Энергичным шагом через студию прошел Марк Даянов. Он только что лично проводил Семеныча и его свиту. Президент был откровенно доволен состоявшимся эфиром.
– Отвратительная провокация! – он на ходу погрозил Стасу пальцем. – Молодцы, так и действуем дальше…
Позади небольшого амфитеатра зрительских мест раздавались оживленные голоса – операторы и осветители «Ориона», вместе с чужими журналистами и знакомыми, приглашенными для «массовки», на скорую руку накрыли импровизированный стол. За считанные минуты там уже успели несколько раз выпить, и шумный говор явно менял тональность на скандальную. Из-за трибун вылетела Светка.
– Стас! Выпроводи этого козла Шестакова! – рассержено потребовала она. – Он с двух рюмок нажрался, Яну, визажистку, за жопу хватает. При всех! Рюмку разбил. Свинья конченая. Ребята сейчас ему просто морду бить начнут. Пора убирать отсюда этого алкоголика и больше не звать…
– Нам бы еще драку в эфире для рейтинга! – попытался пошутить Стас. Ужасно не хотелось предотвращать рукоприкладство. Чтобы Генс хоть раз огребся по морде, как следует. Но потом сам же пострадавший и сольет историю об избиении его «орионщиками» в скандальную хронику какого-нибудь паскудного интернет-сайта.
Через час дежурная машина развозила телевизионщиков по улицам ночного города. Выпив водки на скорую руку, Стас сидел в углу машины и ни с кем не заговаривал. Блаженного покоя, который он испытал после первого прямого эфира шоу, в этот раз не было. Двусмысленная история вокруг Семеныча украла у него награду тихого ликования, которым Андреев так наслаждался неделю назад.
– Что не весел, Митрич? – хлопнул его по плечу оператор Валера.
Андреев скупо пересказал то, что выговорили ему сегодня знакомые журналисты. Приколы Генса его не трогали, но то, что сказал «вечерышник» Баир – задело за живое.
– Ну, а что он еще мог бы сказать? «Вечерка» всегда с рук мэрии кормится, а мы мэрского чиновника так опустили. Сами-то они ничего такого сделать не способны, только лижут задницы направо и налево, – рассудил Валера. – Зато нас сегодня опять весь город смотрел. Зуб даю! Мы просто делаем свое дело. Ну, и посуди сам, раз он Семеныч, ему и высказаться что ли нигде нельзя? И разве Семеныч не правду говорил сейчас?
«Странная штука – правда», – подумал про себя Стас, но отвечать вслух сочувствующему оператору ничего не стал.
14
Всеобщая пьянка – по случаю запуска новой программы – была единственной традицией, незыблемо соблюдаемой все десять лет существования телеканала «Орион». Моряки разбивают бутылку шампанского о борт спускаемого на воду белоснежного лайнера. Программа «Скандал», конечно, не была белоснежным лайнером, но по своей значимости и надеждам, которые на нее возлагались, претендовала на роль флагмана «Ориона». И свежей краской в новой студии попахивало не хуже, чем на палубе лайнера, или, как минимум, катера.
Учитывая масштаб трудового подвига (и предстоящей на выборах информационной войны) руководство телекомпании взяло на себя все расходы на неформальное мероприятие, которое по-модному именовалось «корпоративной вечеринкой» на природе. Однако, помня, чем все это каждый раз заканчивается, все называли мероприятие пьянкой.
В этот раз технические обстоятельства оказались на стороне коллектива «Орион-ТВ». В понедельник была профилактика передатчиков. Вещание канала начиналось не в восемь утра, как обычно, а в семь вечера. Вместо новостей в программе стоял повтор вчерашнего шоу. Значит, со всем этим вполне справится одна невезучая дежурная смена. Дело оставалось только за погодой. В середине сентября от нее можно было ждать самых подлых сюрпризов. Но и погода не поскупилась, выделив им последний жаркий день бабьего лета.
