Более того, наш журнал даже не попал в текущий почтовый каталог. Это также лишило нас многих подписчиков. Потому тиражи журнала упали с миллиона сразу до 20 тысяч (где-то на том уровне журнал и держится по сию пору).
Единственно, что мы успели сделать тогда: сообщить о подписке на «Русские Веды». И они вышли небывалым по тем временам 50-тысячным тиражом.
Однако все делалось слишком поспешно. И «Гамаюновы песни» были сыроваты, и перевод «Велесовой книги» был неполон. Но что мы могли поделать? Рушилась сама страна!
Копия дощечки «Велесовой книги», присланная мне в 1991 году из деревни Голачевская обычной почтой
Тогда я даже не имел всех рунических текстов «Велесовой книги». Часть их поступила из Франции через третьи руки. Кстати, и само их получение было странным – но к этому я уже стал привыкать.
Дело было так. Приходит в редакцию письмо из деревни Голачевская Ярославской области. От некого Серова. Наш корреспондент заявляет: у меня, мол, есть древние языческие дощечки, я их перекладываю стихами. Не нужны ли переводы? Отвечаю: нужны – особенно оригиналы текстов. О самой «Велесовой книге» я слышал еще с 70-х. Со времени первых публикаций на эту тему в «Науке и жизни».
Мы выписывали этот журнал в г. Гороховце. И в старых номерах я нашел материалы о «Велесовой книге». Загадка потрясла меня, уже сталкивавшегося с сей темой… Но где оригиналы? Их я не находил даже в «Ленинской библиотеке»… А тут у каких-то леших в глухой деревне в Ярославской области…
И вот этот Серов, будучи проездом в Москве, зашел к нам в журнал и принес текст. Это была распечатка с французского ротапринтного издания, доставшаяся ему через третьи руки (эмигрант «из бывших» Борис Ребиндер пересылал в Россию свои издания в общества, интересующиеся стариной). Тогда я и начал работать над текстами, уже ясно понимая, почему наши академики не брались за эту работу.
Старославянский я знал еще со школы, со времени работы в краеведческом музее, кое-чему меня обучили и в семье, а тогда я также освежил свое знание по университетским учебникам. Затем засел за труды по берестологии и достаточно быстро вышел на уровень самых последних открытий в этой области.
Но все-таки это у меня отняло несколько месяцев… Сумасшедших месяцев! Тогда в июне 1993 года я женился. Мама тогда была очень больна, и я ее порадовал хоть этим. Умерла она в лютую стужу, в январе 1994-го. А вскоре у меня родился сын Ярослав.
Как раз в это время у меня появились кое-какие средства на то, чтобы снять комнату. За полтора года до сего я жил в Подмосковье слишком далеко от работы. Потом на некоторое время нашел себе убежище в Главном здании МГУ на самой верхатуре. Перелезал через решетку, проходил мимо постов милиции и столовую в цоколе, потом на лифтах поднимался на самый верх, вскрывал замок в пустом хозяйственном блоке, спал там по-туристски на надувном матрасе. А потом еще больше года просто оставался ночевать в редакции журнала, располагаясь на стульях… Такая была жизнь!
После женитьбы и рождения сына новые родственники прописали меня в их двухкомнатной хрущовке на ВДНХ, где уже жило их четверо и собака. Спустя пять лет, когда они переехали на другую квартиру, мы там и поселились. А тогда места там для меня и сына не было. Но мы уже могли снять жилье.
На это уходил весь гонорар от «Русских Вед», который к тому же нужно было удваивать, мыкаясь с книгами по торговым точкам. Тогда это еще было возможно… сейчас, судя по всему – уже нет.
Потом после родов жена заболела. С тех пор она так и не работала, а затем подала на развод, получила его и в конце концов уехала к маме, сын же остался со мной.
И я стал зарабатывать тем, что разносил книги в рюкзаке за спиной по торговым точкам. И при этом сына поначалу приходилось носить с собою везде на руках… И это продолжалось около пяти лет, а еще через два года подошла очередь на улучшение жилищных условий, и мы переехали в новую квартиру…
Так я и мотался тогда по Москве… Точка на Арбате, точка в Университете, точка в центре Рерихов, в Центре Константина Васильева, клубы Анастасии, библиотеки… Продал гороховецкую квартиру, получил скудное наследство, выпустил на эти средства первое издание «Книги Коляды», но потом дефолт 1998 года все обратил в ноль… Жизнь часто бросала на самый край…
И всегда, в страшном напряжении, в больницах у постели родных, в метро, в поездах, в съемных комнатах, я работал и работал над древними текстами. Подлинность дощечек была определена мною еще в 1992-м, сразу же, на второй день.
