Пять капель смерти - Чижъ Антон 23 стр.

Лёхина потупилась:

— Такое несчастье. Милое, хоть и глупенькое существо, наивное и искреннее. Не понимаю, как это произошло.

— Где вы были вечером накануне ее смерти?

— Уже не помню…

— Быть может, в гостях у профессора?

— Возможно…

— Как вы с ним познакомились?

— Заглянула на его лекцию в Соляном переулке, мне понравилась тема: смерть религии. После окончания лекции мы разговорились, он оказался интересным собеседником.

— В тот день на лекции ничего не произошло?

— Кажется, нет…

— Так кто же мог желать смерти Надежде Толоконкиной?

— Невероятная трагедия… Не могу себе представить.

— Обсуждали это с профессором?

— Нет, мы не виделись несколько дней.

— О чем вы с ним беседуете?

— О разном…

— Как свергнуть религию и дать народам свободу?

— У нас разнообразные темы. Ирис Аристархович очень интересный собеседник.

— И друг?

— Добрый и чистый друг.

Джуранский вышел у нее из-за спины и спросил:

— Это вы ворвались в участок, когда туда доставили Толоконкину?

— Ротмистр, прошу молчать! — оборвал Ванзаров. — Так что же, Марианна Петровна, вы напугали господина Джуранского?

Она скривилась от приступа боли и проговорила:

— Я не помню…

— Это вполне объяснимо. Столько переживаний… В таком случае остается нам узнать: зачем вы отравили секретаря американской миссии, господина Санже? Зачем вам понадобились секретные дипломатические коды? Особый отдел не занимается контрразведкой. Или вы подрабатываете для Генерального штаба?

— Я никого не отравляла! — закричала Лёхина. — Это выдумки.

— В таком случае его отравила ваша подруга. Это происходило в номере «Сан-Ремо». Сами сказали, что это ваш номер.

Лёхина оглянулась, словно ища защиты, но криминалист только развел руками: бессилен, ловушка захлопнулась. Джуранский, мрачный и сдержанный, вернулся на свой пост.

— Я ничего не понимаю… — проговорила она в растерянности.

— Позвольте помочь, — сказал Ванзаров. — В номере меблированных комнат «Сан-Ремо», представившись Расой и Еленой, вы опоили наркотическим средством мистера Санже, затем купца второй гильдии Эдуарда Севиера, затем наследника пивной империи Ричарда Эбсворта и наверняка кого-то еще.

— Я не знаю никакого Санже…

Ванзаров продолжал:

— Результат: Севиер умер второго января, господин Санже держится только благодаря средству господина Лебедева. Что же касается Эбсворта…

— Я не знаю никакого Эбсворта, — тихо сказала она.

— Это на вашей совести. Дело-то в том, Марианна Петровна, что барышня Толоконкина была еще некоторое время жива. Перед своей кончиной она напрямую обвинила вас…

— Это полный абсурд.

— Кто оставил записку в «Сан-Ремо», что чемоданы изымаются сыскной полицией?

— Эту шутку придумала Елена.

— На даче профессора представилась городовому моим сотрудником тоже она?

Лёхина кивнула.

— Медоварова убила обоих?

— Я… Я не хочу об этом думать… Она моя подруга…

— Зачем вся эта суматоха? Зачем два трупа, найденных на морозе? Ради чего?

— Вам не понять.

— Объясните, прошу вас…

— Хорошо, я постараюсь… Рано утром тридцать первого декабря я проезжала по Тучковой набережной… Что-то толкнуло меня посмотреть на лед. Там я увидела силуэт, странно знакомый. Мне показалось… что это… что там… лежит Иван… Я попыталась рассмотреть, но тут появилась полиция. Я испугалась, приказала извозчику уехать. А после не находила себе места, искала Ивана Ивановича, но его не было…

— Где искали?

— В разных местах… И тогда я пошла к профессору. Он рассказал, что приходила полиция, Иван Иванович замерз на улице. Я не знала, что его убили… Мы встретились с Еленой, я ей рассказала. Она не могла поверить и порывалась сама поехать в участок. Еле удержала.

— Допускаю огорчение госпожи Медоваровой. У вас заканчивался особый состав, изобретенный профессором. Травить богатых мужчин было нечем. Так ведь, Раса?

Лёхина сжалась:

— Откуда вы узнали это имя?

— Неважно. Госпожа Медоварова искала на даче запасы наркотической отравы?

— Ничего она не искала…

— Могу поверить в вашу искренность. Профессор предлагал вам волшебный напиток, который изобрел?

Барышня наморщила лобик:

— Напиток? О каком напитке вы говорите?

— Сома, — сказал Ванзаров.

