– Ты куда меня везешь? Останови машину!
– Уже приехали, – ответил водитель и свернул на улицу, образованную частными домами.
У Федора Степановича зашевелились волосы на затылке и заныло под ложечкой.
«Неужели конец? Но как? – лихорадочно думал он. – Ведь Коломский обещал!..»
Машина круто повернула и вновь устремилась в сторону города.
– Чего ты петляешь?! – стараясь говорить уверенно, спросил Федор Степанович. – Остановись и объясни, что все это значит!
– Мне всего лишь приказано привезти вас на адрес и дождаться.
– Кто приказал?
– Начальник.
– Но я видел его перед отъездом, он ничего мне не сказал! – Морочко окончательно решил, что на адресе его ждет киллер.
Он схватился за дверную ручку. Однако водитель увеличил скорость. Подполковник СБУ не стал прыгать, понял, что покалечится и дальше поедет уже в багажнике.
Впереди появились безликие высотки.
«Удобный район для конспиративных квартир», – с досадой подумал он и принялся грызть ногти.
Водитель свернул во двор и остановил машину.
– Что дальше? – едва слышно спросил Федор Степанович, ловя себя на мысли о том, что этот водитель здесь явно не первый раз. Значит, устранение неугодных людей поставлено на поток.
– Третий этаж, сороковая квартира, – сухо сказал водитель и как ни в чем не бывало откинулся на спинку кресла.
Морочко с трудом выбрался из машины, на негнущихся ногах прошел несколько метров и встал. Он отыскал взглядом балкон третьего этажа и тут же заметил, как дернулась занавеска.
– Господи! – Подполковник оглянулся.
Водитель продолжал сидеть, прикрыв веки. Однако внимание Федора Степановича неожиданно привлекли двое крепких мужчин у дома напротив. Они смотрели в его сторону. Морочко обдало жаром. Он резко развернулся, рванул на себя дверь, влетел в темный тамбур, споткнулся, сделал два гигантских шага, но удержался на ногах и не упал. Федор Степанович стал медленно подниматься. В нем с каждым шагом усиливалось желание сходить в туалет по малой нужде.
Он перегнулся через перила и посмотрел вниз. Подвала там не было.
«Идиот! – неожиданно отругал он себя. – Я же сотрудник СБУ!»
Федор Степанович устремился на лестничную площадку и позвонил в первую попавшуюся квартиру. Там послышались шаги и стихли у самой двери.
Он приложил открытое удостоверение к глазку.
– СБУ! Откройте, надо поговорить!
Что-то стукнуло, и дверь открылась. За ней предстал тщедушный парень с испуганным взглядом.
Странно дергая головой, он стал пятиться задом.
– У меня справка! Я признан негодным к службе в армии.
– Вот я и пришел разобраться и проверить, – сориентировался Федор Степанович, догадавшись, что парня уже навещали представители военкомата.
– Так я показывал, – проблеял тот.
– Я хочу посмотреть. – Подполковник нахмурил брови. – Мы всех сейчас проверяем. Вдруг вы просто деньги дали, и военком от вас отстал? Сейчас никому верить нельзя. Одни коррупционеры кругом.
– Понятно. – Парень облегченно вздохнул и исчез в комнате.
– А где у вас туалет? – крикнул вдогонку Федор Степанович и, не дожидаясь ответа, прошел по коридору.
Через минуту он увидел парня с листком в руках. Морочко нарочито долго читал заключение медицинской комиссии. Вернее, просто водил взглядом по строчкам, не разбирая прыгающих букв.
– Что-то не так? – заволновался парень.
– Все нормально. – Подполковник вернул ему бумагу. – Открой дверь.
Он решил сесть в машину, как будто бы уже посетил злополучную квартиру, и приказать водителю немедленно везти его в управление. Однако, спустившись вниз, Федор Степанович неожиданно пришел к выводу, что единственный вариант сейчас бежать к Коломскому и падать в ноги. Хотя кто его знает, как лучше?
Стараясь выглядеть невозмутимо, он открыл дверцу машины и обомлел.
– Здравствуйте! – поприветствовал его невзрачный худой мужчина в очках и похлопал ладонью по сиденью рядом с собой.
Федор Степанович, словно под гипнозом, забрался в машину и закрыл дверцу.
– Чего же вы так? – Очкарик слегка наклонился и заглянул ему в лицо. – Этажи путаете!..
– Разве? – Подполковник оттянул ворот рубашки, вдруг ставший тесным. – А я смотрю, там парень. Стоит, вытаращился…
– Поехали в парк, – бросил очкарик водителю.
«Американец», – по едва уловимому акценту догадался Федор Степанович.
Машина бесшумно покатилась вдоль дома.
