– Слушай, ты меня не позорь. Не хватайся тут за кастрюли и тряпки. Если, конечно, это правда, что нас пригласили просто в гости, а не подать – убрать.
– Это правда, – Вера взглянула на мужа такими огромными и синими глазами, что он даже на секунду замер.
Виктор когда-то на улице встретил девочку, она выглядела намного моложе своих двадцати. У нее были такие синие глаза. Он сразу влюбился, отбил ее у жениха, женился. И сразу успокоился. Жизнь пошла нормальная, жена попалась спокойная, верная и хозяйственная. Та девочка исчезла. И вдруг он увидел ее сейчас. Но сказал строго:
– Слушай, ты такая перепуганная, что это ежу понятно. А людям тут весело – разговаривают, смеются. Ты уж постарайся. Это твои знакомые. Я никого не знаю. Но не хочу просидеть в углу с тобой, как два сыча.
– Слова ты какие противные выбираешь, – обиделась Вера. – Я не знаю, кто такой сыч вообще. Пошли. Я тебя со всеми познакомлю.
Они вошли в зал, там стояли небольшие столы из цельного дерева, покрытые лаком, такие же скамейки и стулья. По периметру стен – простые мягкие диваны. Два буфета-ретро – и все.
Вере сначала показалось, что людей очень много и все незнакомые. Потом она рассмотрела, что не так уж много, просто она не сразу их узнала. Здесь все выглядели немного иначе, чем в салоне. Сотрудницы не в рабочих халатах. Красиво причесаны, подкрашены. Одеты нарядно, но довольно просто. Некоторые в джинсах и блузках, кофточках. Выделялась, конечно, Елена. Хотя на ней было как будто очень скромное черное платье ниже колен. Но какая-то ниточка в ткани: блеска нет, а будто рассыпан очень мелкий серебряный песок. Она стояла с Владимиром, улыбалась, протянула ему руку, показывая крупный перстень. Вера такого украшения в жизни не видела. Разноцветные камни сверкали даже на расстоянии. Владимир взял ее руку, смотрел и что-то одобрительное говорил. Потом Елена повернулась к дивану рядом. Там сидел бородатый мужчина с каштановыми волнистыми волосами. Непонятного возраста, а взгляд широко распахнутых карих глаз – неуверенный, детский. Елена что-то ему сказала, он встал, оказался таким же высоким, как Владимир, они пожали друг другу руки. То ли это ее муж, то ли сын… Ясно, что с ней ничего не ясно.
Ксения подбежала к Вере и Виктору. На хозяйке был очень простой сарафан на пуговицах, с вышивкой. Ну, для нее времена года – не указ. Тем более, что в комнате достаточно тепло. Выглядела она в этом сарафане прекрасно, как юное, тонкое деревце, украшенное разноцветной листвой.
– Привет, – сказала она Вере. – Это у нас муж?
– Ну да. А с кем я еще могу приехать?
– Вера, я тебя умоляю, не тормози так. Быстро познакомь нас, мне нужно еще многое сделать.
– Виктор, – Витя представился сам.
– Отлично, – Ксения коснулась его плеча. – В общем, давайте, вливайтесь. Не стойте на пороге. Я к вам вернусь.
Она выскочила из комнаты.
– Надо же, – сказала Вера. – Она совсем девчонка в этом сарафане. Я думала, она старше.
– Она и есть старше, – невозмутимо произнес Виктор. – За тридцатник прилично, думаю.
Вера посмотрела на него задумчиво. Не только в футболе разбирается, однако. Ладно, об этом она подумает потом. Пока надо вливаться, как велела хозяйка. Она окинула всех взглядом и увидела Светлану в сером брючном костюме. Та стояла у буфета и с интересом рассматривала очень красивую, явно коллекционную посуду. Вера радостно вздохнула и потянула мужа за руку к ней.
– Света, добрый вечер. А я тут с перепугу как-то никого сначала и не узнала. Стоим с мужем на пороге, я всех разглядываю, Ксения меня за это даже поругала.
