Судя по всему, не только Эйлин не терпелось выйти из-за стола — Реддл тоже вел себя немного нервно. В самих же хозяевах чувствовалась какая-то скованность — создавалось впечатление, что Августа успела пожалеть о своем необдуманном приглашении.
Наконец хозяйка дома обратилась к Эйлин:
— Как вам ужин?
— Спасибо, все было очень вкусно.
— Давайте пройдем в гостиную и там уже выпьем чай, а то ваш спутник скоро меня испепелит взглядом, — усмехнулась хозяйка, поднялась и направилась к двери. Мужчины тут же встали, а Эйлин торопливо последовала за Августой, мысленно составляя список вопросов, которые хотела задать.
Глава 19.
Августа разлила чай по чашкам и села на маленький диванчик. Эйлин примостилась на краешке кресла.
— Могу я поинтересоваться, что может связывать вас с Реддлом? — наконец нарушила молчание хозяйка дома.
— Заклинание сработало… не совсем так, как ожидалось. И мы стали несколько зависимы друг от друга, — осторожно ответила Эйлин.
— Что?! — Августа откинула голову назад и расхохоталась. — Это, наверное, самая удачная шутка богов: сделать Тома от кого-то зависимым. Знаете, Эйлин, я просто обязана узнать, чем это кончится. Хочу все видеть из первого ряда! Думаю, я даже Минерве ничего не скажу, она бывает слишком категорична в суждениях. Но Реддл ведь очень отрицательно относится к магглам, а вы, если судить по вашему виду в нашу первую встречу, много времени проводите именно в мире магглов…
— Я не стала бы утверждать это столь категорично, — Эйлин покачала головой. — Том мне кажется слишком… — она щелкнула пальцами, пытаясь подобрать верное определение, — рациональным, что ли. Он не похож на человека, который стал бы кого-то не любить просто так, из спортивного интереса.
— Однако же в школе он казался мне настоящим магглоненавистником, — Августа задумалась.
— Мне кажется, что Том Реддл просто пытался произвести благоприятное впечатление на своих однокашников.
— Вполне возможно. Чтобы добиться успеха в Слизерине, нужно очень сильно постараться.
Женщины замолчали, задумавшись каждая о своем. Наконец Эйлин отставила чашку и обратилась к хозяйке.
— Августа, я хотела бы спросить у вас совета, это касается Северуса.
— Дорогая, если вас волнует драконья оспа, то не волнуйтесь, все будет хорошо, — Августа улыбнулась. — Целитель Бэргман сегодня сказал, что Северус очень непоседливый ребенок, и что он умудрился расшевелить Фрэнка. Мой сын исключительно спокойный мальчик, я даже иногда думаю, что он может нарушить нашу семейную традицию и попадет в Хаффлпафф. Не то чтобы это было для нас так уж неприятно, но мы все учились в Гриффиндоре, так что я все же надеюсь, что порода свое возьмет.
— Что Северус натворил? Целитель сказал мне только, что у него был стихийный выброс.
— Да, это был выброс, но какой, — Августа тихонько рассмеялась. — Он умудрился покрыть стены в палате краской — точнее, разными красками. Сработали сигнальные чары, прибежали целители — а тут наши отпрыски с упоением размазывают краски, смешивают цвета и пытаются рисовать картинки. Бэргман сказал, что непонятно, что было труднее отчистить — палату или мальчишек.
— Странно, Северус никогда раньше не демонстрировал склонности к шалостям, — жалобно пробормотала Эйлин.
— Наверное, им просто было скучно. Я так поняла, что Северус очень активный ребенок, и вам как-то удается занять его настолько, что ему становится не до пакостей, — Августа снова улыбнулась.
— Я очень переволновалась, когда он заболел, — Эйлин принялась рассматривать свои руки.
— Я вас прекрасно понимаю, — в голосе Августы появились сочувственные нотки. — Это страшно, когда твой ребенок заболевает. Я думала, что сойду с ума, когда поняла, что Фрэнк серьезно заболел. Я немного сведуща в целительстве, но здесь я ничего не могла сделать, только бестолково металась, пока Кристофер не взял дело в свои руки и не доставил Фрэнка в больницу.
— Врачи не лечат своих и в обед, — пробормотала Эйлин, вспоминая любимую присказку Димки, который в свое время пугал ее картинками из атласа по патологической анатомии.
— Что?
— Я говорю, что даже профессиональные целители стараются не лечить своих близких сами. Они делают это только в исключительных случаях, когда нет другого выхода.
— Да, скорее всего, так оно и есть. Когда что-то случается с близким человеком, мозг обычно отключается, и на первый план выходят эмоции.
— Значит, все будет хорошо?
— Все уже хорошо. Раз дети способны поставить на уши целое отделение, то они точно идут на поправку.
