Особо напряженным Реддл не выглядел. Но смотрел на нее достаточно серьезно, чтобы Эйлин стало ясно — он не шутил, когда делал ей непристойное предложение.
— Какой же ты все-таки козел, — не удержалась женщина от общей оценки ситуации.
Том открыл было рот, чтобы ответить, но тут в сад выскочил Северус. Судя по всему, он успел не только встать, но и умыться, одеться и поесть.
— Мама, ты привезла флаконы? — он подлетел к матери и взобрался к ней на колени. Она обняла хрупкое тельце, зарылась носом в волосы и наконец начала успокаиваться.
— Флаконы? Мне нужно начинать беспокоиться? — в голос Тома вернулись насмешливые нотки.
— Ой, — Северус только сейчас заметил, что мать в саду не одна. Быстро глянув на Тома, он отвернулся и спрятал лицо у матери на плече.
— Ой — это не доброе утро, молодой человек, — Том подошел к ним и присел на корточки, сделавшись даже чуть ниже, чем сидевший на коленях у матери мальчик. Северус слегка наклонил голову и поглядывал на мужчину с любопытством. — Так зачем тебе флаконы? Будешь зелья варить?
Мальчик неуверенно покачал головой.
— Оставь его в покое, — тихо проговорила Эйлин.
— Нет. Я не собираюсь каждый раз, принимая из ваших рук чашку с чаем, гадать, какую пакость вы на этот раз мне подлили, а для этого мне просто необходимо заручиться хотя бы минимальной поддержкой этого мелкого чудовища, — говоря очередную гадость, Том улыбался и ни разу не повысил голос. — Вот что, основную идею своей родословной ты поняла? Как звали маму и папу — усвоила, давай немного магией позанимаемся, твоему паршивцу это будет интересно.
— А почему меня здесь нет? — еще раз осмотрев пергамент, тихо спросила Эйлин.
— А потому что тебя выжгли, — радостно поведал ей Реддл. — Ты — позор своего Рода! Я же говорил, что Принцы очень консервативны.
— Но Северус-то есть.
— Конечно, есть. Он последний из Рода. Небезупречный, разумеется, но так как его отец — маггл, то эту половинку можно в расчет не брать.
— Странное рассуждение, ему что, придется имя менять?
— Зачем? Все равно твоему сыну не дадут забыть о том, что он полукровка.
— И чем это грозит Северусу? — Эйлин покрепче прижала сына к себе.
— Да ничем. Все от него самого будет зависеть — от того, как он себя поставит.
— А что делал ты?
— Мой опыт не подойдет, — серьезно проговорил Реддл. — Тебе это трудно пока понять, но сравнивать Принцев с Гонтами просто неуместно. И вообще, сейчас рано о чем-то подобном думать. Если мои планы начнут сбываться, то его нечистокровность потеряет свою актуальность. Так, хватит болтать, доставай палочку. Начнем с Акцио.
— Почему ты пытаешься меня чему-то научить? Ты же с трудом нас переносишь? — Эйлин все же достала палочку из сумочки, которую постоянно носила с собой, и встала, предварительно ссадив Северуса прямо на траву.
— Ты преувеличиваешь, — сухо произнес Реддл. — Нужно тебе организовать какое-нибудь более удобное место для палочки. Я предлагаю чехол на ремне. Видна будет только рукоятка, а общую конструкцию можно списать на элемент декора. Добавить несколько цепочек — или что вы там, женщины, таскаете. А сейчас смотри и запоминай: "Акцио газета", — каждое движение он демонстрировал очень медленно, заклинание произносил четко. Вернув газету снова на столик, Том повторил все с начала, затем скомандовал. — Теперь ты.
С первого раза у Эйлин ничего не получилось. Она вспомнила, как долго пыталась разучить те немногие заклинания, которыми владела, и загрустила.
Том покачал головой, затем быстро убрал палочку во внутренний карман расстегнутого пиджака и подошел к Эйлин сзади. Обхватив ее руку своей, он начал выводить нужное движение кистью, совершенно не обращая внимания на то, что его хватка делала женщине больно.
— Расслабь руку, действуй только кистью, не нужно так напрягаться. Это палочка, а не гантель. Вот так, уже лучше, теперь Акцио, — Эйлин повернула голову и посмотрела на своего невольного учителя.
Она впервые видела его так близко. Он был красив, очень красив, но его красота скорее пугала, чем вызывала восхищение. Не отводя взгляда от лица Тома, Эйлин произнесла.
— Акцио газета, — и крутанула кистью так, как он ее учил. Газета попала ей прямо в лицо. Реддл успел отпрыгнуть.
— Правило номер раз, всегда смотри на объект своего заклятья. А сейчас повтори.