– Верочка, добрый вечер. Очень рада вас видеть. Вас с мужем.
– Это мой Витя.
– Очень приятно. Вера, ты изумительно выглядишь. Просто красотка.
– Да ладно, – Вера покраснела. – Вить, это Света, моя косметолог, она меня в порядок немного приводит. А Витя мне сказал, что я ему стала мясо не докладывать.
– УжОс! – с интонацией сына сказал Виктор. – Я же пошутил! Светлана, Вера шутки у нас понимает с третьего раза. Простота хуже воровства.
– Это не так, – улыбнулась Света. – Простота и доверчивость гораздо лучше воровства. И шутки Вера понимает. Знаю, что вы у нее шутники.
– Все рассказала! Говорю же: ужОс!
– Света, вот ты понимаешь, что это у них тоже шутка? Говорить не ужас, а ужОс!
– Понимаю, – рассмеялась Света. – Моя дочка тоже так говорит.
– Тише, – вдруг громко произнес Владимир, все замолчали и удивленно посмотрели на него. Он разговаривал по телефону. – Помолчите, пожалуйста, я понять не могу, кто звонит. Что-то случилось. Простите, кто говорит и почему вы звоните мне? Понятно. Дайте ему трубку. Почему? Странно. Только что просил позвонить и уже потерял сознание. Где это случилось? Я проверю эту информацию по ноль два. Похоже на развод. Скажите вашу фамилию.
Владимир вышел в коридор, там довольно долго что-то выяснял по телефону. Вернулся и сказал:
– В общем, мне надо ехать. Арсений попал в ДТП, почему-то попросил позвонить мне, сейчас, как они говорят, потерял сознание. Он, наверное, сюда ехал. Не знаю. Ксюша, вы его приглашали?
– Я его пригласила, – произнесла с порога Ксения. – Но мне непонятно, при чем тут ты, если он попал в ДТП? Попросил, сознание потерял… Какие-то фокусы.
– Да тут дело, скорее всего, в том, – ответил Владимир, – что авария, возможно, по его вине. А он никогда с собой не возит наличных денег. Думаю, никакое сознание он не потерял, просто ситуация такая, что надо платить сейчас, иначе встанет дороже. А я при том, что он сам мне утром зарплату выдал. Знает, что деньги у меня есть. Ну, и мы всегда сможем рассчитаться. Никто в такие истории не хочет семью впутывать.
– Это так, – проговорил Виктор. – Мог влупиться в заезжих отморозков. Таким некогда ждать. Могут быть с оружием. Я водителем работаю. Насмотрелся. Они иногда нарочно подставляются.
– Не понимаю, – веско произнесла Елена. – Там же полиция!
– Вот она и помогает решить вопрос, могут быть все заодно. Мне с вами поехать? – предложил Виктор.
– Ты что! – зашипела Вера, вцепившись в его руку.
– Нет, конечно, – сказал Владимир. – Я так понимаю, там лишние свидетели не нужны.
Он направился к двери.
– Но ты вернешься? – спросила Ксения.
– Нет. Настроение уже испорчено, вся вечеринка насмарку. Будете меня ждать, потом я приеду и мало радостного смогу рассказать. Может, ему действительно нужна и медицинская помощь. Неизвестно, что с его машиной. Придется в город отвезти. Забудьте, развлекайтесь. Информация по ноль два есть. Место я вам сказал. На звонки буду отвечать. Но лучше потом сам позвоню.
– Владимир, – подошла к нему Елена. – Возьмите у меня деньги еще. Мы тоже всегда сможем рассчитаться. Просто я немного знаю, как ведет себя Арсений на дороге и вообще. Может нарваться серьезно.
Владимир подумал и кивнул. Елена вынула из сумочки пачку купюр и сунула ему в карман. Он быстро вышел.
– Ну, блин, – раздраженно сказала Ксения. – Черт меня дернул этого козла пригласить! Теперь Володька должен с ним возиться и не повеселится с нами. А может, и передумает, приедет. Короче, через полчаса я предъявляю вам своего любовника, он уже на подъезде, и мы начинаем. Сценарий у меня – класс!
