Стас ожидал, что отец Тихон начнет отказываться, обещать, что сделает это потом, а тот вдруг неожиданно согласился.
- Идем, покажу! Но только предупреждаю, это – тайна!..
3
«Плутий! – неожиданно осенило его. – Вот кто сможет помочь мне!»
Первый порыв невесть откуда взявшегося ветра оказался, как нельзя кстати. Он охладил вспыхнувшее лицо Криспа.
- Брат не хотел расставаться с мамой, - тем временем продолжала свой грустный рассказ девушка, - и так вцепился в ее монисто, что оторвал монету. Он успокоился только после того, как мы сказали, что она спасет нашу маму. Да и когда твой отец приказал вести нас на корабль, он согласился идти лишь после того, как мы солгали, что ты выкупишь и её!
- Так вот почему он так хорошо относился ко мне!..
Крисп посмотрел на Злату, справедливо ожидая увидеть ее гневный взгляд, но на этот раз она смотрела на него совсем по-другому.
И странное дело – море начало темнеть, а ее глаза наоборот просветлели.
- Прости, поначалу я просто возненавидела тебя! Но теперь вижу, что ты не такой! И знаю, что делать! Мы вернемся в Афины, там я отдам себя тому доброму господину взамен мамы, а потом отец выкупит и меня!
- Нет! Не надо! – испуганно остановил ее Крисп. – Только не это! Я сам… что-нибудь придумаю…
Он вскочил с лавки, прошелся по палубе вперед-назад и остановился, не зная, куда идти дальше.
«Придумаю! Но – что?»
Задача была проста: нужно только достать денег, чтобы выкупить мать Златы. Но где взять их здесь – на корабле? Он даже не знал, сколько стоит рабыня!.. К отцу после того, что он сказал о всех рабах Дакии, не подойти… К купцу – тоже, он сразу начнет просить продать их…
«Плутий! – неожиданно осенило его. – Вот кто сможет помочь мне!»
Крисп бросился на поиски Плутия Аквилия. Тот стоял у чана с водой и что-то там делал. Увидев Криспа, он почему-то испугался и торопливо спрятал свой волшебный платок.
- Плутий! – не обращая на это внимания, умоляюще обратился к нему Крисп. – Скажи, сколько стоит рабыня?
- Смотря какая!
- Красивая, умная, работящая…- подумав о девушке, стал перечислять Крисп.
- Ну, такая рабыня стоит немалых денег! Я полагаю – два, а то и три золотых!
- Три золотых?!
Крисп был ошеломлен такой большой суммой.
- Где же мне взять столько? – невольно вырвалось у него.
Плутий Аквилий с любопытством посмотрел на него и усмехнулся:
- Можно, конечно, сделать из нашего легкого и быстрого корабля пиратский и захватить торговое судно! Но ведь ты же на это не согласишься?
- Конечно! Я хочу, чтобы все было по-честному…
- Тогда… давай сыграем с кем-нибудь в кости! У меня есть такие, что… - тс-сс! - еще ни разу не подводили меня!
- Я же сказал: по-честному! – с упрёком напомнил Крисп. – Игра в кости запрещена императором! И вообще, я ни разу не брал их в руки…
- Как! Ты не играл ни разу в жизни? – изумился Плутий. – Тогда тебе непременно надо сыграть! И ты обязательно выиграешь!
- Ты так думаешь?
- Думаю? Уверен! Новичкам всегда везет! И, в конце концов – тебе или мне нужны деньги?
- Но это же преступление…
- Какое преступление? - засмеялся Плутий. - Сам божественный Октавиан Август играл и ничего! Значит, так: у тебя есть, на что играть?
- Д-да… - вспоминая про заработанный денарий, кивнул Крисп.
- Тогда жди меня здесь, и я приведу человека, у которого ты выиграешь свои три золотых!
4
Видя, что отец Тихон остался один, Стас догнал его…
При слове «тайна» Стас сразу насторожился. Ваня подался вперед. А Лена внимательно огляделась вокруг: не подслушивает ли их кто-нибудь?
Но на всём поле, насколько хватало сил у взгляда, больше не было ни души. Одна зеленая трава да белое кипение ромашек.
Отец Тихон подвел детей к самому высокому среди них кусту и, выбрав чистый, белый цветок, сказал:
- Ты хотела увидеть чудо? Вот, смотри!
- А нам можно? – умоляюще посмотрел на него Ваня.
- Конечно!
Ваня, отталкивая Стаса, а тот – Лену, бросились разглядывать ромашку.
Перешептываясь, они ждали, что цветок вспыхнет сейчас всеми цветами радуги, превратится в бабочку, а, может быть, даже в птицу!..
Но… ничего не происходило.