— Не надо говорить о вещах, силу которых вы не представляете, — заявила она. — Сома — великий, самый величайший бог из всех богов! Он пришел, чтобы дать людям счастье!

— Посвятите и нас, — попросил Ванзаров. — Только совсем мало времени…

— Хорошо, — прошептала Лёхина. — Я расскажу…

Кажется, это было 19 декабря. Мы собрались у профессора. В этот вечер учитель был особенно взволнован:

«Друзья мои, сегодня я могу заявить определенно: тот, кто встал на путь террора, зря погубил свою молодую жизнь. А ведь мог бы принести пользу России!»

Я спросила, что предлагается взамен.

«Мы пойдем другим путем! — сказал он. — Я всегда понимал свободу в истинном, платоновском смысле. Свобода — это власть над жизнью. Так говорил великий грек. И я готов своей кровью трижды подписаться под этим. Мы дерзнем совершить невозможное и возродить великую силу древности. Мы дадим народу новую веру, разрушив до основания старую!»

Елена спросила, не марксизм ли имеется в виду.

«Марксизм — это пресный хлеб, испеченный скучными немецкими профессорами! — ответил он и указал на аптекарскую банку темного стекла, в которой переливалась темная жидкость. — Вот! Новый бог и реальное чудо, которое сразу увидит каждый причастившийся. Это сома!»

Мы попросили объясниться. Учитель продолжил:

«В древнем ведическом культе наряду с богами Агни, Индра и Варуна существовал бог Сома. Это поистине великий, нет, величайший бог! Арии считали его царем мира, богом над всеми богами, господином неба и первым творцом. Он создал небо и землю. Он владыка и творец всего сущего. Он самец и самка, он бык и космический Эрос. Он заставляет сиять солнце, приносит богатство, дает счастье, жизненную силу, приходит на помощь, награждает певцов и побеждает болезни. Тем, кто почитает его, он дарит боевые колесницы, коней, золото и тысячу даров. Он бог — олицетворение Луны! Он известен под разными именами. Древние египтяне называли его Хонсу или Неферхотеп. Этот бог-врачеватель изображался в виде юноши с серпом и диском луны. Вавилоняне называли его Сином — повелителем человеческой судьбы. У китайцев он превратился в богиню Си Ванму, у которой хранился эликсир бессмертия. В Халдее его называли Нэбо — лунным богом сокровенной мудрости. Персы называли его Хаомой, и ему поклонялся сам Заратуштра. В Греции он становится Гекатой, владычицей судеб земли и моря. Но подлинный Сома — это божественная троица: Луна, божество и одноименный напиток! Именно он придет на смену обветшавшему христианству. Сома — это новая религия! Это новая вера, которая будет доступна каждому мужику! Это новое причастие, приняв которое человек сразу почувствует в себе бога. И мы будем первосвященниками! Народ упадет к нашим ногам! И все это потому, что по древним текстам «Ригведы» я расшифровал секрет приготовления божественного напитка. Он перед вами!»

Елена заинтересовалась рецептом.

«Древние жрецы приготовляли его из стебля легендарного растения сомы, — ответил учитель. — Согласно преданию, сому принес с небес орел. Многие пытались отыскать растение, но так и не смогли этого сделать. Я подробно изучил тексты и понял, что растение сома — всего лишь метафора. Затем долго подбирал и смешивал растительные компоненты, пока не нашел точный состав. Кстати, в текстах сказано, что стебли сомы надо перетирать каменными жерновами и процеживать через мех овечьих шкур. Все это я научился делать!»

Елена сказала:

«Все это интересно, но какое отношение имеет сома к освобождению от рабства? Хотите заставить мужика вместо икон поклоняться Луне? У вас мало шансов. Наш мужик ночью спит или пьянствует. До Луны ему, как до Луны».

Учитель продолжил:

«Божественный нектар сомы дарил богам ариев бессмертие. Жрецы, вкусившие сому, исцелялись от болезней, открывали ясность ума, равную богам, и получали силу, способную победить полчища врагов. Вот что таится в этом напитке! Это подлинный эликсир жизни! Это ребис — философский камень нашего времени!»

Я спросила, как же приобщить народ к соме.

Он ответил: «Как и должно быть в новой религии — через причастие! Я все продумал. Бог Сома возродится, чтобы править новым, счастливым миром. Если капнуть в каждый бидон хоть каплю сомы, ее действие будет в каждой чашке молока, в каждой чашке чая и даже в каждой тарелке каши, которую дают утром детям. Но особенно сильно действие сомы проявляется в вине или пиве. Представьте, как просто и великолепно будет восхождение новой религии! Люди, выпив молока, пива или вина, ощутят в душе неведомый порыв счастья. Они захотят получать его вновь и вновь. И тогда появимся мы. Мы скажем, что это — желание увидеть истинного бога Сому! Толпы паломников потекут в новые храмы Сомы, в которых можно будет получить заветный глоток причастия и ощутить божественный огонь радости! Какое грандиозное будущее ожидает нас!»

