– Все сразу? – спросил биолог.
– Да. Они так и сказали, ну, что все сразу ее увидели. Она стояла слева от них, на самой границе. И смотрела. Косой был ближе всех. Он, наверное, одурел немножко – кинулся за ней, а она убежала…
– Как? – перебил биолог. – Как она могла убежать?
– Я не знаю… Косой с утра расчистил коридор, метров двадцать, хотел потом пойти от него веером…
– Веером? – спросил Пауль.
– Угу, мы тут веером работаем, это очень эффективно…
– Это могла быть галлюцинация, – сказал биолог. – У тех, кто многие месяцы работает вместе, такое случается…
– Это была не галлюцинация.
– Почему вы так думаете?
– Галлюцинации не оставляют следов.
– Остались следы?! – воскликнул биолог.
И вскочил с таким энтузиазмом, что Пауль даже испугался немного – бродить по ночам возле нее было не очень приятно, даже если фонари светят.
– Я там все отгородил, – сказал бригадир. – Все в порядке, завтра поглядим с утра…
– Какое с утра! – вмешался Пауль.
Вот люди! Пауль даже восхитился. По полгода тут просиживают, а ничего до сих пор не понимают. И кого сюда на подсеку только присылают? Надо со своим бригадиром дома будет поговорить, пусть нормальных косарей выдвинут.
– Это правильно, – сказал биолог. – В темноте плохо видно…
– Вы не понимаете, – перебил Пауль, – там к утру уже никаких следов не будет. Там будут заросли…
– Точно ведь. – Бригадир хлопнул себя по лбу. – Мы же там только расчистили…
– Идем! – Биолог рванул к выходу.
Пришлось и Паулю тоже идти, он уже понял, что его взяли для привычного дела – для подсеки.
Снаружи прохладно. На небе светила луна, луна и фонарь, так что светло было вполне. Они обошли вокруг отключенного на ночь насоса и остановились, от насоса до самой границы чернела зеленка. Нет, на самом деле она была, конечно, не черной, а именно нежно-зеленой, чернота эта происходила от луны.
– Сантиметров двадцать уже. – Пауль наклонился и потрогал верхушки. – У вас хорошо тут растет…
– Почва жирная, – кивнул бригадир.
Биолог молчал. Ему надо было ругаться и вопить, а он молчал.
– А почему следы остались? – спросил Пауль. – Вы как сечете, под корень, что ли?
– Нет, не под корень. Просто мы потом катком еще…
Бригадир повел плечом. Пауль поглядел в указанную сторону. Каток представлял собой большую шипастую бочку с ручками. Видимо, на эти ручки наваливались лесники и толкали каток перед собой. Технология сама по себе неплохая, задерживает рост часов на десять. Радиус тут небольшой, можно и так, наверное. Как это они не задумались над тем, что трава не прорастет?
Пауль покачал головой.
Бригадир рассказывал:
– Мы утром расчищали периметр, как обычно. Сделали подсеку, прошлись катком, затрамбовали. А примерно в обед увидели собаку. Она на Косого смотрела, потом мимо него пробежала и в просеку. Косой стоял сначала, затем пристегнул трос и вслед за ней. Больше мы его не видели. Мы прошли по тросу, трос уходил в траву, а длина троса почти…
– Почему вы не двинулись дальше? – перебил биолог. – По тросу?
– Мы не могли. Нам пришлось бы снять косаря с подсеки, а это нельзя делать – периметр у нас маленький. Поэтому за вами и послали. Ну и выяснить заодно…
Они стояли перед высокой островерхой стеной. Непроходимой. Протиснуться сквозь нее нельзя, в лучшем случае на пару метров. Потом она обнимает со всех сторон, и пошевелиться уже невозможно, только дергаться. Дергаться и дергаться, но сколько ни дергайся, ничего не выдергаешь.
– Вы хотя бы… Что-нибудь сделали бы, что ли…
– А что тут сделать? – Бригадир развел руками.
