– Пошла ты. Оставь меня, на хрен, в покое и перестань говорить гадости о моей девушке.
Вырываюсь из силков Адель и прохожу мимо нее, торопясь зайти в дом. Мне нужно найти Фэйбл, нужно раз и навсегда подтвердить, что она не разговаривает с каким-то другим парнем, пока находится здесь со мной.
Знаю, у меня нет эксклюзивных прав на нее. Но по крайней мере она может отвечать на звонки других парней так, чтобы ее никто не слышал. Я имею в виду, что она заставляет меня выглядеть ослом и предоставляет Адель слишком много козырей.
Но мысль, что у Фэйбл действительно может быть другой парень, пока проводит время здесь со мной… Блядь, я не могу этого вынести.
Кровь кипит, ревность съедает меня так сильно и быстро, что я превращаюсь в полную задницу. Шагаю по дому, игнорируя отца, когда он зовет меня по имени, игнорируя Адель, когда она врывается в дом и пытается снова меня схватить. Нигде в доме не могу найти Фэйбл, и, когда наконец нахожу ее на переднем дворе, покуривающую сигарету, мои глаза заволакивает красная пелена.
Мгновенно я захотел надрать чью-то задницу до адски кровавого цвета.
Открываю входную дверь и вышагиваю по двору, направляясь прямо к ней. Наши взгляды сталкиваются, и я вижу страх, настороженность… соответствующий моему гнев в ее глазах. Фэйбл делает глубокую затяжку, пуская дым прямо мне в лицо, когда я останавливаюсь перед ней. Я в ярости. Я зол на нее. На Адель. На отца.
На самого себя из-за мыслей о том, что у меня могло что-то быть с этой девушкой, которой, похоже, на меня насрать.
– У тебя есть другой парень? – спрашиваю, не утруждая себя сдерживаться.
Она сжимает губы, держа сигарету в руке.
– Вижу, ты поговорил со своей мачехой.
– Ответь мне.
– Каким образом это тебя касается? – Фэйбл бросает сигарету на траву и тушит пяткой сапога, вырывая ямку на нетронутой лужайке моих родителей. Папа насрет кирпичами, когда это увидит.
– Я заплатил тебе долбанную кучу денег, чтобы ты притворилась моей девушкой на эту неделю. Так что, думаю, это мое дело! – Хватаю ее за руку и притягиваю ближе, глядя прямо в полыхающие зеленые глаза. Хочу увидеть, лжет ли она мне. Вдруг для нее все, что вчера произошло между нами, было ничем, кроме как кучи бессмысленной ерунды.
Это больно. Больнее, чем я могу признать.
– Значит, вернулись к прошлому, да? Все эти ласковые слова и вчерашняя романтика испарились, после того, как я от тебя ушла. Теперь мы снова находимся в ролях одиночки и фальшивой девушки.
Она сумасшедшая. Но я безумнее.
– Скажи мне правду. У тебя есть другой парень?
– Только если ты расскажешь мне, как умерла твоя сестра, – парирует Фэйбл.
От удивления я замолкаю и отпускаю ее, отходя назад на несколько шагов. Блядь. Я этого не ожидал. Полагал, что у меня было немного времени, прежде чем я должен буду рассказать о Ванессе.
– Тут нечего рассказывать, – бормочу я, не собираясь вдаваться в подробности, игнорируя чувство вины, которое смертельным грузом навалилось на мою грудь.
– Верно, ты просто случайно забыл упомянуть, что у тебя была трехлетняя сестра, которая умерла здесь почти день в день два года назад. Я имею в виду, неудивительно, что ты не хочешь сюда возвращаться, Дрю. Я бы тоже не хотела. Уверена, этот дом полон ужасных воспоминаний, с которыми ты не хочешь встречаться лицом к лицу.
– Ты чертовски права. – Фэйбл сбивает меня с толку, и я еще больше злюсь из-за этого. Мы не будем и дальше обсуждать мою сестру. – Кто этот парень, Фэйбл?
