— Когда приедет Эрик? — с набитым ртом спросил Ян. Он жевал такой же огромный, как и он сам, сэндвич с говядиной. Большому мужчине нужно много еды. Это Иван Иваныч обходился супчиком из тыквы и вареным шпинатом. Яну необходимо мясо, он его и лопает за обе щеки. Я смотрела на это с умилением.
— Что с тобой? — Он на секунду перестал жевать.
— Так. Пытаюсь привыкнуть к себе новой. И к тебе. Эрик приедет, но не знаю когда.
— Будем ждать. — Он опять принялся за сэндвич. Какое-то время мы жадно ели, набираясь сил.
Как я и предполагала, Эрик объявился после полудня. На часах в панели управления нашего с Яном автомобиля было двадцать минут второго, когда к дверям фитнес-клуба подкатила роскошная иномарка, за рулем которой сидела не менее роскошная дама. Она и вылезла из машины первой. И сразу же стала демонстрировать себя. Видимо, она только что посетила салон красоты.
Первое, на что я обратила внимание: шикарное пальто, отделанное мехом рыси. Я прекрасно разбираюсь в брендах, поэтому цену этого пальто определила мгновенно. Не для простых смертных. А для всякого, кто еще сомневался в высоком социальном статусе дамы, имелись бриллианты, которые щедро усыпали ее шею, уши и пальцы.
— Что с тобой? — спросил Ян.
— Я знаю эту даму.
И тут из машины вылез Эрик. Я его видела пару раз, поэтому ошибиться не могла. Они с Анжелой были очень похожи, даром что оба Свиридовы. Эрик был высоким и щуплым, похожим на хлыст, которым возница погоняет ленивую лошадь. Несмотря на то что сводный брат Анжелы работал инструктором в фитнес-клубе, мускулатурой он так и не оброс, видимо, проводил со своими подопечными какой-то особый инструктаж, не требующий физической силы. Он был бы очень хорош собой, если бы не огромный приплюснутый нос. Анжела свой унаследовала от матери, поэтому ее личико было хорошеньким без всякой натяжки. А вот Эрика я бы не назвала красавчиком. Экзотичен, это правда. Темный цвет кожи придавал ему определенный шарм, но среди бич-боев, рыскающих по популярным у сексуально озабоченных дамочек курортам, Эрик бы затерялся. Здесь, в Москве, он был кем-то вроде ручной обезьянки для пресыщенных богатых женщин, которые сами уже не знают, чего хотят. Вчера был удав, позавчера варан, а сегодня вот обезьянка. Авось хоть ненадолго развлечет.
Что касается его дамы… Это оказалась моя давняя приятельница, у них имелся общий интерес с Иван Иванычем. Дама возглавляла некое ООО под эгидой Минобороны. Они занимались тем, что регулярно выигрывали тендер на ремонт ведомственного жилья. Фишка заключалась в том, что ремонт был давно уже сделан, и тендер, соответственно, являлся липовым. Иван Иваныч якобы поставлял продукцию своего завода для этого несуществующего ремонта. В общем, они гоняли туда-сюда воздух, а потом обналичивали его в офшорах. Обычное дело. Дама, естественно, процветала. Иван Иваныч тоже на жизнь не жаловался.
— Не задерживайся там, Эрик, — капризно сказала моя приятельница. — Нам пора обедать.
Я бы никогда не подумала, что ей нужен фитнес. А вот поди ж ты!
— Поехали отсюда, — сказала я.
— А как же Эрик?
— Я знаю, где она живет.
— Но…
— Поехали!
Мне надо было войти в дом до того, как хозяйка запретит меня туда впускать. Я знаю, что они с Иван Иванычем временно приостановили свою деятельность. Начались серьезные проверки в Минобороны, поэтому гендиректору сомнительного ООО и понадобился Эрик — снимать стресс. Но я, скорее всего, еще числюсь в списках ее гостей.
