дети. Они растут, взрослеют, мудреют, на смену им приходят другие. Круговорот жизни, он совсем не утомителен, в нём Божия муд­рость, к нему нельзя привыкнуть.