Она качает головой.
– Никто.
– Кто. Этот. Парень? – разжевываю я каждое слово, поскольку чертовски устал от ее дерьма.
– Что? Ты ревнуешь?
– Черт! Да, я ревную! – рычу я, не в силах остановить поток слов. – После всего, что у нас было, особенно после вчерашнего, у тебя хватает наглости спрашивать, ревную ли я? Конечно, ревную! Для меня это не игра, Фэйбл. Это моя жизнь. И я хочу, чтобы ты была ее частью. Но если ты предпочитаешь трахаться с другими парнями, то я пас. Я хочу тебя и только тебя. И не собираюсь делить тебя с кем-то еще.
Мое дыхание сбивается к тому времени, когда я заканчиваю свою речь. Не могу поверить в то, что сейчас ей сказал. Фэйбл смотрит на меня так, будто я сошел с ума. Может быть, так и есть, но с ней я не могу сдерживаться. Так или иначе, она вызывает во мне желание признаться во всем.
Во всех гребанных делах, хороших и плохих.
– Я и ты, мы притворяемся, – шепчет Фэйбл. В ее глазах слезы, и одна слезинка скользит вниз по ее щеке. Мне хочется остановить ее большим пальцем, хочется убрать ее поцелуем, но я не могу. Не после того, что она сказала. – Это не реально. Ничего не будет.
– Это не правда, – начинаю я, но Фэйбл заставляет меня замолчать, на короткий миг, прижав пальцы к моим губам, прежде чем опустить руку.
– Именно так. Ты не хочешь меня, не по-настоящему. Я не та, за кого ты меня принимаешь. И ты определенно не тот, за кого принимаю тебя я. Так много тайн и проблем между нами. Думаю, наша жизнь была бы одним дерьмовым беспорядком, если бы мы очень постарались быть вместе. Но этого никогда не произойдет, и ты это знаешь.
Я ничего не могу сказать. Знаю, что она права, независимо от того, насколько сильно я хочу быть с ней. Ничего и никогда не желал так, как сейчас Фэйбл. И из-за этого мое сердце разрывается.
– Еще два дня, Дрю. – Она делает паузу, кусая нижнюю губу. – Если только ты не хочешь, чтобы я уехала сегодня вечером, как сказала Адель. У нее что-то запланировано к годовщине смерти твоей сестры. И очевидно, что я не приглашена.
– Не хочу, чтобы ты уезжала, – говорю я автоматически. – Мне нужны от тебя эти два дня.
– Хорошо, – кивает Фэйбл. Ее губы сжаты, а глаза умоляют.
Она хочет сказать нечто большее, но Адель распахивает входную дверь, объявляя:
– Ужин готов! – Вся такая радостная, аж противно. Бросаю на Адель убийственный взгляд через плечо, заставляя таким образом захлопнуть дверь.
– Нам следует пойти внутрь, – говорит Фэйбл, обхватывая себя руками, и направляется к входной двери.
Следуя за ней, понимаю, что так и не узнал, есть другой парень или нет.
Глава 12
«Все то, что лежит позади нас и что лежит перед нами, –
мелочи по сравнению с тем, что лежит внутри нас»
– Ральф Уолдо Эмерсон
День 6 (Черная Пятница). 8:00
Дрю
Вчерашний ужин в честь Дня Благодарения был катастрофой. Не то чтобы я ожидал, что будет как-то по-другому. Папа пригласил несколько деловых партнеров, и в то время как они обсуждали Уолл-Стрит и состояние экономики на одном конце стола, мы по большей части молчали на другом. Фэйбл сидела напротив меня, упорно молчала, уткнувшись в тарелку с заказанной едой.