Так и вышло. Меня с моим «телохранителем» беспрепятственно пустили на территорию элитного поселка, где домов не видно за заборами, настолько эти заборы высокие. Но я-то знала, где в нужном мне заборе находится калитка. Мне открыла горничная, которая не один год принимала мое пальто, шубку или плащ, в зависимости от сезона. И хотя мой внешний вид, а в особенности мой спутник ее удивили, она была настолько вышколена, что оставила это без комментариев.
— Прошу вас в гостиную, Зинаида Андреевна. — Она сделала книксен, выражая мне свою почтительность. Недостаточно глубокий, как для королевы, но и не слишком небрежный, как для простой гостьи. Из чего я сделала вывод, что в этом доме не знают всей правды о моем печальном положении. — Аллы Арнольдовны сейчас нет, но если вы соизволите подождать…
— Соизволю. У меня к ней дело.
— Может быть, ей позвонить? Сказать, что вы ее ждете?
— Не стоит. Я знаю, что она обедает со своим бойфрендом, и не хочу портить ей аппетит.
Моя осведомленность о том, где сейчас находится хозяйка, окончательно убедила горничную, что мы с Аллой Арнольдовной все еще приятельницы. И я к ней не просто так, а от Иван Иваныча. Что не звоню, неудивительно, надо соблюдать конспирацию. Все разговоры прослушиваются, а деловые связи отслеживаются. За мной не числится никакой собственности, и от акций я отказалась. Чиста, аки белый лист. Кого, как не меня, использовать в качестве посредника? Удачно я зашла.
Нам с Яном тут же предложили напитки. Он выбрал кофе, а я попросила бокал вина, чтобы взбодриться.
— Садись, жди, — сказала я своему спутнику. — Наберись терпения.
Ян кивнул. Мне не терпелось обыскать дом, я была почти уверена, что здесь прячется Анжела. Но дом был настолько большой, что проще дождаться хозяйку. К тому же на территории имеются и многочисленные хозяйственные постройки, домик для прислуги, двухэтажная баня с бассейном и бильярдной, оранжерея. Хозяйка помешана на розах, у нее есть редкие сорта, которыми она любит похвастаться перед гостями. Я не думаю, что Анжелу поселили в оранжерее, но всякое бывает. А если Алла вообще не в курсе, что у нее живет сестра Эрика? Вот было бы забавно!
В гостиной мы сидели с час. Я листала глянцевые журналы, Ян зевал, прикрывая рот ладонью. Я давно обратила внимание на его руки. Они были очень изящные для такого крупного мужчины, пальцы длинные и нервные, а ногти прекрасной формы, ухоженные, я бы даже подумала, что отполированные, если бы не знала о материальных трудностях своего спутника. Вряд ли он посещает маникюршу. Руки Яна — это первое, во что я влюбилась. Я смотрела на них, не отрываясь. Представила вдруг, как эти нервные пальцы, дрожа от нетерпения, вынимают шпильки из моих волос, и почувствовала, как нижняя часть моего тела становится невесомой. Раньше это ощущение было мне незнакомо, я даже не знала, как его назвать…
Фу-ты, наваждение! Я тряхнула головой, стараясь избавиться от посетившего меня видения.
— Что с тобой? — заботливо спросил Ян.
— Ничего. Нервничаю немного. Сейчас все должно решиться.
— Успокойся, я рядом, — нежно сказал он. И я еще больше заволновалась, вместо того чтобы успокоиться. Когда мужчина говорит с тобой таким тоном, хорошего не жди. Дальше он принесет тебе кофе в постель и задержится в спальне, чтобы намазать сдобную булочку маслом. Это может затянуться надолго, если не на всю жизнь. Я пока не знаю, хочу ли за него замуж.
Зато благодаря моим видениям ожидание стало не столь мучительным. Несколько раз приходила горничная, интересовалась, не нужно ли нам что-нибудь? Я делала отрицательный жест рукой: ступай, мол, у нас все есть.