- Так ведь это же обычная ромашка! – наконец, оглянувшись на отца Тихона, недоуменно заморгала Лена.
- Конечно. Ромашка. – кивнул он. - Но…
Он тоже подошел к цветку и склонился над ним.
- Посмотрите на неё внимательно!
- Да что мы – ромашек не видели? – хмыкнул разочарованный Ваня, но отец Тихон, словно не слыша его, продолжал:
- Разве это не чудо – на этом месте еще зимой ничего не было: только снег, грязь и вдруг – вырос такой удивительный, красивый цветок! Эти лепестки, которые, как бы ни старалась, не может воссоздать человеческая рука – на картинах, вышивках, в драгоценных украшениях… А эта желтая сердцевинка, это теплое, живое золото, перед которым тускнеет самый драгоценный металл! С ней может посоперничать разве что только солнце! А оно, - показал рукой на небо отец Тихон, - разве не чудо? И все эти деревья, облака, травы…
Дети словно впервые стали рассматривать знакомый цветок, задирать головы и оглядываться вокруг.
- Но самое большое чудо, - помолчав, продолжил отец Тихон, - это то, что когда-то, давным-давно Бог создал землю, причем, так разумно, что на ней можно жить. Вы только представьте: если бы солнце было хоть немного ближе, здесь все бы расплавилось от жары. Чуть дальше – замерзло! Потом Бог создал небо, моря, деревья с травами, зверей и, наконец, человека. Вот ты, Леночка, разве ты не чудо?
- Конечно, чудо! – охотно согласилась девочка и спохватилась. - Но и Ваня тоже! И Стасик, - добавила она. - Я только одного не поняла – а… где же здесь тайна?
- Как где? – удивился отец Тихон. – Да хотя бы в том – как Бог смог создать всё это?! И потом, к сожалению, это скрыто сегодня от очень многих людей и является для них настоящей тайной!
Стас, сорвав ромашку, начал было внимательно разглядывать её. Но Ваня шепнул ему, что пора идти, и первый размашисто зашагал к виднеющемуся уже впереди лесу.
Лена, отстав, принялась собирать ромашки.
Видя, что отец Тихон остался один, Стас догнал его и уже открыл рот, чтобы спросить о главном, но вдруг подумал, что об этом только и говорится сейчас, опять сказал не то, что хотел:
- А правда, люди в древности были глупыми?
- Что? – удивился отец Тихон.
- Ну… намного глупее нас!
- С чего это ты взял?
- Так у них даже телевизоров не было, ездили только на лошадях, - стал перечислять Стас. И вообще, ходили с целыми кошелями серебряных монет и даже не знали, что серебро убивает бактерии!
- Еще не знали! – поправил отец Тихон. - А мы уже не знаем многого из того, что хорошо было известно им… И это гораздо хуже!
Стас хотел уточнить, что именно хуже, но тут подбежала Лена и протянула отцу Тихону ромашки:
- Вот, папочка Тихон, а это вам – целый букет чудес!
- Спаси Господи! – принимая подарок, умилился отец Тихон и, порывшись в складках рясы, угостил Лену конфетой: – А это тебе – от меня!
- Спасибо! – просияла та.
- Во славу Божию!
5
Стас так огорчился, что бросил несколько ягод мимо банки…
Поле быстро закончилось, а в лесу Стасу сразу же стало не до вопросов. Ягод здесь, и правда, было видимо-невидимо. Но еще больше было тут комаров. Отмахиваясь от них, вместе с Ваней и Леной он принялся собирать краснеющую повсюду землянику.
Лена тщательно отбирала ягодки, складывая их в ведерко.
Ваня работал деловито, но быстро. Руки его так и мелькали. Он не столько бросал землянику в свой туесок, сколько отправлял в рот.
Стас выбрал одну ягоду, покрасивее, чтобы попробовать и, любуясь ей, поинтересовался:
- Вань, а её на станции хорошо берут?
- Еще как!
- А сколько за стакан дают?
- Кто сколько… Бывает, и двадцать рублей!
- Что? Почти доллар?!
- А ты что хотел? Это ведь тебе не садовая, а – лесная!
- Погоди, это же… - Стас быстро помножил, поделил, прибавил, на всякий случай отнял… и у него получилось, что приблизительно одна ягодка стоит совсем без малого - цент!
Не донеся до рта ягоды, он спохватился и бросил её в банку. С этого времени вся земляника шла только туда. Он даже не решался попробовать её, хотя в нем велась настоящая борьба между желанием поесть и заработать как можно больше.