– Можно было гипсом залить, – сказал Пауль.
Бригадир хмыкнул.
– Какие следы-то хоть были? – уныло спросил биолог. – Размер какой?
Бригадир показал кулак и сказал, что следы были вполовину.
– Наверное, овчарка… – Биолог смотрел на свою ладонь. – Овчарок, только белых, вроде как не бывает…
Он замолчал и прислушался.
Остальные тоже прислушались. Тишина.
– Я что-то… – Биолог глядел в ее сторону. – Что-то…
Понятно, подумал Пауль. Шепот. Те, кто не работает в ней, часто слышат шепот, особенно поначалу. Потом уже привыкают, и ничего, разумеется, не слышишь, а поначалу…
– Шорох какой-то… – Биолог поморщился.
– Это песня травы, – сказал бригадир.
– Что?
– Песня травы.
– Ветер? – не понял биолог.
– На планете нет ветра, – мрачно сказал бригадир.
Это точно.
Пауль вспомнил своего учителя, он, кстати, тоже был еще жив и учил теперь сопляка. Так вот, учитель говорил, что ветер получался от перепада температур, а теперь перепадов температур нет. Теперь везде примерно одинаковая температура. И нет ветра. Вернее, он высоко, а по земле нет.
– Ветра нет, – сказал Пауль. – Считается, что это перераспределение соков. Скопившиеся в верхних частях соки идут вниз, и от этого она покачивается. И шуршит. От этого и звук. Шепот.
– А я по-другому слышал… – возразил бригадир. – Что стебли слишком высокие и центр тяжести у них не внизу или в середине, а вверху. Поэтому стебли неустойчивы. И качаются. Земля, она ведь вращается. А то, что многие считают, что в звуках есть какой-то смысл… Это чушь.
Пауль тоже так считал. Учитель говорил, что человек все время искал смысл не в том, в чем его можно было искать. В полете ласточек. В звуках ночи. В куриных потрохах. Даже в расположении звезд на небе и то искали смысл. Но на самом деле смысла почти ни в чем не было.
– Как странно… – поморщился биолог. – Она всегда шуршит? Я просто как-то сторонился…
– Всегда, – ответил Пауль. – Может, пойдем в домик? Полнолуние почти, можем заглядеться, спать потом плохо будем.
– Да, с луной лучше не шутить, – согласился биолог, – это еще раньше замечали…
– Еще одно обговорить надо. – Бригадир перешел на шепот. – Ребята недовольны. Они считают, что белая собака – это не к добру…
Биолог резко его перебил.
– Не говорите ерунды, – злобно сказал он. – Плохая примета… Вы хоть представляете, что вы здесь нашли?! Вы понимаете, что означает эта ваша собака? Это означает, что она выжила там!
Биолог указал в сторону границы.
– Это ведь может быть новый шаг! Это может быть нашей надеждой! На восстановление биологического разнообразия! Эта чертова трава сожрала все! Реки, озера, океаны, облака! Все! А тут собака! Собака!
– Я понимаю, – кивнул бригадир. – Только ребята отказываются работать. Они хотят, чтобы их сменили.
– Что значит отказываются? – прошипел биолог. – До конца смены четыре месяца! У вас на сколько процентов танки заполнены?
– Я не знаю, на четверть, наверное… Ребята собираются… они не хотят оставаться, они перепуганы…
– В траве часто кто-то исчезает. Вот, наш лучший косарь может подтвердить.
Биолог кивнул на Пауля.
– Это верно, – подтвердил тот. – Это обычное дело – достаточно отойти на двадцать метров – и все, найти уже нельзя. Сколько было лет Косому?
– Четырнадцать, – ответил бригадир. – Он здешний, здесь всегда жил, на «Земле» редко бывал…
– Молодые чаще блудятся, они беспечные. Косой тоже заблудился. Я помню его, кажется, он такой невысокий…
– Невысокий, – кивнул бригадир. – Только он не заблудился… У него трос был, я же говорил. А потом мы все-таки потянули, несильно, чтобы направление не потерять… А на том конце троса ничего нет. Это все белая собака…
Бригадир поежился.