Остальные заклятья выучились гораздо быстрее. Северус не отходил от них ни на шаг, а Эйлин заметила, что он пытается повторять за ней слова заклинаний и тщательно копирует движения палочки матери.
Наконец, Тома удовлетворила способность Эйлин призвать вещь, зажечь и погасить свет, а также закрыть и открыть замок.
— На сегодня достаточно. Изучай, что я тебе принес. В магии будем продвигаться от простого к сложному. Пока только самое необходимое — не стоит вызывать подозрения у того же Малфоя. А он обязательно тебя заподозрит, если будешь вскакивать каждый раз, чтобы что-то взять. Я не представляю себе ситуацию, когда тебе придется превращать крысу в подушечку для иголок, поэтому трансфигурацию оставим на потом. Сейчас только чары и, возможно, чуть попозже — зелья. Завтра я приду не один, предупреди своих хозяев. Думаю, что сад нам подойдет, если дождя не будет, — и он аппарировал, оставив Эйлин разглядывать кучу газет и думать, с чего бы начать.
Глава 15.
Эйлин не стала ждать следующего дня, чтобы начать что-то делать. Бегло просмотрев принесенные Реддлом газеты, она не нашла в них никакой информации о политической жизни магического сообщества. Создавалось впечатление, что маги понятия не имеют ни о каких партиях и блоках и слыхом не слыхивали об оппозиции существующему режиму.
Сама Эйлин про проведение пиар-кампаний знала удручающе мало — все, что она помнила, было связано с занятиями по экономике и политологии из обязательного курса университетской программы. В голове всплыли такие фамилии как Катлип, Сентер и Брум, но опубликовывали ли они что-нибудь в это время, она понятия не имела.
Кое-как уложив Северуса для дневного сна, она сбегала в университет, где узнала, что эта наука только-только начала свое развитие, и еще даже не получили дипломы первые бакалавры, специализирующиеся на связях с общественностью. Однако и без них политические технологии для формирования благоприятного социального мнения уже использовались вовсю. Поблагодарив магов за их консерватизм, Эйлин принялась усилено вспоминать все то, что преподавалось ей в университете.
Ничего конкретного не вспоминалось, и Эйлин решила, что обрисует Реддлу и его людям только общие понятия, все равно о деталях пока говорить рано.
Как ни странно, но умственная работа на время приглушила бушующие гормоны, и этой ночью Эйлин спала крепко и без сновидений.
Том Реддл прибыл на следующий день — как и обещал, не один. Рассыпавшись в извинениях и комплиментах перед миссис Хадсон, он доказал, что может быть очень обаятельным, если ему это нужно. Том испросил разрешения использовать такой чудесный сад для «дружеских посиделок» и вместе со своей компанией прошествовал к тому самому столику, где накануне заставлял Эйлин изучать биографию ее семьи.
Кроме Малфоя, с ним прибыли еще двое мужчин. Один их них, массивный блондин, представился как Томас Эйвери и вытолкнул вперед маленького светловолосого мальчика лет пяти.
— Ник Эйвери, — мальчик поклонился и стрельнул глазами на своего старшего товарища Люциуса, который уже бывал в этом доме и чувствовал себя здесь достаточно комфортно.
В присутствии стольких незнакомых людей с Северусом вновь случился приступ застенчивости, и он вначале наотрез отказывался выйти из-за спины матери, но его быстро раскрепостил, как ни странно, Реддл.
— Эй, мелкий, если ты сейчас займешь чем-нибудь этих паршивцев, то я как-нибудь разрешу тебе подлить что-нибудь в чай, вон, Долохову.
Третий мужчина недоуменно посмотрел на своего предводителя, затем оценивающе — на Северуса, который улыбнулся Реддлу, вышел из-за спины матери и позволил мальчишкам увлечь себя в сад. Эйлин понятия не имела, какое внушение сделал Том «друзьям» и как они влияли на своих потомков, но негативного отношения со стороны детей к Северусу не наблюдалось.
— Его зовут Северус, а не "мелкий", — Эйлин направилась к скамье и первой села за стол.
Это словно послужило сигналом для остальных мужчин, которые стали рассаживаться рядом с ней. Недостаток места решили очень просто: тот, кого Реддл назвал Долоховым, притащил вторую скамью, на которую сел он сам и Эйвери. Малфой уместился рядом с Эйлин, а Том остался стоять, заняв вчерашнюю позицию за спиной женщины.
— Мистер Долохов, у вас необычная фамилия, вы русский? — Эйлин обратилась к темноволосой потенциальной жертве отравления.
— Антонин Долохов, миссис Снейп, — мужчина приподнялся и отвесил полупоклон. — Я сын русских эмигрантов, Россию практически не помню, учился здесь, в Хогвартсе.
— Мистер Долохов, у вас необычная фамилия, вы русский? — Эйлин обратилась к темноволосой потенциальной жертве отравления.