Ему оставалось теперь разве что завидовать пчёлам, прилетавшим на вкусный запах! Но и это чувство вскоре прошло, когда он увидел, что стало с одной из них, после того, как она села его другу на шею…
Ему оставалось теперь разве что завидовать пчёлам, прилетавшим на вкусный запах! Но и это чувство вскоре прошло, когда он увидел, что стало с одной из них, после того, как она села его другу на шею…
- Ай! - прихлопнув ее, вскричал ужаленный Ваня. - Вот…
Он ругнулся, ввернув нехорошее слово и оглянувшись на священника, виновато развел руками:
- Простите, отец Тихон, это я по привычке!
- Плохая привычка! – нахмурился тот.
- Так все ведь ругаются!.. - оправдываясь, сказал Ваня.
- Вот и плохо, что все! - еще больше нахмурившись, повторил священник. – От человека, который говорит такие слова, сразу же отходит его Ангел Хранитель, и сама Богородица перестает держать над ним Свой Покров!
- Покров? – насторожилась Лена, услышав незнакомое и в то же время удивительно напоминающее что-то родное и близкое слово. - А что это такое?
- Это такая часть одежды, наподобие нашего платка, который держит в своих руках Пресвятая Богородица. Я тебе завтра о нём расскажу. И даже покажу!
- Где? – ахнули в один голос друзья.
- У нас в храме. Не зря же ведь он называется – Покровский!
- Вот здорово! – обрадовалась Лена. - И ангелов тоже покажете?
- А зачем на них смотреть? Они и так все время вокруг нас!
Лена принялась озираться, пытаясь разглядеть хотя бы одного ангела, но, так и не увидев, вздохнула:
- Он рядом, а я его даже не вижу…
- Не беда, зато твой Ангел Хранитель прекрасно видит тебя!
- Значит, у меня есть свой ангел? – захлопала в ладоши девочка. - И у Вани тоже? И у мамы?
- Да! – вполне серьезно подтвердил отец Тихон. – У каждого крещеного есть Ангел Хранитель, а есть еще и небесный покровитель – это святой, имя которого носит христианин. Есть и праздник в честь покровителя, который называется именины или День Ангела!
- Знать бы еще, когда он? – мечтательно протянул Ваня.
- Это совсем не сложно определить, - успокоил его священник. - Когда у тебя день рождения?
- Да недавно совсем был! – отправляя целую пригоршню ягод в рот, охотно отозвался Ваня и, перехватив укоризненный взгляд Стаса, пояснил: - Только мы его не праздновали, потому что тогда как раз баба Поля умерла!
- Ничего! – знаком остановил его отец Тихон, что-то быстро прикинул в уме и сказал: - Как раз через три дня у тебя будут именины, вот и отпразднуешь!
- Конечно! Еще как отпраздную! – охотно подхватил Ваня. – Приглашаю – всех! Стасик, придешь?
- Спрашиваешь! – с легкой обидой отозвался Стас и посмотрел на отца Тихона: - А у меня именины - когда?
Он ожидал, что отец Тихон тоже быстро что-то подсчитает и даст ответ. Но тот вдруг спросил:
- А ты – крещен?
- Не знаю… Может, да, а может, нет! Так – когда? – не понимая, к чему это клонит священник, беспечно улыбнулся Стас и услышал в ответ то, отчего его улыбку, словно невидимой губкой, стерло с лица:
- Если нет, то и именин у тебя нет!
- Как это нет?!
- Потому что небесный покровитель дается Богом человеку только во время святого крещения!
«Вот те раз! У Ваньки покровитель есть, у Ленки - тоже, а у меня… нет?! Ну, папа с мамой, нечего сказать – удружили!»
Стас так огорчился, что бросил несколько ягод мимо банки. Огорчившись еще больше, он начал искать их в траве, но его вдруг окликнул Ваня.
- Всё! – тихо сказал он, посмотрев еще раз на солнце. – Пора идти! А то к поезду опоздаем!
- Так у меня еще банка пустая! – испугался Стас, показывая свою банку, наполненную всего на треть.
- Надо было банку поменьше брать или собирать быстрее! – упрекнул его Ваня, показывая свой туесок, доверху наполненной ягодой, и крикнул сестре: - Ленка, ты с нами или как?
- Или как! – откликнулась девочка и протянула отцу Тихону всю собранную ягоду: - А вот вам ещё – целое ведерко чудес!
- Спаси Господи!
Отец Тихон попробовал несколько ягод и вернул ведёрко:
- А остальное мы отдадим маме! Она же ведь тоже хочет, верно?
Взяв за руку Лену, он направился обратно в деревню, а Ваня со Стасом, почти бегом, в противоположную сторону – к станции.