Биолог промолчал.
– В ней никто не способен жить. – Пауль покачал головой. – Я это могу утверждать. Вы сами видели эту собаку?
– Я не видел. Только ребята напуганы, они очень напуганы, я с трудом заставил их…
– Поговорите с ними с утра, – перебил биолог. – Мы не можем подготовить смену так быстро. Нужна хотя бы неделя…
– Я поговорю с ними, конечно, – вздохнул бригадир. – Поговорю…
– Поговорите. А завтра мы уже посмотрим.
– Хорошо. Я поговорю. А сейчас спать пойду, мне рано вставать…
– Идите, конечно, отдыхайте.
Бригадир ушел.
– Мне кажется, никакой собаки не было, – сказал Пауль.
– Почему вы так решили?
– Я много работал в ней. И никого никогда не видел. На планете только мы остались. Мы и она.
– Происхождение видов… – негромко сказал биолог.
– Чего?
– Выживают сильнейшие.
– Это точно, – согласился Пауль. – Только сильнейшие и выживают, поэтому никаких собак нет. А эти ребята…
Пауль тоже перешел на шепот:
– Эти ребята врут. Я такое тоже видал. Тяжело работать – махать косой весь день, вот народ и начинает мутить. Режутся, под дурачков косят. Им просто надо отдохнуть. Через нее пройти нельзя, я точно знаю. И про собак я тоже знаю – их не существует. Они нас дурят. Собаки нет – убежала, следы заросли – дурят.
– И что делать?
– Ничего. Надо соглашаться. Зачем провоцировать? Завтра мы поработаем немного, а потом отправим их домой. Потихоньку. Приедет смена, и все будет хорошо.
– И что делать?
– Ничего. Надо соглашаться. Зачем провоцировать? Завтра мы поработаем немного, а потом отправим их домой. Потихоньку. Приедет смена, и все будет хорошо.
Биолог был разочарован, даже нос задергался. Еще бы – хотел встретить последнюю собаку, а встретил саботажников.
– Вы точно думаете, что собаки не было? – жалобно спросил он.
– Не было, – повторил Пауль. – Завтра, конечно, посмотрим получше. А сейчас пойдемте спать, на самом деле уже поздно.
– Я постою еще немного, наверное… – сказал биолог. – Подумаю…
Паулю стоять совсем не хотелось, думать тоже не хотелось, он отправился в домик, лег спать и сразу уснул.
Проспал долго. Никто его не будил, это было непривычно, он спал и спал, спал и спал, пока не проснулся. Солнце поднялось уже высоко, светило в окно и даже в глаза. И еще что-то гудело. Пауль сначала не понял, где он, – обстановка-то незнакомая, и гудит что-то. Потом вспомнил – точка «Ноль». А гул…
Вертолет. Так мог гудеть только вертолет!
Пауль выскочил наружу.
Вертолет уже оторвался. Он висел в метре над землей, набирал обороты. Чуть наклонившись вперед, Пауль рванул к нему, как был, в одних штанах и с косой, успел ее прихватить. Надо было приглядывать за старым воздухоплавателем, думал Пауль, он вчера сразу показался подозрительным, сразу не понравился. Проспал.
Вертолет поднимался.
Эти гады решили меня тут бросить. А может, просто забыли. А может… Тут Пауль увидел биолога, сидящего на земле и связанного, и понял, что они не забыли. Они бросили. Они испугались. Они решили вернуться в полис. А там…
Там можно испортить вертолет. И сказать, что мы сошли с ума. Сломали насос. Взорвали танк с горючим. Да мало ли. Если они улетят…
Если они улетят.
