– Это понятно, – недовольно сказал Сухой. – Но мы так ничего и не узнали.
– Скорее всего его доставят на этой неделе, – услышал по сотовому Исак. – Там Ларионов, он его и привезет.
– А почему вы допустили это?! – крикнул Исак.
– Все не так просто, как ты думаешь, – со сдержанной злостью ответил абонент. – Прежде всего сейчас в МВД началась чистка, и сам понимаешь, теперь все гораздо сложнее, чем нам хотелось бы. Но мы пытаемся что-нибудь предпринять. Правда, получится или нет, я не уверен.
– Вы когда, – снова крикнул Исак, – начали…
– Да закрой ты рот! – неожиданно гаркнул абонент. – Неужели думаешь, только тебе в тюрьму неохота? Я, например, как подумаю, что в камеру попаду, такой страх за горло берет, что хоть стреляйся.
– Вот и надо что-то делать!
– Да неужели ты думаешь, что мы не хотели пасть этому воришке хренову заткнуть?! – злобно спросил абонент. – Но не выходит никак. Его муровец этот каждый день навещает по нескольку раз. В общем, попробуем, конечно, ну а если не получится, то, значит, вам придется что-то решать.
– В общем, вы, – Исак сплюнул, – только и умеете, что деньги брать. На большее не хватает никого. – Он отключил сотовый.
И тут же зазвонил городской телефон. Он снял трубку.
– Тебе на сотовый не дозвониться, – послышался сердитый голос Кристины.
– Как дела на любовном фронте? – усмехнулся Исак.
– Перестань. Тут сейчас не до этого. – В ее голосе чувствовалось волнение, и он насторожился.
– Что там еще?
– Работающие на Леонида старатели убили троих и скрылись в каком-то поселке, – быстро ответила Кристина. – Кроме того, вора вот-вот…
– Это я знаю. А что с рабочими? Ведь в тайге часто пропадают люди.
– А если они попадут в милицию?
– Черт бы побрал этого Леньку! – не сдержавшись, закричал Исак. – Все из-за него в тартарары проваливается! На кой хрен я с ним связался?!
– Да подожди ты, – остановила его Кристина. – Дело вот в чем. Очень может быть, что скоро милиция возьмет всю нашу компанию. Ты приготовь все и будь готов сам.
– Ты хоть думаешь, о чем говоришь? Если возьмут кого-то, нам всем конец. Понимаешь, что тогда произойдет? Никто спастись не сможет. Сейчас Россия в полном объеме сотрудничает с Интерполом, поэтому всех, кто имеет какое-то отношение к этому, обязательно найдут. Ты говорила с Бароном?
– Нет. Я боюсь появляться у него. Арестован Алимов, московский милиционер здесь взял домушника.
– Так на кой черт ты поехала в Хабаровск? Я думал, чтобы что-то уладить, а ты…
– Ты спятил! – гневно прервала его Кристина. – Что я могу сделать? Хамелеон отказался помочь убрать вора и Алимова. Алимов, правда, пока не дает показаний, но вор обещает все рассказать, как только его привезут в Москву. Я звоню, чтобы предупредить: будь готов улететь…
– Даже не думай об этом. Надо убрать этого жулика, а с Алимовым тоже что-то придумать. Хотя… – Он выматерился. Кристина усмехнулась. – Ладно, я сам начну все исправлять. Так что можешь сказать своему Леньке…
– Начинается, – вздохнула она. – Когда ты, наконец, перестанешь вспоминать это? Я не давала повода так думать обо мне.
– А какого черта ты отправилась в Хабаровск? Наверняка к нему. И сидишь там, ничего не делая. С Хамелеоном ты сама говорила?
– По телефону. Как я поняла, он бы и рад убрать Алимова и домушника, но не получается. Алимова перевели в СИЗО и посадили в одиночку. Домушник тоже сидит один, но в камере управления. Правда, это, как я поняла, уже нарушение, однако Москва дала добро.
– Ладно. Ты когда думаешь вернуться?