Комфортабельный автобус, набитый под завязку «орионщиками», их рюкзаками, ящиками с выпивкой и съестными припасами медленно пробирался на природу через пробку на выезде из города.
– Мы сделали это!!! – вдруг завопил оператор Валера.
В ответ весь автобус взорвался восторженными криками.
– Оле-оле-оле-оле!!!
– А у меня вон что есть, – похвасталась Настя, плюхаясь на сиденье рядом с Андреевым. Она протянула на ладошке изящный новенький мобильник. – Фотокамера на 1,3 мегапикселя, со вспышкой – в темноте снимать может, десять минут видео может снимать, 256 тысяч цветов, выход в Интернет…
– Круто. Дорогой, наверное, – согласился Стас.
– Пантелеевич подарил, – непосредственно призналась она. – Еще звал с собой в Грецию на две недели, пришлось отказаться.
– Ну, и поехала бы, – буркнул Стас.
В ответ Настя сделала возмущенные глаза. Андрееву стало стыдно – ребенок радуется новой игрушке, а ты канючишь. Вообще не твое дело, как ей достался этот подарок. Тем более, что Настя, демонстрируя цветной дисплей и прочие «навороты» своего нового сокровища, как бы невзначай притиснулась к его боку, словно кошечка, которая ластится к хозяину.
– Не боишься рядом со мной сидеть? Сейчас твой Игорь оглянется и нас застукает? – спросил Стас. И понял, что опять невпопад. Потому что она нахмурилась, и захлопнула крышку телефона.
– Он должен знать, что я не его собственность, – четко проговорила Настя. – Я его очень люблю. Он мне родной. Но я не его собственность, и никогда ею не была. И он должен это понимать. Если любит сам.
– Дай, посмотрю, – попросил телефон Стас, подправляя свою ошибку. – Сколько говоришь, пикселей? Кстати, вчера, ты, конечно, отличилась, когда Лебедева в лоб спросила, «сами-то не берете, что ли взятки?». Еще камера крупно наехала. Это все запомнят. Тебя теперь начнут на улицах узнавать.
– Правда!? Круто! – в восторге заерзала она. – Давай за это выпьем?!
Стасу передали коньяк. Андреев одним глотком выпил свою порцию и взял с тарелочки ломтик теплого яблока. С тех пор, как начались прямые эфиры, Стас старался ограничивать себя с алкоголем. Но по такому поводу выпить было не грех. Кругом только свои – почему не расслабиться? И он с чистой совестью ощущал, как внутри растекается приятное тепло. Скоро коньяк сделает мысли еще более приятными.
– Ой, как хочется тебя обнять потихоньку, – озорно шепнула Настя ему на ушко. – Ладно, при всех не буду. Позже найдем местечко. Пойду, послушаю, как Игорь поет.
Ее молодой бой-френд, действительно неплохо пел, подыгрывая себе на гитаре. Две бутылки коньяку и бутылка водки были выпиты в ураганном темпе и у всего автобуса «снесло крышу». Телевизионщики хором выкрикивали слова зажигательной песни из «Бременских музыкантов»: «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету…» А напротив дирижирующего Валеры, прямо в проходе, на чьих-то рюкзаках, скрестив ноги по-турецки, сидела Настя и заливалась смехом.
– Как она в постели? – тихонько спросила Андреева, сидевшая сзади него Светка Иванкова, кивнув головой в сторону Насти.
– Не понял? – растерялся Стас.
– Все ты понял, – спокойно посмотрела в глаза Светка.
– Ерунду какую-то говоришь, – от неожиданности Стас оказался не готов на какую-нибудь изобретательную ложь. Да и бесполезно было громоздить вслух нечто, не соответствующее действительности. Слишком хорошо они со Светкой знали каждую интонацию друг друга.