Адель, в принципе, не готовит, и уж тем более она не собиралась готовить праздничный ужин. Не помню, ел ли я вообще индейку домашнего приготовления после того, как мы последний раз проводили праздники с бабушкой и дедушкой в Нью-Йорке, а это было много лет назад.
Враждебность в доме зашкаливала. Адель пыталась заговорить со мной, но я пресек ее попытку. Позже вечером прибыло такси, чтобы забрать Фэйбл, как и было обещано, но я отослал парня прочь, сунув две двадцатки в качестве оплаты.
Мне так и не удалось поговорить с Фэйбл. Она незаметно ускользнула с ужина, ни с кем не попрощавшись, вернулась в домик для гостей и заперлась в своей комнате. Эта женщина до самого утра оттуда и носа не показывала!
Так что я сделал то же самое, злясь на самого себя, что позволил ей настолько глубоко проникнуть мне под кожу. Толком не поспав, на самом деле я и прошлой-то ночью не особо много времени посвятил сну, поэтому теперь чувствовал себя очень уставшим, я стал караулить Фэйбл у закрытой двери ее комнаты, сдерживая себя, чтобы не ворваться туда и не вывести ее на разговор.
Вся эта ситуация мне определенно не нравится. Не люблю конфликты. Ненавижу показывать свои чувства. Но вчера, черт возьми, это противостояние между нами оставило на мне больную метку. Одна мысль об этом заставляет чувствовать себя слабаком, а я еще думал, что между нами происходит что-то особенное.
Полагаю, был не прав.
Очевидно, на этот раз мое упрямство разрушает мою личную жизнь. Я не хочу ошибаться. Не хочу думать, что ошибаюсь. По какой-то причине Фэйбл убежала напуганной. Не могу ее винить. Я делаю то же самое изо дня в день. Единственное место, где я чувствую, что контролирую свою жизнь – это футбольное поле. После нахождения здесь, в ловушке, всего пару дней, мне хочется уехать обратно. Выкинуть все дерьмо из своей головы и вернуться на поле.
Вернуться в режим бесчувственного робота и обо всем забыть.
Досадуя на самого себя, стучу в дверь и поворачиваю ручку, удивленный тем, что дверь не заперта. Не волнуясь о том, чтобы дать Фэйбл секунду, шагаю в темную комнату и останавливаюсь у подножия кровати, найдя девушку спящей, как исчезнувший для мира комочек, в центре матраца.
Ее светлые спутанные волнистые волосы рассыпались по подушке, из-за сна лицо выглядит очень мягким, розовые губы приоткрыты. Одеяло спущено до талии, открывая вид на то, что Фэйбл одета в скромный бледно-голубой топ без лифчика. Ее соски отчетливо видны под тонкой тканью.
Тонкая маечка, твердые соски под ней. Я очарован, у меня реально потекли слюни. В комнате чертовски холодно, подхожу к Фэйбл и хватаю край одеяла, чтобы ее укрыть. Костяшками задеваю ее грудь, не собираюсь лгать, я сделал это нарочно. При первом же прикосновении глаза Фэйбл распахиваются. Она садится так быстро, что чуть не врезается лбом в мою челюсть, я быстро отступаю назад, спасая себя от сильного удара.
– Что ты делаешь? – Фэйбл натягивает одеяло до самого подбородка, прикрывая открытые участки своего тела. И меня наполняет разочарование. – Зачем ты прокрался в мою комнату?
– Хотел убедиться, что ты в порядке. – Чертовски неубедительный ответ, но это все, что я смог придумать.
– Сколько времени? – Она наклоняется и хватает телефон с прикроватной тумбочки, проверяя время, а узнав тихонько стонет. – Почему ты решил, что со мной может что-то случиться в такую рань?
– Ты заперлась здесь примерно двенадцать часов назад. Ты могла потерять сознание. Откуда мне знать? – Чувствую, что оправдываюсь. Ее реакция заставляет меня обороняться, и я не знаю, когда мы сделаем шаг вперед и снова прекратим вести себя друг с другом враждебно. Я ненавижу это.
