Мне все было понятно, тихо прислуживать, лорду не докучать, на глаза не попадаться. Вот залог успеха на хорошую работу. Увидев, что я все поняла, Джефри кивнул и сказал:
— Спускайся в холл и жди меня, я заберу ключи от псарни и мы пойдем дальше. Заодно покажу окрестности.
Спустилась я быстро и уже начала понимать примерное запутанное расположение коридоров в замке.
— Карр-рр.
От резкого звука я дернулась. Стараясь найти источник шума, и нашла. Черный ворон сидел на спинке кресла и уставился на меня злым взглядом.
— Карр-рр, — увидев, что я обратила на него внимание, ворон расправил крылья и закричал ещё громче.
— Тише, тише птичка, — я попятилась назад. Выставив перед собой руки. — Я уже ухожу.
Птица внезапно распушила крылья и взлетела. Взвизгнув, я отскочила, а ворон пролетев над головой, опустился на балку.
— Мама-а — прошептала я, ища пути отступления. На ощупь нашла проход, ведущий в полутемный коридор, и шагнула внутрь.
Ворон наблюдал за мной хищным взглядом, не на секунду не упуская из виду. На любое не осторожное движение он распушал крылья, готовый взлететь.
— Кар-ррр, — ворон снова взмыл под потолок, а потом резко устремился на меня, готовый разорвать в клочья.
Я интуитивно отшатнулась, острые когти, разорвали лишь накидку, чуть не достав до кожи. Закрыла глаза на мгновение, стараясь сдержать слезы. Подсознание шептало — «что ты стоишь, дура? Надо бежать!» Но я понимала, бежать бессмысленно, он нагонит меня, стоит только сделать рывок.
Ворон с шумом опустился на подоконник, оставив полосы от когтей. Немного постояла на месте, ворон тоже сидел и внимательно за мной наблюдал. Решила аккуратно отступать, тело охватило паника, и ноги практически не слушались. Шаг за шагом продолжала пятиться, когда от ворона меня отделяло достаточно большое расстояние, я наткнулась на преграду и со всей силы постаралась в неё вжаться.
Но преграде это видимо не понравилось, поэтому в следующее мгновение спокойный голос произнес:
— Может мне подвинуться или вам и так хорошо?
У меня перехватило дыхание. Я безошибочно четко знала, кому принадлежит этот надменно спокойный голос, но даже и не думала шевелиться, продолжая спиной вжиматься в каменную грудь лорда. Мне хотелось рассказать, про хищную птицу и попытку разорвать меня когтями, но на деле только сдавленно пискнула:
— Там ворон.
Тяжелая рука опустилась на моё плечо, заставляя обернуться. Лорд смотрел на меня с нескрываемым интересом, однако его глаза оставались холодными и мрачными, но даже сейчас я чувствовала, как они проникают в мое сознание, выворачивая наизнанку.
Невольно, в голове всплыли рассказы бабушки, как черные маги насиловали и убивали женщин, принося их в жертву, на вечном огне смерти. А тела несчастных никто не мог отыскать.
Видимо, что-то отразилось на моем лице, лорд расслабил хватку и вовсе отступил на шаг.
— И что там с вороном? — голос лорда был глух и совершенно бесстрастен.
— Он напал на меня, и разорвал накидку, — в подтверждение своих слов я показала на оторванный лоскуток ткани и тяжело вздохнула.
Левая бровь лорда стремительно поползла вверх, блеснувшие холодом чуть прищуренные глаза, явно не сулили ничего хорошего. Воспользовавшись возникшей паузой, добавила:
— Я его не провоцировала, не знаю, почему он бросился. Но я, правда, даже не трогала его.
Теперь уже вслед за левой бровью поползла и правая. Вернув лицу обычное бесстрастное выражение, он вкрадчиво произнес:
— Это проклятая птица и очень умная, она не будет без причины нападать на обычную смертную.
— Лорд Вальтер, я, правда, ничего не делала! — уже хныча, сказала, не уверенная, что он поверит моим словам. — Он ещё вчера смотрел на меня, а сегодня бросился.
Лорд недоверчиво прищурил глаза, а потом поднял голову и отыскал взглядом ворона.
— Рэйв! — он крикнул ворону и вытянул правую руку. Обернувшись, увидела, как ворон стремительно летит к нам. Нервная дрожь прошла по всему телу, я попыталась ретироваться, но каменная рука схватила меня, и лорд приказал, — стоять!