– Как только дела наладятся. Ведь наверняка все начнется здесь, и я успею убраться.
– Понятно. Надеюсь, ты мне сообщишь, если что-то начнется?
– Разумеется. Хотя ты был против отъезда из России, – насмешливо напомнила Кристина.
– Не лови меня на слове, – раздраженно отозвался Исак.
– И что? – недовольно спросила Илина.
– Пока ничего, – услышала она в сотовом голос Тайги. – Не можем же мы поселок прочесывать. Была мысль подключить ментов, но не выходит. А тут еще участковый проявил рвение. Ему кто-то сказал о нас, и он уже двое суток по сопкам лазает. А нам надоело прятаться. Но убирать мента нельзя, так что будем играть в плохого охотника и умных зайцев.
– Неужели вы взяли себе роль зайцев? – рассмеялась она.
– Выбора, к сожалению, нет. Но как только разберемся с этими работягами, я лично мента на кусочки для приманки росомахи разрежу.
– А когда ты сумеешь разобраться с рабочими?
– В течение двух, ну от силы трех дней.
– Смотри, как бы за это время они в милицию не попали. Есть информация, что в тайге нашли какие-то трупы. Подозрение пало на Суслика с остальными.
– Понятно. Значит, мы их найдем первыми.
– Уж постарайтесь! – Она отключила телефон.
В комнату вошел Химик.
– Я все слышал, – ответил он на вопросительный взгляд Илины. – Законсервировал оборудование так, что его можно запустить в течение получаса, и заготовки спрятал. А вообще-то зря мы прекратили работу. Ведь партия была уже почти готова, остались кое-какие мелочи.
– Погоди, сейчас не до этого. Вот что: все недоделки, сырье для работы и остальное собери вместе. Понял?
– Не совсем.
– Сделай так, чтобы все можно было забрать сразу. Приготовь транспорт, не вызывающий подозрений. Теперь понял?
– Вы думаете, – помолчав, осторожно сказал Химик, – что дело Алимова может…
– Именно так я и думаю.
– Тогда я все сделаю сегодня же. – Он быстро, не прощаясь, вышел.
– Соображает долго, – улыбаясь, прошептала Илина, – но надежен. Так, с этим я решила. Кто поедет со мной? Конечно, мои телохранители, водитель, он самый лучший из всех, и, пожалуй, Химика возьму. Неплохо бы с собой Мустанга захватить, но слишком уж он верен своему Барону. Торопиться, конечно, не надо. Вдруг все обойдется? Если что-то начнется, мне сразу сообщат, и я успею убраться. На меня и кампры-то нет, просто могут замести за компанию. А мне уж больно в камеру не хочется. Да к тому же кто-то расскажет про мою деятельность. Та же Кристина, шалава, обязательно меня зацепит, если что-то случится. Убрать, может, ее, пока повод есть? Нельзя. Я успею уйти в любом случае. Но если она мне где-то попадется, я ее прибью.
– Ты? – Отшатнувшись, Семен Васильевич сделал шаг назад. – Совсем чокнулся! – Оттеснив вошедшего Леонида, он быстро захлопнул дверь. – Ты хоть думаешь, что…
– Это ты, похоже, думать перестал, – процедил тот, – ведь сейчас все поставлено на карту.
– Да знаю я, – нервно прервал его Фролкин, – а ты идешь ко мне как к лучшему другу.
– Но ведь еще две недели назад ты мне пенял, что в гости к тебе не хожу. Вот я и решил воспользоваться приглашением.
– Совсем не вовремя, – вздохнул Фролкин. – Сейчас, сам понимаешь, все может обратиться против нас в любой момент. К Алимову приезжает следователь из Генеральной прокуратуры. Совершенно ясно, что прокуратура может пойти на сделку с Алимовым и гарантировать ему относительно мягкое наказание.
– Странно… – Леонид потер загорелую лысину и сел в кожаное кресло. – А ведь это кресло я тебе подарил, – пристально глядя в лицо нервничающего Фролкина, сказал он.