— Целитель Бэргман предложил мне купить Северусу палочку. Из-за его выбросов.
— Они слишком часто происходят? — Августа покачала головой. — Такое случается, так что ничего страшного, если он в столь юном возрасте станет обладателем своей палочки. Пусть научится воспроизводить несколько легких заклинаний, это снизит вероятность масштабных неконтролируемых всплесков, которые могут быть опасны.
— Да, мне так и сказали, — Эйлин почувствовала, что напряжение отпускает ее. Видя, что эта женщина, хоть и беспокоится за сына, но не дергается и в панику не впадает, несмотря на то, что Фрэнк болеет гораздо хуже Северуса, она наконец-то успокоилась.
— Так что сразу же после выписки берите у целителя пергамент с рекомендацией и смело идите к Олливандеру, — подвела итог Августа.
— Спасибо вам, у меня просто камень с души свалился, — Эйлин внезапно почувствовала, что голодна, и потянулась за пирожным. — Августа, если мальчикам весело вместе, то, может быть, Фрэнк навестит Северуса? Правда мы живем в маггловском доме, но хозяева знают, что мы маги. Они замечательные люди. К тому же хозяйка разбила просто удивительный сад; если этот дождь все-таки прекратится, то, думаю, ребятам будет там комфортно.
— А мы сможем посплетничать, не опасаясь, что нас прервут наговорившиеся мужчины, — Августа задумалась. Тому Реддлу она не доверяла, но Эйлин ей нравилась. К тому же она не слышала ни разу, чтобы Пожиратели смерти нападали на гостей в чужих домах, они предпочитали другую тактику. Августа не была до конца уверена, что Реддл как-то с ними связан, но ничуть не удивилась бы, узнай, что это так. Однако женщина не зря закончила Гриффиндор — она решила рискнуть. — Очень хорошо. Фанли! — на зов хозяйки появился один из домовых эльфов. — Принеси пергамент и письменные принадлежности. — Эльф кивнул и исчез, а буквально через десять секунд появился снова и разложил запрошенные вещи на столике перед хозяйкой.
— Будет проще, Августа, если я сейчас аппарирую с Кристофером в сад, а он убедится, что там безопасно, вернется сюда и запишет для тебя координаты аппарации, — голос Тома заставил женщин вздрогнуть и обернуться.
— Чтоб тебя, — выругалась Августа. — Какого дьявола ты так нас пугаешь?
— Я предложил выход из щекотливой ситуации, чтобы все возможные паранойи были удовлетворены в полной мере.
— Том прав, дорогая, — сказал Кристофер Лонгботтом, входя в комнату.
— О чем вы говорили?
— Это всего лишь политика, Августа, — Кристофер показался Эйлин очень мягким человеком, и он явно обожал жену. — Боюсь, тебе будет неинтересно. Пойдемте, Том, покажете мне, где это место.
— Тебе ничего не нужно забрать? — небрежно обратился Реддл к Эйлин.
— Смену белья и что-нибудь домашнее — если, конечно, ты не скажешь мне сейчас, что передумал и желаешь купить все это сам, — настроение у Эйлин поднялось, и она не удержалась от ехидства.
— Ты знаешь, что мне нужно для того, чтобы купить тебе белье, — парировал Том и вышел из комнаты.
— О, — глаза Августы заблестели от с трудом сдерживаемого любопытства. — Эйлин, я приду, когда Фрэнк окончательно выздоровеет, но вы должны мне обещать, что честно ответите на некоторые нескромные вопросы, — Эйлин покраснела и снова принялась разглядывать руки. — Я хочу сплетен. Вы же удовлетворите мое любопытство?
— Я не могу обещать, что расскажу вам все. Это будет зависеть от степени нескромности вопросов.
— Я пришлю вам сову, как только смогу сформулировать вопросы, чтобы они были нескромными в меру, — женщины переглянулись и засмеялись.
— Мне очень не хочется разрушать такую радость, но нам пора, — Том снова появился в комнате совершенно неожиданно.
— Где Кристофер?
— Ну что за вопрос, Августа? Я его, конечно же, убил, а тело трансфигурировал в хлеб и скормил голубям. Практически идеальное убийство.
— Не слушай его, дорогая, — Лонгботтом вошел в комнату. — Сад изумителен, даже не верится, что его создали магглы, настолько он волшебный. Фрэнку обязательно понравится. А хозяева чудесные люди.
— Августа, я благодарю вас за все, — Эйлин поднялась и протянула хозяйке руку.
— Помните, что я буду очень нескромной, — Августа поднялась и пожала протянутую руку.
Когда Том с Эйлин очутились в убежище, мужчина бросил ей пакет, который она автоматически поймала.
Когда Том с Эйлин очутились в убежище, мужчина бросил ей пакет, который она автоматически поймала.