Пауль прибавил скорости. Но вертолет уже набрал высоту, его уже было не достать. Он ревел и медленно поворачивался к Паулю. И Паулю ничего не оставалось, ничего, он выхватил из чехла косу, размахнулся и швырнул ее в вертолет.
Коса описала дугу, чиркнула по фонарю, отскочила в заросли. Но вертолетчик инстинктивно дернулся в сторону, машина дала крен влево, в нее. Турбины рявкнули, лопасти срезали верхушки, в разные стороны полетели ошметки и сок. Машина стала зарываться носом, мир стал изумрудным, вертолет урчал, перемалывая зелень, хвост развернуло в сторону, и хвостовой винт тоже врубился в мякоть, завизжал так громко, что Пауль почти сразу оглох.
Вертолетчик был неплохим вертолетчиком, ему удалось вытянуть машину. Она стряхнула с себя зеленку и стала натужно набирать высоту, потом в ней будто что-то лопнуло, вертолет безо всякого зависания обрушился вниз, и сразу стало тихо. Взрыва не было, просто тишина.
– Так! – заорал биолог. – Так им!
Пауль подошел к нему, перерезал веревки.
– Сволочи! – орал биолог. – Так им!
Он еще долго орал, тряс кулаками, плевался и вообще всячески радовался. А Пауль рядом сидел. Слушал и думал. Потом, когда биолог успокоился, Пауль сказал:
– Надо их найти.
– Надо, – согласился биолог. – Надо найти. Кажется, там упал…
Биолог указал пальцем. В неправильном направлении. Вертолет упал правее. Это плохо, плохо, что биолог не ориентируется, придется искать тросы.
– Стойте тут, – сказал Пауль. – Я сейчас…
Но ни одного троса обнаружить не удалось, Пауль обыскал и домик, и два барака, и сарай рядом с насосом. Тросиков не было. С собой захватили. Предусмотрительно. И другие инструменты захватили. Сволочи.
– Пойдем так, – сказал Пауль.
– Как так? – испугался биолог. – Можно же заблудиться…
– Если не сходить с просеки – не заблудишься. Держитесь за мной. Может, кто-нибудь выжил…
Кто-нибудь мог вполне выжить, Пауль проверял на ногте косу. Высота небольшая, вполне могли…
Пауля интересовали совсем не выжившие, на выживших ему было плевать. Он надеялся, что в вертолете сохранились навигаторы. Компасы. Компас – вот самое важное, без компаса никуда не выйти. По солнцу в ней ориентироваться сложно, почти нельзя.
Пауль приблизился к границе. На вид она была точно такая же. Как всегда. Пауль сделал первое движение, она упала. Как всегда.
– Биолог, – позвал Пауль. – Нормально сечется, пойдем…
– Дайте мне тоже косу, – попросил биолог.
– Не стоит. Они очень острые, мне не хотелось бы, чтобы вы порезались – в наших условиях это опасно…
– В каких условиях?
– А вы не понимаете? – усмехнулся Пауль.
Биолог промолчал.
– Условия у нас хуже некуда, – сказал Пауль. – Я объясню просто, для наглядности. Вот вы знаете, где находится полис?
Биолог задумался, но ненадолго, правда.
– Точка «Ноль» находится от нас на северо-востоке. Значит, полис отсюда на юго-западе…
– Верно, – кивнул Пауль. – А где юго-запад?
– Это легко определить по солнцу…
– В ней солнца будет не видно.
И Пауль принялся врубаться в нее. Спокойно. Спокойствие тоже очень важно. Если будешь сечь ее со злом или даже с бешенством, то легко можешь покалечиться. Плечо вывихнуть. Запястье потянуть. Руку сломать. Поэтому Пауль был спокоен. Он вырубал неширокую – ширина тут была не важна – просеку. Биолог шагал за ним. Пауль молчал, биолог тоже, они уходили все дальше по узкой расщелине. Пауль часто оглядывался, чтобы держать направление, и когда он оглядывался, биолог приседал.
Через два часа Пауль остановился.