– Что тебе надо? – прошипел тот.
– А то ты не знаешь, – насмешливо проговорил Леонид. – Надо убрать Алимова и домушника. Или по крайней мере Алимова. Неужели вы не понимаете, что все может в один момент кончиться? И не для меня одного, но и для всех нас. Или думаете в стороне остаться? – Он засмеялся. – Не надейтесь, все будете сидеть вместе со мной. И получите не меньше, если не больше. Ведь все делалось под вашим контролем, вы имели определенный процент со всех доходов. И начальный капитал тоже был ваш, господин Фролкин.
– Ты пугать меня пришел?
– Боже упаси! Чего уж тут пугать-то, если вы и так перепуганы донельзя… Ночами крепко спишь или таблетки принимаешь?
– Слушай, Барон, мы бы и рады решить проблему сразу – убрать Алимова и этого вора, но не получается. А сплю я действительно плохо. Мне до пенсии год остался. Думал, хоть под старость поживу спокойно и при деньгах. А тут… – Он выругался.
– Вот это да! – рассмеялся Леонид. – Значит, и материться научился? А на заседании…
– Чего ты хочешь?! – закричал Фролкин. – Я же сказал тебе, что не в моей это власти – войти в камеру и убить Алимова. И Хамелеон не может. Неужели ты этого понять не в состоянии? Хамелеон хотел заставить тех, кто с ним связан. Так его послали к едрене маме и заявили, что если попытается надавить как начальство, его сдадут. Понимаешь, что происходит?! Сейчас все боятся, и мы не исключение. Рисковать ради тебя – это…
– Ради себя, – перебил его Леонид. – Представь, что будет, если нас возьмут. Тебя и Хамелеона сдадут сразу же. Надеюсь, в этом у вас сомнений нет. Так что в первую очередь надо думать вам. Я никуда бежать не буду, стреляться тоже не собираюсь. И как только меня доставят в милицию, сразу сообщу о вас и отдам документы, которые выведут вас на чистую воду. Я же вам платил за помощь…
– Ты никому ничего не скажешь!
Леонид увидел в руке Фролкина пистолет и рассмеялся:
– Вряд ли ты меня убьешь! А если вдруг с испуга выстрелишь, тебя заберут вечером. Неужели ты думаешь, я не предвидел того, что меня хотят убрать? Я, казалось, рассчитал все, кроме одного – случайности. Как мог Алимов так глупо попасться? Держится он, конечно, отлично, ни в какую не сознается. И вроде все получается: Алимов в несознанке, свидетели изменили показания, но есть еще несговорчивая маманя того мальчонки, которого уронил Алимов. Черт бы их всех побрал! Правда, мамашу-то мы уговорим. А вот Алимов может не выдержать и начать давать показания. Тем более ты сам только что сказал – едет следователь из Генеральной прокуратуры. Алимов заговорит, и все. Неужели вы с Хамелеоном этого не понимаете? Уж казалось бы, вы должны знать и бояться. Надо было убрать Алимова сразу, а вы тянули резину, и теперь мы все загнаны в угол.
– Да все я понимаю, – недовольно проговорил Фролкин. – Но постарайся понять и ты. Сейчас я ничего не могу сделать. Хамелеон взял на себя обязательство убрать тех, кто может нас сдать.
– Так надави на него, иначе нам каюк.
– Да как я надавлю на него? – вздохнул Фролкин. – Он тоже боится и скорее всего вот-вот уедет. Он уже заикался об этом.
– Сука! Неужели не понимает, что все равно никуда не денется, если дело заведут? Кретин!
– Кстати, у него была Илина.
– Когда?
– Вчера. Я как раз от него уходил, а Илина подъехала. С ней двое парней были. Одного я знаю, Локтя.
– Понятно. В общем, ты поговори с Хамелеоном или… – Не закончив, Леонид махнул рукой.