Наконец к дому подъехала машина. Я услышала шум мотора и невольно занервничала. Вот он, момент истины! В гостиную они вошли вместе, моя приятельница и Эрик. Неизвестно, кто из них больше удивился. Повисла мхатовская пауза. Явно запахло драмой. Я так и впилась глазами в темнокожего парня. Вот это выдержка! Он удивился, но не напрягся. Будто не имел отношения к тому, что со мной случилось!
— Зина, ты? Тебя Иван послал? Но я ничего не могу сделать! — выпалила Алла.
Вот она как раз сильно нервничала. По ее лицу было видно, что она мечтает выставить меня за дверь. Но я не из тех людей, с которыми можно столь вольно обращаться. Пока я не хочу уйти, не уйду. Я с улыбкой направилась к ней.
— Здравствуй, Алла.
Она смотрела на меня с ужасом, но с места не тронулась. Я безнаказанно подошла вплотную и поцеловала ее в щечку. Сказала дежурное:
— Прекрасно выглядишь.
— Ты тоже, — сфальшивила она. — Хотя, я знаю, с тобой случилась неприятность.
Подобная неприятность в любой момент может случиться и с ней. Я в курсе, что ее уже вызывали на допрос в Следственный комитет, пока в статусе свидетельницы. Речь идет о хищении бюджетных денег в особо крупных размерах. Алла прекрасно знает, что ей грозит.
— Это твой секьюрити? — кивнула она на Яна. — Почему ты не оставила его за дверью?
Ян побагровел. Я сделала ему знак бровями: терпи.
— А почему ты не оставила за дверью своего боя? — указала я подбородком на Эрика. Если он и покраснел, то этого никто не заметил. Хорошо быть темнокожим.
— Он ничего не понимает в делах, — небрежно сказала Алла. — Пусть остается. Это все равно что пустое место. Я не понимаю, почему Иван прислал тебя? Вы с ним вроде бы расстались. Вы что, опять вместе?
Ян побагровел. Я сделала ему знак бровями: терпи.
— А почему ты не оставила за дверью своего боя? — указала я подбородком на Эрика. Если он и покраснел, то этого никто не заметил. Хорошо быть темнокожим.
— Он ничего не понимает в делах, — небрежно сказала Алла. — Пусть остается. Это все равно что пустое место. Я не понимаю, почему Иван прислал тебя? Вы с ним вроде бы расстались. Вы что, опять вместе?
Я смотрела на Эрика. Никакой реакции! Получив дозволение остаться, он молча уселся на диван перед журнальным столиком и, слившись с пепельной кожаной обивкой, стал дожидаться, когда ему что-нибудь принесут. На Яна он вообще не прореагировал.
— Ты не предложишь мне сесть, подруга? — небрежно спросила я.
— Садись, но… Разговор пустой.
— А мне так не кажется, — сказала я, усаживаясь в кресло.
— Но почему ты? Твоему мужу что, больше не к кому обратиться? — Алла тоже села. Я обратила внимание, что спина у нее напряжена, а шея вытянулась, как у жирафа. Ей срочно надо к Зафиру на массаж. А еще искупаться в трех омолаживающих бассейнах. Потому что я ей польстила: выглядит она плохо. На лице следы бессонных ночей, круги под глазами и морщины, которые не скрывает даже толстый слой косметики. — Почему ты? — повторила Алла.
— Иван мне доверяет. Я поумнее, чем э-э-э… — Я взглядом указала на Эрика.
— Ирония судьбы! — рассмеялась вдруг она. — Теперь я с ее братом. Мы с Иваном вроде как породнились. Но это ничего не меняет.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.
— При всем желании я не могу ему помочь. Мне сейчас о себе надо подумать. — Она наконец заметила стоящую в дверях горничную. — Лиза, принеси мне коньяк. Мой любимый, ты знаешь. А ты, Зина, что будешь?
— Вино. Лиза знает.