Глава 7
Тоня даже палку не взяла. В комнату дочери она вошла, не чувствуя боли в ноге. Сердце рвалось. Катя – не очень веселая девочка, но плакала она редко. Тоня не помнит, чтобы она вообще плакала. Даже совсем маленькой почти никогда. Тоня включила настольную лампу на тумбочке у кровати, села на край. Катя накрылась с головой. Одеяло дрожало на ней.
– Девочка моя, – тихо сказала Тоня, мягко сдвигая одеяло вниз. – Повернись, пожалуйста. Нужно поговорить. Я понимаю, что-то случилось. Тебе одной не справиться. Расскажи. А когда поделим на двоих, может, окажется, что все не так плохо. В любом случае справимся.
Катя не повернулась. Осталась лежать лицом в мокрую подушку.
– Нет, – хрипло ответила она. – Не окажется. И мы не справимся.
Сердце Тони просто оборвалось. Но произнесла она спокойно:
– Может, и так. Но мы будем вместе. Понимаешь? Нет ничего, что могло бы нас разделить.
Катя повернулась и посмотрела на мать. Боже, это не глаза, это две раны.
– Мама, мне страшно это тебе сказать, но я думаю, что лучше бы я умерла.
– Расскажи. Я уже догадываюсь. Ты уходила с Дашей. Вы с кем-то встречались после студии?
– Я не была в студии. Даша сказала, что нас пригласили в гости. Что там будут ребята и другие девочки из нашего класса. Я пошла… Сейчас даже не вспомню, на какую улицу, в какой дом. Нас ждали. Только там не было знакомых мальчиков. Какие-то взрослые парни. Четыре или пять. И ни одной нашей девочки. Только мы с Дашей. Они включили музыку, позвали к столу. Там были гамбургеры и коктейли такие фруктовые с молоком, из магазина, в бумажных пакетах. Меня спросили, какой я люблю. Я выбрала клубничный…
Катя вдруг вскочила, и ее вырвало прямо у кровати. Тоня взяла дочку за руку, отвела в ванную, она умылась, почистила зубы, сняла пижаму, Тоня достала теплую ночную рубашку.
– Давай наполним ванну, полежи немного, погрейся. Я пока уберу у тебя. Все хорошо. Ты что-то плохое съела или выпила. Сейчас избавилась.
Когда Катя легла, Тоня с губкой вошла в ее комнату, трясущимися руками стала мыть ковер. Да, девочка права. Произошло почти самое страшное. По внутренней стороне ее бедер от движения потекли струйки крови…
Катя вернулась в свою комнату чуть порозовевшей. Забралась под одеяло, прикрыла глаза.
– Доченька, что было дальше?
– Я там быстро почему-то уснула.
– Но там же не было вина? Когда ты пришла, я не чувствовала запаха.
– Только этот коктейль.
– Тебе наливали его в чашку?
– В стакан.
– Что было, когда ты проснулась?
– Я была совсем голой. Лежала на чьих-то коленях. Эти парни сидели на диване. И Даша была рядом. Она смеялась. Кто-то нас фотографировал. Потом я не могла шевельнуть ни ногой, ни рукой. А они надо мной издевались. Я не могу это рассказывать. Потом вливали мне в рот что-то, вроде черный кофе. Бросили одежду. Когда я оделась, просто за шиворот вытащили на улицу. Даже не знаю, кто. Дашу не видела. Меня протащили по каким-то дворам… Я осталась одна. Поняла, что это уже наша улица. Тут ты и позвонила.
– Мы должны позвонить в полицию.
– Мама, если ты это сделаешь, я убью себя! Ты же понимаешь, что мне это всем придется рассказывать, что будут осмотры…
– Но это необходимо, доченька. Подожди, успокойся, ты так дрожишь, это просто судороги. Нам нужен врач, ты же понимаешь… Но и я понимаю… Нужно найти и хорошего врача, и какого-то особенного следователя, лучше всего женщину. Сейчас я накапаю тебе валерьянку, выпей, а я позвоню Вере, можно?