– Да боюсь я, – вздохнул Хамелеон, – неужели не ясно? Боюсь, и все. И главное, что делать, не знаю. Пытался двоих купить, чтоб Алимова придушили, как будто он сам повесился. Не согласились. Сейчас все перепуганы. К Алимову следователь из Генеральной прокуратуры едет. Правда, Гарик пока молчит, но может в любое время расколоться. Да еще эта свидетельница, мать ее, Скворцова. Ее уже дважды пытались запугать, не получается. Даже мента какого-то отоварили, кажется, участкового.
– Как же ты ничего про это не знаешь? – усмехнулась крепкая женщина в спортивном костюме.
– Так я уже неделю не выхожу на работу и пистолет заряженным держу. Если придут брать, ей-богу, пулю себе в висок пущу. Смываться надо, но опять-таки страшно. Вдруг все пройдет мимо, и тогда на меня…
– А не боишься, что тебя парни Барона прибьют? Ты же, Андрюша, играл на две команды – и нашим, и вашим. Ведь ты мог сразу Алимова убрать, как только его доставили. Но решил на этом заработать. Вот и заработал…
– Да в том-то и дело, что не мог. Муровец этот, Ларионов, сюда за Бешеным приехал, а тут ему позвонили из столицы, он и взял домушника этого, Отмычку. Тоже, гнида, под монастырь подвести всю компанию может. Он кого-то в Москве обчистил и…
– Да это я знаю. Надо было сразу шлепнуть…
– Да я же говорю! – закричал Андрей. – Муровец почти постоянно в отделении торчит. Видно, что-то пронюхал, гад, вот и пасется. Хоть бы кто-нибудь прибил паскуду!
– Да это теперь уже ничего не изменит. Завтра приедет следователь, значит, дело взял под контроль Генеральный прокурор. И понятно почему. Такие же драгоценности дважды попадали в поле зрения органов. Правда, тогда все обошлось – продавцы никого не выдали и взяли вину на себя. А тут вдруг такой подарок! Ты не думал о том, что Алимова кто-то ловко подставил?
– Да уж чего я только не думал, а что толку-то? Я сейчас думаю, как бы ноги унести. Но если сорвусь раньше времени…
– Знаешь, лучше уж раньше времени сорваться, чем под статью попасть. Тем более что здесь не отделаешься выговором или условным. Дадут по полному. И два жмурика вскроются, которых по твоему приказу в камерах повесили и еще кое-что. Так что самое лучшее для тебя – уносить ноги поскорее.
– Что это ты, Верка, обо мне вдруг беспокоиться начала?
– Просто советую.
– Да погожу пока. Если запахнет жареным, я первый узнаю. И вот тогда…
– Не думаю. Следователь из Москвы ни с кем не станет делиться результатом допроса. Просто возьмут тебя под белы ручки и поместят по соседству с теми, кого ты сажал. Представляешь, что они тебе орать будут? – Женщина рассмеялась.
– А чего ты, стерва, злорадствуешь? Не думаешь, что это и тебя коснется?
– Меня это никак не коснется. Конечно, ты можешь сказать, что давал мне для продажи кое-что. А я скажу, что это клевета. И поверят мне. Я женщина одинокая, живу очень и очень скромно. Не то что ты со своей женушкой. Можно только удивляться, как тебя раньше не арестовали. Две иномарки, две дачи, твоя половина два раза в год ездит на курорты. Сынку твоему четырнадцать, а он…
– Замолчи, – вздохнул Андрей, – и без тебя тошно. – Достав бутылку коньяка, он налил две рюмки. – Давай лучше выпьем.
– Слушай сюда, – твердо сказала Вера, – нужно заставить Алимова продолжать в том же духе. Свидетельницу заставят изменить показания. и Алимова придется выпустить. Ведь свидетели скажут, что они ничего не видели у вагона, а Алимов будет утверждать, что ему подменили чемодан. В общем, ты прекращай болеть, выходи на работу и передай Алимову, чтобы держался…
– Нет уж, на это я не пойду. Ведь если он заговорит, то о моих словах обязательно вспомнит, и загребут меня раньше вас всех. Нет, я передавать ничего не буду.