Черный ворон пролетел над головой и опустился на вытянутую руку лорда, вцепившись острыми когтями за ткань камзола. Вблизи он оказался ещё больше и страшнее, под пятьдесят сантиметров в высоту с огромным клювом и мощными крыльями. Но сейчас он не старался ринуться на меня, а преспокойненько сидел, сверкая своими глазенками и бросая на меня неприятные взгляды. Мне захотелось отойти на безопасное расстояние, но рука лорда не дала этого сделать, а наоборот, притянула меня поближе.
— Рэйв не агрессивный ворон, а очень даже миролюбивый, — словам лорда я не поверила и настороженно смотрела за птицей. — Он склонен к агрессии, только когда чувствует опасность или источник магии.
Я недоуменно перевела взгляд на лорда.
— Какую опасность я могу представлять?
Чуть усмехнувшись, лорд наклонился ко мне, чтобы наши лица были на одном уровне.
— Никакой, но ты не так проста, как мне показалась на первый взгляд, девчонка аристократических кровей.
Он отпустил ворона и тот, каркнув, перелетел обратно на подоконник, потеряв к нашей компании всяческий интерес. И я уже начала тешить себя мыслью, что все позади, как вдруг лорд протянул руку и коснулся моего подбородка, заставляя встретиться с ним взглядом. Он стоял, полускрытый сумраком коридора, и только неестественно яркие глаза смотрели прямо на меня. Смотрели так, что невольно появилось желание отступить, развернуться, сбежать, но в то же время зародилось желание прикоснуться к нему, почувствовать под своей рукой легкую щетину, покрывающую его бледное лицо.
Я поняла, что меня влечет к этому человеку, влечет к опасности, которая от него исходит, влечет к его недоступности. Меня пугали эти мысли, раньше я не к кому не ощущала такого влечения и, находясь на таком расстоянии от лорда, по всему телу разбегались мурашки.
— Лорд Вальтер? Я прошу извинить меня, но к вам гости, — от голоса неожиданно появившегося дворецкого я вздрогнула, лорд разорвал зрительный контакт и отступил на шаг.
Не скрывая раздражения, лорд спросил, сложив руки на груди:
— Какие ещё гости, Джефри?
А мне вдруг стало жалко дворецкого, вон как сбледнул под пристальным взглядом, даже сжался немного и тихо проговорил:
— Это Эрика Дарэль, милорд. Что прикажите сделать?
— Ничего, я сам разберусь, — с этими словами лорд покинул нас, направляясь в холл, на ходу поднимая руку, на которую, не раздумываясь, опустился ворон Рэйв.
Джефри проводил его взглядом до выхода и только когда шаги утихли, обернулся ко мне.
— Не советую тебе надоедать хозяину. Сегодня он играет с тобой, завтра игрушка ему надоест, и он начнем играть с новой. Но ты лишишься своей работы и жилья.
— Я не надоедаю и уж тем более не специально! — злобно огрызнулась я.
— Много вас таких, все стараются залезть в койку к лорду. Только мало кому удается. Извини, но у тебя даже шансов нет.
Я скривилась, не хотела бы начинать свой первый рабочий день с разборок, но если он не заткнется — ударю, ей богу, ударю.
— На меня бросился ворон лорда Вальтера и порвал накидку, — второй раз, продемонстрировав испорченную вещь, сказала, — и ни в какую койку я не собиралась залезать, мне жизнь дорога, знаете ли!
Джефри окинул меня взглядом, видимо размышляя, что делать дальше, и вынес вердикт:
— Я дам тебе новую униформу, но так как это не планируемые затраты, то стоимость одежды я вычту из твоей ежемесячной платы, — немного подумав добавил. — Или можешь сама купить на рынке такую же накидку.
От несправедливости я сильнее сжала кулаки и как можно более спокойным голосом ответила:
— Это не моя вина, что бешеная птица вцепилась в меня! Не моя вина, что одежда порвалась! Так почему я должна расплачиваться из своего кармана?
— Ты не у себя дома, чтобы навязывать всем условия и будешь делать так, как тебе сказано.
— Сколько стоит эта накидка?
— Не волнуйся, всего пять фуций.
Пять фуций — это терпимо, хотя ужасно обидно и несправедливо. Но Джефри правильно сказал, мое мнение никто не будет слушать и всегда вина будет на мне.
— Пошли, — Джефри махнул рукой, — мне нужно ещё псарню показать.
— Ты не у себя дома, чтобы навязывать всем условия и будешь делать так, как тебе сказано.
— Сколько стоит эта накидка?
— Не волнуйся, всего пять фуций.