В первом же прочитанном мной руническом тексте сообщалось о небесной корове. Но ведь этот образ был известен мне по волжской совсем уж сокровенной традиции. До того времени он не обсуждался в научной печати. Это я знал точно. Следовательно – я работал с подлинными дощечками.
Тогда меня опечалило только одно: в имеющихся дощечках нигде не говорилось прямо о Бусе. Но у меня была тогда только треть текстов. О Бусе же сообщали другие дощечки, присланные ко мне зарубежными хранителями через несколько лет, а также тексты явившегося вскоре «Боянова гимна»…
Первые Бусовы знамения
Волшебство, связанное с именем Буса, стало проявляться все явственней.
Вначале явилось имя А.И. Сулакадзева, антиквара начала XIX века. Именно на него указывали критики «Велесовой книги», как на возможного «автора» дощечек. Для меня же сразу было ясно: он не мог их сотворить, но он имел их… Это же время открытия всех наших древних рукописей, время первой публикации «Слова о полку Игореве».
И уже в критических статьях было заявлено: А.И. Сулакадзев имел также «Боянов гимн», в котором говорилось о Бусе!
Я сразу же вышел на публикации начала XIX века: Державинское издание 8-ми строчек из «Боянова гимна», пересказ содержания гимна митрополита Евгения Болховитинова (там и всего-то строчка с упоминанием имени Буса и некого Златогора, героев гимна).
Сами эти издания были библиографической редкостью. Они были найдены только в «Музее Книги» при Ленинской библиотеке, а также в развалах среди полуистлевших книг в каком-то полуподвале при Исторической библиотеке. Даже эти публикации двухсотлетней давности представляли собой зрелище печальное, они также могли не сохраниться. А что ж говорить о самом гимне!
И вот в ноябрьском номере журнала «Наука и религия» за 1994 год, собрав все имеющиеся на то время у меня материалы, я публикую первую свою статью по этой теме: «Легенда о Бусе».
Самого гимна у меня еще нет, и не известно – появится ли. В имеющихся у меня дощечках о Бусе – ни слова. А что есть? Смутное упоминание о «Времени Бусовом» в «Слове о полку Игореве», которое некоторые ученые толкуют как «время туманное», ибо «бус» в словарях значит также «туман, изморось».
Только Б.А. Рыбаков говорит о князе с именем Бус. И у него же, в книге «Легенды, былины, летописи», нахожу ссылку на издание XIX века адыгейской легенды о Бусе-Баксане…
Это весь материал, даже если прибавить известие готского историка VI века Иордана о неком распятом готами князе с именем Боз (Booz), но и его никто, кроме Б.А. Рыбакова, не считал русом.
Мало, все смутно и недостоверно. Точного материала – на абзац в исторической статье. Но у меня скопилось много берендеевских и волжских легенд, сказок, даже снов…
Правда, это материал не исторический, даже источники их сокровенны и не все могут быть обнародованы. Я вправе, кроме обычных размышлений над известными текстами, из сокрытой традиции публиковать только намеки: дабы выйти на иных хранителей, с коими была потеряна связь в прошлом. Не только же одни мы остались? Это и призыв: откликнитесь!
Со временем «хранители» и откликнулись, и их оказалось немало… Однако не обо всем должно говорить открыто, и тому есть причины основательные.
Расскажу об одной такой причине. Тогда я познакомился с хранителем святилища Реком в Осетии художником Заурбеком Петровичем Абоевым, принадлежавшем к роду Царазонта («царей антов»). Благодаря ему Осетия получила второе имя Алания.
Потом он хотел устроить с помощью правительства республики экспедицию в горы, где в одной таинственной пещере хранились сокровища и золотой гроб царицы Тамары, согласно преданию, кое передавалось в его роде. Об этом плане он тогда опубликовал статью в «Науке и религии»[4].
Я также должен был принять участие в той экспедиции, и мне он тогда говорил о более древнем происхождении сокровищ (т. н. проклятых сокровищ Мириана, царя-крестителя Грузии, он же Морияр ведических легенд). И вот незадолго до начала экспедиции он вышел из своей московской квартиры… и более уже не вернулся. И до сих пор ничего неизвестно о его судьбе… Проклятие Морияра?
В любом случае нужно быть крайне осторожным с древними тайнами. Опасность, проистекающая из открытости в этих вопросах, слишком велика.