Хочу, чтобы новая Фэйбл вернулась. Хочу, чтобы новые мы вернулись.
Никогда не было никаких нас, ты, придурок.
Плотно сжав губы, я сажусь на кровать. Обидно, когда она отстраняется от меня, будто нуждается в личном пространстве. Конечно, глубоко в моем сознании, начиная с трех утра, была одна идея, и, я надеюсь, она исцелит то повреждение, которое было нанесено нашим отношениям. Если Фэйбл не согласится...
Не знаю, что еще можно сделать.
– Ну что ж, я в порядке, – парирует она, положив телефон обратно. Фэйбл не сводит глаз со своих согнутых коленей. – Теперь ты можешь уйти.
– Я надеялся, что мог бы попросить тебя посетить со мной одно место.
Фэйбл качает головой в духе «я не связываюсь с подобным дерьмом».
– Не думаю, что нам стоит тусоваться вместе, Дрю. Знаю, мы должны притворяться, будто встречаемся, но неделя почти закончилась, и я не считаю, что нам нужно устраивать еще одно представление.
Блядь, что я наделал? Понятия не имею. И Фэйбл явно не собирается мне это поведать, только если сам не вытащу это из нее.
– Я хочу, чтобы ты сходила со мной на кладбище. Мне нужно навестить могилу сестры.
Она наконец переводит взгляд на меня. Эти зеленые глаза полны боли и сочувствия. И все из-за меня.
– Не знаю, должна ли я...
– Я хочу, что ты была там, – обращаясь к ней, хватаю ее руку и прижимаю к себе. Ее пальцы ледяные, она пытается вырвать руку, но я лишь крепче ее сжимаю. – Ты нужна мне там, Фэйбл.
– Я думала, Адель запланировала что-то только для семьи, – она поднимает подбородок, выглядя вызывающе. Уязвимая. Красивая. Такая красивая, что мне хочется притянуть ее в свои объятия и никогда не отпускать. Но, конечно же, я этого не делаю.
– Я не пойду с ними. – Именно так и выглядит каждый мой ночной кошмар: Адель плачет – эмоции бьют через край, и я, полный сочувствия, в ожидании стою рядом с ней, предлагая свои объятия.
Я с трудом могу вынести мысль, что она ко мне прикоснется, не говоря уже о том, чтобы реально позволить ей это.
Фэйбл притихла. Могу сказать, что она обдумывает мою просьбу, и это наполняет меня облегчением. Не хочу идти один, а уж тем более с родителями, но мне нужно пойти и отдать дань уважения моей младшей сестре. Мысль о том, чтобы прийти на кладбище одному подавляет меня. Знаю, что в этом случае я бы припарковал свой внедорожник на кладбищенской стоянке лишь на несколько минут, так и не заставив себя сходить на могилу, а мне это нужно.
Присутствие Фэйбл придаст мне сил, мне чертовски необходимо посетить могилу сестры. Попросить прощения у ее надгробия за то, что не смог о ней позаботиться. Очень надеюсь, что, когда расскажу Фэйбл правду, она не возненавидит меня за то, что я сделал.
И, возможно, только возможно, Фэйбл меня поймет и поможет побороть ненависть, которую я к себе испытываю.
– Я пойду с тобой, – говорит Фэйбл тихим голосом, снова опустив свой взгляд. – Когда ты хочешь поехать?
– Мне нужно принять душ. Уверен, тебе тоже. – Когда она кивает, я продолжаю: – Через пару часов? Примерно в десять?
– Звучит хорошо, – Фэйбл снова кивает и медленно освобождает свою руку, ее пальцы скользят вдоль моих. На короткий миг меня охватывает озноб. Когда я перевожу взгляд на нее, вижу, что Фэйбл за мной наблюдает, ее губы приоткрыты, глаза широко распахнуты. Она так чертовски хороша даже в растрепанном виде, в полусонном состоянии, что на нее больно смотреть.