— Можно мне сока? — робко попросил Эрик.
— Лиза, еще апельсиновый сок.
— Я хотел томатный, — заикнулся было Эрик.
— В апельсиновом фреше больше витаминов. Тебе нужны силы, — оборвала его хозяйка. Яну вообще ничего не предложили. Его как и не было.
— Да, твое положение немногим лучше моего, — сказала я, закидывая ногу на ногу. Алла уставилась на мой ботинок. Другой обуви, кроме той, в которой я лазила по лесу, у меня не было. Не разжилась еще. Но все равно в этом ботинке была нога Зинаиды Андреевны Царевой. Алла поморщилась, но проглотила.
— Я надеюсь выкарабкаться, — нервно заговорила она и поправила огромный бриллиант, висящий в ухе. Пальцы ее слегка дрожали, поэтому бриллиант не сразу занял нужное положение. Какое-то время он бился в руке у Аллы, раздраженно рассыпая искры, от которых, казалось, вспыхнет сейчас обивка кресла. Я следила за ним как зачарованная. — Но не гарантирую, что мы с Иваном э-э-э… возобновим нашу деятельность, — наконец продолжила Алла. — Я решила отойти от дел. Он хочет использовать меня как посредника в переговорах, но вряд ли я пригожусь ему в этом качестве. — Она махом выпила принесенный Лизой коньяк. — Со мной сейчас никто не хочет иметь дело. Словно я зачумленная. Впрочем, с тобой тоже. — Она смерила меня взглядом. — Я знаю, тебя обвиняют в убийстве.
— Меня подставили, — я посмотрела на Эрика. Тот и бровью не повел.
— Вот как? И что ты собираешься делать?
— Искать.
Опять никакой реакции. Я уже стала волноваться. Эрик что, железный?!
— Зина, я вынуждена ответить тебе отказом, — Алла резко встала. — Ни за какие деньги я не соглашусь быть посредником в переговорах, о которых заранее знаю, что они не принесут результата. Иван не получит этот заказ. Руководство сменилось. Происходит передел сфер влияния. Мы проиграли, придется это признать. Человек, с которым твой муж вел переговоры, больше не у дел. И я не у дел. Ивану нужно радоваться, что его еще не вызвали в Следственный комитет на допрос. Он, скорее всего, выйдет сухим из воды. Если будет молчать. — Она вопросительно посмотрела на меня.
— Значит, никакого госзаказа он не получил. — Я намеренно не поставила знак вопроса. Ведь муж говорил мне обратное. Он, мол, боится, что похитители Анжелы потребуют пожертвовать его бизнесом. А никакого бизнеса нет. То есть нет никакого развития, как мой муж утверждал. Переговоры сорвались. Очень интересно!
Тогда зачем он мне соврал?!
— Не получил. — Алла отрицательно покачала головой. — Я бы посоветовала ему на какое-то время залечь на дно и не высовываться, пока все не утрясется. Возможно, потом он найдет контакт с новым руководством. Хотя не думаю. Новый руководитель приходит со своей командой. Но разве Иван мало нахапал? То есть, я хотела сказать, заработал.
— Нет, ты абсолютно правильно выразилась: нахапал.
— Он же больной человек. Ну, сколько ему осталось? При всем желании он все не проживет. Я прекрасно знаю о его многомиллионных счетах в офшорах. О недвижимости за границей. Я бы посоветовала вам уехать отсюда. Хотя… Ты ведь находишься под следствием. Ты никуда не можешь уехать. Может, потому он и…
— Вот мерзавец! — не удержалась я. Муж, оказывается, скрывал от меня истинные размеры своего состояния! В общем, провел как девчонку. — Использует меня втемную, — поспешила пояснить я свое возмущение враз насторожившейся Алле. — Я стараюсь за услуги дорогого адвоката. Больше мне ничего не перепадет.