В любом случае нужно быть крайне осторожным с древними тайнами. Опасность, проистекающая из открытости в этих вопросах, слишком велика.
Но вернемся к моей журнальной статье «Легенда о Бусе» в ноябрьском номере журнала «Наука и религия». Что же тогда было опубликовано мною из того, что невозможно было узнать из обычных, известных всем источников? А вот что.
Во-первых, на странице 23, внизу: «Бус родился 20 апреля 295 года, в месяц белояр». Во-вторых, на следующей странице называю и год Бусова распятия: 368 год.
Сейчас, когда опубликован «Боянов гимн», где дата рождения указана прямо (по явлению кометы), эти сведения не выглядят удивительными. Но в 1994-м году – этого не мог знать никто.
Да и дата распятия тогда считалась иной. Толкователи «Гетики» Иордана, готского историка VI века, ее относили скорее ко времени после 376 года, ибо таков по одной из версий был год смерти Германареха, его тогда по недоразумению почитали близким к дате распятия Буса. Теперь она прочитана и в надписи на монументе – в то время неизвестной, да еще по пяти иным свидетельствам и расчетам.
Но тогда и это было неизвестно никому. Сведений об этом не существовало.
По этой причине я тогда и сам к этим датам относился осторожно. Опубликовал их с указанием как на сведения, полученные с помощью славянской астрологии.
Как они были вычислены? Как я уже вспоминал, еще школьником в краеведческой экспедиции я вышел на хранителя из «старых людей» и рода Буса. Выяснилось, что и мой род, Асовых, им близок. Оcнователь его Асень был распят вместе с Бусом и иными князьями.
Я спросил: «Когда это было?» И услышал в ответ, что это легко узнать «по круглолету» и «правилу руки». И он объяснил как.
Слова те и выводы показались мне сложными, потому к сему я отнесся не то чтобы с недоверием, но с недоумением, затем забыл многие подробности, но теперь вновь погрузился в тему.
Дело в том, что круглолетом на Руси называли византийский индиктион, то есть 532-летие, равное произведению 19-летнего «круга луны» на 28-летний «круг солнца». Через каждый такой круглолет фазы луны приходятся на те же числа месяца и дни недели, что и 532 года назад. Астрологически эти годы одинаковы.
По круглолету монах Дионисий Малый вычислил дату Рождества Христа.
По мнению хранителя, я был связан духовно со своим предком Асенем. А значит, и родился в год, астрологически одинаковый с годом распятия Буса, Асеня и иных князей, его братьев.
Ну а раз так, то можно провести и обратный расчет. Это простая математика. Родился я в 1964 году. Отнимаем три круглолета (чтобы уйти в четвертый век)… и получаем 368 год. Точнее: рубеж 367 и 368 годов, тогда Бус Белояр был распят.
Потом отнимаем еще 72 года (Малый Коло Сварога, наиболее вероятный срок жизни Буса Белояра) и получаем год рождения Буса: 295-й.
Не буду вас утруждать расчетами и терминами. Тех, кому это важно, – отошлю к моей книге «Славянская астрология» к главе о Дионисии Малом и его расчетах начала христианской эры.
Именно так этот 295-й год и был вычислен мною в 1994 году. А день 20 апреля (по старому 31 белояра) был указан как последний день месяца белояра старого календаря. Бус завершал эпоху Овна-Белояра, потому и должен был родиться в этот день. Точнее: в полночь между 20 и 21 апреля.
Других источников для указания года и дня у меня не было. Я еще не имел полного текста «Боянова гимна» (только 8 строк, в коих не было указания на астрономические явления).
Разумеется, что для истории, как строгой науки, такого рода расчеты ничего не значат.
Отсчитывать дату рождения исторического лица по звездам, исходя из даты своего собственного дня рождения… Тогда, в 1994 году, я поступал так, следуя традиции хранителей, а также потому, что мне не хватало точной даты, не хватало и других исторических материалов о Бусе Белояре.
Ясно было, что эти материалы существуют, но они сокровенны, а мне тогда трудно было получить даже пару строк, известных по пересказам «старых людей» и хранителей. И они были отрывками из сокрытых манускриптов, отголоском отзвучавшей мистерии. Со строк из «Белой книги», известной только «незримым», та статья и начиналась: «Однажды ночью, над Алатырской горой на темном небе загорелась яркая звезда… В ту же ночь князю Дажину бог Вышний послал сына…»
Да, тогда я вдруг заговорил и о звезде Буса Белояра. И прежде всего потому, что в берендеевской традиции Бус Белояр – Второй Христос, также родившийся под звездой… И, кстати, в той же традиции, восходящей к волжским старообрядцам, Антихристом почитался царь Петр I, и он также родился согласно апокрифическим текстам под звездой… Эти старообрядческие легенды о Бусе-Христе и Петре-Антихристе мне были известны уже со времен гороховецких экспедиций.
