– Забудь это прозвище! Он Роман Семенович Толмачев, в крайнем случае – депутат Толмачев, – бросил в ответ Марк раздраженным тоном. Он тоже ничего не знал.
Наконец и третий радиомикрофон заработал нормально, без хрипов.
– Петрович, работает! – крикнул Стас со своей верхотуры, и отложил наушники. От мыслей любой тяжести перед эфиром спасает нехватка времени. Чтобы написать дикторские подводки оставалось не больше часа.
– Кажется, дождь начинается, Станислав Дмитриевич, – предупредил главный инженер Петрович. – Мы свою технику прикроем, как сможем. А ты подумай, как гостей встречать? Скоро польет.
Если задождит – оставалось только встречать гостей перед входом в ДК под зонтом, как это когда-то делал Михаил Державин в «Кабачке 13 стульев». Здороваться с очередным завсегдатаем, и провожать его к дверям коротким, ироничным комментарием.
Роскошный зонт фирмы «Zepter», известной производством металлической посуды, выделил Марк Даянов – президент на всякий случай возил его в багажнике «Мерседеса». Ручка, полированная под дерево, изрядный набалдашник из высококачественной стали и консервативный темно-синий цвет придавали сооружению искомую солидность. Под таким зонтом легко поместятся ведущий программы и гость любых размеров.
– Только смотри, чтобы логотип «Zepter» в кадр не попал, – распорядился Марк. – Они за такое платить должны. Наши рекламщики их как раз на спонсорство программы «крутят».
Стас все сильнее чувствовал себя идиотом, стоя под роскошным буржуйским зонтом на крыльце, высматривая прибывающих гостей. Приветствовать перед камерой было пока некого. Он начал понемногу паниковать. В отличие от первого выпуска шоу «Скандал» «вытянуть» нынешнюю программу на одних только видео-материалах было невозможно. Сегодня в программе главными были гости. А до эфира осталось 32 минуты…
Камень с души Стаса упал, как только он узнал взбегающего по ступеням ДК замдиректора департамента муниципального имущества Николая Лебедева. Этому энергичному чиновнику было послано официальное, письменное приглашение на эфир, однако Андреев не верил, что тот попадется на удочку и придет. Он ринулся к гостю, который еще не подозревал, что именно ему уготована подлая роль, быть принесенным в жертву сегодня в прямом эфире. Андреев развернул замдиректора департамента под локоть, лицом к камере и представил.
– Мэрия города на переднем крае тайной войны, правду о которой мы собираемся открыть телезрителям, – выпалил в камеру на одном дыхании Стас. – Поэтому в нашу студию приглашены «полевые командиры» не понаслышке знающие о том, как региональный бизнес сражается за выживание со столичным капиталом. Здравствуйте, Николай Федорович! Я приветствую замдиректора департамента городского имущества…
– Здравствуйте! На самом деле нет никакой войны, обстановка спокойная. Люди на своих местах делают свое дело. Спасибо за внимание к нашей работе, – чиновник уверенно связал несколько слов в ответ, и продолжил свой путь выше по ступеням.
– Не стоит благодарности, мы еще уделим вам немало внимания, – самым загадочным тоном, на который был способен, пообещал Андреев вслед Лебедеву, и посмотрел на Валеру. – Ну как, нормально сказал?
– Нормально. Длинновато только, – успокоил оператор, не отрываясь от окуляра камеры. – Светка на монтаже отрежет лишнее. Дальше работаем?
Приглашенные пошли один за другим: несколько депутатов горсовета, один бизнесмен и знакомые журналисты, которых в спешном порядке мобилизовала Светка. Представить всех Стас просто не успевал. А тут еще в кадр бесцеремонно залез Генс Шестаков.
– Валера, – тормозни камеру на секунду, – махнул рукой Генс. – Стас! Выручай, полтинник срочно нужен. Трубы горят, без пива я у вас под лампами не высижу…
Гена был бодр, но выглядел еще хуже, чем в прошлый раз. У него не хватало переднего зуба. В его речи добавилась противная шепелявость. Пьян он или просто с похмелья, определить по запаху было невозможно.
– Геннадий Шестаков, независимый журналист, – Андреев уже отработанным жестом отвернул Шестакова с его запахом лицом к камере, и лихорадочно соображая, что же хорошего он может сказать про Гену, не выдав откровенной неприязни к коллеге. – Его не любят за то, что успел досадить неприятными вопросами кое-кому из влиятельных персон. А мы, наоборот, сегодня рассчитываем, на его вопросы «против шерсти»… После эфира оставайся, сейчас ничего не дам, – добавил Стас, когда оператор опустил камеру.