Пять фуций — это терпимо, хотя ужасно обидно и несправедливо. Но Джефри правильно сказал, мое мнение никто не будет слушать и всегда вина будет на мне.
— Пошли, — Джефри махнул рукой, — мне нужно ещё псарню показать.
Мы вышли во двор и направились в заднюю часть замка, остановились у высоких ворот, скорее напоминающих ворота в ангар, чем в псарню.
— Кормить собак будешь два раза в неделю, в середине дня, — он открыл ворота, и мы вошли в большое помещение, — в начале месяца я буду давать тебе график, где еще раз подробней все опишу. В этом месяце ты только убираешься, так что смотри, в псарню не суйся без разрешения.
Псарня оказалась большой и светлой, по обе стороны от входа тянулись длинные вольеры, в которых спали собаки. Большинство из них были черные и лохматые, с темными глазами, с довольно короткой шеей, но необычно мускулистой.
Как только мы вошли, псы не обратили на нас никакого внимания, лениво повели ушами. Но было предчувствие, зайди к ним в вольер, оттяпают и ноги, и руки.
— Смотри, — Джефри указал на большую лохматую собаку, лежащую в одиночном вольере и мирно похрапывающую, — если собака находится в вольере одна, ее корм может быть каким угодно, но если животных много, корм должен быть мелким, чтобы успели наесться все. Видишь тех черных псов, это дерминги, самые сильные в имении Вальтер. Так вот, если в вольере находятся одновременно четыре собаки, которым ты дашь четыре куска мясной обрезки, то дерминги в момент отберут еду у слабых особей и те останутся голодными. Зачахнут и подохнут. Поэтому, скармливай мелкие кусочки мяса, тогда достанется всем. И ещё, в вольеры не суйся, еду давай через специальные отверстия в клетках. Одна дура зашла в вольер, так ей лицо зашивали сутками, а бедную животинку пристрелили потом. Все понятно?
«В клетки не соваться, кормить маленькими кусочками, если что случится, виновата буду я» — вроде все понятно и просто.
Удовлетворенно кивнув, Джефри приглашая, указал на выход и продолжил:
— Пошли обратно в замок, устрою тебе краткую экскурсию, а то заблудишься ненароком.
Уже к вечеру на меня навалилась невероятная усталость, голова стала тяжелой, и я еле держала равновесие. На ватных ногах направилась в свою комнату, глаза закрывались, хотелось просто упасть на пол и заснуть. А это всего первый день в замке! Что же будет через неделю? Я стиснула зубы, резко помотала головой и двинулась вперед. До кровати добралась через десять минут, петляя по коридорам и путаясь в развилках. Как только голова коснулась подушки, я погрузилась в сон.
Глава 3.
Проснулась я рано, на моих часиках еще не было и шести. Разбудил меня стук в дверь, вчера вечером Джефри предупреждал, что таким образом меня буду будить каждый день.
До восьми утра у меня есть время поесть. И, о чудо! Готовить самой меня никто не заставляет, на кухне работает штат поваров, который готовит и на прислугу, просто нужно прийти, назвать свое имя и два раза в день тебе будут давать порцию еды.
Первым делом решила сходить в душ, благо вчера стало понятно, что находится он на первом этаже. Поэтому взяв полотенце и напялив тапочки, потопала вниз. Шла я тихо, стараясь не издавать лишних звуков. Но в такой звенящий тишине, звук шагов все равно был отчетливо слышен. Благополучно добравшись до душа и обратно в комнату, потратила больше получаса.
В комнате на спинке кровати уже висела новая накидка, которая обошлась мне в пять фуций. И все из-за этой дурной птицы, ну вот, что я ему сделала? Надела накидку и пошла на кухню.
— Доброе утро, я Алексия Торнот, — дружелюбно улыбнувшись кухарке, сказала я.
— О проходи, проходи, милая. Я Джойс, а ты вчера только приехала?
— Почти, позавчера вечером.
Джойс оказалась очень милой дамой. Немного полноватой, одетой в такую же одежду, что и на мне, она выглядело хорошо. На вид ей можно было дать около тридцати лет. Усадила меня за маленький столик и принесла кашу с чаем.
— Худющая-то какая, боже мой! — причитала женщина, смотря, как я с аппетитом принялась за еду. — Кушай, если хочешь я ещё тебе дам. Ты откуда такая то?
— Я из Клиртона, в двух днях пути отсюда, — прожевав, сказала. — Спасибо, очень вкусно.
— Клиртон знаю, у меня там племянница жила, пока замуж не вышла, да и в столицу укатила. Теперь ни привета, ни ответа от неё не видать, — Джойс тяжело вздохнула. — Ну да ладно. А ты уже успела здесь с кем-то подружиться?