– Спасибо, – шепчу я. – Что согласилась.
– Спасибо, что доверяешь мне настолько, чтобы попросить. – Фэйбл облизывает губы, оставляя на них влажный блеск, и я так сильно хочу ее поцеловать, что это причиняет мне боль. – Вот почему я была так зла, Дрю. После того, что произошло вчера… то, в чем ты и Адель меня обвинили… вызвало чувство, будто ты мне не доверяешь. А я всегда и во всем была с тобой честна.
Она права. Я это знаю. Я просто слишком остро среагировал. Адель нажала на все мои больные места, и я попался на ее уловку. Так глупо.
– Я не должен был слушать Адель. – Сделав глубокий вдох, произношу на выдохе: – Мне жаль.
Легкая улыбка появляется на ее губах и мое сердце трепещет.
– Ты прощен. И только теперь ты узнаешь. Парень, с которым я вчера разговаривала…
Теперь мое сердце заколотилось с неимоверной силой.
– Да?
– Это был Оуэн. Мой брат.
Чувствую себя полным ослом. Конечно, Фэйбл разговаривала с братом, ведь она практически все время за него переживает.
– Мне не следовало слушать Адель.
– Да, не следовало.
– Я чувствую себя мудаком.
– Вчера ты им и был. – Хочу что-то сказать, но она перебивает меня. – Но, честно говоря, мне понравилось видеть тебя в гневе. Это значит, что ты на самом деле что-то чувствуешь, понимаешь?
Я затих. Фэйбл права. Не могу вспомнить, когда последний раз так выходил из себя. Да хоть раз такое было? Я словно слетел с катушек и не мог себя сдержать.
– Я собираюсь принять душ, – она указывает на меня подбородком, – тебе следует уйти. Не хочу, чтобы ты меня видел. На мне практически прозрачная майка.
– Фэйбл, я хочу разорвать ее, тем более, я уже тебя видел, – напоминаю ей низким голосом. Теперь ее очередь приложить все силы, чтобы сохранить спокойствие. С усмешкой встаю, направляясь к двери. – И мне понравилось то, что я видел, – бросаю я напоследок через плечо.
И ее мягкий смех преследует меня, пока я иду по коридору.
Фэйбл
На улице так холодно и мрачно: небо затянуто темными тучами, предвещающими недоброе, и дует пронизывающий ветер. Плотно кутаюсь в свое пальто, следуя за Дрю, когда мы идем по кладбищу. Он придерживается пути, полностью продуваемого ветрами, через надгробия, и я изо всех сил стараюсь на них не смотреть, однако все-таки поддаюсь своему искушению. Некоторые из них красивые, с настоящими фотографиями, душераздирающими посланиями и даже памятниками в виде статуи умершего.
Еще цветы. Везде цветы: настоящие и искусственные, яркие и веселые, темные и мрачные. Некоторые из них даже с праздничной тематикой. Я вижу остатки лент с Хэллоуина, полных осенних красок. Рыже-красные, оранжевые, желтые и цвета спелой пшеницы.
Чувствую себя немного лучше, увидев все эти краски, скамейки, поставленные людьми, чтобы провести время с любимыми, которых они потеряли. Смерть – страшная вещь, но она неотъемлемая часть жизни. Мне не нравится думать об этом – о нашей собственной смерти.
Проще сделать вид, что мы будем жить вечно.
– Это здесь.
Глубокий, мрачный голос Дрю заставляет меня поднять взгляд, и я вижу, что он остановился прямо перед небольшим надгробием, которое находилось близко к земле.
Я медленно приближаюсь, останавливаюсь рядом с Дрю и позволяю моему взгляду задержаться на словах, выгравированных на камне:
Ванесса Адель Каллахан
Родилась 30 сентября 2007 года
Умерла 27 ноября 2010 года