– Митрич! Завязываем работать, – предупредил Валера. – Десять минут осталось. Света едва успеет склеить все это «встык»…
Андреев еще раз в ожидании осмотрелся по сторонам. Семеныч так и не появился. Поток людей, поднимающихся в студию, иссяк. Андреев понял, что чувствует себя обманутым. Судя по разочарованию, надежда, что криминальный авторитет все-таки приедет, была сильнее страха. Значит, сейчас надо срочно думать, как быстро перекроить сценарий программы. Придется выходить из положения тем материалом, который есть. Провала не будет, хотя с Семенычем, это был бы совершенно другой уровень зрительского интереса.
Валера отсоединял камеру от штатива, прикрывая объектив от накрапывавшего сверху дождя. Андреев держал зонт над оператором. В этот момент сзади раздался шум моторов.
К самым ступеням ДК под запрещающие знаки, не снижая скорость, лихо подруливали два больших черных джипа.
– Валера, работаем! – спохватился Андреев.
– Я камеру уже выключил, теперь ей время надо, чтобы снова загрузиться, – захлопотал оператор.
Из джипов выскочили охранники Семеныча. Один из них тоже держал раскрытый зонт, встречая Семеныча, показавшегося из задней двери автомобиля. Тот окинул взглядом поджидающую его камеру, и шагнул на ступени ДК.
– Валера, камера работает? – сквозь зубы пробормотал Стас.
– Еще пять сек, – вполголоса попросил оператор.
Рядом со Стасом на мгновение появился Марк Даянов, лично вышедший навстречу важному гостю.
– В эфире не должно прозвучать никаких глупостей, никаких бестактных вопросов, – коротко, вполголоса предупредил президент «Ориона». – Пообещай мне, пожалуйста?
– Но ведь все будут смотреть программу именно потому, что это Семеныч, знаменитый криминальный авторитет…
– Такие слова вообще забудь на время эфира, – приказал Даянов. – Проследи, как бы кто-нибудь из гостей в студии не ляпнул, чего-нибудь? И думай, кому давать микрофон, а кому – нет. Семеныч – наш союзник, и что бы там про него ни сплетничали на каждом углу, есть такое понятие – презумпция невиновности. Для нас он – гость. А гостя положено уважать – это по-людски, по-человечески…
– Я понял, – сказал Стас.
– Точно понял? Пожалуйста, не подставь меня, себя и весь наш канал «Орион», – напутствовал Марк.
После такого разговора с президентом, проблема, терзавшая Андреева все дни подготовки программы, как бы разрешилась. Своим запретом Марк освободил от вопросов, которые все хотели бы услышать, и которые Андреев боялся задать. Президент запретил спрашивать Семеныча про криминал. И Стас только что пообещал ему.
– Здравствуйте! – начал Стас, подавая руку Семенычу, который сам остановился перед камерой. – Депутат Законодательного собрания Роман Семенович Толмачев, практически не дает интервью. Но сегодня он сделал исключение для телеканала «Орион». Потому что проблема экспансии московского капитала стоит очень остро, и к депутату Толмачеву многие обращаются за поддержкой, – представил гостя Стас.
– Благодарю, – кивнул в ответ Семеныч. – Проблемы такая вещь, что их нельзя запускать, иначе потом совсем не решить. А есть такие проблемы, которые можно решить только всем миром.
Андреев кивнул, депутат продолжил свой путь выше по ступеням.
– Оставайтесь с каналом «Орион», если хотите узнать, что скажет самый авторитетный специалист по решению проблем у нас в области, – только такой намек Андреев все-таки позволил себе в спину удаляющемуся авторитету. – Вы увидите все сами в прямом эфире нашего шоу «Скандал»!.. Как камера, Валера? – спросил Стас, закончив «стенд ап».
– Снято! – обнадежил оператор.
13 б
Они затянули начало программы. К десятой минуте эфира Андреев уже остро чувствовал это. Срочно требовался живой скандал. Сюжет, который подготовила Настя, получился хорошим, но слишком длинным. Она собрала чуть ли не все материалы о конфликтах, происходивших вокруг муниципальных площадей за последний год.
То популярное кафе вдруг закрывалось, а через пару месяцев на это же бойком перекрестке сверкали вывески столичной торговой сети. То перед группой небольших магазинчиков вместо пешеходной зоны начинал строиться модуль торгового центра, загораживая чужие витрины от потока покупателей. То директор завода железобетонных изделий орал-надрывался в камеру, что московские рейдеры, выманив за бесценок у работяг их ничтожные доли акций, сколотили блокирующий пакет, и начали процедуру банкротства. Не предприятие им нужно, а только его территория и корпуса, которые будут использоваться под склады, и приносить большую прибыль.