Лицо его горело, по щекам текли слезы:

«Мы дадим России новый путь! Монархия склонит колени перед Сомой! Народ будет свободен! Россия поведет за собой весь мир, потому что сила Сомы непобедима. Храмы возрожденного божества возникнут на месте мерзких лжехрамов всех религий. Народы объединятся в новой религии, и на земле наступит рай без войн и угнетения. Потому что каждый сможет получить глоток божественного напитка, открывающего здесь и сейчас ворота счастья!»

Елена сказала:

«Все это заманчиво, но меня смущает одно. Вы уверены, что сомы хватит всем и не начнутся новые войны за обладание ею?»

Он ответил:

«Напиток можно приготовить на любой кухне. Мне удалось изготовить сому из обычных растений. Перед питьем надо лишь добавить молока с медом. Рецепт сомы будет известен всем. Но это случится не раньше, чем люди придут в новые храмы Сомы и в мире установится вечный мир и процветание. О, я вижу, как прекрасен будет этот мир! Что же касается вас, то вы должны принять самое важное решение в своей жизни: или идете за мной и принимаете сому, или отходите в сторону. Иного пути нет».

ВОПРОС: Что означает знак пентакля, который был у Наливайного и Надежды Толоконкиной?

Это смешная история. Учитель объяснил, что символ возрожденного лунного бога — треугольник, обращенный углом вверх:

«Этот символ мы одолжим у старой религии и вдохнем в него новый смысл. В христианстве треугольник — символ Троицы, а у нас он будет означать триединого Сому. К тому же в индийской традиции — это символ созидательной мужской силы. Также это символ жизни, огня, жара, любви, истины, мудрости. В мистической традиции луна всегда обозначалась символом треугольника».

Елена засмеялась и сказала:

«Мне кажется, что символ новой религии уж больно прост. Ну что такое треугольник? Какая-то детская игрушка. Мужик не будет поклоняться геометрической фигуре».

Он раздраженно ответил:

«У меня блестяще развито то чувство, которое греки называли калокагатия, то есть способность избирать наилучшее. Треугольник, только треугольник станет побеждающим символом бога Сомы!»

Елена повернулась к окну. Я проследила за ее взглядом и увидела, что в доме напротив горит рождественская елка, украшенная Вифлеемской звездой.

«А почему бы не взять символом звезду?»

Он схватился за голову, вскочил и закричал:

«Как же я не понял! Ну конечно, пятиконечная звезда! Символ Фауста! Пентакль, пентальфа, пентаграмма, древнейший христианский символ, который символизирует пять чувств и Троицу, бесконечный узел и печать Соломона! И к тому же пентаграмма составлена из пяти треугольников, каждый из которых символизирует Сому! Это гениально! Пентаграмма объединяет старую и новую религии! Пентакль — это знак всемогущества и духовного самоконтроля! Символом нового мира и новой религии будет пентакль — пятиконечная звезда! Именно звезда! Звезда поведет к новому миру радости и всеобщего братства, где не будет зла и угнетения, где люди будут братьями, потому что каждому достанется глоток сомы. Не будет больше преступников, полиции, армии и государств. Все будут объединены звездой Сомой! Я вижу огромные толпы на площадях всех городов мира, поющие гимны, восхваляющие всеобщее братство и Сому! И все это под сенью пятиконечной звезды! Боже, как это прекрасно! Елена, вы не представляете, что сделали для будущего мира!»

На глазах учителя блестели слезы:

«Звезда сметет все обветшавшие символы, все эти кресты и прочее. Теперь я уверен, что Сома победит и в России, и в мире. Но пока все это должно храниться в глубокой тайне. Поклянитесь!»

Мы дали обет сохранить тайну.

Выслушав, Ванзаров спросил:

— У вас есть татуировка пентакля?

Борясь с недомоганием, Лёхина отрицательно покачала головой.

— А у госпожи Медоваровой?

— Я не спрашивала, это неприлично. Никогда не видала ее в открытом платье.

— Кстати, вы знакомы с барышней по имени Ника Карловна Полонская?

— Не имела чести…

— Наливайный принимал сому?

— Иначе и быть не могло.

— Окунёв и Толоконкина?

— Скорее всего…

— А вы, Марианна Петровна?