– Тогда скажи своим, чтобы приободрили Алимова, а со свидетелем договорятся.
– Да я уже устал доказывать вам, – раздраженно говорил сидевший перед полковником милиции Алимов, – что мне подсунули этот дипломат. Я не знаю, зачем и кто. Спросите об этом случайно оказавшихся там милиционеров.
– Вот что я тебе скажу, Алимов, – негромко произнес полковник, – твои дружки постарались запугать свидетелей. Но дело в том, Гарик, что не всех, оказывается, можно купить или запугать. Двое отказались от прежних показаний, а вот одна свидетельница по-прежнему утверждает, что видела в твоем дипломате драгоценности. И могу сказать тебе откровенно – тех, кто отказался от прежних показаний против тебя, благодаря третьей свидетельнице заставят говорить правду. Если бы и третью свидетельницу вы купили, дело против тебя развалилось бы. Это было бы очень несправедливо, но что поделаешь. Закон, который мы защищаем, сейчас нередко играет на руку тебе подобным. Кроме того, ты, наверное, знаешь, что задержан некто Замков, проще Отмычка. Не сегодня-завтра он поедет под конвоем в Москву и там покажет, где и что брал. Торбе, которого ты, конечно, знаешь, будет нечем крыть, и он станет сдавать вашу компанию. А тогда начнешь говорить и ты. Но будет поздно, и на чистосердечное признание это уже не потянет. Так что подумай, Алимов.
– А почему вы мне тыкаете? – вздохнул подследственный. – И кроме того, насколько я знаю, сейчас мне положен адвокат, но его до сих пор нет.
– Демократия хренова, – проворчал полковник. – Так тебе ж предлагали, а ты отказался. Помнишь, надеюсь?
– Я хочу своего адвоката, – проговорил Алимов. – Свяжитесь с…
– Успеется.
– Ну что ж, – улыбнулся Алимов, – тогда я вообще отказываюсь разговаривать с кем бы то ни было. И сразу заявлю об этом следователю Генеральной прокуратуры. Он, кажется, должен приехать завтра?
– А ты неплохо информирован, – недовольно пробормотал милиционер.
– Вы же потому и пришли. Не знаю, зачем вам понадобился этот спектакль, может быть…
– Все равно ты сядешь, – перебил его милиционер. – И я уверен, очень скоро будешь давать показания по делу. Причем быстро, чтобы опередить других.
– Мечтать не вредно, – язвительно проговорил Алимов.
– Будешь сидеть, гнида, – повысил голос полковник, – и все твои дружки тоже!..
– Вы не откажетесь повторить это при адвокате? – Алимов усмехнулся.
Выматерившись, полковник нажал кнопку вызова конвоира.
– О чем они говорили? – жестко спросил Леонид рослого парня.
– Да я-то откуда знаю? – пожал тот широкими плечами. – Кристина сказала – поехали, мы и поехали.
– Локоть, – угрожающе проговорил Леонид, – если я что-то узнаю, сам тебе башку откручу! Понял?
– Да как не понять? – спокойно отозвался тот. – Но я что знаю, то и говорю.
– Иди отсюда! Ей ни слова.
Локоть, кивнув, вышел. И, словно дождавшись этого, зазвонил телефон.
– Нам надо встретиться, – услышал Леонид женский голос.
– Наконец-то соизволила…
– Все очень серьезно, – перебила его Кристина. – Приезжай через два часа в «Буратино». Я буду там. Желательно, чтобы об этом никто не знал.
– А что случилось?
– Я жду в четыре, – услышал он, и раздались частые гудки.
«Просто так она бы не позвонила», – подумал Леонид.
– Ну вот и кончились наши мучения, – подмигнул Отмычке Ларионов. – Завтра поедем в златоглавую.
– Твои, возможно, кончились, – поправил его вор, – а мои только начинаются.
– Может, все-таки скажешь, – дав ему сигарету, спросил капитан, – зачем ты приехал в Хабаровск?