Фоном за кадром шла мелодия «Slade» – «In for a penny». Динамичная, но с привкусом грусти. Довольно убедительный получился сюжет. Потому что и фактов за год накопилось много, и синхроны бессильной ярости директоров были сплошь эмоциональные.
Тем не менее, Андреев понимал, что тянуть нельзя ни секунды, требовалось вбросить в эфир главную тему. Иначе зритель, исчерпав лимит первоначального любопытства, переключится на другой канал. Это коверкало все планы. Но зрителя надо было поскорее удивить, иначе его не удержишь.
– Вместо цивилизованной конкуренции – борьба без правил! – провозгласил Андреев, едва дождавшись последних кадров сюжета. – Но самое плохое, что этому потворствуют власти, Говорят, московский бизнес нашу мэрию приватизировал. Там теперь взятки требуют вдвое больше…
– Не могу с этим согласиться! – громко перебил с места замдиректора департамента муниципального имущества Николай Лебедев. Для него это был отличный повод продемонстрировать в телеэфире своему руководству твердость и умение противостоять нападкам СМИ. – Не хотел выступать, но не могу не ответить на предыдущую реплику, – заявил он, указывая, чтобы Настя поднесла ему микрофон.
– Света, слышишь меня? Подготовьте сюжет с Лебедевым… – попросил шепотом Стас.
– Я понимаю, журналисты не могут без «жареных фактов». Но зачем в таком уничижительном тоне оскорблять всех работников муниципалитета? Если есть факты злоупотреблений – предъявите, и мы начнем служебное расследование, – продолжал свою речь с твердыми нотками в голосе замначальника департамента. – Нельзя голословно зарабатывать себе дешевую популярность, бросая тень на доброе имя людей – это возмутительно!..
– Но разве вы сами не берете взятки, Николай Федорович? – Невиннейшим образом поинтересовалась Настя, сделав большие глаза. Крупный план ее лица вовремя выхватила камера.
– А вас, девушка, за подобные заявления я могу вообще привлечь к суду, – осекся Лебедев, по инерции не сбавляя тон, однако интуитивно угадывая надвигающуюся катастрофу.
А мониторы уже показывали видеосюжет из мэрии. В уголке экрана компьютер выдавал надпись «съемка скрытой камерой». Игорь Ковальчук, только сейчас появившийся в студии, принялся комментировать в микрофон кадры, как он, представившись бизнесменом, заходит в департамент муниципального имущества и, в чем суть его просьбы.
– Здравствуйте, Николай Федорович… – голос был смонтирован на видео с той записи, которую Стас и Валера слушали, сидя в машине.
На довольно мутных и трясущихся кадрах тайной любительской съемки человек за столом был «очень похож» на Николая Лебедева. Дальше шли кадры, где обсуждается «дополнительный взнос, который позволит решить вопрос», молчаливая пауза, пока Лебедев пишет на бумажке требуемую цифру. Вопрос: «Это что в рублях?» Еще один пируэт авторучки на листке, и сам листок, который Игорь сумел достаточно близко поднести к объективу, спрятанному в барсетку камеры. Там чернильной ручкой была написана цифра 20.000. И сбоку красовался значок дважды перечеркнутого S.
Провокационный сюжет закончился. Все камеры в студии безжалостно впились в лицо Николая Лебедева, транслируя его крупно на все телеэкраны города. Надо отдать чиновнику должное, в ситуации обрушившейся на него катастрофы, замдиректора департамента держался максимально правильно, насколько было возможно.
– Это провокация! – четко заявил он, поднимаясь со своего места. – Все это смонтировано. Я не знаю, какие политические цели вы преследуете. И кто заплатил вашей телекомпании за провокацию против мэрии города. Но заявляю, что мы обязательно с этим разберемся! – параллельно он собирал свои вещи со столика. – И кто-то за это обязательно ответит! Мне больше нечего делать на вашем представлении…
Николай Лебедев покидал помещение, резко отодвинув свой стул, громыхнувший металлическими ножками по каменному полу.
– А ведь, правда, неплохо, чтобы кто-нибудь за это ответил? – это уже в студии зазвучал голос Семеныча. Президент «Ориона» Даянов, сидящий в зале, заранее распорядился, чтобы авторитетному депутату передали микрофон. До сих пор Стас считал, что это он управляет шоу – передает слово, контактирует с режиссером эфира. Но сейчас, безо всякой подсказки с его стороны, все камеры уже развернулись в сторону Семеныча – Романа Толмачева.