— Да брось! — невесело рассмеялась она. — Никогда не поверю, что вы не заодно. Муж и жена — одна сатана. Иван всегда тобой гордился. Я не поверила, когда услышала, что тебя обвиняют в убийстве. Вы что-то задумали. — Она посмотрела на меня вопросительно.
— Хочешь верь, хочешь не верь, но меня используют втемную.
— Тогда ты дура. — Алла прошлась взад-вперед по комнате. — Господи, мне-то каково! Ведь я еще так молода! Жить и жить! Я не хочу состариться в тюрьме, пусть даже в комфортабельной камере, в окружении таких же, как я, бывших чиновниц! А главное: я оплатила отдых в шикарном коттедже на Кипре! Частный пляж, вип-сервис! Я даже заказала нам чартер! Мы должны были улететь туда вчера! — Она посмотрела на Эрика. — Такая обида! Я так и не отдохнула! Когда теперь получится выбраться на море? Придется ждать, пока не кончится следствие, — с досадой сказала она.
— Тебя только это и волнует?! — искренне удивилась я. — А срок, который ты можешь получить?
— Да брось, — махнула она рукой. — Когда все закончится, я эмигрирую куда-нибудь в Эмираты или на тот же Кипр. Какое-то время буду не у дел, это правда. Но потом, как знать? Вдруг к власти опять придут те, с кем я начинала? Связи-то остались. А сейчас… Досадно то, что мне придется какое-то время терпеть э-э-э… — она слегка замялась, — неудобства. Поэтому никаких контактов с людьми, с которыми у меня когда-то были дела. Ты поняла?
— Я передам мужу твои слова.
— Отлично. Лиза! Еще коньяка!
Я уже поняла: она занята только собой, своими проблемами. Все ее мысли об этом. О заказанном, но так и не использованном вип-отдыхе, о пляжных нарядах, которые она купила, но так и не надела. Алла хочет выйти из сложившейся ситуации, крайне для нее не простой, с минимальными потерями. Да, она гендиректор, но, по сути, всего лишь маленький винтик в отлаженном механизме огромных откатов. Она верит в то, что хозяева ее прикроют. А если сольют? Но пока она думает только об оплаченном коттедже на Кипре и заказанном чартере. О потерянных деньгах. Эрик ей больше не нужен, поскольку отдых сорвался. Парня можно брать голыми руками.
— У меня есть еще один вопрос, — хрипло сказала я. — Теперь уже к Эрику.
— К Эрику? — удивилась Алла. — А он здесь при чем?
— Где Анжела? — в упор спросила я у парня. И прикрикнула на него: — Отвечай!
Эрик вздрогнул и чуть не поперхнулся апельсиновым фрешем. До этого момента он им просто давился. Ну не лезли в него цитрусовые.
— Зина, ты о чем? — оторопела Алла.
— Этот парень решил разжиться деньгами. Он ничем не гнушается. Его сестра ждет ребенка. Они решили спрятать этого ребенка и шантажировать им моего мужа.
— Какого ребенка? — вытаращил на меня глаза Эрик. Совсем как давеча его отец, Зафир.
— Ребенка Иван Иваныча и Анжелы!
— Она что, была беременна?!
— Что значит была?!
— Так ведь ее убили! — Он взволнованно встал. — Почему вы говорите так, будто она жива?
— Ты мне врешь! — Я топнула ногой. — Она жива! Ты ее спрятал! Ты здесь ее спрятал!
— Зина, ты что? — уставилась на меня Алла. — С ума сошла? Здесь никого нет! Никакой Анжелы! Если бы была, я бы об этом знала!
— Он тебе не сказал, что она здесь!
— Эрик? — вопросительно посмотрела на парня хозяйка.
— Да я понятия не имею, о чем она говорит!
Я похолодела. Спокойствие!
— Хорошо, я поясню.
— Будь любезна, — попросила Алла.
— У меня есть подозрение, что под именем Анжелы Свиридовой опознали другую девушку. Ее лицо было изуродовано до неузнаваемости.