— Антонин Долохов, миссис Снейп, — мужчина приподнялся и отвесил полупоклон. — Я сын русских эмигрантов, Россию практически не помню, учился здесь, в Хогвартсе.
— Ваши родители эмигрировали в связи с…
— Революцией, — закончил за Эйлин Антонин.
— Но тогда вы как никто другой должны знать, как именно пришли к власти большевики.
— Боюсь, в данном случае их методы могут только навредить, — криво усмехнулся Долохов.
— Да, наверное, вы правы. Вам же не нужно революцию устраивать, вам нужно получить большинство голосов на выборах, — Эйлин задумалась. — А когда они, кстати?
— В следующем году, — подал голос Эйвери.
— Времени немного… Вот что, кто ваши основные политические противники? — Эйлин внезапно осенило.
— Дамблдор и Визенгамот — там почти все под его влиянием, — голос Реддла за спиной заставил Эйлин поежиться.
— В некоторых статьях говорится об убийствах, в которых обвиняют Пожирателей смерти, — Эйлин нахмурилась, ей претило, что она вынуждена стоять на стороне экстремистской организации.
— Это не мы, — снова ответил Том. — Я в последнее время был слегка не в форме, чтобы отдавать подобные распоряжения. Просто стало модно во всем обвинять именно нас.
— И вы никак это не опротестуете?
— А смысл? — поморщился Малфой. — Нас никто не трогает, не пытается вычислить членов нашей организации — и на этом спасибо.
— Тогда первое, что вам нужно сделать — это начать обвинять ваших противников. Только не общие фразы, а конкретные небольшие грешки, которые есть абсолютно у всех, ненавязчиво так. Тут статейка, там слушок — в общем, сделать так, чтобы на очередное обвинение люди просто пожали плечами и не поверили. Это возможно? — Эйлин старательно вспоминала, как политики в ее мире вели борьбу. — И только потом можно начать постепенно отбеливать имя вашей организации, а еще лучше — вообще от нее откреститься, все равно вас не знают, как Пожирателей. И придумайте уже другое название, что ли.
Мужчины переглянулись.
— Это возможно, — наконец проговорил Том. — Я посмотрел несколько маггловских газет. Как я понял, маггловские политики таким образом влияют на простых обывателей, чтобы они, не дай Мерлин, не свернули с выбранного курса. Очень ненавязчивое влияние, но постоянное. Мы сможем организовать нечто подобное? Про свою газету я не говорю, не потянем, но как-то повлиять на редактора "Пророка" сможем? — он обратился к Малфою. Тот пожал плечами.
— Это было бы хорошо, — проговорила Эйлин. — Вам нужно заявить о себе, но не как о Пожирателях. Никаких тайных обществ, это хорошо действует на молодежь, но целевую аудиторию составляют в основном домохозяйки, — она хихикнула. — Вот на них вы и должны влиять в первую очередь. У вас есть для этого все: вы молодые привлекательные мужчины, с деньгами, что немаловажно. Можно распустить слухи о страшном детстве мистера Реддла, рассказать про бомбежку Лондона, разрушение Мунго, и как бы невзначай добавить, что всего этого можно было бы избежать. Женщинам такое нравится. И пока никаких упоминаний о вашей истинной цели — люди не любят перемен, особенно таких глобальных. Чтобы сформировать правильное общественное мнение, требуются деньги и оперативность. Нужно вовремя затыкать рот своим соперникам, а для этого вам понадобятся свои люди в их кругах, — Эйлин тоскливо обвела взглядом нахмурившихся и о чем-то думающих мужчин. — Ну почему я вам об этом говорю? Это же прописные истины.
— Что еще относится к прописным истинам? — наконец спросил Абраксас.
— Ваше отношение к магглам, то, что вы мне говорили в прошлый раз…
— Забудь, — вместо Малфоя ответил Реддл. — Абраксас у нас очень скользкий тип, если ему будет выгодно, магглы станут его лучшими друзьями.
— А то, что касается полукровок и магглорожденных? — осторожно уточнила Эйлин.
— С этим сложнее, — задумался Реддл. — Традиции довольно сурово относятся к подобным вольностям. Да тебе ли об этом не знать? Кого с родового гобелена выжгли?
— Но тогда можно ставить крест на всех начинаниях, и лучше вообще забыть обо всем, — Эйлин покачала головой. — Вам нужно убедить всех магов, что с вами во главе им станет лучше жить — всех, а не только избранных. И прежде всего, вы должны убедить в этом самих себя. Знаешь, что будет самым главным? — она обернулась и посмотрела на Тома. Тот стоял, скрестив на груди руки. — Самое главное будет не просто что-то обещать, это-то как раз легко. Труднее всего будет выполнить хотя бы часть своих обещаний, чтобы люди продолжали вам верить, иначе ни о какой отмене Статута не может быть и речи. Это же просто чудовищные перемены для всех магов, и они смогут их нормально пережить, если только во главе будет адекватное правительство, четко знающее, что оно делает. Иначе минимум, что вы получите — это основательный такой междуусобчик, а максимум — я даже боюсь себе представить.