«Он даже не сказал, в какой именно парк! – продолжал анализировать ситуацию Морочко. – Да они знакомы! Господи, докатились, даже водители у нас из ЦРУ».
Вскоре машина остановилась у небольшого сквера. Очкарик вышел. Федор Степанович последовал его примеру, огляделся, увидел, что здесь не так уж и безлюдно, и немного успокоился.
Они побрели по дорожке. Навстречу проехал парень на скейтборде. Потом мимо прошла женщина с коляской. На скамейке с газетой в руках сидел старик. Это немного успокаивало подполковника.
– Я понимаю вашу обеспокоенность, – негромко проговорил очкарик. – Вы, наверное, подумали, что вас собираются похитить русские?
– Как вы догадались? – схватился за соломинку Федор Степанович.
– А как объяснить, что вы не пришли на указанный адрес, а спрятались?
– Я все-таки работаю в СБУ, – ответил подполковник. – Являюсь носителем важных государственных секретов.
– Но сейчас вы идете со мной и не спрашиваете, кто я, – насмешливо сказал очкарик. – А может, перед вами как раз и есть русский шпион?
– Нет. – Федор Степанович покачал головой.
– Откуда такая уверенность? – спросил очкарик.
– У вас акцент человека, говорящего на английском.
– Давайте присядем, – неожиданно предложил этот субъект и указал на скамейку.
Морочко опять огляделся. Новый прилив страха сковал его дыхание. В голосе этого человека ему вдруг почудились нехорошие нотки. На ватных ногах он прошел к скамейке и сел.
«Сейчас кольнет чем-нибудь, и все!» – мелькнула у него мысль.
– Я в курсе, что вы проинформированы о планах с самолетом…
Федору Степановичу стало дурно.
«Лучше бы уж убили!» – подумал он, а вслух сказал:
– Не понимаю, о чем вы.
– Просто выслушайте меня и можете быть свободным.
Морочко достал платок и прижал его ко лбу.
– Наши специалисты перепроверили расчеты и пришли к выводу, что наземный комплекс «Бук» использовать недопустимо. Ракета сама по себе большая. Ее фрагменты упадут вместе с обломками самолета. После пуска будет долго висеть инверсионный след.
– Какая ракета? – Федор Степанович вскинул брови. – Я ничего не понимаю!
Выдержав паузу, вызванную тем, что мимо прошел какой-то паренек, мужчина продолжил:
– Батарея Коломского выйдет на позиции и приступит к своим тренировкам по реальной цели, роль которой, как и планировалось, будет играть штурмовик.
– Зачем? – непроизвольно вырвалось у Федора Степановича.
– Чтобы оправдать его нахождение в небе, – пояснил очкарик. – У него примерно одна и та же скорость с гражданским авиалайнером. Поэтому он должен заранее оказаться вблизи его маршрута, иначе попросту не сможет догнать.
– Понятно. – Подполковник облегченно перевел дыхание. Судя по всему, сегодня его жизни ничто не угрожало.
– Штурмовик способен подняться на высоту, на которой летают пассажирские суда, даже более. Кроме ракет, которые могут захватить такую большую цель на дальности до пяти километров, мы не исключаем возможность использования автоматической пушки. Точка, где пилот должен обстрелять самолет, определена с таким расчетом, что обломки упадут на территорию России. – Очкарик сунул собеседнику какой-то предмет, похожий на зажигалку. – Возьмите. Это съемная карта памяти. Здесь все расписано. Код доступа к информации – день рождения вашей жены, только в обратной последовательности. Набрать можно лишь один раз. Ошибетесь, сведения будут уничтожены.
– Я одного не могу понять. – Федор Степанович окончательно осмелел. – Зачем мне это знать?
– Разве вы не поняли? – Мужчина блеснул линзами очков. – Пилот тоже ваша забота. Это, пожалуй, самый сложный этап. Не всякий согласится на такое. Для этого нужен маньяк либо полный кретин. Таких трудно найти. А еще необходимо его проверить, убедиться в том, что он все выполнит, подготовить, а после всего убрать.
– Но если он решится выполнить приказ, какой резон ему потом рассказывать об этом подвиге? – удивился Федор Степанович.
– Вы плохо знаете психологию. Наши летчики, сбросившие на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы, узнали о последствиях этих взрывов и полностью изменились. Никто не может гарантировать, что пилот не сболтнет лишнего.
– Не жизнь, а сплошной кошмар, – прошептал Федор Степанович.
– Не жизнь, а сплошной кошмар, – прошептал Федор Степанович.