– Ладно, у тебя своя голова на плечах, – вздохнула Светка. – Я тебе как друг говорю, потому что все это может плохо кончиться. В первую очередь для тебя. Эта малышка тебя использует, а потом об тебя же ноги вытрет. Она ведь по головам пойдет. Причем по таким светлым, как у тебя. И далеко пойдет, можешь мне поверить…
Стас не ответил. Точнее он промолчал, что в данном случае было вполне достаточным ответом.
Не прошло и получаса, как шины автобуса зашуршали по прибрежному песку. Телевизионщики гурьбой вывалили на пустынный пляж. Настя первой залетела в воду, разметав брызги. Андреев отвернулся. Он и так слишком часто поглядывал на нее, и это как выяснилось, уже бросается в глаза кое-кому в редакции.
Было что-то унизительное и в этом подглядывании тайком, и в том, что он обязан следить за собой, чтобы не дать повода для ревности ничего не подозревающему Игорю. Андреев, решил, что еще пара глотков коньяку – в самый раз, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. И налил себе из открытой бутылки, сиротливо воткнутой в песок.
Сегодня утром у него состоялся телефонный разговор с мамочкой. Передача снова понравилась ее подругам, только многим стало жалко «товарища из мэрии». Поделом ему, конечно, но может быть, не стоило выставлять его перед всем городом? Так можно нажить врагов. Поэтому мамочка беспокоилась за своего сына, и звонила ему вчера вечером, а он отключил телефон. От беспокойства она не могла заснуть до полтретьего. Как ни крути, мамочка всегда останется его самым преданным зрителем.
Когда начало темнеть, события ускорились, словно в калейдоскопе. На «Мерседесе» приехал Даянов, и Стас мельком отметил, что президента сопровождали уже два телохранителя (их число временами то увеличивалось, то сокращалось, и этому никто не удивлялся). Марк произносил речь у костра. Он прямым текстом выложил, что телекомпания вступает в войну. Коллектив должен сплотиться, и работать на одну цель – все для победы. «Когда мы едины, мы непобедимы!» – провозгласил Марк. И спросил: «Вы со мной до конца?» Коллектив выпил, и дружно присягнул ему в верности. Вчера людям выдали половину долгов по зарплате, и все готовы были воевать с губернатором, хоть прямо сейчас.
Когда начало темнеть, события ускорились, словно в калейдоскопе. На «Мерседесе» приехал Даянов, и Стас мельком отметил, что президента сопровождали уже два телохранителя (их число временами то увеличивалось, то сокращалось, и этому никто не удивлялся). Марк произносил речь у костра. Он прямым текстом выложил, что телекомпания вступает в войну. Коллектив должен сплотиться, и работать на одну цель – все для победы. «Когда мы едины, мы непобедимы!» – провозгласил Марк. И спросил: «Вы со мной до конца?» Коллектив выпил, и дружно присягнул ему в верности. Вчера людям выдали половину долгов по зарплате, и все готовы были воевать с губернатором, хоть прямо сейчас.
Андреев не уловил момент, когда напился. Какое-то время было очень весело, хотя он не помнил почему. Большинство молодежи (и кое-кто из перебравших ветеранов «Ориона») отправились купаться ночью. Андреев остался сидеть у костра, нахохлившийся в джинсовой куртке и со стаканом в руке, слабо вникая в то, что говорили вокруг.
– Макс Бобров в пятницу «отвальную» устраивал. Тоже в Москву переезжает, – рассказывала красавица Элечка, аккуратно, двумя пальчиками снимая кусочек шашлыка с шампура, умудряясь при этом не замарать маникюр накладных ногтей. На ней был пуловер из толстой мягкой шерсти, нежного кремового цвета, подпоясанный в талии. Даже в походном варианте одежды Элечка умудрялась выглядеть элегантно, четко выделяясь на фоне коллег, расположившихся вокруг костра.
– Как?! И Макс туда уезжает?! – ахнули те, кто еще не знал. Макс был счастливым исключением в команде местной редакции государственного канала, где свирепствовала двойная цензура – Москвы и собственного начальства. Такой гнет выдерживали только старые, толстокожие и равнодушные журналисты. А Бобров сразу успел неплохо заявить о себе. На его сюжеты обращали внимание.