– Зачем?
– Затем, что она сейчас нам единственный не чужой человек. Ты знаешь ее с рождения. И она не откажется помочь. Кого-то найдет.
– Сейчас ночь.
– Сейчас хотя бы по интернету. Утром куда-то съездит. Мы с тобой просто калеки. Не только из-за моей ноги. Нас придавило. И теперь я думаю, что самое главное, чтобы ты поспала. Успокойся. Мы что-то придумаем.
Тоня дала Кате рюмочку с сердечными каплями. Набрала номер Веры. Та сразу ответила, но фон был какой-то странный. Музыка, голоса. Наверное, смотрит кино по телевизору.
– Верочка, извини, это Тоня. Ты не спала? Вроде телевизор включен.
– Я не дома, Тоня. Мы с Витей в гостях. А что? Что-то случилось?
– Да нет. То есть случилось, конечно. Катя простудилась, а у меня нет молока. Решила у тебя попросить.
– Слушай, давай я Игорю позвоню. Если спит, разбужу. У нас есть молоко.
– Нет, нет, нет. Я просто хотела, чтобы ты к нам зашла. Очень рада, что вы выбрались в гости. Я сейчас чай с лимоном и медом Кате дам. И пусть поспит.
– Да, ты же сама говорила всегда: сон – лучшее лекарство. А мы как вернемся, я сразу загляну, утром. Мы тут, наверное, до утра.
– Не торопись. Поспи сначала. Удачи вам.
– Ну вот, – ровно сказала Тоня. – Веры нет дома, она до утра в гостях. Значит, до утра ничего происходить не будет. Ты уснешь. Я буду стеречь твой сон. Моя маленькая, моя бедная девочка. Иногда очень страшно быть женщиной. Но мы отдохнем и начнем с этим всем бороться. Баю-баю-бай.
Катя уснула, Тоня сидела не шевелясь. Она призывала и умоляла Катин сон быть не страшным, а спокойным, ярким, детским. Потому что так ужасно сегодня ее детство убили. Потом она выключила лампу, вышла, до ванной уже едва дошла. Боль вернулась со страшной силой. В ванной она закрылась изнутри, включила воду… И застонала, захрипела, прислонилась лбом к холодной кафельной стенке. Разбить бы этот лоб, чтобы ничего не знать. Как же она ненавидела свою судьбу. Это уже было, с ней самой. Но у нее был отец, который не обращался в полицию. Все три насильника насильниками перестали быть навсегда. Один случайно попал под машину, два других, по одному, в разных ситуациях стали инвалидами. После чего ее молодой и сильный отец умер от инфаркта. Мать ушла за ним. Тоня до сих пор ждет от нее ответа ОТТУДА. Она ушла из любви к мужу или потому, что не хотела оставаться с дочерью, по сути, виновницей того, что папы нет? Имела ли право Тоня родить дочь, не договорившись со своей судьбой…
Глава 8
На дороге была страшная темень. Зато машин почти нет. Зато… Как в такой глухомани, чуть больше 100 км от Москвы, может не быть аварий? Владимир увидел впереди темные фигуры, машины. Остановил свой автомобиль метрах в десяти и пошел пешком. Он увидел толстенького коротенького дэпээсника, который стоял на обочине. Две машины. Джип Арсения и еще один, тоже черный джип, который стоял странно, перегородив дорогу по диагонали. Могли действительно подставиться, как сказал этот водитель, муж Веры. Мог так развернуть машину при столкновении Арсений. «Скорой помощи» нет.
– Добрый всем вечер, – сказал Владимир, включив большой и яркий фонарь, который взял из своего багажника.
– Добрый, – буркнул сержант. – Вы Ларионов? Я ослеп прям от вашего фонаря.
– Ларионов. А это вы мне звонили по просьбе Арсения? По ноль два подтвердили факт аварии, сержант Ливанов.