Глава 18 Предупреждение пчелы
Этот день не заладился с самого пробуждения. Булат внял предупреждению Татьяны и решил встать на полчаса раньше, чтобы к шести освободить беговую дорожку. Можно было, конечно, устроить забег после нее, но к этому времени чета Бойко приступит к наведению порядка, и занятие бегом будет выглядеть бездельем. К тому же Татьяна сказала, что собирается сегодня съездить в свою фирму и посмотреть, как там продвигаются дела. Потом она наверняка займется шопингом или направится к какой-нибудь подружке. Значит, ему придется сидеть в раскаленной машине.
Булат протянул руку, нащупал будильник и клацнул по огромной кнопке. В этот миг он окончательно проснулся от собственного крика и боли в ладони. Ничего не понимая, Кирилл сел на постели. В какой-то момент ему показалось, что он с силой ударил по канцелярской кнопке. Он посмотрел на ладонь, увидел черную точку в самой ее середине и перевел взгляд на тумбочку. Рядом с будильником корчилась пчела, взявшаяся невесть откуда.
– Вот же непруха! – Булат впился зубами в ладонь, пытаясь вытащить жало, но не тут-то было.
Он откинул одеяло, встал, подошел комоду, открыл верхний ящик, достал небольшую шкатулку, в которую накануне закинул иголки и нитки. Через минуту жало было извлечено. Кирилл прыснул на ладонь одеколоном, натянул спортивные трусы, сунул ноги в кроссовки и вышел из комнаты. В доме было тихо.
Распахнув двери, Булат словно упал в чистое озеро с прохладной водой, окруженное лесом. Ароматы свежести, сосновой смолы, прелых шишек и фиалок вскружили ему голову. Этим воздухом нельзя дышать, его можно только пить!..
Любуясь проснувшейся природой, Кирилл шагнул с крыльца. Подошва на ступеньке, мокрой от росы, скользнула вперед. Он полетел на спину и со всего размаху шлепнулся на крыльцо. Лязгнули зубы, в глазах потемнело. В животе словно что-то оторвалось.
Странно, но боль не мешала ему, хотя поначалу он думал вернуться. Булат пробежал четверть круга и забыл о неприятностях. Чистый воздух, лес, звук шагов тонет в мягком покрытии дорожки. Жизнь прекрасна!
Неожиданно Булат почувствовал, что сзади движется что-то еще, и замедлил шаг. Он услышал частое дыхание собаки, приглушенный стук ее лап по резине и ужаснулся.
«Как я мог забыть, что Туз и Кола меня не знают, а в вольер их загоняют в шесть! – с досадой подумал он. – Что делать? Главное, перестать бояться, – ответил он сам себе. – Собака улавливает страх и становится агрессивной. Останавливаться тоже нельзя. Сейчас в псине проснулся инстинкт охотника. Она загоняет меня, как дичь, ждет, когда я устану, чтобы меньше возиться. Ошибаешься, зверь, я добегу до калитки и выскользну во двор. Главное, успеть ее за собой закрыть».
Дорожка стала плавно закругляться. Неожиданно боковым зрением Булат увидел, что собака не стала вслед за ним повторять ее изгиб, а срезала путь и уже мелькала впереди среди деревьев. Еще немного, и он сам выбежит на нее.
«Может, развернуться и рвануть обратно?» – мелькнула у него мысль.
Но было поздно. Как Булат и предполагал, стоило ему преодолеть поворот, как его взору открылась Кола, лежавшая на пути. Она словно издевалась над ним. Вывалив огромный розовый язык, собака смотрела куда-то в сторону и часто дышала. Ей словно не было никакого дела до незнакомца, который вчера подходил к вольеру вместе с хозяйкой.
Этот тактический ход был известен Кириллу. Стоит ему только попытаться обойти ее, она прыгнет. Он по инерции сделал еще несколько шагов и встал. Сердце тут же стало стучать с утроенной силой.
Не сводя с ротвейлера взгляда, Булат наклонился и упер руки в колени.
«Пчела, потом крыльцо, – осенило его. – Ведь все с самого начала указывало мне на то, что сегодня вообще не надо выходить из комнаты!»
Он посмотрел на собаку.
– Кола!
Она не повела ухом.
Кирилл осторожно похлопал себя по бедру.
– Кола!
Собака с показным безразличием лязгнула зубами, пытаясь поймать невидимое насекомое.
– Понятно, демонстрация силы. – Он с досадой вздохнул и выпрямился. – Что, так и будешь лежать?
Булат прикинул время. По всему выходило, что терпеть осталось минут пятнадцать. Но когда придет Бойко, Кола может захотеть показать ему все свои способности и преданность. Появление хозяина всегда провоцирует собаку на демонстрацию рвения.
«Но ведь Бойко как-то смог ее приручить! – осенило Булата. – Чем я хуже? Тем более что Татьяна уже подводила меня к клетке».