– Когда власть предает интересы своих избирателей, разве нужна людям такая власть? – продолжал Семеныч в уже знакомой Стасу, убедительной, неторопливой манере. – Ко мне многие уважаемые люди сейчас обращаются. У кого-то магазины на муниципальных площадях, и вдруг перестают продлять аренду, и говорят – освобождайте помещения! Как это понимать? Люди вкладывали деньги в ремонт, а теперь их вынуждают уходить с насиженных мест. А куда пойдут простые горожане, которые из-за этого работы лишаются? Воровать или наркотиками торговать? – эти тезисы Семеныча Андреев уже слышал раньше.
Генс Шестаков уже не первый раз маячил Стасу, но Андреев решил не давать ему микрофон, помня предостережение Марка Даянова. На дурацкие выходки Генс был горазд и пришел уже под хмельком – не стоило рисковать.
– Начинаются выборы Законодательного собрания. Если мы хотим, чтобы власть считалась с интересами людей, значит, надо голосовать за патриотов, отстаивающих интересы области. Чтобы не только власти имели авторитет у людей, но и люди имели авторитет у власти!
Договорив заранее подготовленную речь, Семеныч вернулся на свое место. Это был уже настоящий политический манифест. Первый акт начинающейся избирательной кампании. И Роман «Семеныч» Толмачев начал свою кампанию выступлением на канале «Орион».
Последние полчаса эфира Стас слабо контролировал происходящее в студии. Он почти не вел программу, отдав инициативу Насте и Игорю. Гости задавали вопросы. Многие из них были обращены к Семенычу. Но авторитет отвечал односложно и уже не интересно. Как бы давая понять, что главное он сказал, а если кто-то «не догоняет», то лучше завтра еще раз посмотреть утренний повтор программы.
– Стасик, ты просил предупредить за пять минут до конца. Пора, – раздался в наушнике голос Светки.
– Понял, будем завершать. Предупреди ребят, – попросил он.
Приглашенные музыканты из группы «Буги-найт», популярной в городских танц-клубах, дождавшись внимания телекамер, и вживую заиграли «Susie Q». Рок-н-ролльная мелодия звучала обнадеживающе и неоднозначно. Так было запланировано на финал. Гости начали подниматься со своих мест, и потянулись к выходу, переговариваясь между собой. Свет в студии немного приглушили. А сам Стас (за ним по пятам следовала телекамера), подошел к Насте и Игорю, стоявшим посреди опустевших столиков и отодвинутых стульев в центре круга, и спросил:
– Ну, как прошло?
Но с ответом влез Генс, с лица которого не сходила характерная, ерническая ухмылочка.
– Да! Крепко вы присунули этому бедолаге из мэрии, молодцы! – бросил Генс, проходя мимо них. Стас даже не успел никак отреагировать. – А уж перед Семенычем прогнулись – дальше некуда. Наш главный бандит теперь борец за справедливость! Так вы под его «крышу» весь город сагитируете. К выборам в самый раз. Грамотная работа.
Другие приглашенные журналисты тоже не собирались быстро уходить. Наоборот, они присоединялись к ведущим, всем хотелось немедленно высказать свое мнение, раз пригласили.
– Ты тоже так думаешь? – спросил Андреев замредактора «Вечерки» Баира Касумова, также приглашенного на эфир.
– Как-то странно получается, – с сомнением покачал тот головой. – Вы Лебедева из мэрии специально конченым жуликом показали, чтобы на его фоне Семеныч честным выглядел?..
– А меня совесть не мучает, – с вызовом ответил Стас, тем не менее, радуясь, что программа заканчивается, звучит финальная песня и их разговор уже не идет в эфир. – Взятки брать – хуже, чем это показывать. Правда на нашей стороне… А насчет Семеныча – есть же презумпция невиновности? – возразил Стас последним аргументом.
– Да какая там презумпция! – поморщился газетчик. – Когда у вас для блатного авторитета презумпция, а другого можно «замочить» в эфире?.. Вы так деликатно его величаете – депутат Толмачев. А люди о нем слышали, как о «Семеныче». Думаю, многие телезрители даже не поняли – кто он. А рекламу под выборы вы ему сделали шикарную…
В мониторах буквы титров с фамилиями авторов программы поползли снизу вверх прямо на фоне спин уходящих людей, медленно гаснущего в студии света и последних, отчаянных аккордов «Susie Q». Еще через секунду, камера начала медленный «отъезд», а титры и музыка закончились одновременно с программой.
Энергичным шагом через студию прошел Марк Даянов. Он только что лично проводил Семеныча и его свиту. Президент был откровенно доволен состоявшимся эфиром.
– Отвратительная провокация! – он на ходу погрозил Стасу пальцем. – Молодцы, так и действуем дальше…