Я нервно хихикнула.
— С лордом, по-моему, вообще нереально подружиться, только ходит и презрительно смотрит на всех. А Джефри считает, что я вовсе хочу в койку к лорду Вальтеру залезть. Еще можно было бы с вороном Рэйвом подружиться, только на меня он смотрит, явно с гастрономическим интересом. А больше я никого и не видела.
Джойс поцокала языком и снисходительно посмотрела на меня.
— С Гамильтоном можешь даже не пытаться общий язык найти, он одиночка и на равных никого не воспринимает. А вот про лорда зря ты так, он хороший, правильный, что случись, так всегда сможешь за помощью обратиться. Ты не смотри, что он таким высокомерным кажется, это по началу, пока его не узнаешь. Ко всем своим, кто на него работает относиться хорошо, а вот к тем, кто слухи распускает, разделывается быстро.
Интересно, а Джойс знает, что наш лорд черный маг? Хотя, наверное, знает, если я в первый день узнала, то она-то и подавно. Но спрашивать не стала, мало ли, вдруг, не знает, а я сейчас тайну расскажу.
— А на счет остальных не волнуйся, придешь как-нибудь ко мне, я тебя со всеми перезнакомлю.
Пока я ела, Джойс сидела рядом, и мы непринужденно болтали, она рассказывала последние сплетни, про предстоящий бал и, в общем, о жизни в этом замке. Когда часы показали почти восемь, я собралась уходить, работа не ждет.
— Ты заходи, как проголодаешься. Мы тебя откормим, а то смотри, скоро в обморок начнешь падать от голодной жизни.
Настроение с утра поднялось, вкусно поела, в душ сходила, Джефри не встретила, все прекрасно. Жалко только светильник не дали, в комнате все же очень темно, можно было бы у Джойс спросить, но не хотелось напрягать своими проблемами других людей. Впрочем, спрошу у Джефри, когда увижу, или у лорда Вальтера. Хотя нет, точно нет, у лорда спрашивать не буду, от греха подальше.
Поднялась на четвертый этаж и начала уборку в первой комнате. Складывалось впечатление, что здесь никто не убирался лет сто, так точно. Обшарпанные стены и старая мебель — это ерунда, пережить можно, а вот то, что в комнате грязь, пыль, углы заросли паутиной, а главное, из дыр между рамами сквозит, словно открыта форточка, — явный перебор.
Тяжело вздохнула, дай бог, что бы все остальные комнаты были лучше. Взяла тряпку и начала оттирать всю накопившуюся пыль и снимать паутину.
Через пару часов руки отваливались, спина начала ныть, ноги гудели, а я ведь только половину комнаты убрала.
— Да чтоб тебя, — я со злости пнула стоящую рядом тумбочку.
«Бац»
Старенькая ваза, которая и так неустойчиво стояла на краю тумбочки, покачнулась и со звоном разбилась вдребезги. Несколько больших и куча маленьких кусков разлетелись по всей комнате.
— Упс…
Испуганно прислушалась, не решит ли кто проверить, что это так звякнуло. Шагов вроде слышно не было. Для достоверности высунулась из комнаты в коридор и посмотрела по сторонам, никого нет. Вернулась обратно и закрыла дверь на щеколду. Пусть думают, что комната закрыта и меня нет, а я пока приберу остатки несчастной вазы и выброшу где-нибудь. Нет, ну надо же! Почему я всегда влипаю вот в такие ситуации?
Собирала кусочки быстро, боясь, что кто-то все же услышал и придет разбираться. Руки предательски потряхивало, из-за этого нечаянно порезалась об один острый осколок. А так хорошо начинался день…
Минут через десять осколки были собранны и сложены в маленький пакетик. Пакетик с уликами засунула в карман накидки. Не знаю, где смогу его спрятать, но, в крайнем случае, запихну в сумку у себя в комнате. Конечно, я надеялась, что про эту дурацкую вазу никто не вспомнит. Ну, стояла она себе, пылилась, значит, забыли уже давным-давно.
Когда с вазой было покончено, открыла щеколду двери и пошла, выливать грязную воду. Но стоило открыть дверь, на перилах прямо напротив меня, сидел он… Ворон Рэйв вцепился в меня взглядом, чуть склонив голову на бок. Хлопнув дверью, повесила щеколду обратно. Конечно, это всего лишь птица и дверь не откроет, но со щеколдой оно всяко надежнее. Да и вода не такая грязная.… Этой помою, ничего страшного.