– Проверял! Мне очень нужно шутки среди ночи шутить. Можно не светить мне в лицо фонарем? Я что, неясно сказал?
– Ясно. Вообще-то я просто стараюсь рассмотреть своего пострадавшего товарища. А вы сейчас привыкнете к свету. У вас вообще-то и свой такой фонарь наверняка имеется.
– Мало что у меня имеется… Какой пострадавший! Он превысил скорость, повредил транспортное средство, опасность жизни и здоровью людей… Ну, понятно вроде.
– Не совсем. Я вижу трех человек, вполне здоровых, пытаюсь рассмотреть повреждения их транспортного средства, но я не вижу ни Арсения, ни «Скорой помощи», которую вы должны были вызвать. Вы сказали, что именно он потерял сознание, а не эти люди.
– Сейчас он, а тогда они. Все в протоколе. Докладывать не обязан. И повреждения тоже у меня зафиксированы. «Скорую» вызвал, но у них много вызовов. Тут нет поблизости машины. Может, приедут, может, нет.
– Какой-то странный разговор. Вы вопрос мой поняли? Где Арсений Галецкий?
– Понял. Так упал же он. Вам же сказали по-русски. Оттащили пока с дороги.
Владимир осветил деревья и увидел сидящего на земле Арсения. Он подошел… Да, он сильно погорячился, приехав сюда один. Арсения прислонили спиной к стволу широкого дуба, его руки были связаны ремнем. Он был, конечно, в сознании, смотрел, но челюсть выбита, рот окровавленный, зубы… У него были крепкие зубы… Утром.
– Арсений, ты можешь говорить?
– Да, – прошепелявил тот. – Но тяжело.
– Почему ты попросил позвонить мне?
– Рассчитайся с ними. Иначе меня убьют. А может, и тебя.
– Теперь вряд ли, – громко произнес Владимир, глядя на остальных действующих лиц. – Я был на одном приеме. Звонил по ноль-два. Все в курсе, на какой километр я поехал, номер моей машины и все такое. Фамилия сержанта тоже.
– Рассчитайся, – прошамкал Арсений. – Не фраерись. Это отморозки.
– Понятно.
Владимир подошел к группе мужчин и осветил их лица.
– Убери фонарь, – сказал один из них.
– Тоже слепит глаза? Прошу прощения. Убираю. У меня хорошая зрительная память. Но на машину вашу можно взглянуть?
– Ты что, эксперт? Мы скажем, сколько стоит ремонт.
– Сержант, – повернулся Владимир к колобку, который что-то старательно читал на своем айфоне. – Одну минуточку. Товарищи просят пригласить эксперта, они мне не показывают повреждения своего транспортного средства. Как поступим? Может, мне позвонить, чтобы прислали?
– Может, тебе не выеживаться? – поднял голову сержант. – Повезло твоему корешу. Ребята идут на мировую. Можно, конечно, по полной программе. В отделение доставить, дело завести, СИЗО, суд, срок… Заодно и полечат. Чтобы не болел. Так, что ли? А ты хотел меня подкупить. Это сейчас не приветствуется.
– Сценарий ясен, – сказал Владимир, понимая, что попал по полной программе. Что значит: он кому-то сказал, куда поехал. А этот гаденыш скажет, что не доехал…
И тут позвонил его телефон. Он быстро ответил. Голос Елены властно произнес:
– Как дела? Ты на месте?
– Дела… Я на месте. Арсений в сознании.
– Включи громкую связь. Владимир, я на всякий случай разбудила одного генерала МВД. Он мой хороший знакомый. Миронов, не слышал? Он сказал, если помощь нужна, он ее пришлет. Машины сильно повреждены? Эвакуатор нужен?
– Мне пока не дали посмотреть. Но Арсений неважно себя чувствует на самом деле. И он не хочет длинной истории, тем более эти люди согласны на мировую.
– Они представились?
– Они вряд ли представятся. Но все есть у сержанта Ливанова, как он говорит. Так что, думаю, мы сейчас договоримся.