Кирилл вытянул губы и стал медленно приближаться к ротвейлеру.
– Кола, Кола!..
Язык собаки исчез в пасти, взгляд стал напряженнее, но она по-прежнему старалась вести себя невозмутимо.
– Хорошая собака! – похвалил Булат, делая следующий шаг.
В тот момент, когда его ступня встала на землю, Кола вдруг прыгнула на Булата. Он чудом увернулся, успел двинуть ее кулаком в шею и бросился прочь. Кирилл на ходу материл пчелу, которая толком не сказала ему, что нельзя выходить, и издохла. Он пронесся между деревьями, разорвал грудью хитросплетения каких-то кустов и вылетел на берег пруда.
Инерция не позволила ему остановиться, и Булат шагнул в заросли камыша. Его нога по щиколотку ушла в грязь и болотную жижу, а тело продолжило полет. Он взмахнул руками, рухнул в воду и тут же вскочил на четвереньки. Кирилл перебирал руками и ногами, отползал от берега и с ужасом ждал, когда собака прыгнет ему на спину. Вот и вода, свободная от камыша.
Глубина была уже достаточной. Он встал во весь рост, сделал еще шаг и оказался по грудь в воде. Разрывая ногами и руками стебли кувшинок, проволокой тянущиеся со дна, Булат развернулся. В проходе, образованном им в зарослях камыша и осоки, собаки не было.
«Неужели Кола отказалась от погони? – мелькнула у него мысль. – Нет, – возразил он сам себе. – Не та порода».
Кирилл оттолкнулся от дна и в два взмаха достиг середины пруда. Однако попытка встать не увенчалась успехом. Он сумел коснуться песчаного дна, когда вода над головой сомкнулась.
Булат вынырнул и осмотрелся. На деревянных мостках под ивами никого нет. Со стороны дома, где берег был свободен от камыша и белел чистым песком, тоже.
– Кола! – Он оттопырил нижнюю губу и попытался сдуть какую-то мерзость, прилипшую к брови.
В конечном итоге Кирилл решил, что собака отстала, и осторожно поплыл к импровизированному пляжу. Как раз за ним и находилась желанная калитка. Однако силуэт зверя, притаившегося на границе песка и травы, заставил его зло выругаться и отказаться от попытки выйти на берег. Булат вернулся на середину водоема.
Кола догадалась, что супостат раскрыл ее коварный замысел, встала и лениво подошла к берегу.
– Вода холодная! – предупредил ее Булат. – Не хватало еще, чтобы ты простудилась.
Неожиданно ему показалось, что где-то смеется женщина.
«Русалки, что ли, со страху мерещатся?» – подумал он и перевел взгляд на дом, видневшийся за деревьями.
По тропинке в направлении пруда шла Татьяна в майке и шортах.
– Что вы там делаете? – звонко спросила она.
Татьяна наверняка по-своему поняла его выходку. Ведь накануне они обсуждали вопрос посещения бассейна.
– Плаваю! – Булат посмотрел на Колу. – Вон тренер.
Татьяна увидела собаку и приказала ей:
– Кола, ко мне!
Зверюга бросила на Булата раздосадованный взгляд, подбежала к хозяйке и села у ее правой ноги.
– А вы не могли бы дать такую же команду и мне? – Кирилл дунул на водомерку, пробегающую перед его носом. – Я у левой ноги пристроюсь.
– Выходите! Через час выезжаем.
Он подплыл к берегу, не спуская с собаки взгляда, вышел на песок, стянул кроссовок и вылил из него воду.
– Странно, почему она не кинулась за мной в пруд? – пытаясь сгладить неловкость, спросил Булат.
– Кола знает, что мой муж на лето выпускает сюда крокодила, – спокойно ответила Татьяна.
– Что? – Кирилл недоверчиво посмотрел на нее. – Шутите?
– Шучу, – подтвердила она и неожиданно вскрикнула: – У вас кровь!
– Где? – Он оглядел себя, поднес к лицу ладони.
Левая рука была окровавлена.
– Пустяки, о траву, наверное, порезался.
– Идите в дом! – строго сказала Татьяна. – Горе вы мое.
Последняя фраза, случайно сорвавшаяся с ее уст, заставила екнуть сердце Кирилла. Он обошел дом и поднялся на крыльцо. Следом шагала Татьяна.
– Пойдемте, я перевяжу вам руку, – бросила она на ходу.
– Не стоит, – возразил он.
На самом деле ему так хотелось ощутить прикосновение пальцев этой женщины, что Булат даже мысленно отругал себя за возражение, сорвавшееся с языка.
– Ждите в комнате, – бросила Татьяна и стала подниматься по лестнице.
Когда она постучала, Булат уже был в сухой одежде.