– Максу предложили место на канале «Россия» в программе утреннего эфира. А что ему тут делать? – пожала плечами Элечка. – Молодой, семьи нет. Решил, собрался, поехал. Правильно делает, что не хочет навсегда застрять в нашем болоте.
– Его там поставят выпускающим редактором утреннего эфира. И будет Макс вставать в три часа ночи, тащиться через пол-Москвы редактировать чужие тексты. А днем отсыпаться, – возразила Светка. – Ни жизни, ни денег, ни перспектив. Москвичей на такую работу не заманишь. Тут он был – хороший журналист, первый парень на деревне, а там станет «лимита».
– Зато в Москве зарплаты начинаются от тысячи долларов, минимум, – авторитетно заявил оператор Валера. – Сколько народу уже туда перебралось, и все нормально устраиваются, не одни только телевизионщики. Ты вот, Митрич, почему не уезжаешь? – и Валера слегка подтолкнул в бок своего шеф-редактора.
– Никогда туда не стремился, – ответил пьяный Андреев, не сразу сообразив, о чем его спрашивают. – Мне в сто раз интереснее делать здесь то, что люблю и умею. Да и тоскливо будет без нашей «безбашенной» редакции.
– Наш Станислав Дмитриевич патриот родного края. И беззаветно предан Марку Иосифовичу, – съехидничала Элечка.
Все принялись перечислять коллег, отбывших искать счастья в Москве. Каждый год уезжало не меньше десятка журналистов. И не обязательно это были лучшие. Нередко уезжали те, кто здесь работал в никудышных изданиях, и в них считаясь аутсайдерами. Однако, и такие умудрялись устраиваться в столице. Знакомые фамилии земляков то и дело мелькали в титрах федеральных телеканалов, в московских газетах или на Интернет-сайтах. Отъезды в Москву была одна из любимых тем для обсуждения.
Тем временем к костру вернулись ночные купальщики. Замерзшие, отчего еще более веселые.
– Водки, срочно! – энергично потребовал Игорь, плюхаясь на песок.
Дрожащая Настя уселась рядом, и протянула к огню озябшие пальцы. Стасу ужасно захотелось обнять ее и согреть, но он только подал ей водки в стакане. Настя взяла, не глядя в его сторону. Она смотрела на своего Игоря. И смысл ее взгляда был Андрееву отлично известен. Он понимал, что последует дальше.
– Игореша, пошли в палатку, переоденемся, – потребовала Настя.
Они поднялись, и отправились в палатку. Стас плеснул себе еще водки, и проглотил залпом. Он изо всех старался не представлять себе, что и как сейчас там у них происходит. Но он был обречен, слишком настроен на Настю, чтобы не расслышать ее характерных вскриков. Еле различимые за ветром и шумом волн для Стаса ее оргазмы были оглушительны.
Андреев напился до беспамятства. Дальше помнил только какие-то урывки. Вроде бы прыгали через костер. Вокруг снопы ярких огней. Он валится на песок. Его увели в палатку, но он упрямо вернулся. Начались веселые конкурсы на раздевание. Стас тоже играл на раздевание с визажисткой Яной. Все вокруг покатываются со смеху, и ему это нравится.
Потом он стоит по пояс голый посреди осенней ночи, и только тепло от костра греет один бок. Все вокруг улюлюкают, и подбадривают. Потому что он выиграл. И Яночке предстоит снять лифчик, а коллеги предвкушают зрелище роскошного бюста развеселой визажистки. Он видит, что Настя с Игорем, снова у костра, тоже смотрят на его пьяный кураж.