И к тому же у меня на столе лежали легенды о Коляде из болгарской «Веды славян», в которых также короли шли к богу Коляде, ведомые Рождественской звездой… Эти легенды я готовил к публикации в этом же номере.
Но можно ли было опираться на такую устную традицию? Однако я занимался литературой, свободной для мистических поисков, а вовсе не позитивистской наукой, потому и чувствовал себя свободным от сугубо научной парадигмы. Я только следовал своей звезде… Но почему же потом (вскоре я это покажу) все даты оказались верными?
В этом-то и чудо, которое я определяю, как явное нарушение причинно-следственных связей. Потому этот невозможный с точки зрения позитивистской логики расчет оказался впоследствии абсолютно точным. Уверяю, это поразило даже меня, хоть я ко многому к тому времени успел привыкнуть.
Чудеса Буса и Бояна
После этой статьи в ноябрьском номере 1994 года события стали развиваться бурно, будто освободили тугую пружину.
Ясно было, что нужно искать «Боянов гимн». Где искать? В архивах. Этот гимн, судя по публикациям XIX века, был отослан историку Н.М. Карамзину, поэту Г.Р. Державину, митрополиту Е. Болховитинову и еще четырем лицам. Их архивы в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Казани, Новгороде…
Передо мной расстилалась огромная страна, объятая сном… И ночь везде… И только где-то в каких-то забытых архивах тлеют и, очевидно, гаснут одна за другой искорки…
И тут ко мне стали приходить во множестве люди, которые предлагали свою помощь в поисках «Боянова гимна». Они отправлялись в самые разные города во все концы страны. И я также начал изучать архивы Москвы, а потом Киева…
Наступил март 1995 года. Я заканчивал подготовку статей для апрельского номера о Коляде и Майе. Работал над болгарской «Ведою славян», где есть песня о том, как Коляда родился под звездою Зорницей…
И тут мне позвонил Владимир Сергеевич Горячев, автор проекта «Русская школа – XXI век». Он по моей просьбе только что съездил в Петербург и вот – вернулся. И сообщил: он в архиве Российской Национальной библиотеки нашел «Боянов гимн»!
Я не поверил своим ушам, однако он пришел и принес копию, сделанную им от руки. Я ликую: победа! Древнее заклятие снято!
Позвонил в Санкт-Петербург академику Юрию Константиновичу Бегунову. И вскоре (как раз к подаче материалов в номер) ко мне пришла и фотокопия, сделанная им.
И вот я уже работаю. Текст рунический, знаки близки скорее к пеласгийским рунам, чем к велесовице. А формы слов! Этот текст еще на пять веков древнее, чем текст дощечек! Сложность невероятная.
Подключаю к решению задачи все, что возможно, и то, что невозможно. Возможное: это работа лингвистическая, разрешаю вопросы истории языка, составляю учебник грамматики для древнеславянского языка IV века.
Потом по этому предмету я читал лекции и принимал зачеты в филологических вузах. Наука эта не сложнее квантовой механики.
Но кроме работы методами рациональными, вольно или невольно я начал тогда работать и в иной плоскости. Это заметно ускоряет получение результата. Это мышление многослойное. Мысль идет не по одной логической цепочке, а многими параллельными потоками, будто думают сразу десятки людей, сверяющие друг у друга результаты.
Так я работал, пожалуй, только в поворотные моменты жизни. В последний раз в Геленджике. Когда менял линию жизни, заглядывал в будущее…
Бывало такое и ранее – обычно этот тип мышления «включался» на экзаменах. Например, на всех выпускных экзаменах в школе я взял билеты, которые за год до того брал мой друг.
«Боянов гимн». Копия А.И. Сулакадзева из архива Г.Р. Державина, 1812 г.
И потом в Университете почти не посещал лекции (все время было занято Студенческим театром). На экзаменах же зачастую хорошо учил один, самый сложный билет, потом его же и вынимал. А самое странное было то, как решались дополнительные задачи: вначале писался ответ, неизвестно как полученный, и только потом – при нужде – восстанавливалась вся логическая цепочка.