— Светлый Сома пришел и ко мне…

— Когда у Наливайного и Толоконкиной появились пентакли?

— Не знаю…

Действие порошка заканчивалось. Лёхина уже не могла сидеть прямо, клонилась вперед — вот-вот упадет со стула.

— Когда последний раз принимали сому? — спросил Ванзаров.

— Не помню… Давно…

— Как узнали, что розыском по делу Наливайного занимаюсь я?

Лицо ее скривилось, она еле проговорила:

— С чего это вы взяли?

— Вы дважды телефонировали мне и угрожали.

— Господин полицейский, не говорите глупостей. Я имени вашего не знаю…

Лебедев коснулся ее лба и тихо сказал:

— Нельзя давать лекарство, надо подождать хотя бы два часа…

— Марианна Петровна, подскажите, где находится госпожа Медоварова?

— Пытайте меня каленым железом, я не выдам полиции своего… — Говорить она не смогла.

Лебедев не выдержал, смешал порцию белых порошков и напоил несчастную. Крутанув ручку телефонного аппарата, Ванзаров назвал барышне на городском коммутаторе секретный номер заведующего Особым отделом.

В тот день меня не отпускало странное предчувствие, что сегодня должно все кончиться. Что тому было причиной, судить не берусь. Бывает, что дело, которое не отпускает много недель или месяцев, решается вдруг, в один момент. Или, быть может, мой огромный опыт незримо отсчитывал на часах интуиции время, наконец шепнув: «Пора». Во всяком случае, когда раздались звонки телефонного аппарата, я практически знал, что сейчас услышу. Действительно, телефонировал Ванзаров и сообщил, что лицо, меня интересующее, находится в его кабинете. Безопасность обеспечена. Я напомнил о необходимости соблюдать строжайшую осторожность и выехал немедленно. С собой захватил трех агентов, в которых был уверен.

Ровно через четверть часа мы вошли в полицейский дом на Офицерской улице. Первое, что я увидел в кабинете, — щуплое существо, болезненного вида, волосы в беспорядке, как и одежда, теплый жакет расстегнут, но не снят. По всем признакам, барышня здесь недавно. Допрашивать ее не посмели. Хотя достаточных мер безопасности не принято: вместо усиленного конвоя агентов — ротмистр сыска, известный своим фатальным неумением стрелять. Господина Ванзарова и Лебедева в экстремальной ситуации в расчет брать не приходилось. Тем более криминалист озабочен смешиванием порошков, а не обеспечением безопасности.

Мои люди взяли ее в плотную опеку, оттеснив ротмистра. Джуранский всем своим видом показал, как оскорблен, но это меня беспокоило в наименьшей степени. Куда больше меня занимало то, что происходит с задержанной. Ошибки быть не могло: передо мной агент Совка. Однако ее физические данные вызывали вопросы. Я отказывался понимать, как она могла справиться со Жбачинским — крупным и сильным мужчиной. В его отчетах указывалось, что агент Совка, не обладая физической силой, умеет вести психологическую игру. Но чтобы реальность настолько расходилась с представлениями… Я надеялся, что впереди достаточно времени, чтобы узнать все ее таланты.

Я попросил удалиться посторонних, то есть ротмистра с Лебедевым, что они и исполнили. Ванзаров сам предложил кабинет в мое распоряжение, но ему я приказал остаться. В первую очередь меня интересовало, что происходит с задержанной.

— Сильное наркотическое опьянение, — ответил Ванзаров.

Я спросил, где удалось ее разыскать.

— В «Черной Башне».

Это странное название мне ни о чем не говорило. Какой-то театр-варьете?

— Модный салон курения опия некоего Ивана Богородова на Седьмой линии.

Мне не терпелось узнать, что она там делала.

— Хотела купить опий. Но у хозяина кончился запас. Госпожа Лёхина отправилась в аптеку Пеля за морфием. Благодаря ротмистру Джуранскому подозреваемая была задержана в вагоне конки.

Я потребовал объяснить, как удалось выйти на нашего агента.

— Расследуя смерть господина Наливайного, мы вышли на некоего профессора Окунёва, в кружок которого входила госпожа Лёхина.

Это была правда. Ванзаров конечно, не знал, что Жбачинский направил Совку заниматься профессором.

— Профессор изобрел наркотический состав, который вызывал сильную зависимость. Очевидно, Лёхина поссорилась с Окунёвым, и он отказался дать ей снадобье. Дом профессора находился под неусыпным наблюдением моих филеров. Лёхина там не появлялась. Логично предположить, что ей требовалось чем-то заменить снадобье. Опий подходил как нельзя лучше. Осталось установить, где можно сравнительно легко раздобыть его.