– Что? – спросил биолог.
– Промазали, – просто ответил Пауль. – Мы промазали.
– Мне, кажется, мы уже далеко прошли…
Биолог кивнул за плечо.
– Далеко, – согласился Пауль. – Только мимо. Я об этом говорил – стоит хотя бы немного отклониться – и пройдешь мимо. Поэтому нам нужен компас.
– Зачем? – удивился биолог.
– Без компаса идти бесполезно.
– Куда идти? – спросил биолог.
– Домой.
Пауль резко повернул вправо.
– Вы хотите идти домой?! – Биолог поймал Пауля за плечо.
– А что предлагаете вы?
Пауль не обернулся, продолжал работать.
– Я? Я предлагаю подождать. Пока за нами не придет экспедиция…
– Экспедиции не будет, – ответил Пауль. – Вы это должны понимать…
Пауль работал.
– Вы должны понимать, – говорил он. – Вертолета нет. Послать команду нам на выручку нельзя – никого нельзя снять с подсеки. Да и зачем кого-то посылать? Без вертолета точка «Ноль» потеряна. Без вертолета она не нужна. Никого никуда не пошлют…
– Но мы…
– Если мы не выберемся сами, то мы не выберемся вовсе. Извините, мне надо держать дыхание. Принесите воды, в домике есть бочка.
Биолог ушел, Пауль остался один. Он постоял немного и стал рубить дальше. К вечеру он вырубил несколько просек, но на вертолет так и не наткнулся. Когда стало темнеть, Пауль вышел из зарослей.
Биолог сидел на бетонной площадке насоса. Насос не работал, а вокруг площадки проросла зелень. Чуть ли не на полметра.
– Жирная земля. – Пауль кивнул на ростки. – Быстро растет.
Биолог промолчал. Они сидели и молчали долго, потом биолог сказал:
– Наверное, вы правы, наверное, это выдумка. Про белую собаку… Они просто хотели сбежать. А мы попались. Все попались. Что будем делать?
– Периметр большой для двоих. – Пауль обвел косой территорию. – Нам не удержать. Будем только косить и косить, с утра до вечера…
– Тут бетон. – Биолог постучал каблуком по площадке. – Тут можно продержаться…
– Можно, – согласился Пауль. – Тут можно. Только зачем?
– Дождаться помощи…
– Я вам говорил уже, что нас не найдут и даже не будут искать. Единственный шанс – добраться до вертолета и дальше прорываться самим. А тут можно всю жизнь просидеть. Вы хотите всю жизнь провести в окружении зелени?
Биолог покачал головой.
– Тогда спать.
И Пауль направился к домику.
В эту ночь он спал хорошо, как всегда. В отличие от биолога. Биолог во сне кричал.
Утром Пауль не смог открыть дверь.
– Они подперли дверь! – испугался биолог. – Вертолетчик и бригадир! Они хотят нас сжечь!
Биолог забегал. Натыкался на койки и переворачивал стулья. Пауль был спокоен, Пауль вылез через окно на крышу.
Она приблизилась. Со всех сторон. Бетонный квадрат вокруг насоса оставался еще свободным, но Пауль знал, что это ненадолго, через неделю, если не держать вокруг периметр, она поломает и бетон. Она была уже выше человеческого роста. Подобралась к домику и плотно подперла дверь. Пауль шагнул с края крыши.
Она приняла его, прогнулась мягко, спружинила и вытолкнула Пауля наверх. Пауль перевернулся на живот, вытянул из чехла косу, сделал движение под себя и вбок. Зелень разошлась, Пауля залило соком, он встал на ноги. В несколько широких движений освободил дверь. Из домика осторожно выглянул биолог.
– Видите? – Пауль показал косой. – Это только за одну ночь. К завтрашнему дню мы будем изолированы от остальных зданий, к ним надо будет прорубаться. Так что выходите, у нас много работы.
– Какой? – Биолог смотрел в окружающую зелень.