На этот раз молчание затянулось. Долохов и Эйвери покачали головами, а Малфой, развернувшись, не сводил взгляда со своего лидера. Что, если сейчас все просто закончится? Ему до колик надоела эта игра в Пожирателей, и сейчас, когда появилась надежда на то, что они займутся настоящим делом, он очень боялся, что все начинания пойдут прахом. Покосившись на друзей, он увидел, что те смотрят на Тома с таким же жадным ожиданием.
Наконец Реддл отмер и внимательно оглядел свое ближайшее окружение.
— Эйвери, на тебе салоны и распускание нужных нам слухов. Антонин, сообщишь Игорю часть информации, но не всю, ему нельзя до конца доверять. На вас компромат на членов Визенгамота и министра с командой. Можешь задействовать всех, кого посчитаешь нужным. Я предоставлю имена тех, кто уже замарался, на них не стоит терять время. Абраксас, для начала набросай мне список самых непримиримых, я сам с ними поговорю, думаю, что найду нужные слова, — Реддл хищно улыбнулся, а сидящие за столом мужчины вздрогнули. — Да, и еще, с этого дня никакого самоуправства. Узнаю, что хотя бы одно из обвинений имеет к нам реальное отношение… — угроза повисла в воздухе, но никто не сомневался, что нарушившего это распоряжение можно будет только пожалеть.
— Мне нужны газеты, каждый день, — вклинилась Эйлин.
— Хорошо, будут тебе газеты. Пока все. Нас чаем кто-нибудь напоит?
Эйлин поднялась, чтобы принести чай и закуски, но тут закапал дождь.
— Ну что же, пожалуй, мы откланяемся, — Абраксас поднялся.
В этот момент подбежали взлохмаченные и вымазанные в земле дети.
Гости быстро ушли, не дожидаясь, пока дождь разойдется.
Ушли все, кроме Реддла, которого никто не приглашал остаться, но он в приглашениях не нуждался. Он терпеливо ждал, пока Эйлин приведет в порядок Северуса, затем без возражений выдержал обед вместе с Хадсонами, выражая глубокую заинтересованность рассуждениями Джона, и даже пару раз кивнул в нужном месте. Затем он так же терпеливо дожидался, чтобы Северус, вымотанный играми в саду, уснул под мерный шум дождя, и лишь когда Эйлин вошла в маленькую гостиную в своем флигеле, отложил в сторону газету, которую внимательно читал.
— Самым сложным для тебя будет перестроить своих собственных людей, — Эйлин села в соседнее кресло. — Я ведь тебе не нужна, ты сам все прекрасно знаешь.
— Мне нужно было, чтобы хотя бы еще один человек озвучил все это вслух.
— Надо же, ты, оказывается, можешь говорить нормально.
— Удивлена?
— Немного. Что случилось, когда ты «потерял вектор»?
— Я начал сходить с ума. Сейчас я это понимаю, тогда — нет. Мне казалось, что я поступаю правильно.
— Сейчас ты не считаешь, что сходишь с ума?
— Я осознаю, что не вполне нормален, тебя устроит такой ответ?
— Когда ты понял, что я не Принц? — не удержалась от вопроса Эйлин.
— Когда ты спросила, что такое веритасерум. Я как в тумане был, но попытался легилименцию применить. Ты ничего не почувствовала, но далеко пробиться я не смог — видел только, как какой-то рыжий тип смеется и говорит, что тебя тоже зовут Эйлин, только сейчас ты ведьма. Я маг, и неслабый, но здесь явно какая-то высшая сущность повеселилась. У тебя, кстати, не только блок на прежней памяти стоит, но была еще парочка, которая подавляла сильные эмоции в первое время. Видимо, чтобы ты магию приняла как данность, вроде как, "я — ведьма, ну и хрен с ним". Так что, по всем параметрам, ты — Эйлин Принц, а остальное... Могло же мне померещиться? Или ты хочешь что-то рассказать?
— Что? Тебе же померещилось, а у меня просто временные проблемы с памятью, — они оба хмыкнули. — Что означало то кольцо?
— Уже ничего. Это пройденный этап. Я считаю, что смогу сделать жизнь магов лучше, чем она есть сейчас.
— Почему ты в этом уверен?
— Потому что даже в то время, когда я сходил с ума, я не лицемерил. Лгал, предавал, подставлял других людей. Убивать — да, убивал, но никогда не лицемерил, — Том задумчиво посмотрел на газету. — Нужно заняться отработкой некоторых чар. И еще, что ты думаешь насчет переезда отсюда?