6
Глаза купца алчно вспыхнули…
Пока Крисп разговаривал с Плутием Аквилием, на корабле произошли немалые изменения. За первым порывом ветра последовал второй, третий… и хотя море по-прежнему было гладким, а небо чистым, ветер стал дуть, не переставая.
Юнга Максим проворно спустился с мачты и со всех ног бросился в капитанскую каюту сообщать эту новость Гилару.
- Ну, наконец-то! – обратив лицо к ветру, обрадовался тот.
- Да! А то я уже боялся, что не хватит пресной воды! - принялся льстиво поддакивать юнга.
- И правильно делал! Я бы тогда с тебя за это три шкуры спустил! – усмехнулся капитан. – Сколько ее осталось?
- В амфоре для господ чуть больше трети, а для рабов – меньше четверти… - судя по испуганному лицу, явно завысил цифры Максим.
- Почему так мало? - нахмурился капитан. – Небось, опять в последнем порту поленился заполнить их доверху?
- Да я столько воды в тот раз залил - чуть пробки не вылетели! - стал колотить себя кулаком в грудь юнга, но капитан перебил его:
- Ладно, прибереги свою спину для другого случая! И благодари богов за то, что послали попутный ветер! – посоветовал он и заспешил на капитанский помост.
- Убрать весла! - послышался вскоре оттуда его громкий голос.
Гребцы тут же принялись вытаскивать вёсла и закрывать отверстия скалмами-щитками, а матросы кинулись на палубу, в готовности по первому приказу поднимать паруса.
- Поднять долон!
Малый треугольный парус – долон, словно человек после долгого безделия с хрустом потянулся, расправляясь, и захлопал на ветру.
- Поднять паруса!
- Есть, капитан!
Корабль слегка замедлил ход, пока убирали вёсла, а затем, набрав всю силу ветра в парус, выпущенной с тетивы стрелой рванулся вперед.
- Так-то оно лучше! – довольно потёр ладони Гилар и крикнул келевсту: - Всем гребцам отдыхать! А завтра опять за вёсла!
Рабы, не дожидаясь, пока келевст повторит им приказ, встали со скамей и тяжело повалились на циновки в проходах – отдыхать.
После этого Гилар покинул капитанский помост. Матросы разошлись по своим делам. На палубе снова стало неинтересно.
Устав ждать Плутия Аквилия, Крисп перевел взгляд на корму, где уже находились его бывшие рабы.
Злата с отцом, перебравшись на новое место, сидели на самом краю, под косыми взглядами некоторых пассажиров. Они тихо переговаривались, очевидно, в который уже раз обсуждая нежданно негаданную новость.
Млад подбегал к каждому встречному и показывал свою старую монету, что-то радостно объясняя жестами и пытливо заглядывая в глаза. Люди отворачивались от него, словно боялись закаменеть от тяжелого взгляда медузы-Горгоны. А может, прослышав его печальную историю, просто не зная, чем ему помочь…
7
- Всё, – объявил охранник, – игра окончена!
Наконец, Плутий подвел к Криспу обещанного человека. Это был… тот самый купец, который хотел купить у него рабов.
- Прости, что так долго! Всем почему-то интереснее там! – шепнул на ухо Криспу Плутий, показывая рукой на корму. - Только этот согласился! И то при одном условии… Он хочет…
Купец приветливо улыбнулся и сам сказал то, что не успел договорить Плутий.
- Надумал? – кивая на рабов, обратился он к Криспу и с готовностью похлопал по заткнутому за пояс тугому кошелю. – Так сколько?
- Но я вовсе не собираюсь продавать их!
Он, ничего не понимая, посмотрел на купца, тот - на Криспа, а затем оба они - с недоумением на Плутия.
В этот момент к ним подбежал Млад и стал показывать свою монету. Купец отмахнулся от нее, а Плутий, поморщившись, с презрением сказал:
- Дырявая монета - самая никчемная вещь на земле. Ни купить на нее ничего. Ни в клад не положишь. Одно для нее место – в земле или на дне морском!
Он хотел отобрать у мальчика монету, но тот крепко зажал ее в кулаке и побежал то ли жаловаться, то ли показывать охраннику, стоящему у курьерской каюты. Это был тот самый воин, которого Крисп однажды подменял во время болезни товарища.
Плутий с насмешкой посмотрел ему вслед и, вспомнив о купце с юношей, обвел их примирительным взглядом:
Ты, Крисп, хотел сыграть по-крупному в кости, ты, Диагор, – купить рабов! Я думаю, как-нибудь договоритесь, игра вас рассудит! А я пошел!
И беззаботной походкой направился в сторону амфор, но, увидев, что туда же идет юнга, развернулся и зашагал в противоположную сторону.
Оставшись вдвоем, Крисп с Диагором вопросительно взглянули друг на друга.