Яна скинула последнюю деталь туалета сделав пару заманивающих движений, как в стриптизе. И в жалкой попытке бессильной мести, специально повернувшись, чтобы Настя это видела, Андреев смачно расцеловал обе огромные груди Яночки, оставив на них влажные следы. Он размахивал трофеем – огромный лифчиком, а затем напялил его на свою голую, худую грудь. Рухнул перед визажисткой на одно колено, словно рыцарь, предлагающий руку и сердце. Все хохотали до упаду. А потом выплясывали что-то вроде греческого танца сиртаки. Все без исключения, обхватив друг друга за плечи: Игорь Ковальчук, Андреев в перекошенном лифчике, кто-то из водителей, звукач Костя…
Прежде чем совсем отрубиться, он сообразил, что не хочет упасть, и заснуть прямо на песке. И попросил довести его под руки в палатку. Где, не раздеваясь, провалился в тяжелое забытье пьяного сна.
15
В приемной губернатора повисла безмолвная пауза – стоило съемочной группе «Орион-ТВ» только показаться в дверях. Многочисленные журналисты, томившиеся в ожидании начала брифинга губернатора, прервали бесконечные разговоры друг с другом. Впрочем, тишина длилась не дольше секунды. Ровно столько, чтобы люди заново набрали воздух в легкие, и в помещении возобновился гомон приглушенных бесед.
Коллеги, по-видимому, даже немного смутились своей явной реакции на появление съемочной группы оппозиционного канала, поэтому взялись обсуждать прежние темы с нарочитой энергией. Но большинство из присутствующих не в силах было удержаться, чтобы исподтишка не бросить взгляд на Стаса Андреева, уже неофициально увенчанного престижнейшим титулом «телекиллера» областного масштаба. За этими взглядами крылась профессиональная зависть. Во-первых, любому из «журналюг» в глубине души хочется оказаться в центре внимания в такой почетной роли. Во-вторых, приезд оппозиционного канала без приглашения на пресс-конференцию губернатора сам по себе был очередной наглостью.
Еще неделю назад стало ясно, что программа, посвященная особняку сына губернатора, стала самым громким телесобытием в регионе. Интернет распирало от откликов на скандальные разоблачения. Комментарии попадались восторженные: наконец-то нашлись герои-камикадзе, посмевшие дать «под дых» неприкасаемому «деду», его «семье». А были и крайне негативные: за жидовские деньги из Москвы готовы «мочить» своих, выполняя заказ какой-нибудь столичной финансово-промышленной группы – информационные диверсанты и предатели. Сходились все оценки в одном – даром этот наезд «Ориону» не пройдет. Есть вещи, которые не прощаются. Марк Даянов, наконец, зарвался, и обнаглел настолько, что еще не понимает, чем это для него аукнется.
И все журналисты, созванные на сегодняшний «высочайший» брифинг, прекрасно понимали мотивы его проведения. Официальная тема – «итоги социально-экономического развития области за первое полугодие», никого не могла сбить с толку. Все знали, кому собирается дать ответ губернатор, за глаза именуемый не только «дедом», но иногда и «Захаром грозным». Сильнее всего коллег интриговало: какую новую каверзу привезли на встречу с губернатором «орионщики»? Все были уверены, что Стас прислал бы кого-нибудь из корреспондентов, а не поехал бы сам, не имея в запасе парочки вопросов «против шерсти», задав которые, он рассчитывает привести Анатолия Тимофеевича в состояние бешенства. Журналисты предвкушали зрелище приближающейся «корриды», несмотря на то, что их главные редактора точно не пропустят в эфир «крамолу», которую начнет выспрашивать у губернатора Андреев с «Ориона».
– Корнев! Гляди, Корнев появился! – пронесся шепоток в кулуарах. Действительно, через дверь в противоположной стороне зала (который многие поколения журналистов именовали «предбанником»), в помещение заглянул, и сразу скрылся обратно Владимир Афанасьевич Корнев – советник губернатора по вопросам безопасности. Прежде Корнев никогда не проявлял интереса к пресс-конференциям. К тому же брифинг не начинался уже пятнадцать минут, и это что-то должно было означать.