— Вот, Джейн Хадсон собрала тебе кое-что, думаю, ты хочешь пойти в душ? — Эйлин кивнула. — Уже поздно, заниматься мы сегодня не будем. Я сейчас трансфигурирую диван во что-нибудь побольше, а то он слишком узкий для нас двоих, — Том взмахнул палочкой, тихо прошептал заклинание, и вместо узкого дивана образовалась широкая двуспальная кровать, заправленная бежевым бельем, напоминающим цветом обивку бывшего дивана. Затем он сел за стол и снова зашуршал бумагами.
Эйлин посмотрела на кровать, затем перевела взгляд на Тома. Сейчас, когда голова не была забита проблемами, а беспокойство за сына сделалось не таким острым, она почувствовала, как возвращается желание, ненадолго приглушенное свалившимися на нее переживаниями.
Перехватив пакет, она быстро пошла в душ.
Миссис Хадсон позаботилась обо всем. В пакете помимо одежды лежала зубная щетка и ароматизированное жидкое мыло. Эйлин разделась и оглядела себя. Восковую депиляцию она делала четыре дня назад, так что тело все еще было гладким. Возможно, существовали какие-нибудь заклинания для этого действа, но она их не знала. «У Августы спросишь», — зевнула уставшая паранойя и завалилась спать.
Душ Эйлин принимала долго, пытаясь собраться с мыслями. А те крутились вокруг одного вопроса: как именно она проведет сегодняшнюю ночь? Вчера ей нужно было только тепло, которое Том ей и предоставил, но сегодня этого будет мало.
Наконец выключив воду, Эйлин вытерлась и высушила волосы заклинанием. Его она выучила уже давно, а палочка лежала в специальном кармане в мантии, которую она сняла уже в ванной. Повинуясь порыву, она поднесла руку к носу и почувствовала, что кожа слабо пахла розами. Эйлин порылась в пакете и вытащила весьма фривольный черный шелковый халат: длинный, с длинными рукавами, узеньким пояском, и настолько тонкий, что казался полупрозрачным. Она точно помнила, что ничего подобного в ее гардеробе не было.
— Ну, Джейн, вот от кого не ожидала, так это от тебя, — пробормотала Эйлин и приняла решение.
Она накинула халат и убрала нижнее белье обратно в пакет. Оставила одежду в ванной и быстро вышла, чтобы не растерять решимость.
Том все еще сидел за столом, но мантию он снял, и сейчас на нем была только белоснежная рубашка с расстегнутым воротничком и брюки. Туфли и носки он снял, видимо, чтобы дать ногам отдохнуть.
— Я уж думал, ты утонула, — он закинул руки за голову и потянулся.
— Не дождешься, — пробормотала Эйлин и подошла к сидящему мужчине вплотную.
Том поднял глаза, задержал взгляд на полуприкрытой груди и не смог его отвести.
— Ты понимаешь, что это просто чудовищная провокация?
— Понимаю, — Эйлин кивнула, и от этого простого движения шелк халата колыхнулся, а Том невольно сглотнул.
Он протянул руку и развязал пояс.
— Однако, — Том резко поднялся. Теперь он был выше, и Эйлин, чтобы посмотреть ему в лицо, пришлось запрокинуть голову. — Ты уверена? — она кивнула. — Я не умею быть нежным.
— Во-первых, этому легко научиться, а во-вторых, мне сейчас нежность не нужна, — она говорила очень тихо. — Мне нужно почувствовать себя живой.
— Ты слишком много болтаешь, — Том рывком посадил ее на стол. Эйлин повела плечами, чтобы сбросить халат. — Нет, оставь, так безумно сексуально, — и он стянул через голову рубашку, отбросил в сторону и, притянув женщину к себе, втянул ее в первый поцелуй.
Глава 20.
Эйлин стояла в ванной перед зеркалом и рассматривала небольшой синяк под правой ключицей.
— Видимо, не только у меня давно никого не было, — сказала она вслух.
Тело немного болело, но Реддл сразу предупредил, что не умеет быть нежным. Хотя в излишней жесткости его тоже было грех обвинять.
— Интересно, а эти его предпочтения — это нормально? Или какие-то психологические заморочки? Любые горизонтальные поверхности, но только не кровать... Стол, потом пол, а когда все-таки добрались до постели, то просто уснули, — она продолжала рассматривать синяк. Затем потянулась, прикрыв глаза.
— Ты похожа на кошку, когда вот так потягиваешься, — Эйлин резко открыла глаза и посмотрела на Тома через зеркало. — Если хочешь умываться в одиночестве, нужно запирать дверь, — он тоже принялся рассматривать синяк, в народе именуемый «засос», который сам же оставил накануне. Затем протянул руку и провел ладонью под ключицей. По коже прошла теплая волна, и Эйлин увидела, как синяк исчезает.
— Без палочки? — она, наклонив голову, продолжала смотреть на него в зеркале.
— И невербально. Я вообще очень талантливый и трудолюбивый тип.
— Ты боишься кроватей? — внезапно задала она вопрос, который волновал ее в последний час.
— Что? С чего такие выводы? — Том явно удивился.
— Да так, подумалось почему-то.
— Если ты не хочешь оценить мою любовь еще и к ванным комнатам, то лучше оденься. Позавтракаем, сходим в больницу, и я тебя оставлю. Кристофер пообещал устроить встречу со своими друзьями.
— О чем вы говорили?
— О политике. Крис не настолько консерватор, как одна половина нашего общества, но и не настолько предан идеям Дамблдора, как вторая половина. Его действительно заинтересовала моя программа.
— А что именно предлагает Дамблдор? — Эйлин решила не рисковать и скрылась от нескромных глаз за шторкой. Ей все вчера понравилось, но повторять прямо сейчас она не рискнула бы.
— Вот в этом и заключается самое интересное. Я не понимаю, что именно он предлагает. С одной стороны, он на каждом шагу кричит о том, что маги и магглы — друзья и братья, а с другой стороны — закручивает гайки до упора. Все его действия на этот момент направлены на то, чтобы окончательно изолировать магический мир от маггловского.
— Ты об этом думал, когда говорил, что, несмотря на все свои поступки, какими бы они ни были, ты не лицемерил? — Эйлин натянула джинсы и водолазку и вышла из-за шторки. Том кивнул. — Ты его недолюбливаешь.
— Недолюбливаю? Нет, я им восхищаюсь, я сам еще не скоро смогу добиться подобного уровня манипулирования, не прибегая к вспомогательным средствам типа метки.
— Метки?
— Я потом объясню. Просто, понимаешь, когда на глазах у юного негодяя его вину перекладывают на другого, причем абсолютно необоснованно, а добрый и справедливый делает все для того, чтобы, нет, не попытаться отстоять того парня, но приблизить его к себе, после того как ему сломали палочку… Самое гениальное заключается в том, что тот паренек был настолько благодарен светлому и справедливому, что поставил его на алтарь, подозреваю, что он молится на великого Альбуса, — Том подошел к зеркалу и начал разглядывать свое отражение. — Я так не могу, наверное, мне не позволяют так поступать с людьми остатки совести. Не то чтобы совесть у меня была, но какие-то обрывки, скорее всего, сохранились. Мне проще убить, чем проворачивать подобные многоходовки. Я прикидывал, я могу просчитать последствия, но я не могу так.
— Что ты от меня хочешь? — Эйлин обняла его за талию.
— Просто будь рядом. Ты своеобразный тормоз, не позволяющий мне окончательно свихнуться. Странно, но ты и твой сын поставили передо мной цель, которой у меня, собственно, и не было.
— Северус?
— Этот мелкий отравитель, подлив мне веритасерум, заставил меня отвечать не столько на твои вопросы, сколько на свои собственные. Я далеко не святой. Не могу сказать, что в моей жизни больше не будет лжи, убийств и всего того, что сопутствует большой политике — тем более, что все это соответствует моим наклонностям. Но, по крайней мере, все это будет во имя чего-то, а не просто так.
— Что вы уже успели сделать?
— Очень многое. Самое главное, мы включились в предвыборную гонку.
— Кого ты планируешь баллотировать?
— Я решил попробовать сам. Удивительно, как могут меняться люди, получившие реальную цель и выполняющие реальные задачи. Долохов землю носом роет, он уже такого накопал, — Том усмехнулся. — Сейчас мои задачи: заручиться поддержкой колеблющейся части магического общества, заткнуть своих радикалов и грамотно организовать шантаж тех, кто не намерен расставаться со своими местами. В идеале нужно что-то сделать с Дамблдором. Но пока я рассчитываю только на то, что он пригласит меня поговорить. Выйди, я хочу принять душ — если останешься, я за последствия не отвечаю, — он ухмыльнулся.
В больнице их встретил хмурый Бэргман.
— Я жду не дождусь завтрашнего дня, — вместо приветствия сообщил он Эйлин, как только она вошла в кабинет.
— Что он опять покрасил? — Эйлин вздохнула и села напротив целителя.
— А что, твой сын что-то вчера покрасил? — в голосе Тома прозвучало неподдельное веселье.
— Палату, целителей, себя и Фрэнка Лонгботтома, — принялась перечислять Эйлин. Хмурый вид целителя поднял ее настроение на недосягаемую высоту. Когда взрослый человек говорит с родителями ребенка в таком тоне, значит, он уже не выносит этого самого ребенка, из чего в свою очередь следует, что тот абсолютно здоров.